«Нет почвы без господина», — говорили в средние века. Это означало, что вся почва в Европе принадлежала могущественным обладателям почвы — феодалам.
Среди крестьянских наделов и господских пашен были разбросаны убогие деревушки, а над всей окрестностью царил неприступный замок. Такое земельное владение с IX в. начало называться феодом. Из этого происходит и слово «феодал». Приобретая феод за военную службу от более знатного и могущественного феодала — сеньора, новый обладатель данной почвы (подчинённый) приносил сеньору клятву верности и брал на себя последовательность обязательств, первым делом помогать военной силой, выкупать сеньора из плена и т. п. Такую же клятву приносил любой феодал, вступая в наследование феодом по окончании смерти собственного отца. За сеньором сохранялось главное право распоряжаться в собственных владениях. Так, к примеру, он имел возможность забрать феод у собственного вассала, в случае, если тот отказывался помогать ему. Феодалы не всегда были единственными обладателями почвы.
Как знатные люди превратились в феодалов и купили власть над свободными крестьянами, возможно продемонстрировать на примере истории франков.
В то время, когда в V в. франкские племена поселились в Галлии (на территории современной Франции), все франки были одинаково свободны. Родовая община выделяла каждой семье надел под пашню. Но семьи разрастались, происходил новый передел почвы в родовой общины. До тех пор пока почвы хватало на всех общинников, никому не приходило в голову задавать вопросы, возможно ли выгонять скот на выпасы и луга, ловить рыбу в озёрах и реках. Шли годы… Франки завоевали в Галлии новые почвы. На протяжении долгих походов родственные связи ослабевали; на новых почвах франки уже селились соседскими (сельскими) общинами, в которых общинными угодьями пользовались сообща уже не родные родственники, а в основном чужие люди — соседи. Во время завоеваний встало значение военной знати— князей (избирательных армейских предводителей) и их дружинников. У франков показались короли. Захваченные почвы делились уже не поровну. Родовая и военная знать захватывала и приобретала в дар от короля самые широкие и плодородные земельные наделы. Довольно часто эти земли были уже возделаны руками живших на них колонов и рабов — земледельцев, зависимых от галлоримских рабовладельцев. Новых господ—больших франкских землевладельцев — нарекли сеньорами.
Крестьяне трудились на пашне, не разгибая поясницы, тогда как сеньоры развлекались охотой.
Сеньоры становились кроме этого господами свободных людей, добровольно вступавших в зависимость от них, большей частью в качестве подчинённых. Довольно много земель раздали сеньоры своим подчинённым. Меньше оставалось свободной почвы. Посредством собственных дружинников сеньоры стали захватывать неподеленные общинные угодья — леса, луга, пустоши, а после этого и пахотные почвы свободных крестьянских общин. Сеньоры стали давать обезземеленным крестьянам маленькие наделы земли в пользование. За это крестьяне должны были обрабатывать господскую пашню, и отдавать часть собственного урожая сеньору. Так понемногу свободные общинники становились зависимы от землевладельцев-феодалов — закрепощались.
Степень зависимости крепостного от сеньора была разна. Крепостной обязан был нести все возложенные на него повинности и не имел права покидать почву, к которой он считался прикрепленным. Одновременно с этим крестьянин оставался участником деревенской общины и был заинтересован в развитии собственного хозяйства. в течении многих столетий крестьяне вели борьбу против закрепощения.
В VIII в. во Франкском королевстве была создана могущественная, закованная в металлические доспехи конница. Введение конной работы затруднило крестьянам доступ в армии. Дабы вооружиться и снарядиться в поход на личные средства, нужно было дать 6 коров за шлем, 12 — за латы, 7 — за клинок с ножнами, 6 — за набедренник, 2 — за щит и копьё, 12 — за боевого коня. Целое стадо коров! Такие затраты были не под силу крестьянину. В войско шли лишь богатые землевладельцы.
Бедному человеку становилось все тяжелее отстаивать собственные права. Не всегда почву отнимали у крестьян силой.
Довольно часто они попадали в долговую кабалу. С ростом семьи надел крестьянина не возрастал. Некуда было выделить взрослых женатых сыновей. Не хватало почвы, семян на посев. Крестьянин на любых условиях соглашался забрать у богатого соседа в пользование дополнительный надел земли. За это обладатель почвы облагал крестьянина повинностями. Крестьянин становился поземельно зависимым. Особенно довольно много таких зависимых крестьян селилось на монастырских почвах. Пользуясь своим влиянием, церкви и монастыри заставляли крестьян осушать болота, вырубать леса, расчищать кустарники и возделывать пустоши. Понемногу эти крестьяне становились крепостными монастырей.
Церковь в средние века стала самым большим землевладельцем, в большинстве случаев за счет земельных других феодалов и пожалований королей. Крестьяне, разоренные нескончаемыми войнами, довольно часто искали покровительства и защиты у церкви. Они завещали имущество и свои земли монастырям и церквам, выговаривая право пользоваться ими при жизни. Так росли владения церкви, а свободные крестьяне становились крепостными. В государствах Западной Европы церкви принадлежало от 1/3 до 1/2 всех земель. К концу XI в. практически вся почва была забрана у крестьян. Некогда свободные сёла стали частью феодального поместья.
Крестьяне отдавали господам плоды собственного труда.
Не легко жилось крестьянам во французской деревне XI в. Непоследовательно теснились убогие хижины, крытые соломой, а местами черепицей. На крышах не было труб. Дым из очагов выходил прямо в отверстие, проделанное в закопченном потолке, либо через узенькие оконца. Их закрывали бычьими пузырями. Внутреннее убранство хижины в большинстве случаев складывалось из неотёсанного древесного стола, нескольких скамей и широкой древесной кровати, прикрытой тряпьем. На полках — дюжина глиняных мисок и кувшинов для приготовления и молока сыра. В древесном ларе хранилась чёрная, похожая на отруби, мука. На высоком очаге стоял металлический треножник. Над огнем висел массивный металлический котел на долгой цепи, спускавшейся с потолка. В нем варили пищу. Она довольно часто бывала недосолена: соль стоила дорого. В углу стояла почерневшая от времени и копоти прялка. Тут в продолжительные зимние вечера при свете лучины либо масляной плошки крестьянки пряли шерсть, трепали лен, сучили нитки. Они же ткали и шили одежду для всей семьи. Тут же возможно было заметить незатейливый сапожный инструмент. Во дворе был амбар для зерна. К дому примыкал сарай, где хранили сено, самодельную упряжь для рабочего скота, и простые сельскохозяйственные орудия: металлический серп, вилы, косу, лопату, плотницкий топор. Особенно осторожно хранились орудия труда. Их так как не каждый имел возможность сделать либо купить. Орудия труда стоили дорого и переходили много поколений. Крестьяне не только берегли собственные плуги, серпы и косы. Они старались внести в их устройство кое-какие улучшения, приспособить так, дабы с их помощью было легче и сподручнее трудиться.
Из века в век, не смотря на то, что и чуть заметно, орудия труда все же совершенствовались. Развитие техники шло медлительно. Каждому крестьянину приходилось быть мастером на все руки: плотничать, сапожничать, шорничать, плести сети и сеять хлеб. Хозяйство, которое вел крестьянин, снабжало его семью практически всем нужным для жизни. Такое хозяйство именуется натуральным. Понемногу в сёлах начали выделяться люди, занимавшиеся каким-нибудь определенным ремеслом.
Крестьянское хозяйство снабжало продовольствием, одеждой, обувью и феодалов. Кроме необходимой работы на барском поле — барщины, глава каждой крестьянской семьи каждый год выплачивал изделиями и продуктами оброк собственному сеньору. В замках больших феодалов трудились ремесленники: сапожники, седельщики, оружейники, гончары, бочары, винокуры, ткачи и др. Так, за счет труда зависимых крестьян феодалам была обеспечена сытая и привольная судьба. В одной из описей имения сеньора о крепостных крестьянах говорилось следующее: «… любой из них дает каждый год по поросенку, по пять кур, по десятку яиц, кормит четырех господских поросят… барщины в неделю — три дня, дает подводу. Супруга же его дает шерстяной платок и рубаху… и печет хлеб».
По окончании уборки урожая к крестьянскому амбару слеталась свора хищников, любой за собственной долей. Сперва сеньор взимал оброк. За ним церковь забирала себе десятую часть приплода и урожая скота (десятину.) После этого приходил королевский сборщик налогов. Он забирал двадцатую часть крестьянского дохода в пользу страны, которое защищало права господ. Скудное имущество крестьян облагалось нескончаемыми поборами. В случае, если крестьянин проезжал по мосту, он платил сеньору «мостовое»; в случае, если проплывал на лодке мимо господского поместья, он вносил «береговое». Крестьянин кроме того платил налог за пыль, которую поднимала его телега на дороге перед замком.
Сеньор имел возможность передать часть собственной почвы подчинённому вместе с правом собирать с живущих на ней крестьян оброк и применять их труд на барщине. В случае, если крестьянин не подчинялся господскому приказу, его делал выводы сеньор, что по закону был в праве сажать крестьян в колонию, держать годами в сыром подземелье, подвергать пыткам либо мучительной голодной смерти. Закон не давал феодалам лишь права убивать крестьян без всякой вины.
Перед обладателем замка крепостной должен был покорно склонять голову.
На всем протяжении средневековья крестьяне, объединенные в сельские общины, не прекращали упорной борьбы с феодалами. Крестьяне удирали на пустующие почвы, которых оставалось меньше; наносили вред хозяйству феодалов, поджигали их дома и замки, уничтожая в огне перечни повинностей и долговые расписки. Довольно часто вся деревенская община отказывалась выходить на барщину, предъявляя феодалу собственные требования. самые сильные уходили в леса, создавали маленькие отряды и нападали на ненавистных феодалов. Доведенные до крайности, крестьяне стихийно поднимали восстания. Они боролись за то, дабы сохранить общинные угодья, дабы феодал не увеличивал их повинности. С неприязнью наблюдали крестьяне на неприступный замок феодала, выстроенный их руками.
с далека замок напоминал гнездо хищной птицы: он строился в большинстве случаев на высокой горе. Замок был окружен глубоким рвом. Около него возводилось пара последовательностей толстых каменных стен, увенчанных круглыми либо четырехугольными башнями с узкими бойницами. Попасть в замок возможно было через подъемный мост, что опускался на тяжелых чугунных цепях. Привратная башня имела дубовые массивные ворота, окованные железом. За привратной башней помещалась подъемная дверь в виде чугунной решетки. На протяжении штурма ее старались опустить за спиной прорвавшегося соперника. За первой стеной размешался хозяйственный двор с мельницей, кузницей, оружейной и другими мастерскими. За вторым рядом стен помещалась основная башня замка, конюшни и склады оружия.
Феодалы в собственных владениях вели себя как настоящие правители. мощь и Богатство феодала зависели от количества крепостных, трудившихся на него. Исходя из этого феодалы вели постоянные войны для захвата крепостных. Главным оплотом замка на протяжении осады служила основная замковая башня. В ней пребывали и жилые помещения хозяев, и помещения для слуг и гостей. Ее нижний этаж воображал собой зал, во всю длину которого тянулся дубовый стол. В дни буйных пиршеств на нем возвышались туши зажаренных быков, баранов и оленей. Винтовая лестница, скрытая в толще стен, вела в верхние жилые помещения. Один этаж был изолирован от другого. В случае, если неприятели прорывались в башню, на их головы через отверстия в потолке с одного этажа на другой выливали кипящую смолу и расплавленный свинец. После этого люк хорошо закрывали тяжелой каменной плитой. На самом верху замковой башни хранились питья и обильные запасы еды. Так, феодальный замок воображал собой настоящую крепость, защищавшую феодала от «внешних» неприятелей — вторых феодалов и от своих подданных — крепостных, если они восставали.
Практически все феодалы были неграмотными, неотёсанными и невежественными людьми. В мирное время любимыми их развлечениями была охота и пиры.
Вместе с хозяйственной и военной мощью феодалов возрастала и их независимость от короля. Феодалы начинали собирать с крестьян подати, не задавая вопросы королевского позволения. Они заставили королей дать им право суда над собственными подданными, и право заключать между собой армейские альянсы и вести войны. Так, любой феодал преобразовывался в свободного правителя, а государство дробилось на множество небольших владений. Власть короля становилась ничтожной. Летописец X в. говорил, что, возмущенный своевольным поведением одного собственного вассала, французский король Гуго Капет обратился к нему с упреком: «Кто тебя сделал графом?» — на что подчинённый дерзко ответил: «А вас кто сделал королем?» Феодалы довольно часто вести войну между собой, но они забывали о собственной неприязни перед лицом неспециализированной опасности, в то время, когда вспыхивали крестьянские восстания. Совместно со собственными подчинёнными феодалы поддерживать друг друга жестоко расправляться с непокорными крепостными.