(Продолжение)
Как я не забываю, в прошлом письме мы разбирали вопрос о том, как из имени и формы появляются шесть областей (области шести органов эмоций — глаза, уха, носа, языка, тела, т. е. осязания, и ума). Происхождение шести областей свидетельствует происхождение живого организма. Появившийся живой организм владеет свойством самоорганизации и самодвижения к восходящему формированию от низших форм организованности к высшим. Такое развитие отмечается везде: эволюция сперва неорганического, а позже органического и людской мира.
Вот эта свойство целесообразного перемещения мира, как мы указали раньше, обусловлена присутствием у атмана сознательной воли, которая пытается к нирване. С происхождением животного индивидуализируется атман, он получает вместилище и форму в этих животных и через них, т. е. через эти тела актуализирует собственный несовершенство в окружающем мире в борьбе за существование. С покупкой атманом индивидуальности в нем активизируются нервные клетки. На этих клетках в различных формах распределяются несовершенные инстинкты пяти животных, которых ты знаешь.
Мы остановимся на физиологических функциях нервной совокупности и на ее развитии при переходе от низших организмов к высшим. Нервная совокупность, в первую очередь, руководит отношениями организма с окружающей природой, т. е. его реакциями и движениями, исходящими из внешнего мира раздражения, помимо этого, ведает и функциями его внутренних органов (вегетативными процессами).
Главная форма активности организма по отношению к внешнему миру — это рефлекс, проявляющийся в тех либо иных перемещениях. Рефлексы по самой собственной природе целесообразны (потому что исходят от той же воли атмана), они помогают как самозащите организма, так и удовлетворению его жизненных потребностей (рефлекторные перемещения, поглощение и схватывание пищи, совокупление, защита, наступление и т. д.) Для того чтобы рода рефлексы проявляются уже у самых низших одноклеточных организмов, каковые не имеют еще нервной совокупности (настоящей) и дифференцированных органов эмоций со характерными им своеобразными функциями. Бактерия, к примеру, формирует из собственного аморфного тела те либо другие органы применительно к каждому конкретному случаю: переработки схватывания и органы пищи ее. Рефлекторные перемещения в этих обстоятельствах вызываются тем, что организм переходит в яркое соприкосновение либо испытывает те либо другие действия от окружающей жизненной среды, как, к примеру, от трансформации температуры, освещенности, влажности и т. п. Эти реакции низших животных отличаются относительно громадным постоянством в том смысле, что однообразное раздражение вызывает в любой момент однообразную реакцию. Возможно заявить, что у несложных организмов (одноклеточных, наподобие бактерии) вся поверхность тела взаимодействует с внешним окружением в равной мере как следует и однообразным образом, любая часть тела может приспособиться к исполнению функций того либо другого органа, в котором организм испытывает недостаток, для осуществления собственной жизнедеятельности сейчас и в данной обстановке.
Везде жизнь утверждается, ни одно живое, как бы оно ни страдало, не захочет погибнуть, за исключением сознательного человека, наделенного свободной волей. Так, примитивный организм реагирует на внешний мир двигательными рефлексами. Предстоящее развитие органического мира из низших форм к высшим характеризуется так: чем выше организм, тем сложнее его функционирование и структура его рефлекторного механизма, тем многостороннее и разнообразнее его взаимоотношения с внешним миром, а значит, соответственно обогащается и та материальная среда, с которой он взаимодействует (которая, так сообщить, ему дешева). Усложнение же функционирования и структуры организма получается в следствии разделения его структурных и элементов и функциональных частей, т. е. методом образования и выделения отдельных, как внешних, так и внутренних, органов, делающих определенные жизненные функции.
Теми органами, каковые реализовывают связь с внешним миром, являются, в первую очередь, нервы — те группы клеток, каковые приспособлены к восприятию крайне важных для организма внешних раздражений, и мускулы, каковые под действием возбуждения раздраженных нервов уменьшаются и приводят, так, все тело организма либо отдельные его части в соответствующее перемещение. Нервы вместе с мышцами образуют так именуемую сенсорно-моторную совокупность, через которую организм общается с внешним миром. Вот эту сенсорно-моторную совокупность Будда именует шестью областями эмоций.
Разделение данной совокупности ведет к образованию как следует разнообразных органов эмоций, чувствительных к самым процессам и различным явлениям материальной действительности. Органы эмоций — анализаторы, в первую очередь в том смысле, что любой из них принимает из окружающего мира лишь те раздражения, к каким он приспособлен (чувствителен): глаз — к световым раздражениям, слух — к звуковым, и т. д., устанавливая так сообщение организма с различными сторонами предметов и окружающих явлений. Но при предстоящей дифференциации отдельных органов эмоций, помимо этого, подвергаются анализу и тем самым различаются как следует и количественно составные элементы одной и той же стороны действительности (различение цветов, их яркости, оттенков, звуков, их высоты, частоты и т. п.) Наряду с этим каждому органу эмоций и его дифференцированным элементам соответствует определенный представитель в центре совокупности (клетки либо группы клеток), с которыми этот орган эмоций конкретно связан.
Что же касается центральной части, то ее функция не исчерпывается лишь передачей взятого возбуждения мышечной совокупности через центробежные нервы. Она получает значение регулирующего центра двигательных реакций мышц лишь тогда, в то время, когда появляются и нервные дороги, ведущие от мышц к центру. Так, первый центр приобретает сигналы о произведенных их результатах и движениях, что дает ему возможность сообразовать предстоящие двигательные реакции с снова создавшимся положением. Поведение организма определяется сейчас не только взятыми из экологии сигналами к раздражениям, но и сигналами о положении и движениях собственного тела организма.
Как говорит Будда: «…Из шести областей (областей шести органов эмоций) появляется соприкосновение, из соприкосновения появляется чувство, из ощущения появляется жажда (либо желание)…» В способности нервного центра (мозга) регулировать двигательные реакции организма заложена возможность для него отличать собственный тело от окружающего мира и до некоей степени противопоставлять ему. Вот здесь появляется личное Я.
Личное Я — это имеется воля к судьбе, база отечественного существования. Ее отрицание — отечественное спасение. Личное Я, либо воля к судьбе, порождает жажду (либо желание жить). В один момент это указывает усиление централизации нервной совокупности, а тем самым и всего внутреннего строя организма. Личное Я, либо воля к судьбе, на самой низкой ступени собственного развития уже проявляет эгоизм, источник всевозможных пороков и злобы, оно кроме этого представляет собой одно из проявлений жажды жить. А в высокоразвитом людской индивидууме данный эгоизм, будучи жертвой заблуждения (свиньи на голове[92]), которое побуждает его принимать собственную личность за прочную реальность, а мир за что-то, имеющее прочное существование, приносит в жертву собственному Я (мотив Шопенгауэра). Желание жить есть корнем несовершенства атмана, различия существ, индивидуальности, эгоизма, неприязни, любви к себе и к собственному собственному Я, злобы, зависти и гордости. Исходя из этого Будда так упорно проповедовал о эфемерности и небытии кратковременности и внешнего мира, мучительности личной судьбе.
Шопенгауэр говорит: «На протяжении самых ранних периодов существования земного шара, еще раньше гранитного периода, желание жить объективно выражалось только в самых первобытных формах; силы неорганической природы были в состоянии борьбы, ареной которой есть не поверхность отечественной планеты, а вся ее масса; это была борьба до того большая, что воображение отечественное не в состоянии ее представить. По окончании данной огромной борьбы, этого боя титанов химических сил, по окончании того как гранит, наподобие могильного камня, прикрыл собой боровшихся, желание жить, в силу полнейшего контраста, отыскало себе объективное выражение в спокойном мире бесконечных лесов и растений. Данный растительный мир вытянул из воздуха лишний углерод и сделал его пригодным для животной судьбы. И вот воля объективно выразилась в новой форме: показалось животное китообразные — животные и царство рыбы в море, огромные пресмыкающиеся на суше. После этого, от ступени к ступени, переходя через бесчисленные и все более и более идеальные формы, желание жить выразилось, наконец, в форме мартышки. Но это был еще лишь предпоследний ход воли, последнего она достигла в человеке».
Вот эта воля к судьбе устраивает постоянную борьбу в сансаре, а генезис данной борьбы заложен в самом атмане, в его сознательной и несознательной воле, в чёрной и яркой стороне медали (об этом говорили раньше). Снова мы повторяем, дабы закончить идея Будды: шесть областей (области шести эмоций — глаза, уха, носа, языка, тела, т. е. осязания, и ума), одним словом, живые впредь до человека порождают жажду к судьбе, жажда порождает привязанность (либо половую любовь), от которой появляется рождение, из рождения появляется скорбь, стенания, страдание, уныние, отчаяние (от постоянной борьбы) и наступает смерть и старость. Таково происхождение всей данной пропасти страдания.
Опять-таки с уничтожением невежества при помощи полного устранения желания уничтожаются санскары и т. д., так же последовательно уничтожая целый процесс, порождающий муку, мы можем Дойти до полного уничтожения страдания. Так, обстоятельство всего мучительного в сансаре имеется невежество (несовершенство), которое не имеет возможности осознать мимолётности и мучительности жизни, иллюзорности материального мира и исходя из этого страстно хочет жить, жить любой ценой, и в борьбе за судьбу индивид совершает (под управлением пяти животных) самые гнусные правонарушения и этим формирует мучительную карму для будущих перерождений.
«Величайший грех человека пребывает в том, что он появился, — как сказал Шопенгауэр, цитируя Кальдерона. — Этот несложный факт разрабатывается в теорию о цепи причинности. Эта цепь воплощает в себе Вторую Великую Истину — страдание происходит от желания — и подытоживает условия существования. Ниданы — это двенадцать последовательных обстоятельств, из которых одна обусловливает другую. В случае, если исключить первую обстоятельство — авидью, либо неведение (несовершенство), заблуждение, и последнюю — джара-марану, либо смерть и старость, остающиеся ниданы будут именоваться десятью кармами, либо действиями».[93] Значит, «из ощущения появляется жажда (танха), рвение, которое ведет нас от рождения к рождению. Оно представляет собой страдания и могучую причину жизни».[94]
Мы имеется по причине того, что жаждем наслаждения: «Всякого, кто жаждет (и обожает — Б. Д.), держит в подчинении эта (любовь и — Б. Д.) жажда, эта презренная вещь, изливающая собственный яд на всю землю, страдание этого человека растет, как растет трава. А с того, кто подчиняет жажду (любовь — Б. Д.), страдание спадает, подобно воде, капающей с цветков лотоса» (Дхаммапада, направляться, ст. 335).[95]
«Подобно тому, как, в случае, если корень не поврежден, срубленное дерево опять вырастает с могучей силой, так, в случае, если возбуждение, которое связано с жаждой, не полностью погибло, опять и опять появляется страдание (Дхаммапада, V, ст. 338)… Жажда (любовь — Б. Д.), в ее тройственной форме, имеется обстоятельство всякого страдания. От жажды происходит привязанность — упадана (половая любовь — Б. Д.) Пламя жажды связано с горючим упасаны (половой любви — Б. Д.) Где бы пламя ни являлось, с ним в любой момент связано горючее. Затухание жажды имеется освобождение, а привязанность (к вещам, половая любовь — Б. Д.) — рабство. Лишь с прекращением привязанности (половой любви) душа возможно высвобождена от безнравственного существования. От привязанности, т. е. от половой любви, к существованию происходит становление (бхава), которое Чандракирти истолковывает как карму, вызывающую новое рождение. От становления появляется рождение, от рождения происходят смерть и старость, стенания и мука, отчаяние и печаль».
В следующем письме — «Этика» (мораль).
До тех пор пока, целую тебя, моя йогиня, много-много раз.
Твой Биди. Ожидаю письмо.
4 февраля 1957 г.
Ленинград
Моя дорогая, дорогая Наташа!
4 февраля 1957 г. я взял твое письмо от 1 февраля, первое письмо, первая весточка от тебя, мой ангел, по окончании ужасного вечера 25 января на перроне Белорусского вокзала Москвы. Благодарю за весточку, моя любимая, хорошая Наташенька. В Ленинграде я ходил и жил, как затравленный волк, не было настроения ни устраиваться на работу, ни осматривать город. А сейчас, 4 февраля, совсем другое дело: почувствовал прилив энергии, новое чувство рвения к судьбе. Твои поцелуи на бумаге, написанные твоей маленькой, хорошенькой рукой, практически не отличаются от настоящих твоих поцелуев.
Наташа! Я сейчас буду излагать этику буддизма, но, по всей видимости, тебе придется мало подождать, потому что пока не получу работу и не отыщу квартиру, я не буду иметь достаточных условий для изложения философских вопросов. Забудь обиду.
К сожалению, везде имеются неприятные моменты. Мои ветхие привычные в Академии Наук и в Университете предотвратили, что у них, т. е. среди ученых, имеются интриганы, нехорошие люди наподобие Познякова, каковые отправляли людей (в свое время) в колонию; что они проявляют недовольство при моем появлении, в особенности в университете. Я кроме того пока не знаю, что делать.
Одна пожилая дама, ветхий научный работник университета и Академии Наук, у которой супруг посмертно реабилитирован, меня поставила в известность о том, как с опаской необходимо вести научную работу. Она говорит: «Если Вы не станете с умом трудиться, то все Ваши работы будут издаваться под чужой фамилией», и т. д. Я пока не осознал что к чему. Но в общем мир не без хороших людей.
Мои приятели, каковые относятся ко мне искренно, обещают оказать помощь мне разобраться в людях и пр. Но рекомендуют не устраиваться на постоянную работу в университет. А декан восточного факультета академик Орбели говорит: «Если не желаете идти на постоянную работу в университет, то трудитесь в тибетском фонде Академии Наук, но должны станете брать часы (лекционные) в университете». До тех пор пока я дал согласие на это. Работы в тибетском фонде довольно много, следует сделать научные описания произведений (ученых, йогов), созданных на тибетском языке.
Сейчас оформился, т. е. подал заявление в Академию Наук и заполнил анкету. Но необходимо еще ожидать утверждения из Москвы, данной несложной формальности.
Я расстался с тобой только 25 января, а мне думается, прошел уже весь год; снова безумно и нестерпимо хочется заметить тебя, моя хорошая, хорошая Наташа. Сейчас все мои мысли заняты вопросом: как мне опять заметить тебя — мою дорогую, самую дорогую Нату.
Я не могу представить, как я могу жить без тебя; до тех пор пока живу и мучаюсь.
Целую тысячи раз, моя хорошая и хорошая Наташенька.
Твой, всегда твой Биди.
Напиши, как у тебя с созерцанием?
Привет маме твоей и В. Э.
Н., по распоряжению минздрава в Ленинграде раскрывается поликлиника тибетской медицины, где нужно знание тибетского языка. 4 февраля меня пригласили доктора, которым поручено организовать это. Я определенного согласия не дал на приглашение трудиться у них.
9 февраля 1957 г.
Ленинград
Дорогая моя Наташенька!
Этика[96]
Как ночь неспящего долга,
Как тяжёл продолжительный путь ночной;
Кто истины не желает знать,
Рождений цепь того гнетет.
Так говорится в буддийской пословице.[97] Отсюда ясно, что сансарная жизнь имеется странствие по чужой почва, которое человек, владеющий подлинным знанием, не пытается затянуть. «Будда показывает путь спасения от внутреннего несоответствия (от пяти зол — Б. Д.), характерного для людской судьбы. Спасение от страдания (т. е. от сансары — Б. Д.) — вот цель нравственной судьбе. Спасение состоит (в полном перевороте нас самих — Б. Д.) в разрушении нас самих».[98] Нирвана имеется верховная цель, куда мы должны стремиться, значит, атман, доходя до нирваны, обязан терять бессознательную волю (волю к судьбе), которая содержит в себе пять несовершенных инстинктов (пять животных — см. письма №№ 38 и 39). Исходя из этого то, что ты, Наташа, сейчас созерцаешь (Ваджрасаттву), имеется подлинно практический способ очищения атмана. Вместе с созерцанием, само собой разумеется, нужно воспринять все формы поведения, положительно ведущие к нирване либо приводящие к прекращению новых рождений.
Простые мерила мирских сокровищ (знаешь, о чем идет обращение) требуют трансформации. В случае, если эти мирские сокровища направлены на совершенство, то это также отлично. Этика буддизма основана на его психологии, об этом говорит Г. Ольденберг и другие. (G. Oldenberg. Ancient India). Конечно, любая подлинная этика и философская истина требуют верного психотерапевтического анализа. «Психология буддизма была создана в интересах этики. Открыто говоря, вся философия буддизма создана в интересах этики. Буддийские правила поведения, воспитание воли (т. е. переход бессознательной воли к сознательной воле атмана) и т. д. требуют наличия определенной теории вопроса о том, как вызываются ощущения и начинается внимание. Буддизм разбирает нравственную личность человека и обнаруживает, что на ее развитие воздействует принцип нравственной причинности. Учение о карме, нравственной причинности, говорит о том, что все существующее порождено жаждой».[99] Об этом мы говорили раньше (см.: «Пратитьясамутпада, либо учение о зависимом происхождении»).
Тут же появляется один из непростых вопросов в отечественной философской совокупности — это вопрос происхождения свободной воли. Несознательная воля к судьбе, которая проявлялась на всех этапах судьбы животных, с покупкой людской образа либо с возникновением головного мозга (сознания), начинает переходить в волю сознательную, ведущую индивида к нирване. Под влиянием сознания воля к судьбе начинает разбираться в вопросе: что — отлично и что — не хорошо. В этом — база нравственности индивидуума. Исходя из этого «вместе с Кантом Будда имел возможность бы заявить, что единственная вещь в мире, владеющая полной сокровищем, — это добрая воля, воля, вольно определяемая нравственным законом. Все людские существа способны стремиться к добру для хороша как такового. Индивидуальность заканчивается, в то время, когда воля устает и воздействие заканчивается. Воздействие заканчивается, в то время, когда заканчивается удовольствие органов эмоций предметами. Это удовольствие заканчивается, в то время, когда согласится (мучительность — Б. Д.) преходящесть жизни. Мы должны стараться уничтожить сложное Я»[100] (эмпирическое Я) и растворить его в трансцендентное (божественное Я), этим самым помешать новым перерождениям души в сан cape.
«Отыскать спасение от цепи новых рождений в блаженстве вечной судьбе — вот идеал буддизма… Орфическое братство должно стремиться спастись от колеса горести, перевоплощений, а Платон верил в блаженное состояние, пребывав в котором мы можем всегда созерцать образцы истины, хороша и красоты»[101] (вот это то, что ты делаешь).
«Карма является актом как интеллектуальный, так и волевой. Он определяется двояко, будучи духовным намерением, приводящим к некоему результату. Психологически любой акт имеет три стороны: 1) подготовка воли; 2) сам акт, 3) то, что именуется „изнанкой акта, — чувство сожаления либо угрызения совести, следующие за актом. Первая сторона имеется намерение либо ответ. (По всей видимости, о свободе воли будем говорить очень, потому что это крайне важно. — Б. Д.) Намерение либо ответ имеется не само воздействие, но оно не лишено значения. Опять-таки каждый всякое действие и выбор владеют настоящей значением и ценностью, преходящими во времени, но постоянными в отношении влияния на темперамент».[102]
За кое-какие действия воздаяние приходит срочно, за другие — через определенное время, возможно, в следующем существовании. Деяния делятся на два рода: 1) деяния чистые, свободные от пяти безнравственных эмоций; 2) деяния нечистые, запятнанные пятью эмоциями. Чистые деяния, свободные от страсти, от желания и невежества, не влекут никакого воздаяния, не ведут к новому мучению через личное существование, а разрушают его. Они расчищают путь к нирване. Размышление над Четырьмя Добропорядочными Истинами, благодаря которым человек старается вступить на путь архатства (йоги), имеется чистое воздействие, свободное от хороших либо плохих последствий. Все остальные действия с данной точки зрения являются нечистыми; нечистые действия, неспециализированной чертой которых есть то, что они сопровождаются в данной либо второй жизни воздаянием, делятся на действия хорошие и плохие. Принимаются разные мерила для их оценки. Хорошие поступки сущность те, каковые ведут к подчинению желаний и страстей и к покорению иллюзий удовольствия на земле. Плохие поступки — это те, каковые совершены с целью купить счастье тут. Первые разрушают жажды и ведут к прекращению воздаяния за другие действия. Их вероятным и нужным плодом есть нирвана, освобождение.
Хорошие поступки — это те, каковые имеют целью благо вторых, плохие поступки — те, каковые имеют целью собственную пользу. Эти разные параметры согласуются между собой. Поступки, имеющие целью преодоление страсти либо подлинно благую судьбу потом, — это те же действия, каковые имеют целью мировое благо. Они отличаются тремя качествами: 1) отсутствием желания (алобха), 2) отсутствием неприязни (адвеша) и 3) отсутствием атмана (амоха). Плохие поступки, имеющие целью счастье и своекорыстный интерес на земле и ведущие к зависимости от рождения, появляются благодаря фальшивого видения, желания (любви) и неприязни. Моральное зло имеется следствие неведения либо природы и неправильного понимания ценностей вещей.
Совокупность, проповедуемая Буддой, свободна от крайностей потворства самому себе и самоистязания. По окончании шести лет аскетической судьбе Будда заключил , что подлинный путь «не может быть достигнут тем, кто утратил собственную силу». «Имеется две крайности, которым тот, кто отправился в Путь, не должен направляться, — с одной стороны, привычная приверженность к удовольствиям и страстям, приобретаемым от чувственных вещей, и, иначе, привычная приверженность к самоумерщвлению, которое болезненно, неблагородно и безтолку. Имеется Средний Путь, открытый Татхагатой (йогом), — Путь, открывающий глаза и наделяющий разумом, ведущий к миру, прозрению высшей мудрости, к нирване. Это — действительно Добропорядочный Восьмеричный Путь, что означает: 1) верные взоры, 2) верные рвения, 3) верная обращение, 4) верное поведение, 5) верный образ судьбы, 6) верное рвение, 7) верная направленность мысли и 
верный экстаз (созерцание). Данный Восьмеричный Путь и имеется буддийская мораль.
До тех пор пока закончу на этом.
(Продолжение в следующих письмах.)
Моя хорошая Ната! Потому, что ты уже начала созерцать, значит приступила к последнему пути. Это указывает, что ты обязана без шуток обдумать, сможешь ли фактически выполнить все это. Не обижайся; я опасаюсь утратить тебя раз и окончательно. По указанию Преподавателя я буду тебя ожидать в лесу на пне, в то время, когда ты отправишься за ягодами. Во-первых, безумно опасаюсь, что ты не возвратишься, так с ягодами и останешься в лесу. Во-вторых, безумно желаю, дабы ты по большому счету не ходила за ягодами, потому что их отыщешь в другом, т. е. во мне.
Мое душевное состояние мало чем отличается на данный момент от того состояния, в то время, когда я стоял перед отходящим поездом на Белорусском вокзале 25 января 57-го года. Не хорошо дремлю, вижу какие-то кошмары, порою опасаюсь нарушить самые святые законы Будды. И думаю, в то время, когда же замечу мою единственную Богиню? Ох, как не легко!!!
по поводу моего устройства: 5 февраля заполнил анкету, написал заявление и автобиографию на имя директора Университета востоковедения АН. Еще нет утверждения, т. е. формальности (приказа). Пара раз был в тибетском фонде, где материала — море разливанное. В 1933 —34-м годах, на протяжении ликвидации монастырей в Монголии, сотрудники АН привезли полностью тибетскую библиотеку тридцати шести больших монастырей. До сих пор никто к этому материалу не притрагивался. Разумеется, мне суждено стать хозяином единственного на европейском континенте тибетского фонда для того чтобы количества. Мы отыщем в том месте целый материал по йогизму.
Дали абонемент в библиотеку АН и ЛГУ; напиши перечень литературы, про что ты сказала мне.
Ленинград… Я его осознал лишь сейчас. Ах, до чего же он красив! Оказался таковой контраст с Москвой… Тут практически вдвое меньше народу, исходя из этого нет той надоедливой толпы, что в Москве. Отыскал тебе тёмный материал (тафту), не так долго осталось ждать куплю полметра и пошлю тебе.
До тех пор пока. Целую тебя, моя богиня, много-много раз.
Твой Биди.
11 февраля 1957 г.
Ленинград
Моя хорошая, умная, дорогая Наташенька!
Этика
(.Продолжение)
Как я не забываю, в прошлом письме мы остановились на Восьмеричном Пути, что есть базой буддийской морали. Но в буддийской морали «на первом месте стоят верные взоры». То, что мы делаем, отражает то, что мы думаем. «Неправильные действия происходят от неправильных взоров», и исходя из этого буддисты особенно углубленно изучают философию. Я кроме этого важное внимание обращаю на философию. «В основном мы не воображаем себе, что элементы (нашей жизни — любовь, страсти, удовольствие, счастье и т. д. — Б. Д.) обратятся в прах, в то время, когда наступит смерть, и исходя из этого мы цепляемся за индивидуальность (за элементы нашей жизни — Б. Д.)». Дабы устранить неправильные взоры, нужно верное знание… Верное рвение имеется итог верного видения. «Это — рвение к отречению; надежда на судьбу в любви со всеми; рвение к настоящей человечности» (см.: Suttavibhanga). Оставив идею обособленности, ищущий трудится для целого. Ответ должно быть настоящим, в соответствии с махаяне, в которой ищущий говорит: «Я обязан нести бремя всех созданий (Vajradvaja Sutta)».[103]
«Рвения должны быть перевоплощены в действия. Они должны отыскать выражение: 1) в верной речи, 2) в верной деятельности и 3) в верной судьбе. «Воздерживаться от лжи, воздерживаться от злословия, воздерживаться от неотёсанных выражений, воздерживаться от легкомысленного беседы — именуется верной речью».[104]
«Верное воздействие — это неэгоистическое воздействие. Будда не верит в обрядность, ритуал и молитву, в жертвоприношения и заклинания. „Лучше поклониться человеку, утвердившемуся в дхарме, чем сто лет поклоняться Агни. В то время, когда в один раз некоторый брахман сообщил ему, что омовение в реке Бахуке смывает с безбожника его грех, Будда возразил: „Бахука и Адхика не смогут смыть с дурака его грех, сколько бы он ни омывался… Ни одна река не имеет возможности очистить вершащего зло, коварного человека, совершившего правонарушение. Для чистых постоянно стоит святой месяц Пхаггу. Для чистых в любой момент постоянный пост. Для человека с хорошими деяниями — это вечный обет. Купайся тут, конкретно тут, о брахман, будь хорош ко всем существам. …Если ты не берешь того, что тебе дается, будучи жёстким в собственном самоотречении, — что ты купил бы, если бы отправился к Гае? Для тебя каждая вода — Гая» (Laksminarsu. Essence of Buddhism, p. 230).[105]
«He суеверные обряды, — говорит Ашока, — но доброта к слугам и подчиненным, уважение к тем, кто заслуживает уважения; самообладание, соединенное с добротой в обращении с живыми существами, — эти и подобные добродетельные деяния воистину и имеется обряды, каковые должны быть выполнены везде. „Благочестивые правила имеют мало значения, а размышление превосходно (см.: Asoka. Pillar Edict, VII). Будда не объявлял открыто войны обрядности собственного времени, но старался положить нравственное содержание в ее формы и так подорвать ее (см.: Silacara. Discourses of Gotama, the Buddha, vol. I, p. 41). „Бешенство, опьянение, обман, зависть — все это является нечистотой , а вовсе не потребление мясной пищи. Ни воздержание, ни хождение обнаженными, ни бритье головы, ни неотёсанная одежда, ни приношения Жрецам, ни жертвы всевышним не очистят человека, несвободного от заблуждений[106]».
Как я писал в прошлом письме, Будда был против почитания некрасивого и отталкивающего, воплощенного в некоторых больных типах аскетизма (йогизма — Б. Д.) По этому поводу он Рассуждает отрицательно и проповедует кротость. «Буддизм настаивает на смирении и чистоте мотивов в жизни». Существует шесть парамит, о которых будем говорить очень. «Среди парамит — совершенств, помогающих нам достигнуть нирваны, серьёзное место занимает шила. (Предположительно, ты слышала о панча шиле,[107]это актуальное явление в современном политическом мире; оно происходит из буддизма — Б. Д.) Различие между шилой (нравственностью) и даной (милосердием) имеется различие между пассивной и активной добродетелью. Шила имеется соблюдение таких правил, как отказ от насилия; дана требует помощи и активного самопожертвования нуждающимся в ней. Это — жизнь для блага и пользы всех существ (к примеру, в «Милинде…» говорится о теории, в соответствии с которой человек может передавать собственные заслуги второму, вместо того дабы хранить их для себя). Совершенный темперамент милосердия выявляется в истории Сюань-цзана (китайского святого эры Тан — Б. Д.), что, в то время, когда пираты планировали принести его в жертву богине Дурге, поразмыслил: „О, если бы мне возвратиться и снова появиться на земле, дабы я имел возможность научить и обратить этих людей и побудить их упражняться в совершении хороша и в отказе от злых дел, дабы распространяя по лицу почвы благодеяния дхармы, они дали покой всему миру».[108]