На географических картах Арктики продолжительное время помещались мифические «почвы», на которых никто ни при каких обстоятельствах не был, их видели лишь с далека. Из них самый известны «Почва Бредли» и «Почва Крокера», усмотренные Р. Пири в 1906 году и Ф. Куком в 1908 году к северу от Канадского Арктического архипелага; «Почва Кинен» в море Бофорта и «Почва Президента», которую якобы видела экспедиция на «Полярисе» в море Линкольна в первой половине 70-ых годов XIX века; «Почва Андреева» в Восточно-Сибирском море и «Почва Санникова» в море Лаптевых; «Почва Джиллиса» к северо-востоку от Шпицбергена; «Почва Петермана» к северо-западу от Почвы Франца-Иосифа; «Почва Гарриса» к северу от Аляски и другие. Понемногу, по мере того как человек знакомился с этими районами, легендарные «почвы» стирались с географических карт.
Появление на картах этих «земель» ученые значительно чаще растолковывали тем, что за них полярные путешественники ошибочно принимали громадные торосистые нагромождения льдов, очень сильно немного поднятые рефракцией. Сейчас В. Ф. Бурханов выдвинул предположение, что эти провалившиеся сквозь землю «почвы» были ни чем иным, как «ледяными островами». Но запрещено исчезновение всех легендарных «земель» растолковать лишь одной данной обстоятельством. В случае, если ее возможно принять для районов, где значительно чаще видятся «ледяные острова», в частности для районов, расположенных к северу от Канадского Арктического архипелага и в море Бофорта, то она не применима для других районов, где «ледяные острова» видятся очень редко либо кроме того совсем не смогут показаться. В частности, это относится к мелководьям, на которых были открыты «Земля Андреева» и «Земля Санникова».
Карта легендарных «земель» в Арктике
самая вероятная обстоятельство исчезновения большой части легендарных «земель» кроется в том, что полярные путешественники были введены в заблуждение миражем, тем более, что значительно чаще эти «почвы» отмечались в таких районах, где кроме того зимой наблюдаются громадные пространства чистой воды.
При громадной разнице температур, в то время, когда в поверхностном слое воды держится температура минус 1,5 градуса либо минус 1,8 градуса, а в воздухе минус 20 градусов либо минус 30 градусов, происходит интенсивное испарение и над поверхностью полыней и каналов образуется густой туман. Воздушные токи, появляющиеся при этих условиях, и солнечный свет (эти «почвы» наблюдались значительно чаще в ясную солнечную погоду) заставляют туман принимать самые причудливые формы, напоминающие время от времени очертания суши.
Характерно, что значительно чаще легендарные «почвы» усматривались весной, другими словами конкретно в то время, в то время, когда существует громадная отличие температур воды и воздуха, и к тому же в районах, где весной значительно чаще видятся открытые пространства чистой воды либо где теплая вода, как, к примеру, к северу от Шпицбергена, соприкасается с холодной, благодаря чего и в этих местах появляется густой туман.
Да и те, кто «открывал» эти «почвы», часто показывали на то, что в течение маленького промежутка времени «почвы» поменяли собственные очертания.
Так, частые туманы над открытыми пространствами воды среди льда и игра рефракции вводили часто в заблуждение кроме того умелых полярных путешественников.
Под влиянием ветров и течений лед центральной части Северного Ледовитого океана находится в постоянном перемещении. скорость и Направление дрейфа его возможно выяснить в общем на основании дрейфа судов, санных экспедиций, ледовых буев, скинутых в различных районах на лед, и в особенности на основании дрейфа станции «Северный полюс-1», ледокольного парохода «Г. Седов», воздушных высокоширотных экспедиций, советских дрейфующих станций «Северный полюс», станции на «ледяном острове» «Т-3». Выше приведены главные информацию о дрейфе судов и дрейфующих станций.
Как видно из таблицы, скорости дрейфа, кроме станции «и» данные Карлука «Северный полюс-1», отлично согласуются между собой. В среднем скорость дрейфа образовывает около 1,8 километра в день.
Вещи, принадлежавшие экспедиции Де Лонга, дрейфовали от острова Беннетта до Юлианехоба (юго-западная Гренландия); пройденный путь составлял около 6650 километров.
Схема дрейфа буев в Арктическом бассейне и северной части Атлантического океана (по В. Ю. Визе)
За последние 25 лет советскими экспедициями было выкинуто довольно много буев в морях евразийской материковой отмели. В следствии анализа взятого материала В. Ю. Визе пришел к следующим выводам.
По наблюдениям над буйками, выкинутыми в первой половине 30-ых годов XX века в северной части Карского моря, скорость дрейфа льда образовывает 3,7 километра в день, другими словами больше, чем дневная скорость дрейфа «Св. Анны» в северной части Карского моря в 1913 году (2,8 километра). Средняя скорость дрейфа в Центральной Арктике, согласно данным дрейфа ледовых буев, была равной 1,9 километра в день, другими словами очень близкой к средней скорости, вычисленной из дрейфа судов.
По мере приближения к проходу между Гренландией и Шпицбергеном, начиная приблизительно с 80-го меридиана, скорость дрейфа понемногу возрастает. Это отлично подтверждается суточными скоростями дрейфа «Фрама» (в километрах):
В 1893/94 г. (к востоку от меридиана 112° восточной долготы) 1,7
В 1894/95 г. (к востоку от меридиана 80° восточной долготы) 1,8
В 1895/96 г. (к востоку от меридиана 64° восточной долготы) 2,8
Наблюдения за последние 20 лет продемонстрировали, что скорость перемещения льда в центре Арктики возросла. Это возможно растолковать неспециализированным усилением циркуляции в гидросфере и земной атмосфере.
Повышенный дрейф льда отмечался и в последующие годы. Наблюдения на дрейфующей станции «Северный полюс-1» во второй половине 30-ых годов двадцатого века продемонстрировали среднюю дневную скорость дрейфа между Гренландией и полюсом в 4,3 километра, причем было обнаружено, что по мере продвижения на юг скорость дрейфа льдины, на которой пребывала станция, быстро росла.
Приведенные цифры говорят о том, что дрейф льдов в Центральной Арктике не остается постоянным. Он не только зависит от географического места, но и очень сильно колеблется с каждым годом. Наряду с этим необходимо иметь в виду, что для вычисления скорости дрейфа берется путь, пройденный льдиной по прямой линии за более либо менее долгий временной отрезок; в конечном итоге же льдина обрисовывает сверхсложный путь (петли, зигзаги), довольно часто многократно превышающий расстояние, пройденное по прямой.
Часто льдины по окончании громадного промежутка времени опять возвращаются к собственному исходному положению. Время от времени они дрейфуют с большой скоростью, а время от времени в течение многих дней стоят практически на одном месте. Все это говорит о том, что дрейф льда имеет сверхсложный темперамент, что зависит в большинстве случаев от ветра.
Все вышеперечисленные дрейфы происходили в области самый активного выноса льдов из центральной части Арктики, направленного в сторону широкого прохода между Гренландией и Шпицбергеном.
В следствии изучений советских воздушных высокоширотных экспедиций и обширно организованной ледовой авиаразведки было обнаружено, что вынос льдов из центральной части Северного Ледовитого океана в Гренландское море происходит достаточно неравномерно.
Другие вероятные дороги выноса льда из Арктического бассейна, к примеру, через пролив Смит (между островом Элсмира и Гренландией) и узкие проливы Канадского Арктического архипелага, по-видимому, никакого значения не имеют.
На основании наблюдений, произведенных за последние годы, можно считать, что дрейф льдов в восточной части Арктического бассейна, прилегающей к Гренландии и Канадскому Арктическому архипелагу, в кое-какие годы происходит по замкнутому кругу и направлен по часовой стрелке. броское подтверждение этого перемещения — дрейф остатков станции «Северный полюс-2», каковые за три года совместно со льдами прошли около 2500 километров (600 километров по прямой) от 81°45? северной широты и 160°20? западной долготы, где станция была снята со льда, до места, где они были найдены в 1954 году.
Но нельзя считать, что схема дрейфа в этом районе есть постоянной и обособленной от дрейфа льда в других районах. При соответствующих метеорологических условиях льды из восточной части Центральной Арктики поступают в другие районы, попадают в главный дрейф, направленный с востока на запад, и выносятся в Гренландское море. Отыщем в памяти, что на берегах Гренландии были обнаружены предметы быта эскимосов, населяющих побережье Аляски. В Гренландию эти предметы имели возможность попасть лишь со льдами, дрейфующими через центральную часть Арктики.
Обстоятельствами, вызывающими перемещение льдов в центре Арктики, являются по большей части режим ветра (распределение давления) и течения в Центральной Арктике. господствующие ветры и Поверхностное течение содействуют переносу льдов в евразийской части Арктического бассейна на северо-запад и после этого на запад. Заканчивая описание ледяного покрова центральной части Арктики, нужно остановиться на явлении «полыньи», которое одно время являлось основанием для защиты теории об «открытом полярном море».
В Арктическом бассейне существуют более либо менее неизменно две громадные полыньи. Одна из них, названная «Сибирской полыньи», расположена к северу от припая, простирающегося от Новосибирских островов на восток, примерно до меридиана реки Колымы. Существование данной полыньи было подтверждено в десятнадцатом веке Геденштромом, Анжу, Врангелем и другими полярными исследователями, а в начале XX века — экспедицией Толля. Эта полынья наблюдалась на границе между паковым льдом Арктического бассейна и береговым припаем.
Вторая полынья, названная «Великой полыньей», много раз наблюдалась Пири на протяжении его экспедиций к Северному полюсу. Она простирается на протяжении 84-й параллели от Почвы Гранта до мыса Бриджмен в Гренландии; положение ее практически сходится с границей материковой отмели. «Великая полынья» меньше «Сибирской полыньи».
А. Петерман растолковывал происхождение «Сибирской полыньи» влиянием вод Гольфстрима, проникающих на большом растоянии на восток.
Наблюдения последних лет, в особенности эти ледовой авиаразведки, достаточно наглядно и убедительно продемонстрировали, что образование всех полыней, видящихся на границе с неподвижными льдами и достигающих время от времени больших размеров, связано в большинстве случаев с режимом ветра.