В человеке совмещаются такие противоположные начала как тело (биологическое начало) и «душа» (духовное, психологическое начало). Как уже отмечалось выше, человек – выходец из животного мира, существо, подчиняющееся биологическим закономерностям. К тому же, он обладает речью, ему свойственна сложная мыслительная и направляться деятельность, которую именуют сознанием.
Существует неразрывное единство осознания человеком окружающего его мира (именуемое предметным сознанием) и осознание им самого себя (самосознание). Развитие ребенка начинается с эмоции собственного существования, в котором еще нет ни осознания себя, ни осознания внешнего мира. Но понемногу в ходе онтогенеза у него формируется сознание в собственных двух формах – в форме предметного сознания, основывающегося на представлениях о внешнем мире, и самосознания, ориентированного на постижение самого себя. Так, создаются субъективные условия, разрешающие человеку не только постигать окружающий мир, но и ориентироваться в собственной личности.
«Свойство к самопознанию и самосознанию – необыкновенное достояние человека, что в собственном самосознании поймёт самого себя как субъекта сознания, действия и общения, становясь в яркое отношение к самому себе. Лишь в данной форме и существует самосознание, главная изюминка которого… пребывает в том, что оно ориентировано на осмысление человеком собственных действий, эмоций, мыслей, мотивов поведения, заинтересованностей, собственного положения в обществе».[264] Самосознание есть базой достижения и самовоспитания намечаемых субъектом целей. Исходя из этого призыв древнегреческого философа Сократа «Познай себя» звучит как и раньше мудро и актуально.
Громадное значение для происхождения самосознания имеет формирование «образа тела». Данный образ складывается уже в ощущениях ребенка при прикосновении руками к собственному телу. Такая познавательная деятельность, замечаемая у мелких детей, есть зачатком осознания собственного «Я». Психологи утверждают, что в формировании «образа тела» большую роль играется зеркало. С его помощью человек следит за самим собой, разбирает выражение собственного лица и т.д. Зрительное удвоение личности посредством зеркала помогает тем самым одним из средств самопознания.
Известный русский физиолог И.М.Сеченов (1829-1905) в работе «Элементы мысли» продемонстрировал, что в сумме органических ощущений, образующих «нижний пласт» самосознания человека (самочувствие, внутреннее восприятие «Я»), значительный вес имеет афферентация (нервное раздражение) от мышц. Предстоящие клинические наблюдения стали причиной выводу, что представление человека о том, в каком положении находятся его туловище, конечности и голова, появляется на базе ощущений, идущих от всех периферических частей двигательного анализатора (от мышц, суставных поверхностей и сухожилий).
Опыты с краткосрочным воспроизведением невесомости на самолетах продемонстрировали, что наступающие наряду с этим резкие трансформации афферентации со стороны последовательности рецепторов приводят к рассогласованию отражающей тело функциональной совокупности, что, со своей стороны, обусловливает нарушение самосознания. По окончании проведения опытов в условиях невесомости один из испытуемых так обрисовал собственный состояние: «… При наступлении невесомости появилось чувство проваливания, которое продолжалось секунд пять. А после этого показалось необыкновенное чувство, начало казаться, что это не я сижу в кресле, пристегнутый ремнями, а кто-то второй. «Он» делает пробу на координографе, а я лишь замечаю за ним. Я осознавал, что так не может быть, но однако до конца режима это чувство оставалось ».[265]
Бессчётными изучениями доказано, что «поменянная афферентация в условиях краткосрочной невесомости… ведет к расстройствам самосознания. Причем… отчуждение собственных психологических актов сочеталось с нарушениями восприятия пространства, что говорит о самосознания и теснейшей связи сознания»[266].
По поводу происхождения феномена сознания у человека современного типа (кроманьонца) велись и ведутся сейчас философские и научные дискуссии. В свое время Гегель, не отвергая связи человека с животным миром, думал, что биологическая природа не имеет никакого отношения к происхождению духовной сферы человека. Человека с его сознанием, вычислял он, создал пробуждающийся дух. «В живом природа завершается, — писал Гегель, — и достигает умиротворенности, переходя в высшее. Дух выходит, так, из природы. Цель природы – умертвить саму себя и прорвать собственную кору непосредственности, чувственности, сжечь себя, как феникс, дабы омолодившись, выйти из этого внешнего бытия в виде духа».[267]
Но уже во второй половине XIX века появился и взял в будущем научное подтверждение социально-практический подход в ответе неприятности происхождения людской сознания. Было кроме этого установлено, что в ходе антропогенеза (развития человека) создались определенные биологические предпосылки, содействовавшие формированию сознания. К таким предпосылкам относятся: переход к прямохождению, формирование и развитие руки людской мозга. Эти биологические предпосылки, взявшие наименование гоминидной триады, выделили отечественных обезьяноподобных предков из животного царства.
Прямохождение не есть чем-то неповторимым в животном мире, Природа в далеком прошлом и много раз «задействовала» таковой вид передвижения. Достаточно отыскать в памяти древних ящеров либо современных австралийских кенгуру. Но переход к прямохождению далеких предков человека был связан со большими трансформациями в окружающей среде, потребовавшими важных изменений в их образе судьбы. В соответствии с догадке известного американского антрополога Уайта, приблизительно 10 миллионов лет назад в Африке (считающейся «исторической отчизной» современного человека) случилось достаточно резкое изменение климата. На месте густых лесов появились открытые пространства (саванны), т.е. появились бессчётные территории с новыми экологическими условиями. Обитавшие в лесах обезьяноподобные предки человека были вынуждены или быстро сужать ареал собственного обитания, или приспосабливаться к совсем новым условиям существования. Прямохождение разрешило лучше видеть на открытых пространствах саванн. Оно же (прямохождение) поделило функции нижних и верхних конечностей. Освобождение передних конечностей от функции передвижения создало возможности для исполнения ими многих вторых функций.
обезьяна и Человек имеет особенную анатомическую организацию, высказываемую научным термином «брахиация» (от греческого слова «брахион» — рука). Строение тела у человека и обезьяны отличаются долгими ключицами, благодаря которым плечевой сустав отделяется от груди Это, со своей стороны, разрешило сформироваться такому плечевому суставу, которая позволяет руке вольно вращаться около собственной оси, улучшая ее свойство к маневру. У мартышек кисть руки также взяла свободу маневра, вращаясь и давая возможность телу передвигаться в пространстве, тогда как она держится за ветку дерева. Человек подобно мартышкам, есть брахиатором, не смотря на то, что и спустился на землю. Исходя из этого, согласно точки зрения доктора наук антропологии Калифорнийского университета Уошберна, эти, касающиеся брахиации, говорят о очень близком отечественном родстве с человекообразными мартышками. Но, не обращая внимания на то, что общее расположение и число костей и мускулов приблизительно однообразны у человека и у мартышки рука кроме того самого первобытного дикаря способна делать много операций, недоступных никакой мартышке. Людская рука, освободившаяся от функции передвижения, получала все новые и новые сноровки, превращая «человека прямоходящего» в «человека умелого».
Переход к прямохождению и развитие руки оказали влияние и на другие части и функции людской организма. Увеличилась подвижность головы, появились новые структуры грудной клетки, претерпели трансформации пищеварения и процессы дыхания и т.д. Но среди всех этих трансформаций особенную роль в ходе антропогенеза сыграло формирование людской мозга.
Развитие мозга протекало в ходе долгой эволюции живой природы. Тут направляться упомянуть о ответственном, но продолжительное время неизвестном факте в истории науки. Речь заходит об открытии, сделанном в середине XIX века американским ученым-геологом Джеймсом Даном (1813-1895), трудившимся доктором наук Йельского университета в Нью-Хейвене. Данный современник Дарвина на восемь лет раньше выхода известной книги последнего «Происхождение видов в следствии естественного отбора» распознал очень важный биологический процесс, что был назван им цефализацией (от греческого «цефале» — голова). Дж.Дан сделал собственный открытие на базе солидных эмпирических обобщений, трудясь с солидной суммой фактов, не имеющих случаев опровержения. Сущность открытия Дана пребывала в следующем: начиная с геологической эры кембрия, в то время, когда у живых организмов появляются зачатки нервной совокупности, идет медленное, пускай с остановками, но неуклонное, без «откатов назад» усложнение, усовершенствование нервной совокупности, например, головного мозга. С позиций Дана, убедительно обосновывают это палеонтологические эти, прослеживаемые за многие миллионы лет. Представляется необычным, что не только Дарвин не оценил идеи американского ученого, но они надолго по большому счету выпали из научного обихода в биологии
Извлечь концепцию Дана из забвения, осмыслить ее в четкой эволюционной возможности и ввести снова в науку называющиеся «принцип Дана» выпало на долю выдающегося русского ученого первой половины XX века В.И.Вернадского. Подчеркивая значимость открытия Дана и разделяя его, Вернадский писал: «На протяжении геологического времени, говоря современным языком отмечается (скачками) усовершенствование – рост – центральной нервной совокупности (мозга), начиная от ракообразных, на которых эмпирически и установил собственный принцип Дан, и от моллюсков (головоногих) и заканчивая человеком. Раз достигнутый уровень мозга (центральной нервной совокупности) в достигнутой эволюции не идет уже вспять, лишь вперед».[268]
От верхнего плейстоцена и сейчас, т.е. в течении двух миллионов лет мозг гоминидов увеличился втрое и средняя скорость этого прироста составила 50 кубических сантиметров мозгового вещества за 100 тысяч лет. Эволюцию мозга гоминидов нужно считать очень особенным процессом, по крайней мере, по следующим двум обстоятельствам. Во-первых, в связи с темпами этого процесса, что был одним из самые быстрых, самый бурно протекавших процессов макроэволюции в истории позвоночных (а возможно и в истории животного мира по большому счету). Во-вторых, в связи с замечательным результатом этого процесса, что стал причиной происхождению неповторимого в живой природе явления, каковым стала человеческое сознание.
Сообщение сознания с мозгом человека представляется очевидной. Но по поводу данной истины физиологии недавно, еще в десятнадцатом веке, шли дискуссии, высказывались различные мнения. Примером одной из точек зрения, опровергавшей данную истину, может служить «теория интроекции» швейцарского философа второй половины XIX века Рихарда Авенариуса. Словом «интроекция» Авенариус обозначил естествознания и учение материализма о том, что сознание находится в нас, что идея имеется продукт деятельности мозга. По утверждению Авенариуса, мозг не есть органом мысли, а идея не есть функцией мозга. Авенариус назвал мышление, осуществляемое мозгом человека, «фетишизмом естествознания». Утверждать, что мышление происходит в мозгу, — это, согласно точки зрения Авенариуса, имеется недопустимая «интроекция» (вкладывание) в мозг того, что в том месте не находится и пребывать не имеет возможности. С позиций указанного философа, мышление осуществляется вне мозга человека (как именно – Авенариус этого не поясняет). Так, Авенариус как-бы «вынул» сознание из его материального носителя, создав сумасбродную концепцию мышления вне мозга человека.
Противоположную, но также неверную позицию в вопросе о связи сознания человека с его мозгом, занимала группа исследователей в составе зоолога Карла Фогта (1817-1895), физиолога Якоба Молешотта (1820-1893) и медика Людвига Бюхнера (1822-1899). Они сводили сознание к физиологическим процессам, происходящим в мозге человека. Выступая против идеалистической разработки вопросов сознания, эти ученые полагали, что идея не меньше материальна, чем материален сам физиологический процесс. В собственных «Физиологических письмах» К.Фогт утверждал, что «идея находится в таком же отношении к мозгу, как желчь к печени либо моча к почкам». [269] Таковой подход, при котором сознание выступает как что-то материальное, взял наименование «пошлого материализма».
На самом же деле сознание – это мир совершенных явлений, существующих в субъективной психологической сфере человека и принципиально отличающихся от собственного материального носителя – мозга человека. Так как в коре мозга врач либо физиолог не находит мыслей, образов, а находит только мозговое вещество. Указанные выше концепции противоречат доказанной наукой мнению, в соответствии с которой сознание имеется функция мозга.
Современная наука установила, что мозг человека представляет собой весьма сложно организованную и саморегулирующуюся совокупность. Мыслительные процессы протекают в коре головного мозга, которая складывается из миллиардов нервных клеток – нейронов,[270] любой из которых посредством долгих и маленьких дендритов (и отростков аксонов) связан с тысячами вторых нервных клеток. Все они, совместно забранные, образуют поразительно сложную сеть с огромным множеством связей, уходящих по нервным волокнам к нервным окончаниям органов эмоций. Последние, в то время, когда на них попадают определенные действия (сигналы), приходят в состояние возбуждения, которое по соответствующим нервным каналам передается в мозг .
Любой человек в течение дня приобретает через собственные органы эмоций множество разных ощущений. Но сам акт превращения их в феномен сознания во многом неясен и сейчас. Исходя из этого актуальным до сих пор остается высказывание известного естествоиспытателя XIXв. Томаса Гексли: «Что является сознанием , мы не знаем, и как именно в следствии раздражения нервной ткани происходит такая необычная вещь, как сознание, столь же неясно, как и появление джинна из лампы Алладина».[271]
Но в ХХ веке было сделано много для раскрытия тайн людской мозга. Установлено, что мозг дифференцирован на разные области, владеющие функциональным своеобразием. Было обнаружено, что зрение, к примеру, связано с затылочными долями полушарий мозга, слух – с височными, а интеллектуальная деятельность – с лобными долями. Узнана и разная роль самих полушарий мозга в структуре людской психики. Левое полушарие связано с абстрактно-логическим мышлением. Оно «ведает» речью, логикой, счетом. Правое полушарие принимает мир на языке образов, ассоциаций, чувств. «Многие много тысяч лет конкретно правое полушарие было главным, руководило поведением человека. И лишь 20-30 тысяч лет назад, в то время, когда несложных команд для передачи информации стало не хватать, показалась обращение. Усложняющаяся организация общества. новые разработки потребовали абстрактных понятий, и все большее значение получало левое полушарие. Понемногу удаляясь от естественного мира к неестественному, проходя не природную школу, а социальную, мы, по сути, ему передали управление своим поведением».[272]
Как мы знаем, что у каждого человека одно полушарие развито более, чем второе. Исходя из этого различают психотипы право–и левополушарников. «Правые» принимают мир сперва на эмоциональном уровне – в гармонии красок, звуков, запахов, – а уж позже осмысливают его. У «левых» же абстрактно-логическое мышление очевидно преобладает над чувственным. Современный британский ученый Грей Уолтер в книге « Живой мозг» высказал предположение, что политики, революционеры, государственные деятели и лидеры партий выходят из левополушарников. Потому что рациональное мышление, опирающееся на обращение и логику, есть ответственной базой их деятельности. «Технологическая культура выдвигает в руководящие элиты самый рационально мыслящих людей. Другими словами происходит социальный естественный отбор «леваков». Может, в этом и состоит сущность отечественной эволюции».[273]
Солидный вклад в экспериментальное изучение мозговой локализации тех либо иных психологических явлений внес узнаваемый физиолог Хосе Дельгадо. Он вживлял в мозг животных узкие железные нити и, пропуская через них электрический ток, злил разные участки мозговой ткани. В следствии он достигал у животных реакции «замирания», агрессии либо, напротив, миролюбия, вызывал у них неестественный голод (кроме того в случае, если перед этим животное было сыто и отказывалось от еды), чувство наслаждения и т.д. Его испытания продемонстрировали, что в мозгу существуют участки, каковые были выяснены им как «центр наслаждения», «пункт гнева» и т.п. Такового рода манипуляции с вживлением в мозг электродов проводились с лечебными целями и на людях, страдающих разными психологическими болезнями. А попутно осуществлялись и экспериментальные изучения, в которых искусственно вызывались те либо иные психологические проявления. К примеру, при раздражении электрическим током верхней височной извилины мозга человек вспоминал музыкальные звуки, мелодии привычных песен, раннее слышанные голоса людей а также целые фразы, вызывавшие у больного реакцию хохота, и т.д.[274]
О продуктивности изучений мозга свидетельствует тот факт, что за последние тридцать лет ХХ века около двух десятков ученых, занимающихся этими изучениями, были удостоены Нобелевских премий. А последнее десятилетие ХХ века конгрессом США в марте 1989г. было заявлено «десятилетие мозга». Главными направлениями работ ученых в это время стали: изучения сознания как неприятности физиологии высшей нервной деятельности человека, психофизиологии мотиваций и изучение нейрофизиологии и, наконец, развитие нейроинформатики с целью уяснения сотрудничеств бесчисленных нервных клеток мозга, порождающих человеческий интеллект.[275]
Развитие мозга в ходе эволюции человека создало возможности более сложного регулирования всей его жизнедеятельности, включая и общение при помощи речи. Свойство к овладению и усвоению языка вербальной речью (от латинского veraalis — словесный) коренным образом отличает человека от животных. У человека сформировалась как следует новая рефлекторная совокупность, которая и обеспечила функцию речи. «В развивающемся животном мире, – писал известный русский физиолог И.П.Павлов (1849-1936) – на фазе человека случилась чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного реальность сигнализируется практически только лишь следами и раздражителями их в громадных полушариях, конкретно приходящими в особые клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что мы имеем в себе как впечатления, представления и ощущения об окружающей внешней среде… Это первая сигнальная совокупность действительности, неспециализированная у нас с животными. Но слово составило вторую, намерено отечественную сигнальную совокупность действительности, будучи знаком первых сигналов».[276]
Язык – это своеобразны человеческий метод бытия сознания, Он помогает для фиксирования, воспроизведения, приёма и передачи мыслей. Ни один объект не может быть осознан, осознан, не будучи выраженным словами. Конкретно через язык отечественные мысли становятся дешёвыми для других людей. Сознание, так, существует в материальной оболочке языка. «Язык так же стар, как и сознание…, – отмечали К.Маркс и Ф.Энгельс, – … и , подобно сознанию, язык появляется только из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми».[277]
Язык имел возможность появиться лишь в обществе, т.е. он социально обусловлен. Он есть наиболее значимым средством развития людской культуры. Сам процесс применения языка с целью передачи и усвоения социальной информации, обмена мыслями именуют речью. В случае, если язык – публичное явление, то обращение у каждого человека собственная. Личные изюминки речи отдельных людей не затрагивают неспециализированной базы языка. Наряду с этим социальная среда, в которой воспитывается этот человек, значительно влияет на развитие его речи. Разные трансформации в обществе (смена социально-политического строя, научно-технический прогресс и т.д.) накладывают отпечаток на язык и, следовательно, на обращение.
Древние прямоходящие предки человека уже пользовались невербальной речью (без слов), разъясняясь мимикой, жестами, отдельными гортанными звуками. вербальная речь и язык сформировались на базе невербальной речи, но не отменили ее. Невербальная обращение существует как бы параллельно, содействуя во многих случаях расширению коммуникативных возможностей человека. Особенно оказывают помощь невербальные способы общения в тех случаях, в то время, когда людям мешает «языковый барьер».
В наши дни, в то время, когда в мире, по подсчетам американского лингвиста А.Хомского, существуют более четырех тысяч вербальных языков, общение посредством звуковых либо зрительных сигналов (без применения речи и обычного языка) содействует достижению согласия между людьми. Данный вид общения целесообразно применять и в тех случаях, в то время, когда символ (сигнал) свидетельствует определенную и к тому же ответственную данные, дешёвую практически всем людей и скоро ими принимаемую. Примерами для того чтобы рода невербальных знаков (сигналов) смогут быть уличный светофор, дорожные символы, дверной либо телефонный звонки, огни маяка, разные указатели и условные обозначения в аэропортах и т.д.
Научно-технический прогресс породил множество неестественных языков (язык математики, язык химии и т.д.), обширно применяемых в научном познании и в технической практике. Об этом более детально говорится в главе YIII (см. раздел «Формализация. Язык науки»).
Язык как средство общения играется неоценимую роль в публично-трудовой деятельности людей. А происхождение данной деятельности, в соответствии с социально-практической (трудовой) теории антропогенеза, стало решающим причиной в ходе формирования Homo sapiens (человека разумного). Конкретно трудовая деятельность содействовала трансформации его природной, биологической организации, именно она повлекла за собой происхождение и новых, социальных качеств человека. Подчеркивая необходимость общения в ходе труда, что стала причиной появление органов и языка речи, Ф.Энгельс писал: «Сперва труд, а после этого и вместе с ним членораздельная обращение явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг мартышки понемногу превратился в человеческий мозг».[278]
Считается, что появление человека, его выделение из животного мира было связано с переходом от потребления готовых, данных природой предметов в качестве орудий деятельности (что характерно уже некоторым животным) к более либо менее систематическому изготовлению этих орудий, а с их помощью – и разных предметов потребления. Далекие предки современного человека силой необходимости были подведены к тому пределу, от преодоления которого зависело их выживание: перед ними стояла задача обучиться применять отдельные пригодные предметы как средство обработки природного материала при изготовлении неестественных орудий. Скажем, в несложном случае они должны были раскалывать один камень при помощи другого, дабы изготовить рубило, скребок, каменный наконечник и т.п.
В 1862г. французский исследователь Леббок внес предложение двухступенчатую периодизацию «каменного века» в истории первобытного общества, исходящую из техники обработки каменных орудий. Ранний период «каменного века», для которого свойственны оббитые орудия, он внес предложение назвать палеолитом, т.е. древнекаменным веком. А время, в то время, когда появляются отшлифованные каменные орудия, он назвал неолитом, т.е. новокаменным веком.. Умение пользоваться огнем открыло новые возможности, которые связаны с выплавлением металла. Бронзовые, медные, а позднее металлические орудия владели новыми качествами, делающими их значительно более действенными, если сравнивать с каменными.
Создавая и употребляя разные орудия труда, человек, с одной стороны, воплощает в них навыки деятельности и свои способности, а с другой – реализует природные особенности применяемых материалов. Людская трудовая деятельность как бы вызывает к судьбе все те возможности, каковые возможно заложены в природе. Но, реализуя эти возможности, человек не имеет возможности проигнорировать законы природы. Применяя механические, физические, свойства окружающего и химические закономерности мира, человек достигает нужных ему результатов. «Вынудить»предметы природы взаимодействовать по их собственным законам и одновременно с этим достигнуть собственных целей, — на это способен лишь человек и ни какое второе существо на отечественной планете.
Наряду с этим человек не вступает в контакт с природой в одиночку. Уже на заре людской истории объединение трудовых упрочнений отечественных далеких предков было нужным условием их выживания. Дело в том, что одинокий человек просто-напросто не справился бы с могучими силами природы, Помимо этого, трудовая деятельность сначала не могла быть личной еще и по причине того, что ей нужно обучаться. Нужно овладевать приемами, нормами деятельности вторых людей, для получения возможности функционировать самому. А это требует контакта, общения людей между собой. Наконец, коллективность людской деятельности предполагает не только кооперацию упрочнений в рамках одного поколения, но и передачу трудового опыта во времени, т.е. от одного поколения к второму. Все это обусловило происхождение людской общества, существование которого начало зависеть от все усложняющейся совокупности материального производства, от развития техники.
Из всего сказанного выше направляться, что знание естественнофизиологических баз сознания не есть достаточным для объяснения его сущности. Более того, сами естественнофизиологические базы сознания становятся понятными лишь при учете социальной среды, в которой протекает деятельность и жизнь человека. Вне общества сознание сформироваться не имеет возможности. Науке известны случаи проживания детей раннего возраста в том либо другом сообществе животных, т.е. их «воспитания» вне социальной среды. Наблюдения за ними по окончании их возвращения к людям были очень поучительными.
Один из таких случаев случился в первой половине 20-ых годов двадцатого века в Индии, в то время, когда были отысканы две девочки, приблизительно трех и шести лет, жившие среди волков в джунглях. Данный случай детально обрисован в книге британского исследователя Чарлза Маклина «Дети волка» (1977г). Амала и Камала – так назвали отысканных девочек, помещенных в особый приют, — первоначально «питались только молоком и водой. Все попытки вынудить их имеется какую-либо пищу терпели неудачу. Но в один раз днем они вышли в приютский двор в то время, в то время, когда в том месте питались собаки. Не проявляя никакого страха, старшая подошла к псам и присоединилась к их обеду… Девочка поднялась на четвереньки, опустила голову в миску, схватила зубами громадную кость… Она обхватила ее руками так, как это сделал бы волк собственными лапами, а позже начала обгладывать ее, катая по земле… Беда была в том, что девочки не могли ни ходить, ни находиться. Их ноги никак не распрямлялись, они постоянно оставались согнутыми в коленях. Передвигаясь, дети ползали на локтях и коленях, чаще на руках и коленях, причем делали это очень скоро.. Они дремали мало, ночью в большинстве случаев час либо два, а днем по большей части спали, сидя в углу. Во сне скрежетали зубами и вскрикивали, но засыпали легко и просыпались при мельчайшем звуке. По окончании полуночи девочки ни при каких обстоятельствах не дремали, постоянно находились в движении, время от времени выли, но лишь ночью». Камала по окончании смерти собственной сестры, уже в возрасте 11 лет «знала приблизительно тридцать слов, если не считать той тарабарщины, которую она произносила, гуляя в саду, либо сидя в собственном углу. Но она осознавала больше, чем имела возможность выразить словами, и довольно часто употребляла язык знаков, если не знала заглавия какого-либо предмета».[279]
Из этого примера видно, что обращение, мышление, человеческие свойства деятельности недоступны человеку, выраставшему вне социальной среды. Исходя из этого нельзя объяснить природу сознания, не вскрыв его публично-исторической сущности. Сознание – продукт общества, итог социальной, материально-производственной, познавательной и второй деятельности публичного человека, всех предшествующих поколений людей. «Сознание…, – писали К.Маркс и Ф.Энгельс, – сначала имеется публичный продукт и остается им, пока по большому счету существуют люди».[280]