3.1. долг и Природа человечности. Категория ХЬЭТЫР
Человечность — совокупность хороших, объединяющих реакций и чувств. Во всем мире она ассоциируется с любовью, состраданием, пониманием… Но, пожалуй, в первую очередь с любовью, как самоё полным и правильным выражением полноценной внутренней связи между людьми.
В адыгском языке обожать человека свидетельствует видеть его хорошим — фIыуэ лъагъун. Так отображается нравственно акцентированная избирательность отношений и восприятий, в то время, когда в другом человеке видят хорошее и не подмечают нехорошего, не придают нехорошему самодовлеющего значения. Последствия таких взаимоотношений кроме того во внутренней форме слова, применяемого в значении человек: цIыху — букв.: яркая тварь, яркое существо, другими словами по самой сути собственной хорошее существо, талантливое осознать, оказать помощь, забыть обиду.
В принципе, таков неспециализированный для всех народов взор на человека, и на этом основано введенное американским социологом Дж. Мидом понятие обобщенного другого как образа, благодаря которому люди ориентируются в социальной действительности, формируют собственный личный, возвышенный Я-образ (Mead 1934). Но в адыгской культурной традиции четко выделяется еще необходимость эмпатического восприятия либо видения другого. В большинстве случаев по этому поводу говорят: ЦIыхур фIыуэ зымылъагъур цIыхукъым — Человек не любящий (не видящий хорошими) вторых людей, не человек. В качестве модальной категории предстает само понятие человек. Оно обязывает быть верным собственной социальной природе — быть человечным. Из этого формула сохранения моральной идентичности: УцIыхумэ цIыху хуэду щыт — Если ты человек, то веди себя как человек, другими словами в соответствии с нравственной ступенью, на которую встали люди в ходе эволюции.
Долг человеколюбия обязывает всегда подтверждать собственную моральную идентичность, принимая активное, заинтересованное участие в делах вторых, жертвуя для них временем, силами, средствами, а подчас и судьбой. Отыщем в памяти обороты речи типа: Къурмэн сыпхухъу — Да пожертвую собой для тебя; Сырищхьэузыхьщ — Твои головные боли на меня да перейдут; Зи уз схьын — Твои болезни на меня да перейдут; Си псэр зышхын — Душу собственную в жертву тебе да принесу. Непременно, это лишь слова — сигналы внимания, соучастия, любви, но одновременно с этим и архетипы устоявшегося взгяда на человечность как способности перенести часть естественной любви к самому себе и к своим родным на вторых людей. Г.Э. Хенгстенберг весьма удачно обозначает эту настроенность как сочувственную объективность, носящую надживотный темперамент (Hengstenberg 1973). Подчеркивается тем самым, что человечность предполагает осмысленное желание и важную готовность функционировать в интересах ближнего.
В совокупности адыгской этики существует особое обозначение таковой готовности — фIэлIыкI, и второе, еще более распространенное, понятие — хьэтыр. Это слово восходит к арабскому хатир — память, душа, желание и есть концентрированным выражением повседневного альтруизма либо ежедневных самопожертвований, ассоциируется с этими понятиями, как услуга, уступка, одолжение, выручка, познание, помощь. Говорят: ЦIыхум и хьэтыр лъагъун хуейщ — букв.: Нужно видеть хьэтыр человека. Так выражается обязанность входить в положение другого человека и функционировать с учетом его эмоций, аргументов, жажд. Тот, кто в собственном поведении направляться этим требованиям, — добропорядочный, хороший человек. О нем отзываются с громадным почтением: Хьэтыр иIэщ — Знает (имеет) хатыр либо: ФIэлIыкI иIэщ — Имеет фIэлIыкI. Наоборот, человека, которому несвойственно идти на какие-либо жертвы для вторых, осуждают: Хьэтырыншэщ, хьэтырмыщIщ — Не знает (не имеет) хатыр, другими словами бессердечный, не талантливый протянуть руку помощи.
Значение данной ценности очень громадно. Она формирует воздух обоюдной выручки и поддержки, формирует у каждого человека уверенности и чувство защищенности в том, что в тяжёлую 60 секунд он может рассчитывать на помощь и сочувствие со стороны окружающих. Хьэтыр — это, не считая всего другого, понимания и социальное ожидание любви, и из этого практически императивная фраза: Си хьэтыр къэлъагъу, означающая Войди в мое положение, Отправься мне навстречу, Сделай это для меня. В громадном ходу другие варианты таких обращений: Ди зэныбжъэгъугъэм и хьэтыркIэ схуэкIуэ — Сходи в том направлении для отечественной дружбы; Шыгъу-пIастэу зэдэтшхам и хьэтыркIэ къысхуэщIэ — Сделай это для соли и хлеба, каковые мы совместно вкусили и т. п. На такие просьбы тяжело ответить отказом.
Категория хьэтыр, как мы видим, высказывает готовность либо необходимость выполнять определенные действия для самой идеи человечности, не жалея сил, времени, средств, преодолевая внешние и внутренние препятствия, в то время, когда говорят о ком-либо: знает хатыр, имеют в виду, что это, не считая всего другого, волевой, энергичный человек. Наоборот, не сильный, пассивного, ничем не проявлявшего себя человека принимают скорее как безнравственного, лишенного адыгства. Из этого нелестные характеристики типа: фIыкъым-Iейкъым — не нехорош, не оптимален; дунейкъым-ахърэткъым — что живой, что мертвый. Не принято вычислять кого-либо человечным только по причине того, что он не причиняет никому вреда. Нужно теплое, заинтересованное и решительное перемещение навстречу вторым людям, свойство войти в их положение, оказать помощь если не делом, то хотя бы словами участия и добрым советом. Ситуации, в то время, когда человек испытывает недостаток и в таковой, чисто моральной помощи, не так уж редки, исходя из этого она приравнивается к актам настоящей помощи, ср.: Къыпхуэчэфым къыпхуищIа хуэдэщ — Посочувствовать — все равно что оказать помощь делом.
Все это свидетельствует еще и о том, что масштабы человеколюбия варьируют в широких пределах, и в этом смысле не только жажды, но и возможности людей далеко не однообразны и не бесконечны. Только соединение возможно высокой неспециализированной энергии и жизненной силы с постоянным рвением применять эту силу в помощь страждущим соответствует высокому идеалу человечности, взявшему наименование цIыхугъэшхуэ -громадная человечность. Исходя из этого рвение к высокому положению и успехам связывают во многом с жаждой увеличить границы человеколюбия, принести громаднейшую пользу людям. Таков по крайней мере образ действий и мыслей, признанный верным, совершенным.