Итак, до 1937 года включительно Северный полюс был посещен лишь четыре раза, и лишь один раз человек был на нем в продолжение 30 часов.
В смысле изучения природы центральной части Арктики санные путешествия дали мало. Еще меньше принесли воздушные экспедиции. Стало ясно, что без систематических стационарных изучений в центре Северного Ледовитого океана нереально решить большая часть научных неприятностей, которые связаны с Арктикой, в особенности в области метеорологии, гидрологии и геофизики.
Внимание полярников все больше начала привлекать идея об организации научно-исследовательской станции на дрейфующих льдах.
В первый раз идея о необходимости устройства дрейфующих станций на ледяных полях для наблюдения за льдами и обеспечения мореплавания была высказана капитаном В. И. Ворониным практически сразу после первых Карских экспедиций в 1921 г.
Для осуществления этого предприятия Ф. Нансен, к примеру, предполагал применять замечательный дирижабль. Им была кроме того разработана программа научных работ. Предложение Ф. Нансена не встретило сочувствия. Проект был оценен как «фантастический и неосуществимый».
Такие пессимистические взоры высказывались многими полярными исследователями, не обращая внимания на то, что к тому времени уже имелся некий опыт устройства лагеря на дрейфующих льдах. Так, одна из партий канадской арктической экспедиции В. Стефанссона, складывавшаяся из 5 человек, во главе со Стуркерсоном, в апреле 1918 года поселилась на дрейфующих льдах моря Бофорта, к северу от Аляски. Эта партия предполагала прожить
год на дрейфующих льдах и произвести гидрологические и метеорологические наблюдения. Станция была организована в 550 километрах от берега. Дрейф проходил в полной мере благополучно, но в последних числах Августа Стуркерсон заболел астмой. Исходя из этого он отказался от начального намерения пробыть год на льду и в последних числах Сентября направился обратно на материк. Пробыв 238 дней на дрейфующих льдах и произведя недалеко от дрейфа измерения глубин и метеорологические наблюдения, Стуркерсон 8 ноября 1918 года достиг побережья Аляски против реки Колвилл.
О. Ю. Шмидт
Весьма интересно подчернуть, что Стуркерсон, пребывав на дрейфующих льдах, солидную часть пропитания добывал охотой, в большинстве случаев на тюленей, каковые довольно часто оказались около льдины.
По возвращении на родину Стуркерсон писал: «Мы подтвердили то, что доказала вся экспедиция Стефанссона, то есть, что полярное море есть значительно более гостеприимным, чем принято думать. Моя партия из пяти человек смогла прожить на льду безопасно и с достаточным комфортом в течение восьми месяцев, причем мы ни разу не оставались без еды. Действительно, я в том месте заболел астмой, но это случается с людьми, живущими в любой стране и в любом климате. Как я могу делать выводы, прожить на льду 8 лет нам было бы не тяжелее, чем 8 месяцев».
Как бы то ни было, но идея о создании научно-исследовательской станции на дрейфующих льдах в центре Северного Ледовитого океана продолжительное время оставалась мечтой.
Лишь у нас к ней доходили, как к делу в полной мере настоящему и осуществимому. Вот по какой причине мысль снаряжения дрейфующей полярной экспедиции усиленно пропагандировалась советскими полярными исследователями, и в особенности В. Ю. Визе.
В первой половине 30-ых годов двадцатого века В. Ю. Визе писал: «Проект устройства постоянного жилья на дрейфующих льдах Центральной Арктики, казавшийся нелепым в те времена, в то время, когда Пири совершал собственные необычные походы к полюсу, сейчас, по окончании завоевания человеком изобретения и воздуха радио, стал в полной мере осуществимым.
Станция, воздвигнутая на льдинах Полярного бассейна, совместно со льдом беспрерывно меняла бы собственный положение. При помощи радио наблюдатели станции имели возможность бы все время оповещать о собственном расположении, и, так, смена личного состава станции через год и снаряжения запасов и пополнение продовольствия кроме этого были бы вероятными».
Тёплыми поборниками воздушной экспедиции в организации и центр Арктики на дрейфующих льдах недалеко от полюса долгосрочной научной станции были глава Главсевморпути О. Ю. Шмидт, узнаваемый летчик М. В. Водопьянов, полярники И. Д. Папанин, П. П. Ширшов, Э. Т. Кренкель, Г. А. Ушаков, Н. Н. Зубов, А. И. Минеев и многие другие.
Во второй половине 30-ых годов двадцатого века к правительству прося дать добро перелет к Северному полюсу обратился великий летчик отечественного времени Валерий Чкалов.
М. В. Водопьянов
Было созвано особое заседание в Центральном Комитете партии.
Указав, что условия полетов в Центральной Арктике еще мало изучены, заседание советовало Чкалову лететь по маршруту Москва — Петропавловск-Камчатский. На этом же заседании был предрешен вопрос об организации полярной научно-исследовательской станции недалеко от Северного полюса.
Совместными усилиями полярников, ученых, летчиков, моряков во второй половине 30-ых годов двадцатого века был создан замысел воздушной экспедиции на Северный полюс.
Дрейфующую станцию в район неверного полюса решено было доставить на четырех замечательных самолетах, организовав большую запасного базу на острове Рудольфа.
Первым этапом в осуществлении этого превосходного, невиданного замысла было обследование воздушной автострады Москва — Почва Франца-Иосифа. 29 марта 1936 года из Москвы вылетел Герой Советского Союза М. В. Водопьянов; 21 апреля его самолет достиг бухты Негромкой. Из этого М. В. Водопьянов 26 апреля совершил рекогносцировочный полет на север от острова Рудольфа до 83°45? северной широты; он убедился, что на дрейфующих льдах центральной части Арктики в полной мере допустимо посадить замечательные самолеты, не смотря на то, что и не без риска.
Следующим ответственным этапом явилась подготовка технически оснащенной запасного базы. В навигацию 1936 года ледокольный пароход «Русанов» (капитан А. К. Бурке) два раза посетил остров Рудольфа, не обращая внимания на сверхтяжелое состояние льдов в этом районе. «Русанов» доставил стройматериалы для полярной станции и базы на острове Рудольфа, научное снаряжение для дрейфующей станции, масло и горючее для самолетов и различные запасные части для них.
На полярной станции острова Рудольфа было покинуто на зимовку 24 человека. Они должны были обслуживать воздушную экспедицию на Северный полюс. Тут же пребывали и разведывательные самолеты.
Для доставки персонала станции на Северный полюс были выделены замечательные четырехмоторные самолеты с громадным радиусом действия, владеющие грузоподъемностью до 10 тысячь киллограм, — «Н-169», «Н-170», «Н-171» и «Н-172». Крейсерская скорость их достигала 170-180 км/ч. Помимо этого, экспедиция располагала разведывательным двухмоторным самолетом «Н-166».
Все самолеты были переоборудованы и приспособлены для полетов в Арктике. Особое внимание было обращено на аэронавигационное и штурманское оборудование, от точности работы которого в значительной мере зависел успех долгих перелетов.
Главой воздушной экспедиции на Северный полюс был назначен академик О. Ю. Шмидт, помощником — глава Управления полярной авиации Главсевморпути М. И. Шевелев. Главой летной части и капитаном флагманского воздушного корабля являлся Герой Советского Союза М. В. Водопьянов.
В экспедиции учавствовали полярные летчики Герой Советского Союза В. С. Молоков, А. Д. Алексеев, П. Г. Головин, И. П. Мазурук, М. С. Бабушкин, Г. К. Орлов, М. И. Козлов, Я. Д. Мошковский, Л. Г. Крузе; навигаторы И. Т. Спирин (флаг-навигатор), В. И. Аккуратов, А. С. Волков, А. А. Ритсланд и Н. М. Жуков; бортмеханики Ф. И. Бассейн, В. Л. Ивашина, П. П. Петенин и другие.
Главным инженером экспедиции был утвержден В. Н. Гутовский, старшим синоптиком — Б. Л. Дзердзеевский. В экспедицию входили представители авиационных фабрик, представители прессы, оператор М. А. Трояновский. Всего в экспедиции приняло участие 43 человека.
В.С. Молоков
22 марта 1937 года в Москве был дан старт. Первым поднялся в воздух разведывательный самолет летчика Головина, назначение которого было информировать в пути о состоянии погоды. В 12 часов дня оторвался от почвы флагманский корабль «Н-170», пилотируемый М. В. Водопьяновым. За ним вылетели остальные три корабля. Все они забрали курс на север — к полюсу.
В данный же сутки экспедиция опустилась вблизи Холмогор, в 70 километрах от Архангельска, поскольку благодаря наступившей распутицы аэропорт в Архангельске был поврежден. Из-за нехорошей погоды экспедиция вынуждена была на восемь дней задержаться в Холмогорах.
30 марта, в то время, когда погода пара улучшилась, экспедиция поднялась в воздух и забрала курс на Нарьян-Мар. Через 3 часа 11 мин. полета все самолеты благополучно совершили посадку в Нарьян-Маре.
Тут самолеты задержались на двенадцать дней. Нередкие снегопады, штормовые ветры очень сильно мешали предстоящему продвижению на север. Только утром 12 апреля экспедиция смогла вылететь из Нарьян-Мара. Через четыре часа самолеты сели в Маточкином Шаре.
Благодаря туманов и снегопадов вылет экспедиции из Маточкина Шара опять задержался на шесть дней. Временами налетал ураганный ветер.
Был заявлен аврал: все работники и участники экспедиции полярной станции крепили самолеты на ледяные якоря, дабы их не унесло порывами срывавшегося с гор ветра. Ветер обжигал, как огнем, руки и лицо. Из-за пурги все окружающее заволакивалось непроницаемой пеленой — на расстоянии нескольких шагов ничего не было видно. От станции до самолетов возможно было пройти, лишь держась за протянутый канат.
18 апреля самолеты снова поднялись в воздух и прямым курсом пошли на остров Рудольфа. Скоро погода начала портиться: задул боковой ветер, показалась облачность, которая после этого перешла в целую; было нужно набирать высоту и продолжать полет над тучами.
Но вот, наконец, открылась панорама Почвы Франца-Иосифа, изрезанной узкими проливами, покрытой огромными ледниками.
Баренцево море осталось сзади. Воздушные суда благополучно пересекли его — бурное, пустынное, в густой пелене туч. Показался самый северный остров Почвы Франца-Иосифа — остров Рудольфа, где все четыре корабля приземлились.
Самолет П. Г. Головина прибыл несколькими часами позднее, поскольку из-за нехорошей погоды он приземлился на мысе Жажды.
Путь от Москвы до острова Рудольфа протяжением около 4000 километров экспедиция покрыла за 18 минут и лётных 49 часов. Довольно много томительных дней ушло на выжидание летной погоды.
Негативная погода недалеко от острова Рудольфа на долгое время задержала старт самолетов на Северный полюс. Экспедиция шепетильно подготавливалась к решительному броску. В течение этого времени было совершено пара маленьких разведывательных полетов: самолет «СССР Н-36» летал к югу, самолет «СССР Н-128» — на север.
С целью разведки пара полетов к северу от Почвы Франца-Иосифа совершил П. Г. Головин. 5 мая Головин вылетел на разведку в Центральную Арктику, с тем дабы выяснить возможность посадки на лед недалеко от Северного полюса.
Погода была благоприятная. Конкретно к северу от Почвы Франца-Иосифа среди льдов наблюдались полыньи, по окончании 84-й параллели лежал целый долгий паковый лед. За 88° северной широты начали появляться вначале низкие рваные, а после этого плотные частые тучи. Через 5 часов 13 мин. нахождения в воздухе самолет Головина был над полюсом. В первый раз советские летчики достигли самой северной страны мира.
Внизу лежали огромные ледяные поля, местами ровные, местами всторошенные, с громадными трещинами. Среди них возможно было легко выбрать эргономичные посадочные площадки.
Обследовав состояние льда недалеко от полюса, Головин повернул обратно. Было нужно идти против ветра, заметно уменьшающего скорость самолета. К концу шестого часа обратного полета горючего оставалось крайне мало; с острова Рудольфа сказали, что ледяной купол закрыт туманом.