Он призвал в каюту собственных ближайших ассистентов и поведал им всю историю амурско-сахалинской неприятности. Говоря о важности ответа этого вопроса для России, Геннадий Иванович не утаил от товарищей, что самовольное исполнение данной задачи может привести к гневу царя. Но все собравшиеся единодушно показали решимость оказать помощь собственному начальнику.
— Благодарю вас, приятели мои, — взволнованно сообщил Невельской. — На отечественную долю выпала серьёзная миссия, и я надеюсь, что любой из нас честно и благородно выполнит наряду с этим долг собственный перед отечеством.
Карта Сахалина по окончании изучений Г. И. Невельского.
Нужно было владеть неординарным бесстрашием и гражданским мужеством, дабы решиться на независимые изучения несмотря на запрет царя. Но Невельской не думал о том, какая ему угрожает кара. Разве это имело возможность иметь для него значение, в то время, когда обращение шла о благе Отчизны?
…В начале утра, в то время, когда предрассветный туман низко стлался над Авачинской губой, «Байкал» покинул Петропавловск. На пути поднимались холодные непроницаемые туманы, виделись огромные льдины.
По окончании весьма тяжёлого плавания «Байкал» обогнул северную оконечность Сахалина и направился на юг. Медлительно, с громадной осторожностью шел корабль на протяжении неизвестных берегов. Край казался жёстким, негостеприимным.
Но вот наконец «Байкал» вошел в лиман Амура. Тут должна была решиться будущее края, а вместе с ней и будущее Невельского. Но в данный решающий час он думал не о себе. Дабы не рисковать кораблем, он приказал стать на рейд, а сам в сопровождении трех офицеров, доктора и четырнадцати матросов на трех шлюпках отправился на разведку — узнать, доступно ли устье Амура для морских судов.
Чуть шлюпки обогнули мыс Тебах, как перед моряками открылся Амур. Обширно и мощно текли его воды. Конкретно таким и воображал себе устье Амура Невельской, в то время, когда заключил , что могучая и полноводная река не имеет возможности теряться среди песчаных отмелей.
Матросы налегли на весла, и шлюпки вошли в реку. По окончании тщательного замера глубин Невельской убедился, что Амур доступен для морских судов.
Итак, его первая храбрая предположение блестяще подтвердилась. Сейчас оставалось узнать, вправду ли Сахалин — полуостров.
Покинув устье Амура, шлюпки направились к югу. Десять раз над лиманом поднималось солнце. Десять раз на смену ему приходила ночь. Затишье сменялось штормами. Сердитые волны захлестывали шлюпки, разгоняли их в различные стороны. Но моряки приставали к пустынному берегу, выливали из шлюпок воду, кое-как просушивали одежду и опять пускались в путь. На одиннадцатый сутки они были у того места, где материковый берег больше всего сближается с сахалинским. Конкретно тут должен был пребывать перешеек, о котором писали известные мореплаватели. Существует ли он в действительности?
Невельской сам замерял глубины. Мысли всех участников плавания были сосредоточены на одном: что продемонстрирует лот?
… Глубокой ночью, сидя у костра на берегу участники экспедиции с напряженным вниманием слушали собственного начальника. Его слова были предельно ясны: никакого перешейка между материком и Сахалином нет. Имеется узкий пролив шириной 6,9 км и глубиной от 6 до 14 м.
Так августа 1849 г. Невельской решил одну из занимательнейших географических задач.
Но Геннадий Иванович Невельской не удовлетворился тем, что стёр с лица земли одно из «белых пятен» на карте мира. Это было лишь началом его большой научно-исследовательской деятельности на Дальнем Востоке.
Много невзгод, горестей и лишений было нужно перенести Невельскому чтобы, вопреки противодействию царских сановников, не только изучить, но и закрепить за Россией приамурские и приуссурийские почвы. Эта огромная территория в ту пору считалась «ничейной». На ее достатка покушалось не одно зарубежное государство.
Так смотрелся Николаевск-на-Амуре в 1858 г. (Литография.)
По требованию Невельского была организована Амурская экспедиция. Ее деятельность должна была ограничиваться только торговлей с местным населением. Но Геннадий Иванович, возглавив Амурскую экспедицию, значительно шире осознавал собственный долг перед Отчизной.
На содержание экспедиции были отпущены ничтожно малые средства. Людям не хватало пищи, одежды, лекарств. Неоднократно угроза смерти от голода нависала над участниками экспедиции и приводила к громадным потерям. Семья Невельского вместе с участниками экспедиции волновалась все лишения и невзгоды. В эти дни у Невельских погибла маленькая дочь, которой были не под силу жёсткие условия быта.
Но нет ничего, что могло сломить воли Невельского. Он и его верные ассистенты — Бошняк, Орлов, Рудановский и др. — изучили и нанесли на карту берега Амура, побережье Татарского пролива, совсем решив серьёзный для России морской вопрос: они доказали, что Амур судоходен в собственном устье и есть красивым выходом в Тихий океан для русского флота. Ими были открыты вблизи Амура эргономичные гавани для стоянки судов, а также наибольшая на Дальнем Востоке гавань, которая сейчас именуется Советской. Они изучили и уточнили на карте направление Хинганского хребта, благодаря чему потом был разрешен вопрос о российско-китайской границе. Они изучили о-в Сахалин, найдя в том месте громадные запасы угля, основали довольно много русских поселений, из которых позже выросли города Николаевск-на-Амуре, Корсаков на Сахалине и др. А основное — Невельской, несмотря на запрет царских министров, заявил от имени русского правительства, что «прибрежье Татарского пролива, до корейской границы, с островом Сахалином, составляют российские владения».
Экспедиция Г. И. Невельского начала освоение огромного Приамурского края. Довольно много разных народностей населяют Приамурье. На рисунке продемонстрировано древнее зимнее жилище мангунов.
Особенное значение имело открытие Невельского во время войны России с Англией, Турцией и Францией в 1854—1855 гг. Не смотря на то, что главные боевые действия происходили на Черном море, недалеко от Севастополя, Англия и Франция отправили собственный соединенный флот в Тихий океан для уничтожения группы русских судов. Союзникам удалось найти суда в заливе Де-Кастри, южнее устья Амура. Уверенные в превосходстве собственных сил, французы и англичане заблаговременно торжествовали победу. Каковы же были их недоумение и растерянность, в то время, когда в намеченный сутки решающего сражения русского флота не появилось в заливе Де-Кастри. Куда же он девался, терялись в предположениях союзники, в случае, если выход на юг закрывали их суда, а прохода на север нет, поскольку в том месте лежит перешеек между Сахалином и материком? От неминуемой смерти русские суда спас Невельской. Он совершил их в устье Амура через пролив, о существовании которого на Западе еще не подозревали.
Казалось бы, такие самоотверженные, патриотические дела заслуживали самой высокой оценки. Но его приспешники и царь не оценили подлинного патриотизма Невельского. Смелость суждений, принципиальность и независимость, свойственные Геннадию Ивановичу, вызывали при дворе неприязнь и раздражение. Его отстранили от всех дел, не смотря на то, что «приличия для» дали чин адмирала. Еще полный энергии и творческих сил, Невельской ни при каких обстоятельствах уже более не водил судов по далеким морям, не руководил научными экспедициями.
Последние двадцать лет собственной жизни он провел в Петербурге, в воздухе клеветы и недружелюбия.
Оторванный от любимого дела, отважный моряк посвятил последние годы собственной жизни правдивому и подробному описанию всего того, что было сделано участниками Амурской экспедиции.
Его книга «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России» — описание воистину смелых дел русских моряков — вышла в свет уже по окончании смерти Геннадия Ивановича.
Погиб адмирал Невельской в Санкт-Петербурге 17 апреля 1876 г.
Записки, карты, изучения Геннадия Ивановича не потеряли собственного значения и сейчас.
Невельского глубоко чтут у нас. Его именем названы открытый им узкий пролив между Сахалином и материком, мыс материкового берега в этом проливе, город и гора на Сахалине, залив в южной части острова. В 1897 г. во Владивостоке на средства, собранные по всеобщей подписке, был открыт монумент Геннадию Ивановичу. А в г. Николаевске-на-Амуре, на месте, где более ста лет назад мужественный моряк и благородный патриот Г. И. Невельской в первый раз поднял русский флаг, Советским правительством ему воздвигнут в 1950 г. второй монумент.