Его Святейшество Радханатха Свами был важен и печален на протяжении всего этого события. В то время, когда преданные удалились из комнаты и занавес задернули, Его Святейшество Радханатха Свами разрешил слезам скатиться со щек, продемонстрировав свидетелям этого сколь громадна любовь духовного преподавателя к собственному ученику. После этого брахмачари омыли тело Стоки Кришны Прабху, надели на него новые одежды, украсили тилакой. Около 18 часов брахмачари вынесли его тело на носилках, покрытых шафрановым Его Святейшества Радханатха Свами и шалью Гопаладжи. Он смотрелся, как в любой момент, сияющим, мирно лежа среди лепестков гирлянд и роз. После этого с ним совершили парикраму около храма. Его Святейшество Радханатха Свами и Ниранджана Махарадж шли вместе с преданными. Тело Стоки Кришны Прабху поместили во дворе, и преданные начали предлагать цветы этому преданному слуге, вдохновившему всех преданных своим примером. После этого Мадан Мохан браджабаси начал вечерний киртан, он весьма мягко и сладко пел Харе Кришна мантру. Ниранджана Махарадж продолжил киртан. Всю ночь преданные пели для Стоки Кришны Прабху.
5 февраля, в 7 часов утра, в сопровождении сладкого ласкового киртана, что вел Гауранга прабху, процессия отправилась к месту кремации. 3 километра шли пешком. Пришло довольно много сотен преданных, дабы продемонстрировать собственную любовь к Стоке Кришне Прабху, столь славно ушедшему.
Данный рассказ составлен и записан теми, кто заботился за Стокой Кришной Прабху, кто был неизменно у его постели впредь до его ухода в духовный мир. Мы просим всех поблагодарить этих необычных преданных, каковые помогали ему с таковой огромным вниманием и любовью. Доктора Бхактиведанта прабху, Дваракадхиша прабху, Гирираджа прабху, Вайшнава Сева прабху, Мадхавананда прабху Вишарупа прабху, Ачьютананда прабху, Мурари Гупта прабху заботились о Стоке Кришне Прабху. В военного госпиталь и в храме о Стоке Кришне Прабху заботились с любовью следующие преданные: Хариболананда прабху и его приятели, Садбхуцжа прабху, бхакта Авниша и два преданных из военного госпиталя — на данный момент прабху и Рупеша Матре прабху. Мы признательны врачу Мадхвачарье прабху, ученику Бхакти Тиртхи Махараджа, дававшему полезные советы по уходу за Стокой Кришной Прабху и, конечно же, довольно много преданных жертвовали на оплату лечения в течение всех этих месяцев. Благодарим этих преданных за внимание и доброту к Стоке Кришне Прабху.
Славный уход Стоки Кришны Прабху Ки — Джай!
Белгамская ятра
В феврале 2006 года я с группой столичных брахмачари приехал в храм Шри Шри Радхи-Гопинатхи в Бомбее (район Чоупати) по советы Бхакти Вигьяны Госвами. Это было незабываемое чувство, такая воздух заботы и любви царила в храме, нас встретили как почетных гостей. В общем, я утонул в данной духовной воздухе, как и все остальные преданные.
В данный же сутки я выяснил, что в одной из помещений храма лежит преданный Стока Кришна Прабху, что готовится покинуть данный временный мир. У него был рак спинного мозга в последней стадии. Его привезли из военного госпиталя Бхактиведанты в храм, дабы он имел возможность уйти к себе, к Кришне в необычной воздухе заботы и любви, которую создали любящие его духовный преподаватель Его Святейшество Радханатха Свами и все преданные.
Любой имел возможность прийти в его помещение и попеть Святые Имена для Стоки Кришны Прабху. В комнате царила умиротворенная воздух духовного мира. На потолке были помещены изображения Божеств Шри Шри Радхи-Гопинатхи, Гаура-Нитай, Шрилы Прабхупады и Его Святейшества Радханатхи Свами, дабы Стока Кришна Прабху имел возможность их видеть. Запах благовоний, цветов и мелодичное воспевание Святых Имен Господа уносили сознание в бескрайние просторы мира, где любой ход — это танец, а каждое слово — песня, где имеется вечная, благородная любовь…
Ежедневно я заходил к нему прославлять с другими преданными Святые Имена. Стока Кришна Прабху медлительно вздыхал, на его лице была кислородная маска, которая помогала его телу взять нужное количество кислорода. На лице было выражение счастья и глубокого удовлетворения. Казалось, что он ни от чего не зависит больше в нашем мире, не в собственности ему. Стока Кришна Прабху приближался к долгожданной встрече со своим любимым Господом Кришной, которому он служил всю собственную жизнь. В глазах преданных, каковые приходили к Стоке Кришне Прабху, я видел в один момент печаль и радость. Радость, в силу того, что он возвращается в духовный мир, и скорбь разлуки с ним. У каждого преданного были собственные взаимоотношения с ним. Кто-то знал его близко, кто-то так же, как я, приходил выразить собственный почтение ему. Я думал, кто данный необыкновенный вайшнав, таким необычным образом проходящий собственный последний экзамен? Так как рак спинного мозга — это страшная заболевание, адская боль пронизывает каждую клетку всего тела фактически непрерывно. Эту боль нереально унять никаким числом обезболивающих наркотиков. Не обращая внимания на такую боль, Стока Кришна Прабху излучал счастье. Кто же он? Кого уже ничто и никто не имеет возможности отвлечь от встречи с любимым Господом, как воды Ганги нет ничего, что может остановить. Царица Кунти молит Господа в Первой песне Шримад-Бхагаватам: «О, повелитель Мадху, как Ганга всегда течет к морю, не зная препятствий, так я желаю постоянно стремиться к Тебе, не отвлекаясь ни на кого другого». Стоку Кришну Прабху не имела возможности отвлечь эта страшная боль, перед которой беззащитны кроме того самые мужественные и богатые люди этого мира. Нет ничего, что может остановить любовь преданного к Кришне и любовь Кришны к Собственному преданному. По непостижимой милости Кришны я стал свидетелем проявления данной любви. Кришна обожал Собственного преданного Стоку Кришну Прабху. Он устроил все для Собственного преданного, дабы тот покинул данный мир в обществе любящих преданных, поющих Святое Имя Кришны, в присутствии духовного преподавателя Его Святейшества Шрилы Радханатхи Свами в благоприятный сутки явления Шрилы Адвайта Ачарьи.
Его Святейшество Шрила Радханатха Свами ежедневно навещал собственного дорогого ученика. Милостивый Господь устроил все так, что Стока Кришна Прабху сдавал собственный последний экзамен, внимая Святым Именам, каковые, как будто бы белые как снег лебеди, слетали с уст его духовного преподавателя и садились на лотос его сердца, что сиял, омытый слезами благодарности и любви к Господу.
5 февраля 2006 года, около 4 часов вечера, я услышал громкий киртан в помещении Стоки Кришны Прабху и помчался в том направлении. В комнате было около двадцати поющих преданных, мне удалось протиснуться поближе, дабы видеть радующееся лицо Стоки Кришны Прабху. Через пара мин. пришли Его Святейшество Шрила Радханатха Свами и старшие брахмачари. Преданных приходило все больше, пока в том направлении совсем нереально начало зайти. Киртан увеличивался, казалось, что мы на данный момент все улетим в духовный мир. Все преданные плакали, провожая Стоку Кришну Прабху. Махарадж стоял рядом, забрав ладонь Стоки Кришны Прабху в собственные руки. Мелодичный киртан вел Говинда прабху, один из самых старших брахмачари храма, чувствовалось печаль и радость в один момент. Около 5 часов вечера Стока Кришна Прабху стал весьма редко и глубоко вздыхать, Шрила Радханатх Махарадж согнулся и начал повторять Святые Имена на ухо Стоке Кришне Прабху, положив собственную ладонь на его грудь в области сердца. Через пара мин. Стока Кришна Прабху сделал последний вдох и под звук Святых Имен отправился к себе, к Господу. Из его красивых глаз текли слезы любви, блеща, как будто бы алмазы. Внезапно я начал молиться Стоке Кришне Прабху: «Прошу вас, будь милостив ко мне, поскольку ты на данный момент отправляешься к Кришне, тебе уже нет ничего, что мешает меня услышать. Передай Господу, дабы Он забыл обиду меня, поскольку я уже довольно много миллионов судеб как ушел от Него». И я почувствовал от него ответ: «Не только я тебя слышу на данный момент, вместе с тем Шрила Прабхупада, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, и вся гуру-парампара следит за всеми преданными ИСККОН, и они постоянно слышат искренние молитвы собственных слуг в любое время». Я был поражен.
После этого тело Стоки Кришны Прабху вынесли во двор храма, и все преданные пели Харе Кришна мантру под фисгармонь, любой имел возможность предложить ему лепестки и выразить почтение. Где-то через час Шрила Радханатха Махарадж представил всем пожилого вайшнава из Варшаны, он приехал только что, дабы проводить Стоку Кришну Прабху. Махарадж заявил, что его отправила Шримати Радхарани. Он запел прекрасную рагу, с таким глубоким эмоцией…
На следующее утро тело Стоки Кришны Прабху вынесли на паланкине и обнесли около храма три раза. После этого с киртаном в пара сотен преданных мы отправились в крематорий.
Вечером пара часов все преданные общины и брахмачари храма прославляли Стоку Кришну Прабху Выступил Его Святейшество Шрила Радханатха Махарадж. Я выяснил, что Стока Кришна Прабху пара лет был его личным слугой. Он был смиренным и кротким преданным, ни при каких обстоятельствах не жаловался и никого не осуждал, постоянно радовался всем преданным и высказывал всем почтение. За пара месяцев до ухода он выяснил, что у его жены не так долго осталось ждать родится ребенок, определил о собственной болезни. Ему было тридцать с маленьким лет, и эту новость о раке он воспринял с признательностью, как милость Господа, никого не обвиняя и не скорбя, что его ребенок останется без отца.
За чемь дней до ухода Его Святейшество Шрила Радханатха Махарадж сообщил Стоке Кришне Прабху: « Его Святейшество Бхакти Тиртха Свами готовит на данный момент все нужное для встречи преданных в духовном мире, желаешь ему помогать?» Стока Кришна Прабху ответил: «Я Ваш слуга, я сделаю все, что Вы захотите». Махардж дал Стоке Кришне Прабху всю милость: «Отлично, ты отправишься и будешь помогать Махараджу встречать преданных».
Радха-Гопинатха прабху, один их четырех президентов храма, сообщил что Стока Кришна Прабху установил стандарт для нас всех, как проходить последний экзамен. Благодаря своим качествам: простоте, искренности, признательности, смирению, собственной любовью к преданным, — Стока Кришна Прабху завоевал непобедимого Господа. Данный необычный опыт убедил меня, что Господь весьма милостив к Своим преданным и преданным Собственных преданных, главные качества которых: смирение, отсутствие и благодарность кроме того тени жажды осуждать вторых. Я благодарен Господу и Его преданным за такую милость и надеюсь, что смогу кроме этого пройти последний экзамен, как Стока Кришна Прабху.
Я хочу всем преданным получить такую же милость, как Стока Кришна Прабху.
Ваш слуга Доял Нитай дас (Москва)
Памяти Нирмалы
На Рождественский Марафон по распространению книг в первой половине 90-ых годов XX века я приехала в Даллас, дабы встретить трех матаджи. Одна из них была бхактин Натали (потом Нирмала деви даси). У меня сразу же появилось чувство, словно бы я знала ее много лет. Мы путешествовали и, совершив пара дней в Хьюстоне, отправились в Сан-Антонио, родной город матаджи Нирмалы. Ее мама, племянник и сестра приехали в центральный район города, где мы распространяли книги, дабы сделать пара фотографий: мы стоим с книгами Шрилы Прабхупады.
Мы остановились в простеньком индийском мотеле с номерами без кроватей, что было кстати, потому что мы постелили собственные спальники прямо на пол. Спустя семь дней Винода-вани деви даси и бхактин Карин возвратились в Даллас, так что еще 14 дней мы совершили вдвоем, распространяя книги в аэропорту Сан-Антонио. Мы были хорошей командой. Одно из лучших благословений в распространении книг: иметь напарника, с которым ты отлично ладишь. Все получается лучше, в то время, когда имеется дружеские взаимоотношения. Я узнала, что я и Нирмала во многом схожи, в особенности это касалось отечественных нервных совокупностей. Мы обе были достаточно «живыми», энергичными и мало дремали. Мы делали пара упражнений из хатха-йоги по утрам, поскольку не легко и довольно много трудились весь день.
Винода-вани готовила целый прасад, так что, в то время, когда она уехала, мы питались весьма легко: овсянка с финиками и грецким орехом по утрам, печеная картошка либо пюре с маслом на обед. Сочельник Нирмала совершила со своей семьей и возвратилась в мотель поздно утром, дабы почтить особенный пир (для тех, кому некогда готовить): макароны с помидорами и газированный яблочный сидр.
брат и Отец Нирмалы помогли нам загрузить книги и другие вещи, в то время, когда мы отправлялись обратно в Даллас. Мне понравилась ее семья. Ее родители — благочестивые католики, папа — священник в церкви. Действительно, я не видела всех семерых ее сестёр и братьев. Она была младшей из восьми детей. Пять мальчиков и три девочки. Не смотря на то, что и родом из мексиканской семьи, Нирмала совсем не обожала специи. Лишь соль в огромных количествах. И еще лимон — практически везде его клала. Она имела возможность съесть лимон, как если бы это был апельсин.
В январе 1997 года она отправилась в Россию, чтобы получить у Шрилы Ниранджаны Свами благоприятное имя и инициацию Нирмала деви даси, «служанка безукоризненного, чистого, свободного от осквернения».
Мне не потребовалось довольно много времени, дабы подметить, что приятели «таяли» в ее обществе, кроме того без ее усилий. (А что уж сказать, если она старалась!) И не только на распространении книг. В то время, когда она пришла на помолвку моей дочери, за 12 часов ее нахождения в Денвере ко мне с мужем подошло 4 человека, задавая вопросы нас, смогут ли они пообщаться с ней по вопросу замужества. Она была весьма прекрасна, с прекрасной ухмылкой.
Она отправилась в Святую Дхаму, во Вриндаван, с Дханудхарой Свами и группой из десяти молодых преданных. Увлекательная программа Махараджа завлекала все ее внимание, и она смогла взять все преимущества собственного паломничества.
Нирмала была таковой забавной. Мне думается, что многие не знают об ее остроумии, в силу того, что она скрывала его от тех, с кем не ощущала себя легко. Но Нирмала обожала смешить меня, а также за 14 дней до собственного ухода она все еще шутила. Кроме того в то время, когда она испытывала страшные боли, она все равно смешила меня. Время от времени Нирмала шутила и над вторыми, это так, но значительно чаще она смеялась над собой. В то время, когда я пробовала повторить ее шутки, в большинстве случаев люди не обнаружили в них ничего для того чтобы уж забавного, так что, возможно, это зависит от взаимоотношений с ней. Любой, кто отлично знал ее, осознаёт, о чем я. Нирмала сказала, что преданные из России и Восточной Европы не понимают ее юмор, в силу того, что у них собственный, так же не понятный нам, юмор. (Бостонский храм практически наполовину заселен преданными из России, их окрестностей и Хорватии. Нирмала была единственной американкой, живущей в храме)
Практически сразу после того, как я приехала заботиться о Нирмале, я заявила, что ей необязательно развлекать меня, что она может применять собственные силы для внутреннего развития. Но она обожала позабавиться, дабы отвлечься от сильной боли, уменьшить депрессию и услышать мой хохот.
В то время, когда Нирмала ездила в Индию, она кое-что приобрела на будущее. Но до этого у нее практически ничего не было. Она была весьма опрятной и чистоплотной, она в большинстве случаев организовывала уборку в ашраме матаджи и в фойе по воскресеньям. Года полтора назад она позвонила мне и сообщила: «Я осознала, по какой причине ты так продолжительно просматриваешь собственную джапу (практически вдвое продолжительнее, чем она сама). У тебя через чур много вещей, и они загромождают все твое сознание. Избавься от всего этого. Легко выкинь». Особенно сейчас, по окончании переезда, я могу осознать, как она была права.
Нирмала перед тем, как очень сильно заболела, просматривала книги Прабхупады ежедневно, как минимум, несколько часов. Думаю, она прочла их все. В то время, когда я сказала с ней по телефону, то постоянно спрашивала, что она просматривает. В то время, когда я выяснила, что ей поставили диагноз «рак», то приехала в Бостон в сентябре, дабы ее посетить. Не смотря на то, что Нирмала похудела, и у нее из-за химиотерапии выпали все волосы, она казалась все такой же жизнелюбивой. Я пробыла у нее семь дней и три дня ходила с ней в поликлинику на переливание крови, лечение и химиотерапию радиацией. Гитаприя деви даси так отлично о ней заботилась, готовила, делала всю другую работу. Я была потрясена ее самоотверженной отдачей. На Рождество мне позвонил Шрила Ниранджана Свами и задал вопрос, могу ли я приехать и оказать помощь в заботе о Нирмале, предлагая оплатить мой авиабилет. 13 января поздно ночью я прилетела в Бостон. Маникундала деви даси, добросердечная «ветхая» преданная 38-ми лет, родом из Венесуэлы, которая заботилась о Нирмале несколько недель по окончании отъезда матаджи Гитаприи, ввела меня в курс дела.
На следующее утро Нирмалу привезли в ашрам матаджи. Я мало нервничала перед данной встречей с Нирмалой, в силу того, что ожидала заметить ослабленную, истощенную даму. Но вместо этого она показалась мне весёлой и оживленной. Не смотря на то, что она была весьма худа и парализована, начиная от талии, она сидела на больничной койке, такая похожая на себя. Она срочно заняла меня уборкой собственной помещения. Я еле управлялась. Нирмала обожала обнаружить дела для меня с Маникундалой деви даси все время. Обычно мне казалось, что она весьма требовательна. Я осознала, что она, как ребенок, испытывает недостаток в эмоции защищенности, в уверенности, что вы ее не кинете. Нирмала привязывалась к любому, кто о ней беспокоился. В то время, когда я принялась делать эти обязанности, она стала более умиротворенной. Я именовала ее теми же прозвищами, что и собственную дочку: «Бэти» (на хинди это значит «дочка») и «ангелочек». Ей это нравилось. Я на 14 лет старше Нирмалы.
Она постоянно хотела знать, чем я занимаюсь, в то время, когда я не с ней. «Куда ты ходила? С кем сказала? О чем вы говорили? Где вы говорили? Что ты ела? Это было вкусно? А кто лекцию просматривал? А о чем? А как были одеты Божества? Кому ты писала? А о чем было письмо?» и без того потом. Ее жизнь была ограничена так, что так она «жила через меня». Она была прикована к постели а также не имела возможности видеть солнца, почвы, снега, а только лишь крыши строений в окне и вещи в помещении. В ее комнате находились самые прекрасные Божества Гаура-Нитай, каковые принадлежали Садхусангананде. Они были сделаны из дерева нима, и руки Господа Нитьянанды были протянуты, как бы говоря: «Заберите, заберите! Забирайте любовь к Всевышнему. Вот же, Я даю ее вам!» А у Махапрабху одна рука была воздета вверх, давая защиту, а вторая — опущена вниз, даруя милость. Нирмала сшила для Них милые шелковые дхоти и чадары, обшитые по краям бисером. Темно-красные для Господа Чайтаньи, и светло синий для Господа Нитьянанды. У Них не было украшений и корон. Но на Них всегда были цветы, каковые присылала тетя Нирмалы, Даниэл, Рэйчел либо Гитаприя.
Вайджаянти приносила маха-цветы. Ночью я время от времени ставила свечу перед Божествами, и Их присутствие создавало уют и возвышало. Довольно часто я молилась Им, дабы быть инструментом Их любви, дабы уменьшить страдания Нирмалы, в особенности в то время, когда я делала ей массаж. Маникундала и я довольно часто часами делали ей массаж. Мы имели возможность лишь воображать себе ту боль, которую ощущала Нирмала. А как все ухудшалось по причине того, что она сама не имела возможности двигаться. Разве что руки. Лежа на одном месте, не имея возможности усилить кровообращение в собственных конечностях и размять мускулы, она испытывала страшные боли в теле, в особенности в пояснице. Ее ноги были парализованы, так что они ничего не ощущали, но мы все равно разминали их.
Она сказала: «Я так молила Гаура-Нитай, дабы эта боль ушла из моих ног, так и случилось. Но сейчас, с 14 декабря, я парализована. Если бы я знала, что у моих молитв будет таковой итог, я не пологаю, что молила бы об этом. Думаю, я предпочла бы возможность ходить. Разве так многого я прошу — ? Дабы я пойти в ванную и сама принять душ, дабы я имела возможность спуститься вниз в алтарную, на утреннюю программу. Раньше я везде бегала. А сейчас у меня всего четыре варианта: я могу лежать на пояснице, на левом боку, на правом либо на животе. Да да и то, в случае, если мне окажут помощь перевернуться». А переворачиваться ей было весьма больно.
У нее была весьма строгая диета с того времени, как в августе ей поставили диагноз «лимфома» и «рак костей». Ее главной пищей был «спирутеин» (протеиновый порошок), смешанный с соевым молоком. Она ела лишь кичри, приготовленное на несколько, и кое-какие легкие зерновые, иногда — мало сока из морковки и из травы пшеницы. А после этого, думаю, она осознала, что, не обращая внимания на ограничения, никаких улучшений не наступает, и сделала вывод, что будет имеется все, что вздумается. Она просила нас приносить маха-прасад, кроме того сладости и жареную пищу. Она звонила Шачимате и просила ее сделать ей лазанью либо тыквенный пирог. В тот вечер Шачимата привезла ей лазанью, а на следующее утро — тыквенный пирог. Она позвонила Даниэле и попросила ее сделать такой же пирог попозже, и попросила ее мужа Джойа (он пекарь) испечь ей различного хлеба. А я ей сделала пирожки с горохом. Она съела все, что было на пиру на явление Господа Нитьянанды. А позже попросила Дики приобрести ей тостер. Пища стала ее самой сильной привязанностью, но она имела возможность съесть только мало, а позже уставала.
Пищеварение у нее было весьма не сильный, а после этого к этому добавилось воспаление мочевого пузыря. Спустя пара дней Нирмала придерживалась собственной легкой диеты и попросила меня приготовить кичри, «как Гитаприя готовила». Она обожала, дабы я ела с ней совместно, и дробила со мной все ее особенные «деликатесы». Она сказала: «Я так голодна, но вряд ли смогу что-то съесть. Ты так как съешь это все? Так как всего семь месяцев назад я ела так много. Поверить не могу, сколько я имела возможность съесть на ланч. Фрукты, сабджи, рис, дал, пять-шесть чапати, халаву и сладкий рис. Представь себе! Пять либо шесть чапати ! Я так много ела».
Я сообщила ей, что она может почитать прасад в уме без больных последствий так же, как она может делать и любое второе преданное служение в уме. «Отлично, — сказала она, — я бы на данный момент съела штук шесть «Слоппи Джо», каковые делает Кави. Боже, как они вкусны! А сейчас я в ресторане «Говинда», в Тусконе. Я ем котлетки из тофу с соусом. А сейчас я в «Говинде», в Лос-Анджелесе, ем вегетарианские бургеры, пиццу, чипсы и салат». Она довольно часто сказала о «Слоппи Джо». Как-то я сообщила ей, что могу забрать рецепт и приготовить их для нее. Но она отказалась: «Да нет, ты ни при каких обстоятельствах не сможешь приготовить их так, как это делает Кави. Кроме того не пробуй».
семь дней за три до ухода Нирмала практически прекратила имеется. Она только выпивала сок и воду, что брал для нее Пханамандита прабху. По утрам я задавала вопросы ее, не желала ли бы она покушать, и в случае, если да, то что именно. в один раз утром я ее три раза (за полтора часа) задала вопрос об этом, и она ответила: «Я тебе сообщу, в случае, если захочу имеется». С того времени она ела всего несколько раз, в основном из приличия, как, к примеру, в то время, когда бхакта Крезо приготовил булочки с корицей на вечерний воскресный пир, в силу того, что она весьма их обожала. Я видела, что она больше не привязана к еде. Она и без того уже от многого отказалась, а сейчас ей было нужно отбросить собственный последнее желание. По различным обстоятельствам все ее приятели были в отъезде. «У меня сейчас нет друзей. Я так скучаю по ним: Манджумукхи, Мигхане, Нанданандане, Гитаприе. Для меня дружба — это самое основное». (Все они возвратились, дабы совершить с ней какое-то время) Я сказала ей, что Кришна — это ее лучший приятель, что ни при каких обстоятельствах ее не оставит. Время от времени Нирмала погружалась в депрессию, углублялась в себя. Мы считали, что она уже планирует умирать, но всегда она избавлялась от этого состояния и опять была весёлой. Я никак не имела возможности поверить, что она умирает, глядя на ее проницательность, живость ее ума.
За 14 дней до ухода состояние ее ума начало ухудшаться, но это происходило только время от времени. Конечно, время от времени она ощущала себя подавленно, и мы не могли включить свет либо кассету. Она ничего не ела и, само собой разумеется, никого не желала видеть. В таких ситуации больше всего она желала лишь массажа, поглаживания по голове. Для нее ответствен был физический контакт. В то время, когда необходимо было поменять одежду, и я приходила, Маникундала сказала мне: «Нирмала просила напомнить тебе, дабы ты вела себя негромко в ее комнате. Лишь шепот». Мне потребовалось время, дабы приспособиться, в силу того, что раньше у нас с Нирмалой были весьма живые взаимоотношения. Нам было легко разговаривать. А бостонский храм населен по большей части весьма важными преданными, каковые весьма немногословны, так что я все время ощущала себя угнетенно.
Как-то перед тем, как войти к ней в помещение, я сообщила: «Хари бол!» кому-то в коридоре. Нирмала сообщила: «Шшшшш! В то время, когда ты так звучно говоришь «хари бол», мое сердце подпрыгивает. Ты так звучно говоришь. Такая сильная, могущественная личность». Частенько она утихомиривала меня, не только голос, но и мои перемещения. Мне было нужно потрудиться, дабы стать менее «страстной». За время этих 40 дней я обучилась извлекать пользу из тишины а также начала получать от этого наслаждение. Я больше не ощущала себя «в осаде», а скорее, как в «духовном уединении». Действительно, не всегда Нирмала была в таком негромком настроении. Время от времени я дремала в ее комнате. Она в любой момент меня будила под каким-нибудь предлогом, наподобие жажды либо необходимости перевернуться, но в действительности, она просто хотела пообщаться. Не смотря на то, что без сна мне приходилось тяжеловато, я применяла мельчайшую возможность в любое время, дабы обсудить важные темы.
Нирмала сказала, что ночью не легко. Время от времени мы говорили по два-три часа. Я увидела, что днем всем, с кем она разговаривала (в большинстве случаев по телефону), она сказала, что поправляется, что доктора не знают, что говорят, что они поставили столько фальшивых заключений, основываясь на собственных неверных тестах. Она постоянно говорила, что у нее нет рака. Она цитировала собственного кенисиолога: «Кэрол, которая весьма квалифицированна, говорит, что я не так долго осталось ждать поправлюсь, уже через десять дней, и буду танцевать на Гаура-Пурниме. Мне необходимо сохранять хороший настрой. Молись за меня». Мне она также так сказала, но ночью она была более открытой, дабы обсуждать другие варианты развития событий. Я уважала ее молитвенную надежду и не возражала ее высказываниям. Я осознавала, что она попала в ловушку двойственности, и ее, все равно, было не переубедить. Мне думается, что все заболевания имеют метафизический либо психотерапевтический источник, исходя из этого я не заостряла внимание на раковых клетках. Я знала, что в у нее происходит весьма глубокое духовное исцеление. Время от времени она отдавала себе отчет о собственном состоянии. Она задавала вопросы меня, молилась ли я за нее, за ее выздоровление. Я поведала ей собственную молитву: «Мой дорогой Господь Кришна, прошу вас, держи Нирмалу в Собственных руках, и заботься о ней. Направляй ее и дай ей то, что для нее оптимальнее ». Для меня улучшение ее состояния означало, что она стала бы ближе к Кришне.
Нирмала говорила о собственном страхе смерти, о том, как это возможно мучительно и больно. Ей приснилось около двадцати кошмаров о том, как на нее нападают какие-то страшные существа. Она пугалась таких снов. Я брала ее за руку и говорила о защите, которую нам дает Кришна. Пара раз она сказала мне: «В случае, если мне нужно будет оставаться в таком состоянии все время, то я бы предпочла погибнуть прямо на данный момент. Не желаю, дабы это длилось три года либо десять лет. Кроме того в случае, если я смогу встать и пересесть в инвалидную коляску, все равно, мне до самой смерти нужна будет сиделка. Либо я могу возвратиться в семью. Знаю, они будут обо мне заботиться, но я этого не желаю. Лучше мне поскорее погибнуть. Я совсем запуталась. Я в один момент желаю и сражаться за судьбу, и погибнуть. Надеюсь, что смогу покинуть тело умиротворенно, без громадного смятения. Только мало боли, и все».
Мы говорили о материальных жаждах и о том, как она стала по-настоящему отреченной. «Я вынуждена. Кришна все у меня забрал. Кроме того в случае, если я поправлюсь, у меня никак не окажется наслаждаться так, как раньше. Я вижу всю иллюзорность этого. Так как все это только страдания. Больше ничего в этом нет. А я так прочно придерживалась телесного представления о жизни». Я ей заявила, что какие конкретно бы жажды у нее ни оставались, возможно значительно лучше их удовлетворить в новом теле, и что она привыкнет к собственному новому семье и окружению. Я сообщила ей, что она начнет ходить спустя только год (в большинстве случаев в этом возрасте дети начинают ходить) и девять месяцев (в чреве матери). И напомнила ей, что она может кроме того отправиться в духовный мир, что может подготавливаться и к этому. Она ответила, «Нет, я не готова. Возможно, я приму рождение в семье брахманов». А спустя еще 14 дней, 1 февраля, она заявила, что готова уходить. Я задала вопрос: «К себе, к Всевышнему?» И она сообщила: «Да. Но я не желаю быть гопи. В противном случае все желают быть или гопи, или пастушком, но мне думается, это не мое служение. Я буду пылью либо украшением на Кришне. Я ощущаю себя пылинкой. Я буду свидетельницей игр Кришны в лесу».
Мы поболтали с ней о безграничной удаче, что мы получили милость Шрилы Прабхупады, и о том, как безлюдна была бы жизнь без трансцендентного знания, которое он нам дал в собственных книгах. Она была признательна за возможность открыто обсуждать смерть, привязанности и страхи. На следующее утро она благодарила меня и сказала, что это ей сильно помогло. «Ты не знаешь, как очень сильно я тебя обожаю. Какие-то люди могут слушать, другие хорошие рассказчики, но у тебя получается отлично да и то, и второе. Ты и слушаешь, и говоришь, в то время, когда это нужно».
За 14 дней до собственного ухода она начала путать собственные внешние и внутренние ощущения. Она волновалась: «Что же происходит? Что-то не так. Я схожу с ума». Ее сознание пара помутилось, да и то, что ей снилось либо виделось, она начинала принимать за действительность. И время также она принимала по-второму. Ей казалось, что то, что произошло семь дней либо две назад, случилось только что. в один раз я зашла к ней в помещение, а она меня начала благодарить: «Благодарю тебя за ту милую картину, что ты мне сейчас подарила». «Какую еще картину?» — удивилась я. «Картину, на которой Господь Чайтанья и Господь Нрисимхадев». «Ничего я тебе для того чтобы не дарила». «Нет, дарила». Нирмала должна была остаться правой, и без того оно и было, поскольку для нее не было отличия. В второй раз она задала вопрос Маникундалу: «А я была во Вриндаване?»