Глава 1.3. регулярные фонетические соответствия

I. Понятие регулярных фонетических соответствий.— II. Природа регулярных фонетических соответствий.— III. Типы регулярных фонетических соответствий.— IV. Решающая роль закономерности различий.— V. Отклонения от регулярности и особенные правила для них (на примере закона Вернера).— VI. Нарушения регулярности фонетических их причины и соответствий.

I. Установление регулярных фонетических соответствий — наиболее значимый компонент доказательства языкового родства. При отсутствия регулярных фонетических соответствий между сравниваемыми языками их родство не имеет возможности принимать во внимание доказанным.

В компаративистике существует два родных, но не тождественных понимания регулярных фонетических соответствий. Первое употребляется на начальной стадии доказательства языкового родства и пребывает в следующем: соответствие звуков возможно названо регулярным (либо — в данном понимании — систематическим), если оно обнаруживается много слов (большое количество — это вероятностная оценка: примеров соответствия должно быть столько, дабы возможность случайного совпадения была мелка). Второе употребляется в исторической фонетике; в этом случае регулярным именуется такое соответствие, которое описывается правилом, имеющим предельное число исключений. Количество слов, в которых видится данное регулярное соответствие, не имеет значения: к примеру, соответствие и.?е. *p- латинскому велярному (при наличии и.?е. *k{w} в следующем слоге) полностью систематично — во всех трех словах, где и.?е. *p- выясняется в таковой позиции, оно дает лат. qu- (либо c — перед o):

лат. qu{i_}nque `пять’ и.?е. *penk{w}e, ср. др.?инд. pa{n~}ca, рус. пять `тж.’;

лат. coquo `варить, готовить’ и.?е. *pek{w}?, ср. др.?инд. pacati `печь, варить, готовить’, рус. печь;

лат. quercus `дуб’ и.?е. *perk{w}u?, ср. панджаби parg{a_}i `каменный дуб’.

Несложнее всего замечать регулярные фонетические соответствия на материале заметно родственных языков. Разглядим украинские слова и русский:

Таблица 1.3.1

Их звучание не совсем одинаково: по-различному произносится г. Однако, вряд ли кто-нибудь усомнится, что это одинаковые слова (с позиций их происхождения): как мы знаем, что украинцы в любой момент вместо г говорят h.

II. В тех случаях, в то время, когда известен праязык, возможно видеть, что регулярные соответствия появляются в следствии разного развития в различных языках звуков языка-предка. Разглядим романские примеры:

Таблица 1.3.2

Латинские слова приведены в форме аккузатива единственного числа (так принято в работах, посвященных эволюции романских языков, потому, что, во-первых, форма аккузатива разрешает показать вид базы, не затемненный преобразованиями, происходящими в номинативе, а во-вторых, считается, что романские рефлексы во многих случаях продолжают конкретно форму аккузатива).

Слово `собака’ в испанском языке было заменено лексемой другого происхождения.

Видно, что в каждом из вышеприведенных языков, появившихся из народной латыни, развитие происходило по некоторым четким правилам. Так, к примеру:

1) согласные p и t в начале слова сохраняются во всех языках;

2) согласный p в неначальной позиции (не по окончании m) сохраняется в итальянском, но озвончается в b в испанском и португальском, а во французском переходит в v;

3) согласный t в неначальной позиции озвончается в итальянском, испанском и португальском, а во французском выпадает, за исключением случаев, в то время, когда он пребывал в сочетании с предшествующим ?s- (ср. pastorem).

Фрагмент совокупности соответствий между романскими языками будет выглядеть следующим образом:

Таблица 1.3.3

На этом примере мы замечаем, как по окончании распада исходного языка (в нашем случае — народной латыни) языковое развитие ведет к происхождению совокупности регулярных соответствий между родственными языками-потомками. Каждое такое соответствие отражает некую фонему исходного языка (праязыка) в определенной позиции, и, следовательно, совокупность соответствий между родственными языками отражает совокупность фонем праязыка.

Потому, что развитие звуков в родственных языках содержится в том, что в некий момент носители одного языка стали вместо некоего звука X произносить (по крайней мере, в некоторых позициях) звук Y, а носители другого вместо того же звука X стали произносить (по крайней мере, в некоторых позициях) звук Z (и так появилось соответствие Y — Z), звуковые соответствия между родственными языками постоянно будут регулярными и не будут зависеть от значения слов.

III. Регулярные фонетические соответствия смогут быть поделены на пара типов. Первый тип — взаимно-однозначные соответствия, как, к примеру, рус. г — укр. г.

Второй тип соответствий возможно назвать соответствиями-разделениями: на приведенном романском примере возможно видеть, что разные звуки языков-потомков развились из звуков, воображавших одну фонему праязыка и пребывавших в дополнительном распределении. (Т. е. одна праязыковая фонема раздробилась, либо, как время от времени говорят, расщепилась на пара в языке-потомке.)

Дабы продемонстрировать, что имеет место соответствие-разделение, нужно установить дополнительное распределение между несколькими звуками одного языка, соответствующими одному звуку другого. Обратимся снова к украинскому и русскому языкам:

Таблица 1.3.4

Нельзя сказать, что в украинском языке i постоянно замещает русское о: i вместо о произносится не по большому счету в любой момент, а в любой момент в так именуемом новозакрытом слоге (т. е. слоге, ставшем закрытым по окончании падения редуцированных): *подобьн- укр. подiбн?, *котъ укр. кiт. В этом случае налицо дополнительное распределение украинских о и i, соответствующих русскому о. Возможно заявить, что украинские о, i и русское о восходят к одной фонеме праязыка (кроме того в случае, если будущие украинские о и i произносились в праязыке по-различному, это были аллофоны одной фонемы: они пребывали в дополнительном распределении). В современном украинском языке о и i являются различными фонемами: морфологические выравнивания, заимствования и переход в о и i рефлексов вторых гласных очень сильно поменяли начальную картину, и дополнительное распределение возможно установлено только для тех о и i, каковые соответствуют русскому о и не подверглись действию позднейших процессов.

Третий тип регулярных фонетических соответствий — соответствия-совпадения. Сравним еще пара украинских слов и русских:

Таблица 1.3.5

И русскому и, и русскому ы в этих примерах соответствует украинское и (читается [ы]). Наряду с этим никаких правил распределения ы и и в русском языке нет (имеется кроме того минимальные пары, к примеру, твор. п. лыком и ликом — твердость/мягкость согласных, снабжающая различение этих слов в современном русском языке, имеется итог влияния гласных *ы и *и). Разумеется, в праязыке гласные, давшие в русском и и ы, различались, а в украинском языке они совпали: *ы и, *и и.

Чтобы решить, с каким из соответствий мы имеем дело в конкретном случае, нужно постараться установить правило распределения. В случае, если это удастся, значит, в праязыке на этом месте была одна фонема, в случае, если же не удастся — это не означает ничего: в полной мере быть может, что через некое время (быть может, с накоплением новых данных, быть может, с возникновением второй догадки и т. д.) правило будет сформулировано.

IV. Установить регулярные фонетические соответствия возможно и между языками, праязык которых не засвидетельствован письменными монументами. Действительно, в этом случае нельзя пользоваться такими терминами, как сохраняется и переходит, потому, что неизвестно, какой звук есть исходным — тот, что имеется в одном из языков, тот, что имеется в другом, либо же ни один из них. До тех пор пока нет реконструкции праязыка, возможно сказать только о том, что звуки сравниваемых языков соответствуют друг другу.

Намерено напомним, что сходство звуков при установлении регулярных фонетических соответствий (в любом из двух вероятных пониманий) роли не играется. Для доказательства родства принципиально важно не сходство, а закономерность различия (ср. [Мейе 1934/1954, 32]). Так, слово biyoa `вода’ из австронезийского языка реджанг значительно больше похоже на яванское banyu, чем на малайское air, но, однако, генетически связано с последним — оба они возводятся к праформе *waSi{R}; яванское же слово к этому архетипу не восходит (пример в собственности Ю.Х. Сирку).

Обратимся снова к романскому материалу, что представляет собой эргономичную модель для демонстрации способов компаративистики, потому, что утверждения, основанные на фактах современных романских языков, возможно проверить данными латыни. На первый взгляд, между испанским hecho и французским fait дело, факт нет никакого сходства. Но в случае, если сопоставить французские и испанские слова, похожие на fait и hecho, и их эквиваленты в других романских языках, то возможно подметить, что различия между ними регулярны:

Таблица 1.3.6

Системное различие не может быть случайным, следовательно, слова fait и hecho родственны друг другу. И вправду, эти латинского языка подтверждают такое предположение, направляться. лат. factum `факт’, lactem `молоко’, oct{o_} `восемь’, noctem `ночь’ (существительные приведены в форме аккузатива).

Отсутствие полной регулярности в соответствиях между родственными языками было увидено уже первыми индоевропеистами. Так, было как мы знаем, что германским звонким согласным в большинстве случаев соответствуют древнеиндийские звонкие придыхательные (к примеру, гот. ba{i/}r- `нести’ – др.-инд. bhar-, гот. bro{tp}ar `брат’ – др.-инд. bhr{a_/}tar), но в некоторых словах – непридыхательные звонкие согласные (к примеру, гот. bind- `связывать’ – др.-инд. bandh-), древнеиндийским глухим смычным (p, t, k) в германском время от времени соответствуют глухие фрикативные (f, {tp}, h), а время от времени – звонкие (b, d, g) и т.д. Но только в 1860-х – 1870-х годах были предприняты первые попытки систематического анализа этих нерегулярностей. Г. Грассман (см. [Grassmann 1862]) понял, что соответствия типа герм. b – др.-инд. b смогут быть растолкованы как следствие происходившей в древнеиндийском диссимиляции придыхательных: *bh…dh b…dh. Такая же диссимиляция имеется в редуплицированных формах настоящего времени, ср., к примеру, d{a/}d{a_}ti III л. ед. ч. от d{a_}- `давать’ и d{a/}dh{a_}ti III л. ед. ч. от dh{a_}- `ставить, класть’. Закон диссимиляции придыхательных (характерный не только для санскрита, но и для древнегреческого языка) стал называться законаГрассмана.

Правило распределения германских глухих фрикативных и звонких сформулировал в 1877 г. К. Вернер:

Таблица 1.3.7

При предположении о том, что древнеиндийский сохраняет старое место ударения, получается, что индоевропейские глухие смычные дали в германском звонкие в позиции по окончании безударного гласного, но глухие фрикативные в других позициях (см. [Verner 1877]; это правило было названо закономВернера). Закон Грассмана, закон Вернера, как и ряд других законов, открытых примерно одновременно с этим, послужили базой для выдвижения в конце XIX в. фундаментального тезиса сравнительно-исторического языкознания о безысключительности фонетических трансформаций:

Всякое фонетическое изменение, потому, что оно происходит механически, совершается по законам, не опытным исключений, т.е. направление фонетического трансформации у всех участников языкового коллектива в любой момент одинаково, если не считать случая диалектного разделения, и все слова, заключающие подверженный трансформации звук в однообразных условиях, подчиняются ему безо всякого исключения [Osthoff, Brugmann 1878] (цит. по [Мейе 1907/1938, 460]).

Данный принцип был положен в базу сравнительно-исторического способа, созданного в рамках направления, именуемого младограмматизмом, и не утратил собственного значения до сих пор.

VI. Но, кроме таких мнимых исключений, растолковываемых правилами, видятся и настоящие нарушения регулярности фонетических соответствий. Вправду, в языке, как и в любой совокупности, появившейся естественным методом, фактически не бывает стопроцентно возможных событий. Так, имеется определенная возможность, что регулярные фонетические соответствия в некоторых словах будут нарушены. На практике всякому компаративисту известны случаи спорадических отклонений от регулярных соответствий, растолковываемые разными обстоятельствами, а обычно и никак не растолковываемые (обстоятельство нерегулярности в полной мере возможно не установлена).

Возможно указать пара типов случаев, в то время, когда фонетические соответствия с высокой возможностью будут нарушаться:

1. Ономатопоэтические, звукосимволические и т. п. слова. К примеру, в болгарском языке праславянское слово со значением `мычать’ развилось в муча с у по окончании м (потому, что мычание коровы представляется скорее как [му], чем как [мы]), тогда как в большинстве случаев праслав. *y [ы] дает в болгарском и, а не у, ср. дим `дым’, риба `рыба’, сит `сытый’ и т. п. Древнеяпонское слово papa `мать’ развилось в современном японском языке не в *hawa, как должно было бы быть правильно фонетического развития, а в haha — по всей видимости, то, что это слово складывается из двух однообразных слогов, выяснилось более ответственным, чем стандартное правило развития интервокального p. Правильного определения ономатопоэтических слов не существует, нет и сходства во мнениях, какое слово нужно считать ономатопоэтическим либо звукосимволическим, а какое — нет. На звукосимволический темперамент слова может показывать наличие в том же языке еще нескольких слов похожей фонетической сходной семантики и структуры, не находящихся в регулярном морфологическом соотношении ни с данным словом, ни между собой, ср., к примеру, бурятск. балсайха `быть толстым, массивным’, балтагар `толстый и неуклюжий; растопыренный’, балдайха `становиться толстым, толстеть, тучнеть’, балдагар `толстый и приземистый (о человеке)’, балхайха `опухать, расплываться; раздуваться’, балбайха `быть пухлым, полным; расширяться в количестве’ (?йха — глагольный показатель, ?гар – суффикс прилагательных; суффиксы ?са, ?та, ?да, ?ха и ?ба, каковые имели возможность бы обусловливать различия в значении между приведенными словами, в бурятском отсутствуют)[Дыбо А. (в печати)].

Отметим намерено, что звукосимволичность есть свойством не значения, а конкретного слова в конкретном языке – слова с одним и тем же значением смогут в одном языке развиваться как звукосимволические, а в другом – нет (к примеру, русское мычать развивалось, в отличие от болгарского муча, как простое, не ономатопоэтическое слово), слова смогут вторично включаться в звукосимволические последовательности (по-видимому, конкретно так обстоит дело в бурятском [там же]) и, напротив, утрачивать звукосимволичность.

2. Грамматические морфемы: к примеру, в русском языке ч перешло в ш перед т в служебных словах что и дабы, но сохранилось в той же позиции в знаменательных словах типа сочту либо мечта.

Это явление легко объяснимо: на любом синхронном срезе языка существуют частотные морфемы, не подчиняющиеся действующим в языке правилам: так, русское слово но — единственное, сохраняющее о в безударной позиции (ср. носы и но сыр…). Тюркское неодушевленное вопросительное местоимение ne – единственное (не считая заимствований) слово, нарушающее запрет на существование начального n.

Время от времени видятся и знаменательные слова, подвергшиеся нерегулярным преобразованиям благодаря высокой частотности, ср., к примеру, нем. heute ( д.?в.?н. hiutu hiu tagu) `сегодня’ либо рус. [щас] ( сей час).

3. В некоторых случаях на фонетическое развитие слов смогут воздействовать слова, каковые связаны с ними тесными семантическими и ассоциативными связями: к примеру, в тохарском A слове m{a_}car направляться’ и.?е. *m{a_}t{e_}r- в первом слоге вместо ожидаемого краткого a (ср. pracar `брат’ и.?е. *bhr{a_}t{e_}r?) появляется продолжительное, поскольку во многих потреблениях оно соседствует со словом p{a_}car `отец’ ( и.?е. *p{э}t{e_}r?, ср. лат. pater `тж.’), где продолжительное {a_} закономерно появляется из и.?е. *{э}: сложное слово p{a_}car?m{a_}car в тохарском A имеет значение `родители’. Особенно свойственны такие отклонения для числительных, ср., к примеру, сван. woxu{s^}d- `пять’ (при закономерно ожидавшемся xu{s^}d?) — по аналогии с предшествующим по порядку wo{s^}dxw `четыре’ … и сван. ara `восемь’ (при закономерно ожидавшемся arwa) — по аналогии с последующим {c^}xara `девять’ [Климов 1990, 95].

4. Бессчётны случаи контаминаций — смешения первоначально разных корней на основании их фонетического и семантического сходства. Так, в общетюркском существовала база *t{a_}ban `ступня’, в полной мере систематично соответствующая монг. *tabag с тем же значением. Параллельно имелся совсем второй корень *d{a_}pa- со значением `топтать’, исторически соответствующий монг. *dabta- `молотить, ковать’. В следствии контаминации *t{a_}ban `ступня’ было преобразовано в *d{a_}pan — как бы `топчущая’, и два совсем разных корня слились в один. Так, при несомненном этимологическом тождестве тюрк. *d{a_}pan {~} монг. *tabag мы замечаем нерегулярное соответствие (тюрк. *d- {~} монг. *t?).

5. Нарушения соответствий смогут наблюдаться в следствии междиалектных взаимодействий и контактов — особенно довольно часто в случаях формирования литературной нормы (либо койне) на основании нескольких диалектов.

Разглядим обстановку в современном лезгинском языке.

В пралезгинском языковом состоянии имелось противопоставление сильных и не сильный спирантов (*{s_} {~} *s, *{s_^} {~} *{s^} и т. д.). В двух главных группах лезгинских диалектов сильные спиранты развивались по-различному: в южнолезгинских говорах они, в большинстве случаев, совпадали со не сильный (*{s_} *s и т. д.), а в севернолезгинских — озвончались (*{s_} *z и т. д.). Литературный язык, сформировавшийся по большей части на базе северных гюнейского и яркинского диалектов, во многих случаях включил в свой состав и южнолезгинские элементы, исходя из этого в нем мы всегда встречаем не только звонкие, но и глухие отражения пралезгинских сильных. К примеру, пралезг. *{s_^}i{k.}Vj `шиповник’ систематично отражается как {z^}i{k.}i (ср. южн. {s^}{k.}i), но пралезг. *{s_^}u{t.} `клоп’ отражается как {s^}u{t.} — другими словами, в южнолезгинском виде — не смотря на то, что в разговорном севернолезгинском (к примеру, в курахском диалекте) зафиксировано {z^}u{t.}. Со своей стороны, по окончании формирования литературной нормы в диалекты часто попадают литературные слова, что в итоге может приводить к перемешиванию разных диалектных норм.

Но, не обращая внимания на обрисованные случаи нарушения регулярных соответствий, неспециализированный принцип регулярности все же соблюдается. Нерегулярности видятся значительно реже, чем регулярные соответствия — по обстоятельству неспециализированного необходимости характера обеспечения и системного языка стабильной коммуникации в социума.

Подлинные и мнимые нарушения регулярности фонетических соответствий различаются количественно: в случае, если отклонение от стандартного соответствия всего одно (к примеру, имеется 20 примеров стандартного соответствия v — v и один пример соответствия v — b), то это, вероятнее, настоящее исключение. В случае, если же отклонений от стандартного соответствия больше десятка и все они однотипны (к примеру, демонстрируют o на месте стандартного a), то, вероятнее, будет найдено правило распределения между стандартным и отклоняющимся последовательностями соответствий. Чтобы найти такое правило, полезно выписать все имеющиеся примеры обоих соответствий и постараться отыскать еще один (не считая разглядываемого соответствия) показатель, что бы объединял все примеры одной группы, но не виделся бы во второй. В случае, если такое правило не будет отыскано, возможно проверить догадку о том, что этот отклоняющийся последовательность обнаруживает распределение с другим стандартным (к примеру, если не удастся найти распределение между соответствиями st — t и st – st, возможно постараться отыскать распределение между соответствиями st — t и t – t). Помимо этого, есть вероятность, что отклоняющееся соответствие есть независимым рядом, отражающим отдельную фонему праязыка. Так, к примеру, большая часть соответствий кликсов (щелчковых звуков) между достаточно родными друг к другу диалектами северно-койсанского тривиально:

Таблица 1.3.8

Символ ! обозначает альвеолярный, символ // — латеральный кликс. Примеры тут и ниже забраны из работы [Старостин Г. (в печати)].

Но во многих случаях альвеолярному кликсу южных диалектов соответствует в северных латеральный кликс:

Таблица 1.3.9

Потому, что никакого распределения между этим рядом соответствий и каким-либо из двух прошлых найти не удается, возможно высказать предположение, что данный последовательность отражает отдельный праязыковой кликс, отличавшийся по произношению и от альвеолярного, и от латерального. Эта догадка подтверждается и современными данными – к примеру, в диалекте Гротфонтейн (относящемся к центральной группе диалектов северно-койсанского) слова, соответствующие тем, каковые содержат альвеолярный кликс в южных и латеральный в северных диалектах, произносятся с ретрофлексным кликсом (обозначаемым !!), ср. !!o `старший брат’, !!ga `дождь’, !!ha `мясо’. Слова же, каковые во всех диалектах содержат альвеолярный либо латеральный кликс, содержат тот же самый кликс и в диалекте Гротфонтейн, ср.: !aa `бежать’, !nae `кусать’, !kxa `сердце’ (альвеолярный кликс), //ga `стоять (база мн. ч.)’, //a `головной убор’, //kxu `вонять’ (латеральный кликс) [там же].

Но, видятся и случаи, в то время, когда редкие а также единичные соответствия однако выясняются в полной мере регулярными (см. выше о латинском qu на месте ожидаемого p) – уникальность соответствия возможно обусловлена уникальностью фонетической позиции.

Особенный вопрос — объективность фонетических соответствий, их независимость от пристрастий конкретного исследователя. Совершенная формальная процедура их установления пока не предложена. Однако, кое-какие методы все же существуют. Один из них реализован в компьютерной совокупности STARLING, см. Гл. 4.2.

Библиография

Проблематика регулярных фонетических соответствий обсуждается во всех работах, посвященных сравнительно-историческому языкознанию, см. перечень литературы при Гл. 1.1.

О младограмматизме и его роли в истории компаративистики см. [Сабанеева 2000].

ПРИЛОЖЕНИЕ

Корень венгерского слова f{e/}szek `гнездо’ этимологически связан с фин. pes{a:}, морд. piz{э#)}, удм. puz, коми poz и т. д. `тж.’, но фонетическое соответствие венг. sz [s] {~} фин. s, морд., удм., коми z уникально — интервокальное *s дает в венгерском {0/}, ср., к примеру, ур. *?sV венг. ?a, ?ja, ?e, ?je, ?i в формантах III л. ед. ч. лично-притяжательного объектного спряжения и склонения имён глаголов. Венгерский лингвист Л. Хонти (см. [Honti 1983]) высказал предположение, что сохранение *s в этом корне связано с влиянием начального *p: по окончании того, как ур. *s угор. *{th} и ур. *p- угор. *f-, первое подверглось частичной ассимиляции последнему и, вместо того, дабы дать венг. *h (с последующим развитием *h {0/}), возвратилось в исходное положение, т. е. дало *?s- (венг. sz) [Хелимский 2000, 218]. Так, по догадке Л. Хонти, ур. *?s- венг. sz по окончании *pV- и венг. {0/} во всех других случаях. Но пример первого типа всего один, слово f{e/}szek; но, и исключений из правила Хонти нет, потому, что другие уральские слова вида *pVs- в венгерском языке не сохранились.

Любопытное подтверждение догадке Л. Хонти отыскал узнаваемый уралист Е.А. Хелимский. Он понял, что правило, подобное правилу Хонти, действовало в маторском языке (одном из вымерших самодийских языков).

В большинстве случаев прасамодийское *p дает в маторском h, ср., к примеру, сам. *p{e#(}n- `класть’ матор. h{e#(}n-, сам. *pi{n/}V `горностай’ матор. h{u:}{n/}V, сам. *p{a:} `дерево, лес’ матор. h{a:}. Но имеется пара примеров, в которых сам. *p- в составе фонемной последовательности *pVs- имеет рефлексом матор. b- [там же, 219]: сам. *pisin- `смеяться’ матор. bisin-, сам. *pos{ao}- `стать гнилым, трухлявым’ матор. bosomo (дериват) `гнилой’. Так, в совокупности главных фонетических соответствий между самодийским праязыком и маторским направляться раздельными пунктами разглядывать фонемную последовательность *pVs- и другие фонетические структуры: обстановка принципиально та же, что и при принятии правила Хонти для венгерского языка [там же, 220]. Вправду, и в том, и в другом случае результирующие фонемные последовательности — венг. fVsz- и матор. bVs- — были боле сходными с исходной последовательностью, чем те группы, каковые имели возможность бы появиться по неспециализированным правилам фонетической эволюции — венг. *fVh- fV-, матор. hVs- [там же].

Значительно тяжелее сообщить, чем обусловлено подобное сходство в правилах звуковых трансформаций. Быть может, как пишет Е.А. Хелимский, перед нами одна из изученных до тех пор пока еще весьма слабо фреквенталий историко-фонетического развития [там же].

Dragnet: Big Kill / Big Thank You / Big Boys

Интересные записи:

• Функции нескольких переменных. предел и непрерывность.
• Глава 14. основы трудового права
• Глава 14 — слепой лошади — что подмигивания, что поклоны
• Глава 14. утихнувшие страсти.