Никто еще не видел Чарли таким рассерженным.
— Это не отечественная вина, — сказал Барни Эверетт. — Не мы ей лгали.
— Вы все имели возможность показать чуточку больше понимания. Беременной даме вредно нервничать. Я отправлюсь за Дэном, он может пригодиться.
Не веря своим глазам, жители наблюдали вслед Чарли. Это было так не похоже на него — проявлять заботу о даме. Им казалось, что он по большому счету был сам не собственный.
Подняв глаза, Марти заметил Мерфи, что стоял на пороге бара, опираясь на палки.
— А ты что тут делаешь? — вскрикнул он. — Ты обязан лежать в поликлинике.
Было видно, что путь до бара забрал у Мерфи все силы.
— Именно это я ему и сказала, — сообщила Филлис из-за поясницы Мерфи. — Но он и слушать меня не стал.
— Где Эстелла? — задал вопрос Мерфи, прыгая на палках к стойке. Ему было весьма больно, но он не обращал на это внимания.
— Если ты желаешь отчитать ее, то опоздал, — сообщила Марджори. — Она ушла.
— Что вы ей сообщили? — задал вопрос быстро Мерфи.
— Да, значительно меньше, чем необходимо было, — сообщила Марджори. — Думаю, она вылитая мама. Ей также нельзя верить.
— Это нечестно, — сообщил Мерфи. — Запрещено заставлять ее платить за то, что сделала ее мать еще перед тем, как она сама показалась на свет.
Марджори взглянуть на него с удивлением.
— Ты что, защищаешь ее?
— Ну, кто-то же обязан. Она отыскала в себе смелость признать свою ошибку. Неужто вы не должны ее за это уважать?
Большая часть обладателей пастбищ, включая Тедди Холла, уже разошлись. Им было стыдно словесно уничтожать Эстеллу по окончании того, как она столько сделала, дабы спасти их скот от голодной смерти. Жители и Барни Эверетт остались в зале бара, дабы обсудить разочарование и свой шок в Эстелле по причине того, что она их обманывала.
— Мы бы не стали нанимать ее муниципальным ветеринаром, если бы знали, что она дочь Каролины, — сообщил Кев.
— Вы что, все забыли, что она еще к тому же и дочь Росса?
Слова Мерфи были встречены демонстративным молчанием.
— Мы все обожали и уважали Росса, — добавил Мерфи. — Думаете, если бы он был жив… и его дочь приехала бы в город, он стал бы терпеть ваше плохое к ней отношение? Я так не думаю…
— Откуда ты знаешь? — задал вопрос Марти. — В то время, когда он был жив, она им совсем не интересовалась.
— Я знаю, каким человеком был Росс, и не помню, дабы он хоть раз дурно отозвался об Эстелле либо ее матери.
— Росс никого ни при каких обстоятельствах не обливал грязью… до тех пор пока, само собой разумеется, человек не начинал не хорошо относиться к животным, — сообщил Барни.
— У него было полное право обвинять собственную жену, но, думаю, он осознавал, по какой причине она не смогла оставаться в Кенгуру-кроссинг, — сообщил Мерфи. — Не так уж довольно много обитателей громадных городов способны остаться тут.
Марти нечего было возразить. За все годы, в течение которых он знал Росса, Марти ни разу не слышал, дабы тот дурно отозвался о Каролине.
— Меня совсем не удивляет, что Эстелла так похожа на собственного отца, — сообщил Мерфи. — Лишь посмотрите, что она сделала для Звездочета.
Кев и остальные что-то пробормотали, но Марти промолчал. Что касается Звездочета, то он ощущал, что разрывается на части. Марти думал, что должен был хранить преданность Россу, но никто не имел возможности спорить, что выздоровление Звездочета было чудесным образом, и этого чуда добилась Эстелла. Исходя из этого вычислял себя в огромном долгу перед ней. Он совсем не сомневался, что Эстелла спасла его коню жизнь.
— Да, у нее второй подход к лечению лошадей, — сообщил Мерфи. — Но Росс легко бы лопнул от гордости, если бы заметил, что Звездочет опять здоров. Дэн только что поведал мне о корме, что Эстелла и Чарли доставили в отечественный город. А это не входило в ее обязанности, кстати. Но она все равно попыталась, дабы спасти скот на пастбищах. А мы все знаем, что в случае, если разорятся обладатели пастбищ, то и мы также тут продолжительно не продержимся. Исходя из этого нам в самый раз благодарить Эстеллу и Чарли за то, что они спасли и Кенгуру-кроссинг.
— Она сказала тебе, что она дочь Росса? — задала вопрос Марджори голосом, в котором уже не было столько злости.
— Нет… Но она сообщила мне о ребенке и о том, как рассталась с мужем. Думаю, ее супруг обошелся с ней легко плохо. И какое количество же нужно иметь мужества, дабы поиехать ко мне, куда макар телят не гонял, и начать все сперва. Это, возможно, пугающая возможность — растить ребенка в одиночку и затевать новую судьбу среди незнакомых людей.
Марджори смутилась, но Филлис в душе возразила. Она ожидала, что Мерфи рассердится на Эстеллу, а вместо этого он стал ее защищать.
— Она покинула все, — сообщил Мерфи, — собственный дом, семью, друзей… в надежде начать новую судьбу тут, с нами. Мы все знаем, как это не легко, и, кстати, в начале ей никто из нас не помогал, включая меня… кроме того не обращая внимания на то, что мы так и не смогли отыскать другого ветеринара, что бы дал согласие тут трудиться. Она, возможно, вправду весьма опасалась сообщить нам о будущем ребенке, в силу того, что мне она проговорилась лишь тогда, в то время, когда мы вот-вот должны были совершить вынужденную посадку. В то время, когда мы с ней обсуждали это позже, я сообщил ей, что в тяжелые времена люди в буше сплачиваются, и что мы все ей поможем. Не знаю, как вы, а я планирую сделать именно это.
Сев в постель, Эстелла открыла ежедневник Росса. Из-за слез на глазах она чуть разбирала написанное.
— Как бы мне хотелось, папа, дабы ты на данный момент был рядом со мной, — тихо сказала она. — Ты так мне нужен…
Эстелла опять услышала, как кто-то позвонил в звонок и позвал ее, но не стала отвечать. Она никого не хотела видеть. Ей хотелось остаться наедине со своим стыдом и горем. В том месте, в баре, она сообщила им, что весьма сожалеет о том, что обманывала их. Что еще она имела возможность сообщить? В случае, если жителям так очень сильно хочется, дабы она из этого уехала, — а Эстелла была уверена, что это так и имеется, — то им нужно будет найти ей денег на проезд до Англии, в силу того, что у нее не было ни гроша.
Эстелла обратила внимание на дату первой записи в ежедневнике отца — за пара дней до ее первого дня рождения. Она кроме этого увидела, что его почерк похож на ее, и это вынудило Эстеллу безрадостно улыбнуться. Взглянув вниз страницы, она заметила, что он делал записи не каждый день. Между некоторыми проходили семь дней, а также месяцы. Просматривая его мысли, Эстелла видела, что он очень сильно обожал буш, но он был весьма одинок, кроме того не обращая внимания на Чарли и жителей, каковые его весьма уважали.
Чарли как-то сказал Эстелле, что первые пара месяцев по окончании отъезда ее матери были самыми тяжелыми в жизни Росса. Он не дремал, не ел и бродил по окрестностям, словно бы в бреду. Тогда Чарли весьма опасался за него, но понемногу посредством всех остальных обитателей Кенгуру-кроссинг жизнь Росса возвратилась в более-менее обычное русло. Исходя из этого Эстеллу совсем не поразил тот факт, что Росс начал писать собственный ежедневник только практически через год по окончании того, как остался один.
Его первая запись касалась доктора, трудившегося в то время в местной поликлинике.
«10 ноября 1926 г. Сэм Картер — весьма квалифицированный и энергичный доктор, но я еще не видел, дабы он с настоящим сочувствием относился к аборигенам. Сомневаюсь, что Сэм продолжительно продержится в Кенгуру-кроссинг. Этим утром я слышал, как он кричал на аборигенку за то, что она ела неспелые ягоды. По всей видимости, он совсем не осознаёт принципа выживания в буше на протяжении засухи.
15 ноября 1926 г. Сейчас первый сутки рождения моей дочурки. Никак не могу вынудить себя прекратить думать о ней. У меня разрывается сердце оттого, что прошел уже весь год ее жизни, а я ее кроме того не видел».
Эстелле стало весьма интересно, думала ли ее мать о том, что Росс страдал от разлуки со своей дочерью. Точно ее мать догадывалась, как он переживал. Не имела возможности же она быть такой бессердечной.
«2 декабря 1926 г. Как мы и думали, врач Картер уехал. Его заменил врач Сингх. Он тут уже семь дней, но, как выяснилось, не отлично говорит по-английски, что очень сильно затрудняет его общение с европейцами и аборигенами. Попытавшись недожаренный бифштекс Чарли, он начал готовить национальную еду в собственной комнате, и сейчас в поликлинике пахнет, как в индийском ресторане. Уверен, что Сингх разглядывает собственную работу в Кенгуру-кроссинг, как временную. Исходя из этого неудивительно, что жители также относятся к нему как к временному доктору. Несколько дней назад было спешно закончено строительство двух новых строений, потому, что все с нетерпением ожидают, что в отечественный город придет железная дорога. В город приехали Кев и Бетти Уилсон и стали жить в одном из них. В другом доме должны поселиться его жена и почтальон.
Кев и Бетти — настоящие жители буша. Они лишись собственного пастбища в Кимберли из-за засухи, которая длилась три года. Они утвержают, что они постоянно хотели жить в маленьком городе, исходя из этого, уверен, Кенгуру-кроссинг конкретно то, что им необходимо. Я увидел, что они не весьма верят, что железная дорога пройдет через отечественный город, но очень доброжелательны и предложили свою помощь в поликлинике.
Январь 1927 г. Вот и прошло Рождество. Я сохранял надежду, что возьму от Каролины фотографию Эстеллы, но пока ничего не пришло.
Не обращая внимания на то, что в отечественном районе засуха продолжается уже год, фермеры на пастбищах не падают духом. Я восхищаюсь их мужеством. Только что совершил три дня на пастбище Панди Панди. Принимали меня в том месте весьма радушно. Оставшийся у них крупный рогатый скот очень сильно недоедает, а многие тысячи овец было нужно стереть с лица земли из-за заболеваний, которые связаны с нападением мух, но моральный дух так же, как и прежде высок. Мы все верим, что не так долго осталось ждать начнутся дожди и спасут оставшихся овец и коров.
10 апреля 1927 г. Наконец отправился ливень. Ура!
12 апреля 1927 г. Дожди все еще идут.
15 апреля 1927 г. Дожди все еще идут, и в Квинсленде началось наводнение. Дорогу в город размыло водами из Гойдерс-реки и Лагун Купер. Река Диамантина вот-вот выйдет из берегов.
14 мая 1927 г. Муниципальный участок полиции затопило. Местные стаоожилы говорят, что уровень воды Стржелецки-крик на три метра выше, чем на протяжении наводнения 1913 года. Внутренние участки штата превратились в море, и ежедневно тысячи мигрирующих птиц пролетают над городом, направляясь к озеру Эйр. Впечатляющее зрелище, но я все равно не могу поверить, что в том месте, где скот и люди в большинстве случаев страдают от жажды, сейчас они рискуют утонуть. В отечественном магазине хватает запасов, дабы мы имели возможность продержаться какое-то время, но Чарли переживает, что в его баре не так долго осталось ждать кончится пиво.
Июль 1927 г. Всего за два месяца паводковые воды ушли, озеро Эйр снова опустело, и опять целый район страдает от дефицита поверхностных вод.
Август 1927 г. Сейчас трагичный сутки. Спустя семь дней по окончании отъезда из Кенгуру-кроссинг Роберт Фостер погиб на ручье Тен-Майл-крик. К несчастью, за те два с маленьким года, что я тут живу, многих постигла та же участь».
Просматривая ежедневник Росса, что больше был похожим книжку по местной истории, Эстелла обратила внимание, что папа постоянно вспоминал ее дни рождения и любой раз все с большей грустью. Ей стало стыдно, в силу того, что за время собственного радостного детства она чуть вспоминала о нем. А в те редкие моменты, в то время, когда все-таки расспрашивала об отце мать, наталкивалась на стену молчания.
В собственных записях Росс отмечал, довольно часто весьма красочно, все трансформации, каковые имели место в Кенгуру-кроссинг. С громадным беспокойством он обрисовал появление во второй половине 20-ых годов XX века в поликлинике первого радиопередатчика, трудившегося от педального генератора. Он обрисовывал собственные поездки через пустыню Симпсон, каковые Эстелла просматривала с громадным интересом, учитывая собственный печальный опыт. Папа упоминал песчаные дюны, тянувшиеся на сотню миль параллельно с северо-запада на юго-восток. Она также видела их с самолета. Росс упоминал деревца акации и колючую траву, растущие между вершинами холмов. Он с громадным эмоцией обрисовывал, как по окончании редких дождей равнина преобразовывалась в красочный ковер из цветов. Папа писал о некоторых редких австралийских животных, включая сумчатую мышь. Еще Эстеллу весьма поразило описание тёплых ключей рядом с придорожной закусочной «Манджеранни» и его заметки о том, что в этом месте планирует до ста сорока разных видов птиц.
В 1930-х годах Росс писал о рождении полицейского и закрытии участка в Квинсленде королевской работы «Летающий врач». Скоро и в Кенгуру-кроссинг показался филиал данной работы. Пилот начал возить на самолете доктора на местные пастбища и в маленькие поселения, разбросанные на равнине. Было разумеется, что Росса весьма обрадовала возможность пользоваться самолетом, в то время, когда на нем не летал доктор. Это означало, что он имел возможность сделать намного больше, в силу того, что поездки верхом занимали через чур много времени. Еще раньше Росс упоминал верблюжьи караваны, которыми руководили афганцы. Эстелла с наслаждением просматривала заметки об этих караванах, в силу того, что они имели громадное значение для той горстки людей, что жила в одном из самых отдаленных поселений Австралии.
На протяжении войны мало что изменилось в жизни Кенгуру-кроссинг. Поставки продовольствия сократились, и жизнь стала тяжелее, что вынудило людей стать более изобретательными.
Но потому, что город был весьма изолированным, его обитатели мало что слышали о мировых событиях. Газеты попадали в город в лучшем случае через месяц по окончании выпуска.
А вот на пастбищах все было по-второму. Практически все здоровые приятели ушли в армию, исходя из этого на хозяйстве остались дамы. У них не было выбора — им приходилось делать ту работу, которую в большинстве случаев делали их мужья. Было разумеется, что Росс Купер восхищался этими мужественными дамами, каковые прилагали все усилия, дабы сохранить собственный пастбища, пока их мужья сражались. И, по всей видимости, они, со своей стороны, восхищались его преданностью собственному делу.
Просматривая страницу за страницей, Эстелла как бы проникалась эмоцией одиночества, которое всегда испытывал ее папа, не смотря на то, что не всегда говорил об этом прямо. Подолгу гуляя на равнине либо по берегам Диамантины, Росс довольно часто думал о ней и ее матери, и эта грусть отражалась в его записях. Папа писал, что весьма жалел, что Каролина не осталась с ним до рождения Эстеллы, и он так и не заметил собственную дочь. Но тут же додавал, что не имел возможность перенести отъезда жены вместе с ребенком, в силу того, что был уверен, что влюбился бы в собственную дочь. Он сказал, что не смотря на то, что и не видел ни разу Эстеллу, его сердце обливалось кровью от любви к ней. Просматривая эти слова, Эстелла ощущала его боль, и ее собственное сердце разрывалось на части от сострадания. Папа был так нужен ей сейчас… так же, как она была нужна ему тогда. Как и он в те времена, Эстелла на данный момент ощущала, что у нее не достаточно частички ее сердца.
Во второй половине 40-ых годов XX века Росс написал, что правительство Австралийского Альянса купило авиакомпанию «Квантас» и сделало ее главным авиакомпанией страны. Он сказал, что в этом же году «Квантас» открыла регулярные рейсы в Лондон — так называемый Маршрут Кенгуру. Росс писал, что молится, дабы Эстелла когда-нибудь прилетела в Австралию. Он постоянно мечтал о том дне, в то время, когда они встретятся.
Во второй половине 40-х годов двадцатого века Росс стал больше писать об аборигенах, но, казалось, все его внимание захватила Мэй. Было очевидным, что он все больше ей интересовался, и она его кроме того восхищала. Помимо этого, он упомянул о появлении врача Дэна Дугана.
«7 января 1948 г. Сейчас в город приехал врач Дэн Дуган. Он обязан поменять Стивена Холланда, что страдает редкой формой легочного заболевания.
10 марта 1948 г. Бедняга Дэн. Он красивый доктор и отлично относится к аборигенам, но плохо страдает.
12 сентября 1948 г. Мы с Дэном стали громадными приятелями. Я приложив все возможные усилия стараюсь не разрешать ему напиваться, но, опасаюсь, никто не сможет залечить его боль. Он поведал мне по секрету о несчастном случае, что стал обстоятельством его страшных душевных страданий. Я постарался убедить его в том, что он не виноват, но Дэн не слышит моих слов утешения. Дэн — еще совсем юный человек, но если он продолжит идти по этому пути самоуничтожения, то, думаю, у него совсем не будет шансов состариться, что весьма и весьма жаль, в силу того, что он гениальный доктор и очень многое имел возможность бы дать миру.
15 ноября 1948 г. Сутки рождения Эстеллы. Я только что взял письмо от Фло и самый красивый презент — маленькой рисунок с изображением Эстеллы. Она — легко красива. какое количество лет уже я все пробовал представить ее себе, но, как выяснилось, Эстелла намного прекраснее, чем мое самое храброе представление ».
Эстелла отыскала в памяти, как в один раз тетя Фло заявила, что мать запретила ей отправлять Россу ее фотографии. Но, получается, Фло, не нарушая слова, данного Каролине, все-таки отыскала метод дать Россу возможность заметить собственную дочь. Эстелла смутно не забывала, как Фло попросила ее позировать живописцу, что недолго снимал у тети помещение. Эстелла задумалась, где данный портрет мог быть на данный момент. Разбирая вещи Росса, она его не видела.
«Фло написала мне, что Эстелла отлично получает образование университете, и я ей весьма горжусь. Как мне хочется ее заметить! Но опасаюсь, что лишь нарушу ее размеренную судьбу, а я совсем не желаю причинять ей боль. Я благодарен, что она была воспитана, и не смотря на то, что в глубине души питаю зависть к Маркусу Вордсворту, я в долгу перед ним за то, что он обеспечил моей девочке ту жизнь, которую и я бы желал ей дать.
4 января 1949 г. Мы с Мэй сейчас поженились по обряду аборигенов. Моя супруга — сложная, но щедрая натура. Она открыла мне глаза и сердце на окружающую меня страну и научила меня уважать эту огромную щедрую почву. В первый раз за многие годы я испытал что-то похожее на счастье, не смотря на то, что моей дочери и нет рядом со мной.
9 сентября 1949 г. Сейчас моя жена-аборигенка подарила мне дочь. Весьма тяжело выразить словами гордость и радость, каковые я испытываю, глядя на эту прекрасную девочку. Но ее рождение для меня омрачено налетом грусти. В то время, когда я держу малышку в руках, она напоминает мне о той дочери, которую я ни при каких обстоятельствах не видел. В моем счастье чувствуется сожаления и горечь грусти.
25 декабря 1949 г. Сейчас я отмечаю Рождество с ребёнком и женой. Для меня данный праздник словно бы имеет горьковатый привкус. Для Мэй Рождество ничего не означает, в силу того, что аборигены вычисляют праздником любой новый сутки, но потому, что я смог побаловать подарками Бинни, я хоть как-то компенсировал все рождественские праздничные дни, каковые не смог совершить с Эстеллой».
Просматривая ежедневник дальше, Эстелла видела, что Бинни приносила Россу огромную эйфорию. Эстелла только радовалась, просматривая записи собственного отца о детских горестях и радостях малышки. Ей кроме этого стало ясно, что он весьма обожал собственную жену-аборигенку, и, не смотря на то, что она довольно часто отправлялась бродить по равнине, забрав с собой Бинни, он ни разу не упоминал, что супруга выпивает.
Дочитав до конца, Эстелла убрала его в помещение отца и заодно проверила Бинни. Была полночь, и девочка дремала крепким сном. Глядя на нее в темноте, Эстелла внезапно почувствовала, что стала намного ближе собственному отцу. Росс будет жить в ней и в Бинни. А Бинни для Эстеллы стала олицетворением связи с ее отцом. И Эстелла ощущала сильную грусть по причине того, что не сможет продолжать работу отца, поскольку для нее было бы честью стать наследницей его дел.
Решив подышать свежим воздухом, Эстелла открыла дверь на задний двор и содрогнулась, заметив Дэна, сидевшего на ступенях крыльца.
— Что вы тут делаете?
— Я убедиться, что с вами все в порядке.
— Тогда… тогда вы уже понимаете…
— Что вы — дочь Росса Купера? Да, знаю.
Эстелла поразмыслила, сообщил ли кто-нибудь об этом Мерфи.
— Простите, Дэн, что не сообщила вам этого сама. Я желала сделать это сейчас… да и неоднократно раньше…
— У нас у всех имеется секреты, Эстелла, — Дэн какое-то время наблюдал в сторону.
— А вот жители не знают. Они не смогли забыть обиду мою мать за то, что она кинула отца…
— Уверен, у нее на то были собственные обстоятельства, но они никак не связаны с вами. Я не осознаю, какое это имеет значение — кто ваши родители. Вы — это вы. И я лично пологаю, что вы — совсем особая.
Эстелла улыбнулась.
— Благодарю, Дэн. Вы также юноша что нужно. А сейчас идите к себе и поспите. Вы же совсем не дремали прошедшую ночь и точно плохо устали.
Дэн поразмыслил, что это весьма похоже на Эстеллу — заботиться о нем и совсем не думать о себе.
— А с вами все будет в порядке?
— Со мной все отлично. Последние пара часов я просматривала ежедневник собственного отца. Сейчас мне думается, что знакома с ним лично. И понимаете… — ее голос сорвался от беспокойства. — Понимаете, мне он весьма нравится!
Внезапно она расплакалась.
Дэн протянул руки, и Эстелла с удовольствием приняла его объятие.
— Мне он также весьма нравился, — тихо сказал Дэн.
Через пара мин. Эстелла шагнула назад.
— Благодарю, мне вправду это было необходимо, — сообщила она, вытирая слезы.
— В любой момент рад, — ответил Дэн, чуть не добавив, что страстно грезил обнять ее. — Чарли будет рад выяснить, что с вами все в порядке. Он места себе не находит.
Дэн не стал упоминать о том, что Мерфи также весьма переживал, и ему было нужно чуть ли не силой послать его обратно в поликлинику.
— Ему думается, что он во всем виноват, но это не верно, — Эстелла внезапно почувствовала непреодолимое желание закончить одно начатое дело. — Мне необходимо кое-что сделать, Дэн.
— Что именно?
— Мне необходимо побывать на пастбище Ятталунга… дабы осмотреть собаку Ральфа Тальбота.
Дэн с большим удивлением взглянуть на нее.
— Отвезете меня в том направлении на своем самолете? — задала вопрос Эстелла.
— Я?
— Да, в случае, если, само собой разумеется, вы вправду вычисляете, что сможете…
— Я легко очень сильно удивился тому, что вы… мне доверяете.
— Само собой разумеется, доверяю. Я сделала вывод, что, раз Мерфи лежит в поликлинике… то, значит, сейчас вы сами станете водить собственный самолет, в случае, если вас позовут с пастбищ.
— Вообще-то я еще об этом не думал. Но получается, что так оно и имеется.
— Лишь я желаю вас попросить о мелком одолжении.
Дэн почувствовал, как к нему опять возвращается его неуверенность в себе.
— О чем?
— Давайте слово, что полетите чуть… медленнее. От стонов и скрипов вашего самолета у меня легко кровь стынет.
Губы Дэна прикоснулась ухмылка. Его переполняла радость, что Эстелла верит, словно бы он способен отвезти ее на удаленное пастбище. Это очень сильно укрепило уверенность Дэна в себе, но…
— Вообще-то, Эстелла, мне запрещено никого возить с собой на самолете. Я же… пьяница.
Эстелла ощущала: раз Дэн признает, что у него неприятность, то для него это ход в верном направлении. Она кроме этого отыскала в памяти, что и ее папа пробовал ему оказать помощь.
— Ну, на данный момент опасаться этого нечего — в городе нет ни капли спиртного.
— Но так как это ненадолго…
— Ну, не знаю, может, и на долгое время. В любом случае мне необходимо попасть на пастбище Ятталунга. Отвезете меня в том направлении, Дэн?
Дэн кивнул. Эстелле он ни в чем бы не смог отказать.
— В то время, когда вы желаете лететь?
— на следующий день с утра.
Глава 31
Перед тем как направиться в бар, дабы повидаться с Чарли, Эстелла отправилась в поликлинику поболтать с Мерфи. Было еще весьма рано — то самое время дня, которое нравилось ей больше всего. Небо было мягко-розового цвета, солнечные лучи еще не слепили глаза, а воздушное пространство так же, как и прежде оставался относительно прохладным. Эстелле показалось, что в городе стояла необыкновенная тишина, нарушаемая только жужжанием мух да редкими криками одинокой вороны на одном из эвкалиптовых деревьев.
Эстелла не удивилась, что Мерфи еще дремал, не смотря на то, что должна была согласиться себе, что это ее мало разочаровало. Она понятия не имела, что он заснул только пара мин. назад, проволновавшись всю ночь о том, как она справляется с враждебностью жителей. Сперва Эстелла желала разбудить его, но позже передумала. Постельное белье на его кровати было все скомкано, а вид у него был совсем измученный, исходя из этого она сделала вывод, что ему не позволяла спать боль в ноге.
Выйдя из поликлиники и направляясь к бару, Эстелла заметила Дэна, что перекачивал горючее из громадной бочки в собственный самолет. Она крикнула ему, что зайдет повидаться с Чарли, и он приветственно помахал ей в ответ.
Входная дверь в бар ни при каких обстоятельствах не запиралась, и Эстелла сразу же вошла вовнутрь и окликнула собственного дядю. Идя через зал, она увидела, что в воздухе отсутствует запах застоявшегося пива. Чарли, как в большинстве случаев сразу после пробуждения, смотрелся взъерошенным и мрачным. Он также совершил бессонную ночь и заснул лишь под утро.
— Эстелла! — он был весьма рад тому, что, по всей видимости, она не плакала всю ночь от расстройства. — Что-то ты рано поднялась. Ты… куда-то собралась?
Он весьма сохранял надежду, что Эстелла не сделала никаких поспешных выводов из неприятных бесед с жителями прошлым вечером. Ему необходимо было время, дабы убедить их поменять собственный мнение о ней.
— Я лечу с Дэном на пастбище Ятталунга, — сообщила она.
Чарли внезапно совсем проснулся.
— Летишь? Но тебе же запрещено, — выпалил он.
— Нет, возможно. И необходимо, — Эстелла была практически уверена, что пройдет еще некое время, перед тем как ей отыщут замену. — У собаки Ральфа Тальбота весьма важное кожное заболевание. Не могу же я разрешить и дальше мучиться бедному животному. Желаю, дабы ты сказал ему по радио, что мы вылетаем. Мы планируем вылететь через пара мин.. Дэн на данный момент заправляет собственный самолет.
Чарли постарался придумать какой-нибудь тактичный метод сказать, что именно он думает, но через 60 секунд сдался.
— Думаю, тебе не следует лететь вместе с Дэном.
Эстелла нахмурилась.
— Тем более — на этом ветхом самолете. Лишь отыщи в памяти, Эстелла, что произошло, в то время, когда ты полетела на приличном самолете.
Эстелла в действительности опасалась лететь, но старалась этого не показывать.
— Я уже осознала, что, в то время, когда дело касается самолетов, внешний вид возможно обманчивым. И помни… конкретно Дэн на своем ветхом самолете привез меня с равнины. Исходя из этого я точно знаю, что со мной все будет в порядке. Помимо этого, Дэну сейчас придется систематично летать на пастбища, пока Мерфи не поднимется на ноги и не отыщет замену собственному самолету.
Чарли желал что-то сообщить, но передумал. Он знал, что его страхи имели под собой основание, но ощущал, что был несправедлив к Дэну по окончании того, что тот сделал для Эстеллы и Мерфи.
— В действительности я пришла кое о чем тебя задать вопрос, — сообщила Эстелла.
— О чем это?
— Ты видел тот мой портрет, что тетя Фло отправила отцу? Я не отыскала его среди вещей Росса.
— Он у меня. Я забрал его в тот сутки, в то время, когда погиб Росс… Опасался, что Мэй его выкинет. Она совсем не дорожит подобными вещами…
— Тогда все в порядке. Я знать, куда он делся.
— Это Фло сообщила тебе, что отправила твой портрет Россу?
— Нет, прошлым вечером я просматривала ежедневник отца и отыскала в том месте упоминание об этом портрете.
Мрачное выражение лица Чарли смягчилось. Он был вне себя от эйфории, услышав, как Эстелла именует Росса «папа», причем с таковой явной любовью в голосе.
— В то время, когда Росс взял данный портрет, то был самым радостным человеком на земле. Он больше двадцати лет ожидал, дабы заметить, как ты выглядишь, и сказал мне, что ты намного прекраснее, чем он кроме того имел возможность себе представить. Росс часами сидел и наблюдал на него…
Эстелла почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
— Я счастлива, что он покинул данный ежедневник.
— Где ты его отыскала?
— Он был у Мэй. Она применяла его как защитный тотем. Мэй в действительности верила, что дух моего отца возвратился в образе той собаки динго, которая бродила около дома.
Чарли покачал головой.
— Верования аборигенов бывают весьма сильны. Я знаю случаи, в то время, когда они в действительности умирали оттого, что их кто-то проклял.
Эстелла поразмыслила о суевериях Мэй.
— В то время, когда я возвращусь, постораюсь поболтать на эту тему с Эдной. А что касается ежедневника, то его чтение разрешило мне посмотреть в мир моего отца, и сейчас у меня такое чувство, что я знаю его всю собственную жизнь.
— Возможно, конкретно исходя из этого Росс и писал его, — Чарли улыбнулся, но выражение его лица неожиданно изменилось, в то время, когда он отыскал в памяти о замыслах Эстеллы. — Эстелла, а ты не имела возможности бы поболтать с Ральфом по радио и дать совет ему, как лечить его собаку?
— Нет, дядя Чарли. Мне необходимо самой осмотреть ее.
Он сжал губы, но в его глазах блеснула гордость.
— Клянусь… ты упряма, как твой папа!
— Буду вычислять это комплиментом.
Когда Эстелла ушла, Чарли тут же связался по радио с аэропортом в Лонгрич. Ему ответил Генри Фелпс.
— Нам в Кенгуру-кроссинг как возможно скорее нужен самолёт и пилот, — выпалил Чарли, не тратя времени на формальные приветствия. — Всего на пара месяцев, — добавил он. Он знал, что самолет Мерфи застрахован, исходя из этого, в случае, если его запрещено будет починить, то им отправят новый.
Генри сходу определил Чарли по его грубоватой манере говорить, но решил его разыграть.
— Это ты, Мак?
— Ты, линия забери, замечательно знаешь, что с тобой говорит Чарли Купер! — отрезал Чарли. У него совсем не было настроения шутить.
Генри засмеялся.
— Я слышал, что Дэн Дуган опять начал летать. Вы что, не сможете обойтись им, пока Мерфи не выздоровеет?
«Хорошие новости разносятся скоро», — проворчал про себя Чарли, а вслух сообщил:
— Дэн уже столько лет не водил самолет…
— Но у него, кстати, кроме того еще не кончилось разрешение на управление самолетом, — ответил Генри.