Уже с первой половины XIX в. начинается деятельный процесс формирования социально-гуманитарных наук. Их целью провозглашается не только познание общества, но и участие в его регуляции и преобразовании. Исследуются как общество в целом, так и отдельные его сферы с целью отыскать определенные разработки управления социальными процессами.
формирование и Зарождение гуманитарных наук имело следующие изюминки. В XVI – начале XVII в. для данных наук познавательный идеал научности выступал как дедуктивно выстроенная математическая совокупность, а настоящим эталоном, примером теории являлась геометрия Евклида. Этому примеру пробовали подчинить и гуманитарное познание.
Позднее, вплоть до конца XIX в., эталоном научности стала классическая механика с свойственным ей четким разделением всех знаний на два уровня: теоретический и эмпирический.
В XVI – XVII вв. появилось рвение на базе законов механики познать все явления и процессы действительности, а также социальные, а также выстроить философию. Выйдя за пределы естествознания, математические и механико-методы познания и атомистические идеалы понемногу проникали в социальные науки.
Но дабы выработать такие способы, наука должна была пройти долгий путь развития. В XVIII в. для этого не было нужных предпосылок. Научный подход в эту эру отождествлялся с теми его примерами, каковые реализовались в механике, а потому естественным казалось построение науки о обществе и человеке в качестве собственного рода социальной механики на базе применения правил механической картины мира.
Вплоть до конца XIX в. господствующей тенденцией в методологии гуманитарных наук был натурализм – универсализация методов и принципов естественных наук при ответе неприятностей социального познания. Ничего за пределами естественных наук не имело возможности принимать во внимание «объективным». Это вело к абсолютизации естественнонаучного знания в объяснении общества и человека и к игнорированию их специфики. Развитие общества разъяснялось или механическими, или разными природными факторами, биологическими и расовыми изюминками людей и т. д. Но рвение растолковать развитие общества законами природы, игнорируя фактически социальные закономерности, все более выявляло ограниченность и свою односторонность.
К концу XIX – началу XX в. стало очевидным, что науки о культуре должны иметь собственный личный концептуально-методологический фундамент, хороший от фундамента естествознания. Данный тезис особенно деятельно отстаивали философия жизни и Баденская «школа неокантианства».
«Философия судьбы» — направление, сложившееся в конце XIX вв., ее представителями были — Дильтей, Ницше, Шпенглер и др.
Германский философ Вильгельм Дильтей думал, что для адекватного познания другого человека либо культуры и эпохи, хорошей от той, в которой живет исследователь, нужно «вживание», «вчувствование» в изучаемую культуру. Он считал, что познание судьбы лежит в базе деления наук на два главных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие («науки о духе») – жизнь людей. Дильтей обосновывал самостоятельность метода и предмета гуманитарных наук по отношению к естественным.
Постижение судьбы – главная цель философии и других «наук о духе», предметом изучения которых есть социальная реальность во всей полноте собственных проявлений и форм. Исходя из этого основная задача гуманитарного познания – развития и постижение целостности личных проявлений судьбы, их ценностной обусловленности. Наряду с этим Дильтей выделяет, что при анализе людской деятельности нельзя исходить из тех же методологических правил, из которых исходит астролог, замечая звезды.
Он думает, что нужно исходить, в первую очередь, из способа понимания, т. е. яркое постижение некоей духовной целостности. По отношению к культуре прошлого познание выступает как способ интерпретации, названный им герменевтикой – мастерством понимания письменно фиксированных проявлений судьбы. Герменевтику он разглядывает как методологическую базу всего гуманитарного знания. Дильтей выделяет два вида понимания: познание собственного внутреннего мира, достигаемое посредством самонаблюдения; познание чужого мира – методом вживания, сопереживания, вчувствования. Философ разглядывал эту свойство как условие возможности понимания культурно-исторической действительности.
самая «сильная форма» постижения судьбы, – это поэзия, т.к. она «каким-то образом связана с переживаемым либо осознаваемым событием». Один из способов постижения судьбы – интуиция. Ответственными способами исторической науки он вычисляет автобиографию и биографию. Наряду с этим отмечает, что научное мышление может проверить собственные рассуждения, может совершенно верно формулировать и обосновывать собственные положения. Другое дело – отечественное знание судьбы: оно не может быть установлено, а правильные формулы тут неосуществимы.
Дильтей подчеркивает ключевую роль идеи развития для постижения судьбы, ее исторических форм и проявлений. Философ отмечает, что учение о развитии по необходимости связано с познанием относительности всякой исторической формы судьбы. Перед взглядом, охватывающим целый земной шар и все прошедшее, исчезает полное значение отдельной формы судьбы.
В случае, если приверженцы философии судьбы исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по собственному предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются, в первую очередь, по используемому ими способу.
Фавориты Баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических и естественных. Первые обрисовывают личные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые – фиксируют неспециализированные, повторяющиеся, регулярные особенности изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных личных особенностей. Они оба внесли предложение исходить в подразделении научного познания из различий их главных способов.
Разбирая специфику социально-гуманитарного знания, Риккерт показывал следующие его главные изюминки: его предмет – культура – совокупность практически общепризнанных сокровищ в их систематической связи и содержании; яркие объекты его изучения – индивидуализированные явления культуры с их отнесением к сокровищам; его конечный итог – описание личного события на базе письменных источников, текстов, материальных остатков прошлого; для наук о культуре характерен идиографический (индивидуализирующий) способ, сущность которого пребывает в описании изюминок значительных исторических фактов, а не построение неспециализированных понятий, что свойственно естествознанию – номотетический способ; объекты социального знания неповторимы, не поддаются воспроизведению, часто неповторимы; социально-гуманитарное знание полностью зависит от сокровищ, наукой о которых и есть философия; абстракции и неспециализированные понятия в гуманитарном познании – вспомогательные средства при описании личных явлений, а не самоцель, как в естествознании.
Использование индивидуализирующего способа свидетельствует, что при изучении социально-исторической действительности нереально избежать описаний неповторимого, неповторимого, личного, другими словами отдельных событий, личностей, идей – всего, что образовывает культурный мир определенной эры. Более того, во многих случаях конкретно уникальность, неповторимость социально-исторического есть особенно серьёзным и увлекательным для исследователя. Индивидуализирующий способ социально-гуманитарных наук находится во внутренней связи с ценностным отношением к действительности.
Риккерт обращает внимание на следующие моменты:
1 Культура как духовное формообразование «не может быть подчинена только господству естественных наук». Более того, естественнонаучная точка зрения подчинена культурно-исторической, хотя бы по причине того, что естествознание – «исторический продукт культуры».
2 В процессах и явлениях культуры исследовательский интерес направлен на особое и личное, «на их единственное и неповторимое течение».
3 В случае, если явления природы мыслятся не как блага, а вне связи с сокровищами, то все явления культуры воплощают какие-нибудь признанные людьми сокровища, каковые заложены в них изначально.
4 Изучение культурных процессов есть научным, в то время, когда оно принимает к сведенью личные обстоятельства и подводит особенное под общее, применяя «культурные понятия», и в то время, когда «наряду с этим руководствуется определенными сокровищами, без которых не может быть по большому счету исторической науки… Лишь благодаря принципу сокровища делается вероятным отличить культурные процессы от явлений природы с позиций их научного рассмотрения». Конкретно способ отнесения к сокровищам и высказывает сущность исторических наук о культуре, разрешая отличить тут ответственное от малого.
5 Ответственная задача наук о культуре пребывает в том, дабы посредством индивидуализирующего исторических понятий и метода «представить исторические явления как стадии развития», а не как что-то неизменное.
6 Потому, что историческая судьба не поддается строгой совокупности, то у наук о культуре не может быть главной науки, подобной механике. Но это не свидетельствует, что у них отсутствует «возможность сомкнуться в одно единое целое». Возможность для того чтобы единства неспециализированной связи этих наук снабжает им понятие культуры.
7 Если сравнивать с естествознанием исторические науки отличаются большей субъективностью и ключевую роль в них играются такие феномены, как интерес, сокровище, оценка, культура. Тем самым историческое знание не только фиксирует личное и неповторимое в истории, но и строится на базе личных личных предпочтений и оценок исследователя. Наоборот, законы естествознания объективны, и от нее не зависят.
8 В методологическом замысле, т. е. «с всеобщеисторической точки зрения не бывает исторической науки без философии истории». Последняя и имеется общее концептуально-методологическое основание всех наук о культуре.
Научное знание как сложная развивающаяся совокупность. Многообразие форм научного знания. Эмпирический и теоретический уровни, критерии их различения. Особенности эмпирического и теоретического языка науки.
Научное знание имеется целостная развивающаяся совокупность, имеющая достаточно сложную структуру. Последняя высказывает собой единство устойчивых связей между элементами данной совокупности. Структура научного познания возможно представлена в разных ее срезах и соответственно — в совокупности своеобразных собственных элементов.
Так, научные знания являются сложную развивающуюся совокупность, в которой по мере эволюции появляются все новые уровни организации. Элементы данной совокупности возможно разглядывать в эволюционном срезе (старая преднаука, древнее и средневековое знание, хорошая европейская наука, неклассическая и постнеклассическая наука) и в синхронном срезе – как множество научных дисциплин.
Схему роста научных знаний возможно изобразить: исходная неприятность – догадка – закон либо теория — процесс устранения неточностей в теории методом экспериментальных проверок и критики ЕЕ — новая, более глубокая неприятность, для ответа которой нужно выстроить новую, более глубокую и более информативную теорию.
Научное познание имеется сложный, противоречивый процесс производства, воспроизводства новых знаний, образующих целостную развивающуюся совокупность понятий, теорий, догадок, законов и других совершенных форм, закрепленных в языке — естественном либо (что более характерно) неестественном: математическая символика, химические формулы и т.п. Научное знание не просто фиксирует собственные элементы в языке, но непрерывно воспроизводит их на собственной базе, формирует их в соответствии со принципами и своими нормами.
В собственных развитых формах наука предстает как дисциплинарно организованное знание, в котором отдельные отрасли — научные дисциплины (математика; естественнонаучные дисциплины — физика, химия, биология и др.; технические и социальные науки) выступают в качестве довольно независимых систем, взаимодействующих между собой.
Научные дисциплины появляются и развиваются неравномерно. В них формируются разные типы знаний, причем кое-какие из наук уже прошли остаточно долгий путь теоретизации и организовали образцы развитых и математизированных теорий, а другие лишь вступают на данный путь.
Специфика предмета каждой науки может привести и к тому, что определенные типы знаний, главные в одной науке, смогут играться подчиненную роль в второй. Они смогут кроме этого представать в ней в трансформированном виде. Наконец, направляться учитывать, что при происхождении развитых форм теоретического знания более ранние формы не исчезают, не смотря на то, что и смогут быстро сузить сферу собственного применения.
Сложной организацией владеет и любая отдельная научная дисциплина. В ней возможно найти разные формы знания: эмпирические факты, законы, правила, догадки, теории степени общности и различного типа и т.д.
Все эти формы смогут быть отнесены к двум главным уровням организации знания: эмпирическому и теоретическому. Соответственно возможно выделить два типа познавательных процедур, порождающих эти знания.
Достаточно четкая фиксация этих уровней была осуществлена уже в позитивизме 30-х годов, в то время, когда анализ языка науки распознал различие в смыслах эмпирических и теоретических терминов.
Эмпирический и теоретический уровни познания отличаются по предмету, методам и средствам изучения.
| Критерии различения | Эмпирический уровень | Теоретический уровень |
| Язык | Высказывает отдельные стороны явлений, фиксирует факты в протокольных предложениях | Высказывает совершенные объекты-сущности настоящих объектов |
| Способы | Настоящее практическое сотрудничество с объектом – наблюдение, опыт. Способы эмпирического описания | Мысленный опыт, логические способы построения теории (восх. от абстр. к конктр., гипотетико-дедукт. и т.д.) |
| Предмет | Явление | Сущность |
| Темперамент знания | Эмпирические зависимости – научное описание предмета | Сущностные законы – научное объяснения |
Такое различие касается средств изучения. К примеру, в эмпирическом изучении используются особенные понятийные средства. Они функционируют как особенный язык, что довольно часто именуют эмпирическим языком науки. Он имеет сложную организацию, в которой взаимодействуют фактически термины и эмпирические термины теоретического языка.
Эмпирические объекты — это абстракции, выделяющие в конечном итоге некий комплект отношений и свойств вещей. Настоящему же объекту свойственно нескончаемое число показателей. Любой таковой объект неисчерпаем в собственных особенностях, отношениях и связях. Язык исследования, со своей стороны, отличается от языка эмпирических описаний. В качестве его базы выступают теоретические термины, смыслом которых являются теоретические совершенные объекты. Их кроме этого именуют идеализированными объектами, абстрактными объектами либо теоретическими конструктами. Это особенные абстракции, каковые являются логическими реконструкциями действительности. Ни одна теория не строится без применения таких объектов. Идеализированные теоретические объекты, в отличие от эмпирических объектов, наделены не только теми показателями, каковые мы можем найти в настоящем сотрудничестве объектов опыта, но и показателями, которых нет ни у одного настоящего объекта (к примеру, материальная точка, полностью жёсткое тело, полностью тёмное тело и т.д.).
Эмпирический и теоретический типы познания различаются и по способам исследовательской деятельности. На эмпирическом уровне в качестве главных способов используются реальное наблюдение и реальный эксперимент. Ключевую роль кроме этого играются способы эмпирического описания, ориентированные на максимально очищенную от субъективных наслоений объективную чёрта изучаемых явлений. Что же касается исследования, то тут используются особенные способы: идеализация (способ построения идеализированного объекта); мысленный опыт с идеализированными объектами, что как бы замещает настоящий опыт с настоящими объектами; особенные методыпостроения теории (восхождение от абстрактного к конкретному, аксиоматический и гипотетико-дедуктивный способы); способы логического и исторического изучения и др.
Все эти методов и особенности средств связаны со спецификой предмета эмпирического и исследования. На каждом из этих уровней исследователь может иметь дело с одной и той же объективной действительностью, но он изучает ее в различных предметных срезах, в различных качествах, а исходя из этого ее видение, ее представление в знаниях будут даваться по-различному. Эмпирическое изучение в базе собственной ориентировано на изучение явленийи зависимостей между ними. На этом уровне познания сущностные связи не выделяются еще в чистом виде, но они как бы высвечиваются в явлениях, проступают через их конкретную оболочку. На уровне же теоретического познания происходит выделение сущностных связей в чистом виде.
Эмпирическое и теоретическое знание отличаются по собственному характеру. Так, эмпирическое знание выражается в форме эмпирических зависимостей, каковые направляться отличать от теоретического закона как особенного знания, приобретаемого в следствии исследования объектов. Эмпирическая зависимость результат индуктивного обобщения опыта и представляет собой вероятностно-подлинное знание. Теоретический же закон — это в любой момент знание точное. Получение для того чтобы знания требует особенных исследовательских процедур.
Но самостоятельное рассмотрение и выделение каждого из них является абстракцией . В действительности эти два слоя познания постоянно взаимодействуют.
В случае, если исходить из глобальных целей познания, то предметом изучения необходимо вычислять отношения и существенные связи природных объектов. Но на различных уровнях познания такие связи изучаются по-различному. На теоретическом уровне они отображаются в чистом виде через совокупность соответствующих абстракций. На эмпирическом они изучаются по их проявлению в конкретно замечаемых эффектах. Исходя из этого глобальная цель познания конкретизируется применительно к каждому из его уровней, и для исследователя принципиально важно четко различать результаты и предметы собственной работы по отнесенности их к различным уровням научного изучения.
Структура эмпирического знания. наблюдение и Эксперимент. Случайные и систематические наблюдения. Использование естественных объектов в функции устройств при систематическом наблюдении
Структуру эмпирического уровня образуют:
а) эксперименты и непосредственные наблюдения, результатом которых являются эти наблюдения;
б) познавательные процедуры, при помощи которых осуществляется переход данных наблюдения к фактам и эмпирическим зависимостям.
По степени общности представления одного и того же содержания (знания о чувственно-замечаемом) в эмпирическом знании возможно выделить структуру, складывающуюся из четырех уровней.
Первичным, несложным уровнем эмпирического знания являются единичные эмпирические высказывания, так именуемые «протокольные предложения». Их содержанием есть дискурсная фиксация результатов единичных наблюдений; при составлении таких протоколов фиксируется место наблюдения и точное время.
Вторым, более большим уровнем эмпирического знания являются факты. Научные факты являются индуктивные обобщения протоколов, это непременно неспециализированные утверждения статистического либо универсального характера. Они утверждают отсутствие либо наличие некоторых событий, особенностей, взаимоотношений в исследуемой предметной области и их количественную определенность. Их символическими представлениями являются графики, диаграммы, таблицы, классификации, математические модели.
Третьим, еще более большим уровнем эмпирического знания являются эмпирические законы разных видов (функциональные, причинные, структурные, динамические, статистические и др.) Научные законы – это особенный вид взаимоотношений между событиями, состояниями либо особенностями, для которых характерно временное либо пространственное постоянство.
Самым неспециализированным, четвертым уровнем существования эмпирического научного знания являются феноменологические теории. Они являются логически организованное множество соответствующих эмпирических фактов и законов. Феноменологические теории, однако, остаются гипотетическим, предположительным знанием; это связано с тем, что индукция, т.е. обоснование неспециализированного знания посредством частного (данных эксперимента и наблюдения) не имеет доказательной логической силы.
наблюдение и Эксперимент
Наблюдение — целенаправленное восприятие явлений объективной действительности, на протяжении которого мы приобретаем знание о внешних сторонах, отношениях и свойствах изучаемых объектов. Процесс наблюдения не пассивное созерцание действительности – это особенная деятельность, включающая наблюдателя, средства наблюдения и объект наблюдения. Серьёзной особенность наблюдения есть его целенаправленный темперамент, которая обусловлена наличием предварительных идей, догадок, каковые ставят задачи наблюдению.
Наблюдение возможно ярким и опосредованным устройствами. Наблюдение получает научное значение, в то время, когда оно в соответствии с исследовательской программой разрешает отобразить объекты с громаднейшей точностью и возможно многократно повторено при варьировании условий.
Наблюдение связано с описанием, которое закрепляет и передает результаты наблюдений посредством определенных знаковых средств. Эмпирическое описание – это фиксация средствами естественного либо неестественного языка сведений об объектах, данных в наблюдении. Описание подразделяется на два вида – качественное и количественное. Количественное описание осуществляется с применением языка математики и предполагает проведение разных измерительных процедур. В узком смысле слова его возможно разглядывать как фиксацию данных измерения. В широком смысле оно включает кроме этого нахождение эмпирических зависимостей между результатами измерений. Только с введением способа измерения естествознание преобразовывается в правильную науку. В базе операции измерения лежит сравнение объектов по каким или сходным особенностям либо сторонам.
сравнение и Наблюдение смогут проводиться как довольно самостоятельно, так и в тесной связи с опытом.
Человек не имеет возможности ограничиться ролью лишь наблюдателя: наблюдение лишь фиксирует то, что дает сама жизнь, а изучение требует опыта, благодаря которому объект либо воспроизводится искусственно, либо ставится в некотором роде в заданные условия, отвечающие целям изучения. На протяжении опыта исследователь деятельно вмешивается в протекание изучаемого процесса с целью взять о нем определенные знания. Исследуемое явление отмечается тут в намерено создаваемых и контролируемых условиях, что разрешает восстанавливать любой раз движение явления при повторении условий.
В ходе научного познания используется и мысленный опыт, в то время, когда ученый в уме оперирует определенными образами, в мыслях ставит объект в определенные условия.
Опыт двусторонен. С одной стороны он способен подтвердить либо опровергнуть догадку, а с другой — содержит возможность обнаружения неожиданных новых данных.
Так, экспериментальная деятельность владеет сложной структурой: теоретические базы опыта — научные теории, догадки; материальная база — устройства; яркое осуществление опыта; экспериментальное наблюдение; количественный и качественный анализ результатов опыта, их теоретическое обобщение. Опыт в один момент в собственности и к познавательной, и к практической деятельности людей, применяет теоретические знания, являясь частью эмпирики. Виды опыта: исследовательский либо поисковый, проверочный либо контрольный, воспроизводящий, изолирующий, качественный либо количественный, подтверждающий, опровергающий либо решающий. Мысленный опыт — особенный вид между теоретическим и эмпирическим.
Случайные и систематические наблюдения
Научные наблюдения в любой момент целенаправленны и осуществляются как систематические наблюдения, а в систематических наблюдениях субъект непременно конструирует приборную обстановку. Что же касается случайных наблюдений, то для изучения их очевидно слишком мало. Случайные наблюдения смогут стать импульсом к открытию тогда и лишь тогда, в то время, когда они переходят в систематические наблюдения. А потому, что предполагается, что в любом систематическом наблюдении возможно найти деятельность по конструированию приборной обстановке, постольку неприятность возможно решена в общем виде. Не обращая внимания на различия между наблюдением и экспериментом, вне опыта оба предстают как формы фактически деятельностного отношения субъекта к объекту.
Фиксация предмета изучения в рамках экспериментальной деятельности есть показателем, по которому возможно отличить систематические наблюдения и эксперимент от случайных наблюдений. Последние сущность наблюдения в условиях, в то время, когда приборная обстановка и изучаемый в опыте объект еще не распознаны. (Приборная обстановка – совокупность рабочих, приготовляющих и регистрирующих систем, каковые образуют экспериментальную установку для изучения замечаемого объекта). Регистрируется только конечный итог сотрудничества, что выступает в форме результата, дешёвого наблюдению. Но, неизвестно, какие конкретно конкретно объекты участвуют во сотрудничестве и что вызывает замечаемый эффект. Структура обстановки наблюдения тут не выяснена, а исходя из этого малоизвестен и предмет изучения. Исходя из этого от случайных наблюдений сходу неосуществим переход к более большим уровням познания, минуя стадию систематических наблюдений. Случайное наблюдение способно найти необыкновенные явления, каковые соответствуют новым чертям уже открытых объектов или особенностям новых, еще малоизвестных объектов. В этом смысле оно может служить началом научного открытия. Но для этого оно должно перерасти в систематические наблюдения, осуществляемые в рамках опыта либо квазиэкспериментального изучения природы. Таковой переход предполагает построение приборной обстановке и четкую фиксацию объекта, изменение состояний которого изучается в опыте. Так, к примеру, в то время, когда К.Янский в опытах по изучению грозовых помех на межконтинентальные радиотелефонные передачи случайно наткнулся на устойчивый радиошум, не связываемый ни с какими земными источниками, то это случайное наблюдение дало импульс серии систематических наблюдений, конечным итогом которых было открытие радиоизлучения области Млечного Пути. Характерным моментом в осуществлении этих наблюдений было конструирование приборной обстановке.
Осуществление систематических наблюдений предполагает применение теоретических знаний. Они используются и при определении целей наблюдения, и при конструировании приборной обстановке. В примере с открытием Янского систематические наблюдения были целенаправленны теоретическими представлениями о существовании космических источников радиоизлучения.
Использование естественных объектов в функции устройств при систематическом наблюдении
В опыте и в ходе научного наблюдения природа дана наблюдателю не в форме созерцания, а в форме практики. Исследователь постоянно выделяет в природе (либо формирует искусственно из ее материалов) некий комплект объектов, фиксируя любой из них по строго определенным показателям, и применяет их в качестве наблюдения и средств эксперимента (приборных систем), а также использует естественные объекты в функции устройств.
Отношение приборных систем к изучаемому в наблюдении объекту образует предметную структуру экспериментальной деятельности и систематического наблюдения. Эта структура характеризуется переходом от исходного состояния замечаемого объекта к конечному состоянию по окончании сотрудничества объекта со средствами наблюдения (приборными системами).
Твёрдая фиксация структуры наблюдений разрешает выделить из нескончаемого многообразия природных сотрудничеств конкретно те, каковые интересуют исследователя. Достаточно четко обнаруживается приборная обстановка и в наблюдениях, которые связаны с определением расстояния до небесных объектов. К примеру, в задачах по определению расстояния до ближайших звезд способом параллакса в функции прибора употребляется Почва; при установлении расстояний до удаленных галактик способом цефеид данный класс переменных звезд кроме этого функционирует в качестве средств наблюдения и т.д.