Я схватил телефон со столика и, взглянуть на экран, вышел из палаты, дабы ответить на звонок.
Жиль.
— Я ожидал твоего звонка, — рявкнул я в телефон. Мое терпение исчерпало себя, и я был не в настроении для вежливости. — Что происходит? Ты должен был позвонить мне три дня назад по окончании того, как вы посетили ее квартиру.
— К сожалению, операция отправилась не так, как мы ожидали, но нам удалось пробраться к ней во вторник, — тихо ответил он. — Как скоро ты сможешь приехать? Мы желаем, дабы ты взглянул кое-какие ее вещи. Быть может, это даст подсказку о том, кем может оказаться данный человек.
— Может, отсканируешь то, что у тебя имеется, и скинешь мне на мобильный?
— Одну 60 секунд, — я услышал кликанье компьютерной мышки и жужжание — возможно, сканера. — Послал.
— Перезвоню тебе через пара мин., — я прервал звонок и скоро открыл письмо с фото. На фотографиях были изображены пара детективных романов, ножницы, перчатки и ежедневник с фотографией. Заметив фотографию, я содрогнулся. На ней были я и Адриан на кухне, оба в пижамах.
Селена стояла в гостиной и наблюдала на нас. Я не имел возможности видеть ее лица, но определил бы эти изгибы где угодно. Ее фигуру перечеркивал крест, нарисованный, полагаю, красной ручкой. Возможно, эта фотография была сделана в ту ночь, в то время, когда она ночевала в моем загородном доме.
Я быстро встал со стула и начал ходить туда-сюда.
Твою мать! Кто данный человек? Как ему удалось так близко подобраться к дому, и никто этого не увидел?
Я бросил еще один взор на фотографию. На ней ничто не может пролить свет на то, кто эта дама. Я собрал номер Жиля.
— По тем фото, что ты отправил мне, нам не додуматься с кем мы имеем дело. Что еще у тебя имеется для меня?
Жиль шумно выдохнул, и мне показалось, что он огорчен.
— Нам придется еще раз осмотреть ее квартиру, и нам пригодишься ты. Быть может, ты увидишь что-то, что мы упускаем. Как скоро ты можешь прилететь в Париж?
— Буду к девяти утра.
— Супер. Не переживай. Мы поймаем эту сучку.
— Отлично. В силу того, что я более чем легко зол. Я в ярости, — я запустил руку в волосы. — А что по второму вопросу? Отыскал еще какую-нибудь данные о Селене? — задал вопрос я беззаботным тоном, сохраняя надежду скрыть, что меня все еще тревожит то, что он поведал мне в тот вечер, в то время, когда на Селену напали.
— Да, отыскал. Но я бы сперва желал дать тебе время разобраться с тем, что происходит, — я услышал, как он шуршит бумагами. — Как я уже упоминал раньше, в том отчете указывается, что она появилась в Париже. При предстоящих отыскивании мой человек понял, что у Селены в действительности была еще одна сестра, не Марли. Ее кликали Диана. В соответствии с отчету она провалилась сквозь землю двадцать шесть лет назад. Никакой информации по окончании ее исчезновения отыскать не удалось, исходя из этого нет человека, который знает где она.
Я закрыл глаза, пробуя бороться с кошмаром, охватившим все мои внутренности.
— В том месте указано, кто папа Дианы?
Он набрался воздуха.
— Нет. Графа не заполнена.
— Хорошо, — сообщил я, потирая шею, дабы снять напряжение. — Увидимся на следующий день.
Завершив звонок, я сделал пара глубоких вдохов, дабы успокоиться, перед тем как возвращаться в палату, и обдумал взятую данные. И на какую-то долю секунды схожесть между Селеной и Колетт промелькнула в моей голове.
Линия, нет. В жизни не бывает таких совпадений. Либо бывают?
Отбросив эти мысли, я остановился рядом с кроватью Селены, и из головы провалились сквозь землю по большому счету какие-либо мысли.
Что за линия?
По ее щекам текли слезы, а пальцы подергивались. Что происходит? Я забрал ее руку и накрыл собственной ладонью, в то время, когда в голове пронеслись варианты того, что может происходить. Один ужаснее другого. Монитор запищал чаще, давление начало расти. Я схватил кнопку вызова медсестры и надавил на нее.
Где все эти чертовы медсестры?
Отбросив кнопку, я выскочил в коридор и взглянул по сторонам. Два полицейских и один охранник выпрямились, напуганные моим неожиданным возникновением.
Охранник шагнул ко мне.
— Месье Сен-Жермен, могу я… — он не закончил собственную идея, поскольку я нахмурился и стремительным шагом направился к посту медсестер, не в силах ожидать.
Четыре медсестры болтали и смеялись. Одна из них подняла голову, а после этого скоро сделала символ своим сотрудникам. Один взор в моем направлении и они быстро встали со собственных стульев, делая вид, что раскладывают карточки, либо линия в том месте их знает, чем еще они занимаются, не считая низкой медсестры со яркими волосами, которая казалась храбрее остальных.
— Эта вещь мигает, как чертов маяк, а вы тут болтаете и смеетесь? — проворчал я.
Она покраснела и, быстро встав со стула, прошла мимо меня.
— Пардон, месье Сен-Жермен, — тихо сказала она, но достаточно звучно, дабы я расслышал. Она наблюдала в пол, пока торопилась к палате Селены.
Я бросил взор на остальных трех медсестер, а после этого развернулся и последовал в палату. Набравшись воздуха, я зашел вовнутрь. Она взглянуть на меня, но скоро отвела взор, когда отечественные глаза встретились.
— Что с ней не так? — сорвался я, говоря о Селене, лежащую в постели.
Медсестра стёрла ладони о собственный белый халат.
— Думается, все в порядке, месье Сен-Жермен. Ее жизненные показатели в норме и…
— Данный монитор чуть не взорвался. И моя супруга плачет, — через зубы прорычал я.
Медсестра откинула голову назад и со страхом округлила глаза, услышав мой тон.
— Какого именно черта она плачет?
Она обошла около кровати и подошла ко мне.
— Ее давление, думается, нормализовалось. Время от времени, в то время, когда больной испытывает какие-то эмоции в ее нынешнем состоянии, это может оказать влияние на жизненные показатели, в особенности на давление. Совсем конечно для больных в коме демонстрировать эмоции, — она подняла руки в успокаивающем жесте. — Смотрите, — она указала в постель. Я проследил взором за ее рукой и быстро втянул воздушное пространство, пока наблюдал на Селену. — Она радуется.
Я обошел около медсестры и устремился к кровати.
— Она радуется. Но одновременно с этим плачет, — я услышал удивление в собственном голосе, заметив, как на лице Селены в один момент отражаются печаль и радость. — Что же тебе снится, ma belle? — пробормотал я, присаживаясь на стул, что прочно завоевал место рядом с кроватью. Я забрал руку Селены в собственную и переплел отечественные пальцы, поглаживая громадным пальцем ласковую кожу на костяшках. — Всегда ты умудряешься шокировать меня, маленькая шалунья.
Я услышал, что медсестра вышла, но не стал отводить взор от прекрасной дамы в постели. Не имел возможности отвести взор. Боже мой, я обожаю Селену, и это не подлежит сомнению.
— Боже, я обожаю тебя, Селена. Я совсем совершенно верно не забываю тот миг, в то время, когда влюбился в тебя. Ты открыла дверь номера в гостинице и стояла на пороге такая прекрасная, пока я стоял и боролся с собой. Боролся с демонами, захватившими власть над моим разумом. Ты имела возможность бы уйти, но вместо этого обняла меня и начала успокаивать. Ты шептала мне что-то и помогла мне. Прошу вас, возвратись ко мне. Я не могу жить без собственного «дома», — неужто подобные откровения делают из меня слабака, либо, как сообщил бы Люк, подкаблучника? В действительности мне глубоко наплевать, как я выгляжу. Я готов быть не сильный для нее, готов упасть на колени и умолять, в случае, если это окажет помощь опять встретиться с ней ухмылку.
Дверь открылась, и в палату вошли моя мать, Эрик и Адриан. Я поднялся со стула и направился к ним, в то время, когда Адриан помчался вперед. Я поймал его в собственные объятия, поцеловал мать в щеку и мы вышли в коридор. Эрик коротко улыбнулся и кивнул, приветствуя меня. Я увидел, что ему сложно видеться со мной взором по окончании того, что произошло. Мы наконец-то обсудили произошедшее недавно в замке и данный разговор, думается, легко уменьшил его чувство вины.
— Все в порядке? — задал вопрос я, вынуждая его взглянуть на меня.
Он кивнул, после этого кратко отчитался, как все прошло, по окончании того как он отвез мою Адриана и мать в гостиницу вчерашним вечером. Я сказал ему, что удалось найти Жилю и что я улетаю в Париж на следующий день рано утром. Мы договорились, что он заберет Марли из аэропорта через три часа и затем я возвратился в палату с Адрианом на руках. В то время, когда я приблизился к кровати, он заерзал, как в большинстве случаев хотя заметить Селену.
— Она так же, как и прежде спит, отец, — тихо сказал Адриан, зачарованно глядя на Селену. — Как принцесса в сказке, которую мне день назад просматривала бабуля, — он повернулся и взглянуть на меня собственными огромными невинными глазами. — Возможно, если ты поцелуешь ее, она проснется?
Я ухмыльнулся и, кинув взор в постель, облегченно набрался воздуха. Боже, благодарю. На лице Селены не было слез.
— Ты же знаешь, что это легко сказка, дорогой, — мы с матерью обменялись взорами. Думается, сейчас, в то время, когда трубки убрали, он принимает все значительно несложнее. — Спорим, что она ожидала тебя. Желаешь поболтать с ней либо спеть ей песенку?
Он скоро кивнул, улыбнулся и помчался к кровати.
— Адриан, — он быстро развернулся и взглянуть на меня. — не забывай, тут нельзя бегать, — напомнил я тихо, но твердо. Он кивнул и прижал указательный палец к губам, шепотом сказав «шшш», а после этого на цыпочках подошел к кровати.
Мама фыркнула, после этого повернулась и взглянуть на меня.
— Имеется улучшения? Что сообщил доктор о… ее состоянии? — я слышал неуверенность в ее голосе, как будто бы она опасалась именовать Селену по имени.
— Ее? Ты имеешь в виду Селену? — уточнил я, выгибая бровь. Она взглянуть на кровать, после этого опять на меня, одарив взором, что как будто бы сказал мне прекратить вести себя дерзко, и кивнула.
Я поведал ей об улучшении в состоянии Селены, борясь с ухмылкой, в то время, когда замечал, как она украдкой бросает взоры в сторону кровати.
— Отдохни, Ремингтон. Отправляйся в гостиницу, прими ванну либо душ и переоденься, — приказала она, в то время, когда я закончил говорить.
— Я в порядке. По крайней мере, еще несколько часов продержусь, — отказался я. — Не так долго осталось ждать приедет Марли из Парижа. Я желаю быть тут и встретить ее.
Она закатила глаза.
— Мне жаль информировать тебе это, но ты выглядишь не имеет значение.
— Я тут не чтобы создавать чувство, — игриво ответил я.
Она немного подняла бровь.
— Значит, ты не стараешься поразить ее? — подбородком она кивнула в сторону кровати. — Как думаешь, что бы она сообщила, если бы заметила тебя на данный момент?
Хорошее замечание, мама.
— Хорошо, — я повернулся к Адриану. Он согнулся вперед и туда-сюда водил собственной любимой игрушкой «Лего» по простыне, что-то негромко говоря.
— Я возвращусь через пара часов, Адриан. Присмотришь за Селеной, хорошо?
Он уронил игрушку в постель, выпрямился и выпятил грудь.
— Да, отец. Бабуля принесла книжку, дабы почитать маме.
Я одновременно с обернулся, дабы заметить, как растянулось лицо матери, и легкий румянец окрасил ее щеки.
— Я поразмыслила, что ей может понравиться, — растолковала она.
Я улыбнулся, подошел к ней и обнял.
— Благодарю, мам, — я поцеловал ее в лоб и отошел.
— Мелочи, действительно, — она отмахнулась от моей признательности.
Я обхватил ее лицо ладонями, дабы убедиться, что она наблюдает мне в глаза.
— Это принципиально важно, — с уверенностью заявил я. Она кивнула, выражение ее лица смягчилось, пока она изучала мое лицо. Я опустил руки и схватил собственную сумку, стоящую рядом с кроватью.
— Ему отлично с ней.
Я улыбнулся.
— Ей отлично с ним. В случае, если кто-нибудь и сможет вернуть ее, это Адриан, — я направился к двери и кинул взор через плечо. Мать, задумавшись, нахмурилась, как будто бы пробовала осознать что-то. Я все еще не поведал ей об потере Селены. Мне хотелось, дабы Селена понравилась ей без жалости, и уже позже она определила больше о ней.
Глава 5
Ремингтон
За два часа я успел переодеться и сейчас мерял шагами номер, в котором мы остановились, в то время, когда прибыли в Марсель. Чуть раньше, в то время, когда лишь приехал, я покинул сообщение на ресепшене, дабы Эрику разрешили встать ко мне, в то время, когда он приедет.
Я позвонил матери, дабы убедиться, что все в порядке, и они с Адрианом благополучно уехали из поликлиники и отправились на игровую площадку на свежем воздухе. Завершив звонок, я опять начал мерить шагами номер.
Раздался звонок в дверь, оторвав меня из раздумий. Я подошел к двери и открыл ее, и мой взор машинально опустился на даму, стоящую рядом с Эриком. Я бы додумался о ее родстве с Селеной, даже если бы не знал, кто она.
Марли мало ниже Селены, пожалуй, сантиметров на десять. Ее прямые волосы собраны в конский хвост, у нее широкий лоб и смуглая кожа. Единственное, что отличает ее от Селены, это шнобель — его кончик не вздернут, как у нее. Селена упоминала, что Марли двадцать один год.
Она с любопытством рассматривала меня. Ее глаза покраснели, как словно бы она плакала целый полет до Франции. У меня сдавило грудь от осознания, что это я виноват в состоянии ее сестры.
— Месье Сен-Жермен, — позвал Эрик, нарушая тишину. Он немного поднял бровь, и я прочистил горло.
— Здравствуй, Марли, — голос раздался хрипло, меня душило чувство вины.
Ее глаза сразу же заволокло слезами. Со всхлипом и надломленным голосом она сказала мое имя и ринулась ко мне. Я обнял Марли и прочно прижал к себе ее сотрясающееся от рыданий тело. Мои глаза также защипало от слез, и я прочно зажмурился.
Линия! на данный момент не время проявлять слабость. Я нужен Марли.
— Как она? — тихо сказала она, уткнувшись лицом мне в грудь. Я открыл глаза и взглянуть на ее склоненную голову.
Я не смог сказать. Мне хотелось поведать ей, что у ее сестры все в порядке, что она пришла в себя и готова встретиться с ней. Мне было ненавистно разочаровывать ее.
Марли отстранилась и встретилась со мной глазами, столь похожими на глаза ее сестры.
— Ремингтон, она… она?.. — она подавилась всхлипом, прикрыла рот рукой и покачала головой.
— Нет! Нет, она не. Она не… — я не имел возможности выговорить слово, о котором она думала. Мертва. — Прошу вас, проходи, и мы поболтаем, перед тем как ехать в поликлинику.
Я положил руку ей на плечо, подталкивая вовнутрь, и поверх ее головы встретился с безрадостным взором Эрика. Он страдает от собственной вины. В мыслях набравшись воздуха, я совершил Марли в гостиную, пока Эрик закрывал за нами дверь. Подвел ее к дивану, схватил коробку с бумажными платочками и поставил перед ней на столик.
После этого ободряюще сжал ее плечо и задал вопрос, не требуется ли ей чего. В то время, когда она покачала головой, я извинился, скоро направился к холодильнику и извлёк оттуда бутылку воды. После этого схватил бутылку скотча, плеснул мало в стакан и залпом выпил.
— Как вы справляетесь? — задал вопрос Эрик.
Я набрался воздуха.
— Значительно лучше, чем недавно, — я взглянул в том направлении, где сидела Марли и промокала глаза платочком.
— Она держалась, пока мы не приехали ко мне. У вас имеется подход к леди, — сообщил Эрик, но его лицо скоро приняло виноватое выражение.
Я ухмыльнулся, не обращая внимания на чувство, что нахожусь в шаге от прыжка в адское пламя, и покачал головой. Я не злился на него за это. По окончании всего, что произошло, нам обоим нужна эмоциональная разрядка.
— Да, я таковой. Сердцеед.
Он прочистил горло, как в любой момент, перед тем как планировал что-то сообщить.
— Сообщите мне, в случае, если вам что-нибудь пригодится.
У Сен-Жерменов нет собственного ангара в Марселе, исходя из этого мне было нужно заказать билет.
— Вероятнее, меня необходимо будет подбросить в аэропорт к рейсу на Париж в шесть утра. Тебе удалось заказать билет для меня?
— Да. Я распечатал билеты для вас. Ваша мать положила их на тумбочку у кровати.
Я кивнул.
— Премного благодарен.
По окончании того, как Эрик ушел, я зашел в гостиную, неся бутылку с водой и стакан со скотчем. Поставив все это на столик, я сел наоборот Марли.
Ну, вот и все.
— Благодарю, что прилетела во Францию так скоро, — начал я, будучи не в состоянии подобрать верные слова для беседы. — Желаю заверить тебя, что твоей сестрой занимается лучший доктор в городе.
Ее нижняя губа задрожала, и она прижала тыльную сторону ладони к лицу, после этого выпрямилась, упрямо выпятила вперед подбородок и кивнула.
— Легко… поведай мне, что с ней произошло, хорошо? Я справлюсь с этим.
Боже мой, Марли так похожа на собственную сестру. Я отыскал в памяти, как всего пара недель назад Селена бросила мне вызов совершенно верно с таким же видом. От этого воспоминания сдавило грудь, но я скоро отмахнулся от него, дабы сосредоточиться на том, что планирую рассказать Марли. Не хочется лгать ей, в силу того, что неправда похожа на привидения прошлого. Им характерно возвращаться и набрасываться в самое неподходящее время. Помимо этого, мне необходимо, дабы она осознавала, что происходит — что она также находится в опасности.
Сделав глубочайший вдох, я поведал ей о состоянии Селены. После этого поведал про даму, преследующую нас.
Полтора часа спустя, мы с Марли прибыли в поликлинику и направились в палату Селены. Перед тем как уйти из отеля, я сказал ей, что существует возможность того, что Селена слышит все либо солидную часть того, что происходит около нее. И нам необходимо демонстрировать оптимистичное настроение.
А вдруг человек ошеломлен, то ему лучше покинуть палату. Я ни за что не допущу, дабы рядом с Селеной пребывало что-то негативное. Она и без того закрыта в месте, где Всевышний его знает, что происходит, либо через что ей приходится пройти. Этого достаточно.
Марли кивнула, показывая , что готова войти в палату. Заметив сестру, она замерла на середине шага, прижала руку ко рту и обширно открыла глаза.
— О, мой Всевышний! — ее плечи затряслись и из-под руки, прижатой ко рту, вырвались сдавленные всхлипы.
Иисусе, легко глядя на все это я испытываю боль, обжигающую, уничтожающую меня все посильнее. Я шагнул к Марли и без звучно привлек ее к собственной груди.
— Это моя вина, — согласилась она, ее голос раздался глухо, поскольку лицом она уткнулась мне в грудь.
— Что?
— Это я уговаривала ее отправиться в Париж. Но, Господи, она была такая радостная…
— Шшш. Это вовсе не твоя вина. Уверен, если бы Селена имела возможность, она бы сообщила тебе то же самое.
Она вытащила платок из собственной сумочки и отстранилась, радуясь мне дрожащими губами.
— Линия. Она точно отругала бы меня за то, что я плачу.
— Не сомневаюсь, что твоя сестра так бы и сделала, — дал согласие я, отыскав в памяти мою уверенную и бойкую Селену.
Мне ее так не достаточно.
В кармане два раза пропищал сотовый телефон, информируя о входящем вызове.
— Ты справишься с этим сама? — задал вопрос я, добывая телефон.
Она кивнула и, указав на мобильный, сообщила:
— Ответь на звонок.
Я слабо улыбнулся ей и принял вызов, не глядя на экран.
— Сен-Жермен.
— Это врач Хейс, доктор Калеба Ньюпорта, — представился спокойный голос с легким выговором.
Я поднял вверх палец, прося Марли дать мне 60 секунд.
— Он в порядке?
— Конкретно исходя из этого я и звоню. Как не так долго осталось ждать вы сможете прилететь в Лондон? Его необходимо безотлагательно оперировать.
— Как безотлагательно?
— на следующий день, в случае, если это допустимо. Сейчас у него начались судороги. Тело скоро отказывает, и я опасаюсь того, что может случиться, в случае, если мы не прооперируем его в скором будущем. Если бы вы имели возможность приехать сейчас вечером, было бы легко превосходно. Нам необходимо совершить пара необходимых тестов перед операцией.
Я совершил рукой вниз по лицу, прочно зажмурившись.
Его тело скоро отказывает.
Эти слова эхом звучали в голове, ускорив мое сердцебиение.
— Я вылечу ближайшим рейсом, дабы быть у вас как возможно стремительнее.
Завершив разговор, я повернулся к Марли.
— Все в порядке? — задала вопрос она, легко нахмурившись.
Я покачал головой.
— Опасаюсь, мне необходимо как возможно скорее лететь в Лондон. Моему брату необходимо сделать пересадку почки, и я его донор.
Она открыла глаза.
— О, Господи, мне так жаль, — она шагнула ко мне с распростертыми объятьями, но приостановилась на секунду, выглядя легко робкой. Но после этого обвила меня руками, прочно обнимая. Она такая искренняя и теплая женщина, и мне стало ясно, по какой причине Селена обожает ее так ласково.
Я отстранился и подтолкнул ее к кровати.
— Иди к ней. Я буду ожидать в коридоре, — она кивнула и отправилась к кровати.
Выйдя в коридор, я позвонил Жилю, дабы сказать ему новости и заявить, что прилечу в Париж по окончании операции. После этого позвонил Люку, а по окончании него собрал Дома. Они звонили ранее и справлялись о состоянии Селены. Оба желали прилететь ко мне, но хоть я и сильно нуждался в них обоих, Люк учавствовал в Гран-При, которое стартует в РФ через пара дней, и ему необходимо сосредоточиться на гонке, а Дом забрал отгулы и руководил работами, каковые следовало провести в замке. Завершив все беседы, я начал мерить шагами коридор, ожидая Марли. Мне хотелось совершить с Селеной как возможно больше времени, перед тем как улечу в Лондон. Боже, я буду жутко скучать по ней. Что, если она придет в себя, пока меня не будет рядом, и будет нуждаться во мне?
Я совершил рукой по волосам и закрыл глаза.
Решай вопросы по одному, Ремингтон.
Но, кроме того в мыслях повторяя эти слова, мне не удалось успокоиться.
Глава 6
Селена
Опять данный голос. Кличет меня, таковой дорогой и хороший.
Марли.
Моя дорогая младшая сестричка. Я скучаю по тебе, сестренка.
В памяти проскользнуло пара и милое личико огромных зеленых глаз. Эта ухмылка… Такое чувство, что я знаю его, но не могу совершенно верно отыскать в памяти, кто он таковой. Он радуется мне и именует меня «мамой». И мне так очень сильно хочется быть ему мамой, что это причиняет боль.
Я повернулась, дабы взглянуть на собственную малышку. Больше не могу жить в этом маленьком мирке, что я создала для нас с Инес, в силу того, что где-то в том месте меня ожидают люди. Люди, каковые меня обожают. Помимо этого, это неразумно. В кои-то веки у меня имеется люди, которым я нужна.
— Моя дорогая малышка Инес. Ты так как знаешь, что я постоянно буду обожать тебя. В любой момент буду жалеть, что тебя нет рядом со мной, и я не замечу, как ты взрослеешь, — я закрыла глаза и сделала глубочайший вдох. — Мне так не легко сказать это, но… мне пора идти. Данный мелкий мальчик, кем бы он ни был, испытывает недостаток во мне. Исходя из этого, малышка, я обязана идти. Я тебя ни при каких обстоятельствах не забуду. Я обожаю тебя. Я так очень сильно обожаю тебя.
— Проклятье, она опять плачет, — огорченно сказал тот же низкий голос, что уговаривал меня открыть глаза.
Кто-то набрался воздуха.
— Месье Сен-Жермен, мы говорили…
— Да, я не забываю, не забываю, — прервал его первый мужик — месье Сен-Жермен — и после этого расстроено набрался воздуха. Сильные пальцы переплелись с моими, на тыльной стороне ладони я почувствовала теплое дыхание, а после этого кожный покров коснулись мягкие губы. Захватывающие ощущения. Успокаивающие. После этого он тихо сказал: — Я так чертовски очень сильно скучаю по тебе. Я обожаю тебя.
Я обожаю тебя. Слова были сообщены с таким благоговением, что в груди все запело от эйфории.
Я открыла глаза и довольно часто заморгала, пробуя приспособить зрение к яркой помещению.
— Селена? — Сен-Жермен тихо сказал мое имя, и в его голосе смешались облегчение и неверие. Я опустила взор на его лицо, и мое сердце забилось втрое стремительнее. Чёрные волосы, подбородок, покрытый щетиной, зеленые глаза, похожие на глаза мелкого мальчика в моем сне.
Линия!
Свет ламп жжет глаза. Я прищурилась и скоро закрыла глаза.
Что происходит? Где я?
Еще одно лицо показалось в поле моего зрения. Мужик, с чёрными с проседью карими глазами и волосами. Если бы я имела возможность предугадать его возраст, то сообщила бы, что ему от сорока пяти до пятидесяти пяти лет.
У него была хорошая, дружелюбная ухмылка.
— Госпожа Майклз? Меня кличут врач Бланшетт, — она замолчал, выпрямился и моргнул. — Как вы себя ощущаете?
Я ощущала, как мои руки задвигались, зацепили что-то, но в действительности я не имела возможности пошевелиться. Совсем. Все части моего тела казались тяжелыми.
— Врач? — позвала я и взглянула по сторонам, в надежде заметить привычные лица, но заметила Сен-Жермена, на его лице блуждала уверенная ухмылка. Чем продолжительнее я его изучала, тем шире она становилась.
— Селена?
— Вы кто? — тихо сказала я.
Ухмылка провалилась сквозь землю и он нахмурился. Кинул взор на врача. По какой причине он выглядит таким удивленным?
Голову прострелила боль и я, поморщившись, закрыла глаза.
— Что с ней происходит? — задал вопрос Сен-Жермен. Его голос оказывает на меня успокаивающее воздействие, не смотря на то, что я и не могу растолковать по какой причине. Я открыла глаза, пробуя узнать, кто он таковой. Я его знаю?
— Я желал бы осмотреть госпожа Майклз. Вы нас не простите, месье Сен-Жермен? — сообщил человек, что представился врачом.
Мужик — Сен-Жермен — взглянуть на меня растерянным, кроме того обиженным взором, но после этого успокоился, и его лицо приняло бесстрастное выражение. Он повернулся и, не оглядываясь, вышел. Врач повернулся и взглянуть на меня.
— Как вы себя ощущаете, госпожа?
Как я себя ощущаю?
— Где я? Что вы тут делаете?
Он опустил руку в карман собственного белого халата и извлёк что-то, напоминающее ручку.
— Разрешите мне осмотреть вас. Позже я растолкую, что произошло, отлично?
Дыхание со свистом вырвалось из моей груди, в то время, когда меня охватила паника.
— Нет! — ноги двинулись сами по себе, и неожиданно мое тело соскользнуло с кровати, и перед тем как врач успел подхватить меня, я приземлилась на колени на ледяной пол. Распахнулась дверь и в проеме показался Сен-Жермен с выражением полнейшего кошмара на лице. Он взглянул вниз на меня и практически за секунду кошмар сменился гневом.
— Какого именно черта! — он стремительным шагом подошел в том направлении, где лежала я, оттолкнул руки врача и согнулся так, что отечественные глаза были на одном уровне. Я захныкала и постаралась отползти назад, но с моим телом было что-то не так. Я не имела возможности пошевелиться.
— Эй, эй, Селена, — позвал Сен-Жермен, с его лица сошло это пугающее выражение, сменившись нежностью.
Возможно кроме того заявить, что это напоминало заботу. Но откуда мне знать? В случае, если уж на то пошло, то понятия не имею, что я тут делаю.
— Я не планирую причинять тебе боль. Я обещаю, отлично?
Я уставилась на него, по моим щекам текли слезы, а после этого я опустила взор на колени, перефирийным зрением увидев кое-что. Катетер? Что за линия? Мне ставили таковой, в то время, когда я попала в поликлинику два года назад по окончании… моя малышка, Инес. Что-то произошло?
Я прижала ладонь к животу, но не почувствовала никаких явных показателей выступающего живота. Боже, по какой причине я ничего не помню? Возможно, эти двое мужчин смогут растолковать мне что-нибудь. Схватив узкое покрывало с кровати, я подняла глаза вверх и встретилась с умоляющим взором Сен-Жермена, что протягивал ко мне руки ладонями вверх.
— Я сомневаешься. Что происходит? По какой причине я на данной койке?
— Меня кличут Ремингтон. Я желал бы оказать помощь тебе. Разреши мне сделать это, хорошо? — попросил он спокойным голосом. Я кивнула.
Он бережно подхватил меня на руки и уложил в постель. Поднес руку к моему лицу, и я застыла, ожидая. Замечая. Прошло пара секунд, перед тем как Ремингтон отбросил пара прядей волос с заправил и моего лба их мне за ухо. По окончании чего выпрямился и через секунду, в то время, когда он повернулся к врачу, вся его мягкость сменилась суровостью.
— Что случилось? — спросил Ремингтон, нет, прорычал, отрывисто произнося слова.
— Для больного, что был в коме, совсем конечно пребывать в замешательстве и паниковать.
— Я имею в виду, по какой причине она была на полу? — задал вопрос мой рыцарь в сияющих доспехах, и вена на его виске страшно задергалась.
Забыв о собственном замешательстве, я зачарованно уставилась на него. Врач напоминал мне оленя в свете фар приближающегося грузовика.
— Я планировал осмотреть ее, дабы убедиться, что все в порядке. Полагаю, она напугана. Я бы желал продолжить, если вы не возражаете выйти…
— Возражаю, — отрезал Ремингтон, свирепо глядя на врача. Он с уверенностью стоял, скрестив руки на впечатляющей груди, и упрямо качнул подбородком в мою сторону. — Вы имеете возможность продолжать осмотр. Я все равно не уйду.
Врач вдохнул, повернулся ко мне, держа в руке прибор, напоминающий ручку.
— Я осмотреть вас, возможно? Желаю убедиться, что с вами все в порядке.
Я бросила взор на собственного рыцаря. Он ободряюще мне кивнул. Я прочно вцепилась в накрахмаленные простыни, дабы не запаниковать и повернулась к врачу.
Двадцать мин. спустя я уже лежала в постели и теребила в руках край простыни, замечая, как врач царапает что-то в моей карточке. И неожиданно расплакалась.
— Да твою мать! А на данный момент что происходит? — услышала я вопрос Ремингтона.
Врач ответил что-то, но мне было не до этого. Я понятия не имела, по какой причине плачу. В то время, когда я, в итоге, успокоилась, Ремингтон поведал мне, что произошло, а врач дополнял его рассказ, в то время, когда ему было что добавить. В голове у меня все перемешалось. Я не забываю лишь какие-то обрывки; какие-то эпизоды не забываю четко, но кое-какие как будто бы в тумане, как ни стараюсь все отыскать в памяти.
До тех пор пока я слушала и изучала мужчину, что сидел рядом и следил за мной, как будто бы ястреб, я положила голову на подушку и закрыла глаза всего на пара секунд. Я знаю, что могу доверять этому парню, не смотря на то, что и не могу растолковать, по какой причине у меня такое чувство. не забываю, как кто-то целовал меня в лоб и тихо сказал: