– Другими словами, в каком-то смысле, – сообщила она, – эта авария была радостным совпадением?
– Да, и в таком же смысле моя жизнь — это одна долгая цепочка радостных совпадений. Совпадение — это незапланированное стечение событий, что-то происходит так, как словно бы это запланировано, даже в том случае, если это несчастный случай. В моём случае я не вижу тут случая, только замысел, строгий порядок, согласованность. И не от случая случаю, а всё время, вернее, чем рассвет . Исходя из этого, да, это радостное совпадение из возможности человека с закрытыми глазами, но из возможности человека с открытыми глазами данный порядок имеется везде и в любой момент. Как словно бы я живу подвешенным на невидимых нитях, а также не смотря на то, что я их не вижу, я знаю, что они имеется, и приноровился к ним. Они в любой момент тут, и в случае, если придёт время, когда их не станет, я буду рад упасть.
Мы мало посидели без звучно. Она делала записи, а я провалился в причудливый туман.
***
Сутки медлительно клонился к вечеру. Лиза трудилась над записями, задавая вопросы. Я болтался в гудящем полусонном состоянии, наслаждаясь созерцанием далёких видов и бассейна, поглаживал Майю и качался на волнах медленных глухих ударов, начинавшихся в моей головы и изливавшихся наружу. Иногда Лиза задавала вопрос, что инициировало свежий диалог, позже следовала пауза, пока она делала заметки.
– И без того постоянно происходит? – задала вопрос она. – Другими словами, как вы трудились над той главой, которую вы мне показывали?
– Практически в любое время, – сообщил я. – Некое время я тружусь над написанием чего-нибудь, и мне это практически удаётся, но не совсем, только как я могу это охватить. Позже что-то случается, в точности необходимая вещь и совершенно верно в необходимое время, пелена спадает, и всё разрешается полной ясностью. Последняя нить прекрасным образом вплетается на собственное место, и лишь тогда ты видишь всё полотно как единое целое и абсолютно всё осознаёшь. Так же со мной происходило, в то время, когда я делал духовный автолизис. Большинство работы уходит на то, дабы нагромоздить огромную кучу бурелома, но до тех пор, пока не покажется неизвестно откуда эта завершающая таинственная искра и всё не подожжёт, ты не справишься с ним. В духовном автолизисе это пламя превращало целую гору невежества в пепел. В книге оно очищает и придаёт вещам громадную чёткость, и в итоге получается хорошей материал.
– И это то, что тут случилось?
– Это то, что тут происходит. Я сделал собственную часть, написал эти страницы, поработал над ними, дабы узнать, что я пробую сообщить и по какой причине, и на этом всё. После этого вы сыграли собственную роль и продемонстрировали мне, чего я не заметил сам, что эта авария предоставляла хороший метод выразить то, что я пробовал выразить. Частичка поднялась совершенно верно на собственное место, и головоломка решена. Применяя ваши заметки, я начну опять, и через пара часов у меня готовься работа в том виде, в каком должна быть.
– Окей, – сообщила она. – Всё это я осознаю, но как это всё-таки происходит?
– В силу того, что история не только о том, что это наши разговоры и происшествие заменят ту главу. То, как разворачивался целый процесс, открывает более широкое его измерение, что со своей стороны снабжает серьёзный и нужный вклад в книгу.
– Вы меня мало не осознали. Эта авария снабжает что?
– Эта авария объединяет и закрепляет темы, каковые я пробовал выразить в той главе.
– Ясно, – сообщила она. – И я сыграла в этом роль?
– Вы и по сей день играете свою роль. Вы делаете собственную часть, я делаю собственную, вселенная делает собственную, и сейчас книга возьмёт то, что необходимо – ясную и живую иллюстрацию моего опыта прямого знания, что я имел в виду, в то время, когда сказал о сотворческом ходе и о том, как вселенная вкладывает книги мне в руки. Что раньше было плоским, мёртвым объяснением, сейчас стало динамическим и личным – страшная дорожная авария, мои травмы, ваше милое участие, моё злоупотребление лекарствами, отечественный диалог и, конечно же, гвоздь программы, сам процесс. Книги в любой момент так пробивают себе дорогу. В точности необходимая вещь происходит совершенно верно в необходимое время. И не только книги, само собой разумеется – всё, но на данный момент мы разглядываем книги.
– Но как вы выясняете собственную часть? Как вы выясняете, что делать, а чего не делать? Откуда вы понимаете, как всё это трудится?
Я на 60 секунд задумался.
– Это похоже на равновесие, я думаю. В случае, если кто-то с неразвитым механизмом равновесия спросит вас, как вы стоите и удерживаете равновесие, не падая, вы не сможете ему сообщить. Для вас это полностью конечно – это развилось в вас в раннем детстве без вашего участия и сознательного усилия. Это так легко и разумеется для вас, что вы не осознаёте, по какой причине кто-то может об этом задавать вопросы, но для человека без механизма равновесия это думается поразительно сложным, может кроме того чудесным образом либо волшебством.
Она постучала ручкой по столу легко раздражённо.
– И для вас это привычное дело? – задала вопрос она с сомнением. – То, как всё происходит – со мной, всем остальным и мотоциклом?
– Так трудится всё в моём мире. Это мой опыт существования в царстве сна. Не иногда, но в любой момент. Так происходит интегрированное функционирование – элегантно, гладко, легко, без острых углов, зазоров и неприятных неотёсанных краёв. Так в любой момент. Я делаю собственную часть, вселенная делает её часть, и всё в безусильном слиянии. Так постоянно делаются книги. Вот что означает, что вселенная вкладывает их мне в руки. Тут данный процесс иллюстрируется. Я играю роль в создании книг, но не считаю себя их автором, только участником более широкого процесса.
– Однако, – сообщила она, – вы должны признать, что многие величайшие свершения человечества не были бы вероятны без взглядов людей и личной энергии с весьма сильной и энергичной эгоистической конституцией. Людей, каковые знали, чего желали, и приобретали это без особенных ожиданий, наблюдений и мечтаний. Отечественная цивилизация существует благодаря им.
– Такова она и имеется. В случае, если через пара лет, по окончании того, как хорошенько оглядитесь около, вы всё ещё станете на этом настаивать, я буду весьма рад обсудить с вами ваши взоры. А на данный момент напишите-ка, что вы думаете о разнице между процессом и эгоистическими притязаниями сотворческого позволения.
– Это задание для меня?
– Само собой разумеется, для вас. С вашей возможности вся вселенная для вас. Для кого же ещё?
***
– У вас имеется ещё какие-нибудь примеры? – задала вопрос Лиза мало погодя. – Не считая падения с мотоцикла?
– Я могу привести нескончаемое количество примеров, – сообщил я. – Как если бы я задал вопрос вас привести пример, в то время, когда вы о чём-нибудь думали. Падение с мотоцикла это большой, хороший пример. Приобретение дома – красивый пример: то, как первый дом, что я пробовал приобрести, проложил путь для дома в Сан Мигель, легко изумительно. Встреча с Майей – превосходный пример, в особенности моя роль в ходе: моё терпение, доверие и исследование, медлительно выстраиваясь, разворачиваясь без упрочнений и в правильное время, стали причиной идеальному результату. Написание книг – красивый всё длящийся пример для того чтобы сотворчества в работе. В центре всех этих примеров, и многочисленного числа вторых, каковые я могу привести, стоит элемент доверия, терпения, невмешательства. У меня нет эго, которое потребовало бы чего-то либо настаивало бы на средствах и способах, исходя из этого события разворачиваются так, какого именно эго ни при каких обстоятельствах не смогло бы вообразить либо достигнуть.
– Всё это хорошие примеры, – увидела она, делая записи.
– Но самый интересным я нахожу не эти громадные фонтанирующие примеры. Они вторичны по отношению к самому интегрированному состоянию – утончённость и изящество, очищение и развитие эмоций, бытия и состояние жизни в целом – и эти примеры-бомбы являются только частью его. И наилучшее во всём этом, не смотря на то, что для меня это уже в прошлом, это умопомрачительное персональное восстановление бытия вне отделённого состояния.
– Сомневаешься, что осознаю, – сообщила она.
– Лучшая сторона нахождения вне темницы, это нахождение вне темницы. Затем всё другое легко восхищение. Достаточно не так долго осталось ждать вы сами это определите, в то время, когда мало успокоитесь, сможете на всё посмотреть с мало большего расстояния и осознаете, что вы в конечном итоге совершили.
– Я смотрю в будущее, в то время, когда отдалюсь от этого, – сообщила она устало, – но сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся осознать это так, как вы.
– Вы сможете, в случае, если захотите, в случае, если проявите интерес. Я владею естественным интересом к царству сна, к работе иллюзии, к творчеству.
– Как именно это включает творчество?
– Конкретно этим есть вся жизнь – вольно текущим, динамическим творческим процессом. Время от времени возможно услышать, как творческие люди обрисовывают, как они отходят в сторону и разрешают музе либо воодушевлению течь через них, либо как Микеланждело обрисовывал, что он видит статую в горе, а позже всё, что не есть статуей – видеть правильность и удалять неправильность. Тут то же самое, но во всём, не только в произведениях мастерства. Вся ваша жизнь делается творческим процессом, утончённым позволением, чуть заметной тенденцией к правильности от неправильности такой же узкой и очищенной, как ваш механизм равновесия.
Она 60 секунд молчала, делая заметки.
– Разве об этом не написаны книги? – задала вопрос она.
Я забыл, где мы.
– О чём?
– Ну, о материализации жажд, предположительно.
– О, да, имеется куча книг, написанных людьми и ченнелингов, об мастерстве материализации жажд, применении аффирмаций, ворожбы, законов привлекательности, и другое. Книги, с которыми я знаком, все написаны для отделённого, одетого в эго существа, как книжки «Сделай сам» для детей, но детям не необходимы книжки о том, как функционировать по-взрослому, им необходимо стать взрослыми. Книги сулят бессчётные методы воплощения в судьбу ваших жажд, получения всего, что вы желаете, но это в конечном итоге самая маленькая часть, скорее приятный побочный эффект.
Вообще-то, на данный момент у меня было пара побочных эффектов. Я увидел, что всё ещё имеется боль, но она не болит. Любопытно. У меня практически нет опыта приёма лекарств, но пока это думается весьма приятным.
– Как вы, возможно, начинаете сами видеть, – сообщил я Лизе, – быть богатой и прекрасной рок-звездой в состоянии отделённости это ничто. Попасть в интегрированное состояние это всё. Не имеет значения, кто вы, чего вы желаете, духовный ли вы человек, творческий либо какой-то ещё, задача номер один в любой момент одинаковая: стать Взрослым Человеком. Ничего не случится прежде этого. Нет доводов в пользу Человека-Ребёнка, не считая доводов эго и страха.
Я закрыл один глаз, и это было так приятно, что я закрыл второй.
***
Лиза что-то сообщила. Я открыл один глаз, позже второй.
– Что? – задал вопрос я.
– Вы рассказываете, что это существует для каждого, – сообщила она, – что кроме того в связанном эго состоянии мы можем принимать участие в этом, но я этого не вижу. Где это происходит?
60 секунд ушла у меня на то, дабы сделать грамматический разбор её вопроса.
– Везде, – сообщил я. – У каждого был прямой опыт того, о чём я говорю, в то время, когда они ощущали, что имеется что-то большее в жизни, чем видит глаз, что происходит что-то ещё, чего они не видят. Может, у них отлично развит инстинкт либо интуиция. Может, они просматривают собственные гороскопы в газетах, либо играются в карты таро, либо гадают на кофейной гуще, либо на куриных желудках. Многие люди подмечают работу высших сил в собственной жизни, они переживают периоды потока, в то время, когда всё идёт как нужно, они видят совпадение и подозревают в нём что-то большее, они выявят некую тайную силу и именуют её синхронностью, либо интуитивной прозорливостью, либо провидением, либо божьей дланью.
Лиза записывала примеры за мной.
– Я в некоем роде оторван от людской опыта, – продолжал я, – но думаю, большая часть людей видят вещи, каковые они именуют чудесами, либо божественным вторжением, помощью ангелов-хранителей, ответами на молитвы, участием в их судьбах божеств либо развоплощённых существ. Они видят, как события разворачиваются просто так, благоприятно, либо случайно, либо ещё как-нибудь; как они прекрасным образом избегают аварии, деньги приходят именно в необходимый момент, как необходимый человек появляется в их жизни. Пути господни неисповедимы, что-то типа того. Вы так не думаете?
– Я не знаю, что я думаю, – сообщила она не легко. – Всё это через чур. И как тут возможно кроме того начать со всем этим?
– Материализация жажд — это видимая часть айсберга интеграции, ощутимый её уровень, что кроме того люди с самыми хорошо закрытыми глазами иногда выявят. В то время, когда люди начинают, если они начинают, они начинают с материализации маленьких, несложных вещей: хорошее место для парковки, зелёный свет на дороге, к примеру. Это трудится, и они считаюм, что это прикольно, но большая часть ни при каких обстоятельствах не заходят намного дальше. Но они натыкаются на проблему, в то время, когда их банковские квитанции не растут, либо их талия не сужается, и они прекращают это дело, полагая, что выдавали желаемое за настоящее. Они не вошли полностью в процесс, и не разрешили процессу войти в них. Переломный момент наступает тогда, в случае, если по большому счету наступает, в то время, когда происходит осознание, что мелкие удачи, как светофор и парковка, это не исключение, а правило, и если они не приходят по требованию, легко это указывает, что вы не осознали правила. Но вы способны осознать.
Она набралась воздуха, делая записи.
– Кое-какие идут дальше, – продолжал я. – Они просматривают книги, обучаются видеть процесс, понимать его, овладевают им. Они сливаются с ним, и в какой-то степени обучаются использовать эти силы в собственной жизни. Это отлично, но они всё ещё дурачат самих себя, как если ты трудишься в туалете компании и моешь полы в конторах, не зная, что обладаешь данной компанией. Что-то наподобие этого.
– Мне думается, я по большому счету ничего не осознаю, – простонала она, записывая.
– Концептуальное познание не имеет громадного значения, – я смотрел на голубую гладь бассейна перед нами. – Ты обучаешься плавать, прыгнув воду, а не сидя в классе, изучая аквадинамическую теорию. Имеет значение лишь использование на практике, и вы уже в бассейне, так сообщить. Другое само о себе позаботится через естественные процессы экспериментирования, игры и наблюдения, как вы развивали в себе равновесие в юные годы. Вы не появились с уже настроенным механизмом баланса – он развился со временем, в то время, когда вы поднялись на ноги и начали его применять.
Моё колено прострелила резкая боль, и я защебетал нечеловеческим голосом.
– Вы в порядке? – задала вопрос она, поднимаясь. – Могу я вам чем-то оказать помощь?
– Всё нормально, благодарю, – сообщил я, и по большей части это было правдой.
Моё тело было счастливо. Все болезненные участки ощущали себя превосходно, и неболезненные участки также. Хорошие пилюли. Они не дают слабости в ногах, и ум наподобие трудится. Время от времени я пологаю, что по окончании написания книг, быть может, весьма интересно было бы пристраститься к чему-нибудь, дабы ощутить, как это, но вряд ли. У меня куча глупых идей о том, чем я займусь по окончании написания книг. Быть может, я какой-то метод писать .
Лиза поставила свежие напитки на стол между нами и откинулась и кресле.
– На чём мы остановились? – задала вопрос она.
– У вас же записи.
– Окей, – сообщила она, сверяясь с ними. – Как всё это применимо к человеку в моей ситуации? С чего таковой человек, как я, может по большому счету начать?
– Ваши мысли и чувства определяют вашу действительность в царстве сна. Вот с этого и начните. Потом вопрос только в упрощении уравнения и, в конечном счете, видение, что ваши мысли и эмоции — это и имеется царство сна. Всё это только сознание, вы это только сознание. Нет больше ничего. В то время, когда это из мыслительной концепции перейдёт на уровень полного осознания, вы естественным образом сольётесь со течениями вместо того, дабы бултыхаться в них.
Она писала и не легко вздыхала. Я осознавал, что это весьма тяжёлый для неё материал. Не так много времени прошло с того времени, в то время, когда она отнеслась бы с презрением к подобному беседе.
– Окей, – сообщила она, – я могу дать согласие с тем, что, быть может, любой имел какой-то опыт, что вы обрисовываете, либо имеется какое-то религиозное либо мистическое объяснение для таких вещей. Я постоянно считала это интуитивной прозорливостью, пожалуй.
– Значит, вы ни при каких обстоятельствах ничему не молились?
– Молилась? Ну, да, молилась. Я молилась, дабы мои дети были здоровы и невредимы. Я молилась, дабы меня допустили к юридической практике. Возможно, ещё что-то. И думаю, эти молитвы были услышаны. Вы это имели в виду?
– Не совсем. С вашей возможности ваши молитвы были услышаны, либо, по крайней мере, события развернулись так, как вы просили. Я пологаю, что вы в действительности не верите, что ваши дети были здоровыми и что вас допустили к практике, потому, что вы молились, не так ли?
Она пожала плечами.
– Хуже от этого не стало бы, – сообщила она с ухмылкой.
– Конкретно, – сообщил я. – Так, возможно, большая часть людей это видит. Они молятся лишь в то время, когда это крайне важно. Они совершают сделки. Как говорится, нет атеистов в окопах. Но в то время, когда кризис сзади, в том месте же остаётся их страстная мольба к чему-то невидимому, к которому они обращались.
– Чему-то невидимому?
– Всевышнему, высшему я, ангелам, Иисусу, Аллаху, Будде, тотемам, предкам, кому угодно. Вместе с тем, я могу заявить, что кроме того если бы ваши дети не были здоровы и вас не допустили бы к практике, ваши молитвы всё равняется были бы услышаны.
Это ей не пришлось по нраву.
– Это по большому счету неясно, – сообщила она кратко.
– С отделённой точки зрения – да, но с интегрированной точки зрения это легко разумеется. Нет второй альтернативы. Мы считаем, что чудеса происходят, и молитвы исполняются лишь в то время, когда это что-то хорошее – в то время, когда это в соответствии с желаниями и нашими надеждами, каковые у человека-ребёнка в любой момент основаны на страхе. Но мы не выясняем работу тех же самых сил, в то время, когда результаты не соответствуют отечественным желаниям и надеждам. Мы весьма избирательны в собственных эмоциях. Успех, неудача, это всё одно да и то же: отливы и приливы, по-различному.
Она без звучно писала. Я постарался зайти иначе.
– Одетые в эго, основанные на страхе существа смогут применять молитву, либо гадание, либо материализацию, для получения желаемого: здоровья, любовь, карьеру, деньги, семью, простые бесполезности. Высвобожденное от эгоистических ограничений, но, всё это движимое страхом хотение исчезает, и желание делается весьма органичным и неспецифическим. Если бы я произносил молитву, она была бы о лучшем, чем бы оно ни было, либо дабы функционировать точно, что-то в этом роде.
Она писала. Я взглянуть на пальцы собственных ног и пошевелил ими. В случае, если я через чур продолжительно думаю о пальцах собственных ног, я становлюсь мало похотливым, исходя из этого я был счастлив, в то время, когда она отвлекла меня вторым вопросом.
– Вы не молились, для получения дома собственного деда? – задала вопрос она. – Либо тот первый, что вы планировали купить?
– Нет, я собиратся через действие и желание, но я не молился в том смысле, что вы имеете в виду, в то время, когда желаешь чего-то и просишь об этом. Кроме того это есть симптомом недоверчивого, отделённого состояния ума. Интегрированное состояние монолитно – в нём нет этих различий и искусственных границ, таких как одно существо молит о чём-то, а второе даёт ему это. Я хочу того, что будет лучше, и доверяю вселенной, а не своим мелким мозгам, делать выводы о том, что лучше и как лучше это сделать. Если бы я зациклился на том первом доме, сделал вывод, что я желаю его, и стал бы настаивать, тем самым я позвал бы крушение всего процесса, но я был открыт, внимателен и чуток и взял значительно отличных показателей, чем имел возможность бы представить либо организовать.
– Вы бы не были так спокойны, в случае, если вместо дома вам было нужно бы тревожиться о собственном ребёнке.
– Если бы я заявлял, что моя вера весьма сильна, вы были бы правы, но я не верю, что так всё трудится, я вижу. В то время, когда ваши глаза открыты, вы всё видите, и вера делается ненужной и отбрасывается. Вам тяжело это осознать, поскольку ваши глаза закрыты, а вы думаете, что они открыты, и вы конечно полагаете, что мы с вами в однообразных условиях.
– Поверьте, – сообщила она, – я знаю, что это не верно.
– Вы верите, что мы не в однообразных условиях, но вы не видите этого. Вы достаточно близки, но, и не так долго осталось ждать всё заметите. Я желаю заявить, что то, что люди видят в случайных проблесках, со всеми объяснениями и различными названиями, есть океаном бытия, трудящимся в неустанном, точном совершенстве. Вот что такое царство сна, вот что такое мы, вот что такое сознание. Вы всего лишь сознание, а всё, что говорит вам что-то ещё, это как наросшая корка затвердевшей эмоциональной энергии, которая образовала около вас что-то в роде скорлупы. Любой развитие и истинный рост есть в первую очередь процессом разбивания данной корки. Эго отправляет нас в направлении изучения, дабы становиться всё больше и додавать к себе, но всё, что мы ищем, лежит в противоположном направлении – забывание, отпускание, уменьшение. Мы считаем, что отечественная цель кем-то стать, но вселенная может стать отечественной, только в то время, когда мы станем никем.
Она опять застонала.
15. Манифестация* судьбы.
——-
*Слово manifest в английском свидетельствует воплощение, материализация
——-
Я прошу вас лишь прекратить мнить, что вы когда-то появились, имели своих родителей, являетесь телом, погибнете и без того потом. Легко попытайтесь, сделайте первый ход – это не верно тяжело, как вам думается.
– Нисаргадатта Махарадж –
Заходящее солнце окрасило озеро в неистово оранжевый цвет и испещрило горы вертикальными боковыми тенями. Лиза дотянулась что-то из еды, но лекарства придавали всему какой-то странный вкус, исходя из этого я не стал имеется. Мы расслабились и разрешили беседе приятно выйти из темы не какое-то время. Наконец, Лиза вернула нас обратно.
– Вы рассказываете, что имеете возможность взять всё, что захотите? – задала вопрос она, перечитывая недавние записи. – Это так? Якобы всё управляется какой-то чудесной энергией, и если ты можешь подключиться к ней…
– И да, и нет, – перебил я. – Не то, дабы человек, укоренённый в интегрированном состоянии, может иметь всё, что захочет, но его потребности и жажды находятся в естественной гармонии с их событиями в царстве сна. Иначе говоря дело не в том, что я могу взять, что захочу – шевельну носом и оно покажется – но я бы не стал желать чего-то, чего не имел возможность взять. Я не могу материализовать стопку американских долларов, либо быстроходный катер, либо кастрюлю ухи, в силу того, что у меня нет настоящего жажды иметь эти вещи. Отличие между настоящим и неподлинным жаждой играется тут центральную роль, но большая часть людей совсем отрезаны от своих настоящих жажд.
– Отрезаны чем?
– Эго виновно во всём. Сравните ваши личные жажды пара лет назад с теперешними. Чего вы желали тогда? Быть партнёром юрфирмы? Водить «Лексус»? Иметь больше денег? Больший дом? Стройную фигуру?
– Звучит знакомо, – сообщил она смущённо.
– И где сейчас эти жажды?
– Не знаю, .
– Вот конкретно, . В действии процесс ликвидации. Вам не требуется было бороться с каждым мало-мальски эгоистическим материалом, вы , дабы сделать нелёгкий ход, и продвинувшись вперёд, вы покинули сзади огромную массу слипшегося мусора. Сейчас вы начинаете обнаруживать собственные настоящие жажды, а они ничего не имеют неспециализированного с получением чего-то либо улучшением вашего имиджа. Ваши настоящие жажды не будут иметь ничего общего для того, чтобы проецировать ваше мнимое «я» в мир, дабы холить и лелеять собственное отражение в глазах вторых. Все выставления и формы приукрашивания напоказ потеряют собственную привлекательность а также станут неприятными, и старенький «Форд Пинто» без крыши начнёт выглядеть намного более удобным, чем новый сверкающий «Лексус».
Наступило ещё одно приятное затишье в беседе, пока она ожидала, буду ли продолжать. Я возвратился к её вопросу о получении всего, что я захочу.
– Таковой предмет, как материализация настоящих жажд, достаточно тяжело растолковывать, потому, что интегрированное состояние находится за пределами концептуальных рамок отделённого состояния. Я прогибаюсь под вселенную либо она прогибается под меня? Данный вопрос не выдерживает интерпретации. Различие между мной и не-мной не имеет смысла. Ограничивающие факторы времени, пространства, причинности, двойственности не имеют эквивалентов в интегрированном состоянии.
Моё колено отправило острый сигнал.
– Раз уж мы говорим о материализации жажд, не могли бы вы передать мне мои пилюли?
Она дотянулась пузырёк из моей сумки и прочла наименование.
– О боже, – сообщила она, выяснив, что это за лекарство, – это сильная вещь, люди присаживаются на такое. Вы мне что-то сообщили?
– Разве я не сказал, дабы вы передали их мне?
Она прочла предупреждение на пузырьке, протянула было его мне, но позже отдёрнула руку.
– Значит вы желаете взять эти пилюли?
– Разве я неясно выразился?
Она раздумывала.
– Ваше желание настоящее? – задала вопрос она, хитро радуясь.
– Весьма, – заверил я её.
– Так по какой причине вы не материализуете их?
– Я именно это и сделал, – ответил я. – Я материализовал разбитый «Форд Пинто», дабы материализовать собственную покалеченную тушу до аптеки, где я материализовал средства оплаты, а они материализовали пузырёк пилюль, что вы на данный момент материализовали из моей сумки. Сплошь одни материализации.
Она нахмурилась.
– Не очень-то это похоже на мистику.
– Разве я сказал, что это мистика? Похоже, вы что-то себе напридумывали.
Она опять задумалась, всё ещё держа пилюли в руках.
– Но вы не имеете возможность материализовать их эти последние пара футов?
– Не могу?
Она потрясла пузырьком передо мной.
– Я могу их вам не дать, – сообщила она.
– Неужто?
Радостная игра у нас. Она исследует идеи, а я пробую оказать помощь ей заметить, что возможно за ними рассмотреть.
– Но, – сообщила она, – в случае, если я вам их не дам, что тогда?
– Что тогда что?
Мне нравится терапевтическая техника возвращать вопросы назад вопрошающему. Это пришло мне в голову много лет назад – сократовский способ для ленивых людей.
– Тогда вам будет больно и вы не получите, чего желаете.
– Да?
– Но это противоречит с тем, что вы рассказываете.
– Разве?
– Разве нет?
– В действительности нет. Нет правила, которое сказало бы, дабы мне не было больно, либо дабы я приобретал всё, что захочу, либо что мы не можем сидеть тут и вот так изучить идеи. Но, такое нелепо неправдоподобное событие, что эти пилюли не смогут выполнить последние пара футов, не имеет возможности произойти без ясной на то обстоятельства, случайно либо следуя чьему-то капризу. Так или иначе, мы не находимся в таковой ситуации. Вы не планируете сделать то, что рассказываете.
– Но я имела возможность бы, – сообщила она.
– Разве?
Она поразмыслила ещё мало и протянула пузырёк мне.
– Как я сообщил, – сообщил я, прервавшись, дабы проглотить пилюли, – это не вуду, не мистицизм и не особенные силы. Всё это отделённые методы растолковать феномены, каковые обычны и естественны с интегрированной точки зрения.
– Вот блин, – простонала она, – во что я ввязалась?
Я пожал плечами.
– В собственную жизнь, – ответил я.
***
Весьма интересно было говорить с Лизой на данной стадии. Я видел, как она колеблется между сердцем и умом. Между собственными представлениями о том, какой она должна быть, и какой она желает быть, и, быть может, какой не желает быть. Она привыкла проецировать всю труппу комплексных персонажей – дама, мать, супруга, шеф, юрист, приятель и т. д. – все сильные, самоуверенные, жёстко стоящие на земле, но она не привыкла к новой роли, где она не сильный, ничего не опытная, беззащитная, как ребёнок. Никто не привык к этому, и чем тверже мы были закреплены в отечественной прошлой жизни, тем тяжелее будет нам перейти в новую.
Данный разговор между нами не был призван научить её чему-то. Я не ожидал, что она преодолеет собственную склонность к мышлению и логике за один вечер. Я только пробовал оказать помощь ей расправить мускулы и смягчиться, дать ей шанс приноровиться к новой среде, возможно, продемонстрировать ей несколько новый идей, с которыми она имела возможность бы поиграть. Как и любой новорожденный, у неё имеется мускулы, которыми она ни при каких обстоятельствах не пользовалась, области перемещения, каковые ей предстоит изучить, и эмоции, каковые ей нужно развить. Неудивительно, что самое потрясающее открытие, к которому приходят все, кто освободился от удушающей зависимости всей жизни, это отсутствие удушающей зависимости. Лиза лишь сравнительно не так давно вышла из трехлетнего путешествия по родильному каналу, совершая собственный переход смерти-перерождения из матки в мир, и свобода, которую она начинает обнаруживать, возможно весьма пугающей.
***
– Вы привычны с правилом «восемьдесят на двадцать»? – задал вопрос я.
– Двадцать процентов упрочнений делают восемьдесят процентов работы?
– И напротив. Тут это кроме этого трудится. Восемьдесят процентов этого перехода, в котором вы находитесь, смогут быть пройдены при довольно маленьком количестве упрочнений. Всё, что вам необходимо сделать, это избавиться от идеи, что вы это человеческое существо на нашем планете. Смойте в унитаз это убеждение, и огромная масса засоряющих вашу совокупность ментальных и эмоциональных нечистот будут смыты вместе с ним.
– О, – захохотала она, – прям вот так? Легко разделаться с моим личным мелким взором, что я это человеческое существо на нашем планете?