ПОЯВИВШИЕСЯ ПО МЕХАНИЗМУ ВНУШЕНИЯ
И САМОВНУШЕНИЯ
внушения явления и Изучение гипноза в далеком прошлом продемонстрировало, что, влияя на человека словом, возможно повлиять на течение строго определенных вегетативных процессов. Словесным внушением возможно привести к появлению волдыря и гиперемии на коже (внушив, что прикасаются раскаленным предметом), оказать влияние на ритм сердечной деятельности, секрецию желудочного сока, обмен веществ, диурез, позвать либо задержать наступление менструаций и т. п.
«Слово для человека,— писал И. П. Павлов,— имеется такой же настоящий условный раздражитель, как и все остальные, неспециализированные у него с животными, но вместе с тем и таковой многообъемлющий, как никакие другие, не идущие в этом отношении ни в какое количественное и качественное сравнение с условными раздражителями животных. Слово, благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, приходящими в громадные полушария, все их сигнализирует, все их заменяет и потому может позвать все те действия, реакции организма, каковые обусловливают те раздражения»1. Небрежно сообщённое доктором слово может привести к происхождению нарушения деятельности тех либо иных внутренних органов (сердца, желудка, пищевода и др.), как это не редкость в случаях иатрогений. Так, данный механизм может лежать в базе психогенных висцеральных нарушений. Так, к примеру, под влиянием иатрогении смогут оказаться сердцебиение и разные неприятные ощущения в области сердца, чувство ощущения и спазма затрудненного прохождения пищи по пищеводу, неприятные ощущения в области кишечника и желудка, рвота, запоры, боли в области малого таза, явления дисменорей и т. п. По Auerbach и Gliebe, 60%, а по Т. С. Истамановой, 38% «неврозов сердца» позваны иатрогенией.
Величайшим достижением эволюции есть то, что регуляция работы отечественных внутренних органов, обеспечение гомеостаза, т. е. постоянства внутренней среды организма, осуществляются машинально, кроме сознания. Информация об трансформациях во тканях и внутренних органах, не смотря на то, что и непрерывно поступает в мозг, но в большинстве случаев не осознается (время от времени обнаруживается в виде «чёрных ощущений»). Если бы она осознавалась, в случае, если в любой этот момент мы чувствовали бы тысячи1 химических процессов, протекающих в отечественных тканях, чувствовали, как трудятся сердце, желудок, кишечник, и должны были давать «указания» сердцу ускорить либо замедлить работу, в случае, если мы пошли стремительнее либо медленнее; желудку поменять состав секреции сока либо почкам ускорить процессы фильтрации (в случае, если мы выпили стакан бульона),—мы были бы полностью забиты поступающей информацией и полностью поглощены ее переработкой, и сложнейшей координацией деятельности различных совокупностей организма.
Но оказалось, что в большинстве случаев неосознаваемые сигналы, идущие от внутренних органов, смогут стать осознаваемыми, и соответствующие представления смогут начать оказывать влияние на вегетативные функции, до того не поддававшиеся произвольному действию. Опыт аутогенной тренировки (на чем мы остановимся ниже) продемонстрировал, что этого возможно достигнуть методом самовнушения, в случае, если длительно и многократно приводить к, направленные на эту функцию. В то время как бы проторяются пути от этого представления к вегетативным центрам, регулирующим данную функцию. Так, к примеру, возможно обучиться произвольно повышать температуру кожи на руке на 3—4° за пара десятков секунд, т. е. избирательно оказывать влияние на определенную вегетативную функцию. Из этого нарушения и возможность функции методом самовнушения, как это видно в следующем случае иатрогении.
Больная Л., 26 лет, по характеру пара мнительная, эмотивно-лабильная, простудилась на протяжении похорон приятеля, умершего из за остановки сердца. Доктор нашёл ангину и сообщил: «И у вас сердечко мало шалит. Нужно смотреть за собой, в противном случае недолго последовать и за привычным!..»
С этого времени Л. начала фиксировать внимание на работе сердца, следить за тем, как оно бьется, в то время, когда она поднимается по лестнице, довольно часто прикладывать руку к груди и контролировать «сердечный толчок». Прочла показатели инфаркта и стенокардии миокарда. Скоро начала ощущать сердцебиение и одышку, а также в состоянии спокойствия; показалось чувство тяжести в левой половине груди.
Пульс 76—120 в 60 секунд, ритмичный, лабильный, быстро учащается на протяжении процедуры осмотра. Границы сердца в норме, тоны звучные. Систолический шум на вершине, изменяющийся при перемене положения тела. Артериальное давление 105/60—115/70 мм рт. ст. Электрокардиограмма — норма.
Авторитетный терапевт заверил ее, что сердце у нее здорово и что ей нужно «лечить нервы, а не сердце». Назначил ей успокаивающие и общеукрепляющие средства Самочувствие стало лучше, неприятные ощущения уменьшились. По окончании лечения и проведения психотерапии аутогенной тренировкой (внушала себе «Я совсем здорова. Сердце трудится тихо, ровно») неприятные ощущения в области сердца провалились сквозь землю.
То либо иное временное нарушение вегетативной функции, которое связано с актом глотания, мочеиспускания либо половой деятельностью, вызванное какой-либо обстоятельством, может явиться источником самовнушенных представлений о неосуществимости осуществления данной функции. Благодаря этого смогут появляться не только чувство тревожного ожидания неудачи, содействующее нарушению течения автоматизированного акта, что давало основание Kraepelin относить эти заболевания к неврозам ожидания, но и броские самовнушенные ощущения. Так, к примеру, у дамы, подавившейся семечком подсолнечника, мучительное чувство наличия инородного тела в пищеводе держалось пара месяцев. Оно заставляло больную десятки раз обращаться к доктору, пока это чувство не было устранено внушением, не смотря на то, что акт глотания не был нарушен. Ко мне же относятся и кое-какие больные, у которых самовнушенные боли и тягостные ощущения остаются долгое время по окончании тех либо иных перенесенных соматических болезней внутренних органов.
В отличие от самовнушенных нарушений вегетативных функций при истерии в происхождении этих представлений не играет роли характерный для истерии механизм «бегства в заболевание», «условной приятности либо желательности больного симптома» и не отмечается вторых характерных для истерии признаков (припадков, параличей и т. п.).