Благодаря данной (отечественной) теории легко разъясняется, по какой причине в природе отмечается восходящий путь развития: от низшего к высшему, от несложного к сложному. И разъясняется рациональность (целесообразность) мира. Перечисленные выше положения весомо обосновывают истинность выдвигаемого мною тезиса.
(Продолжение в следующих письмах.)
* * *
Я сейчас взял твое письмо от 3 декабря этого года. Благодарю, моя хорошая, за теплое письмо. Меня весьма огорчает письмо Л. М к твоей маме. Я не пологал, что она имеет кое-какие мещанские наклонности. Пологал, что она выше всех этих устаревших норм. Но меня успокаивает то, что в отечественном поведении не было ничего безнравственного. В беседе Л. М. с М. А., кстати, она сообщила: «Биди — человек раненый, его раны еще не зажили (по окончании нервных потрясений он еще не пришел в норму) и исходя из этого функционировать на его нервы, т. е. сыпать соль на его раны преступно; я не думаю, дабы Наташа имела важные намерения. И своим кокетством она лишь возбудила у Биди чувство любви, которое, будучи неудовлетворенным, подействует на него пагубно. Он может утратить равновесие, он в конечном счете может и умереть. Это плохо, это жестоко, это безжалостно». Быть может, она права. По крайней мере, она знает, что ты не можешь меня обожать. Это, по сути дела, чуть меня не погубило. Что случится в будущем, я еще не знаю, по всей видимости, моя жизнь изменится в корне. Ты пишешь: «Без тебя мне было бы тяжело идти по пути к совершенству. Лишь ты можешь мне в этом оказать помощь». Если ты это говоришь от души, то — превосходно. Но так как я же тебе писал об условии, при котором необходимо совершенствоваться. Потом ты пишешь: «Не смотря на то, что я и стану женой другого, мне некомфортно будет приехать к Л. М., она может меня не принять». Это что может значить? Ты до приезда в Москву, т. е. до конца декабря этого года желаешь выйти замуж? Так как ты же сказала, что до отпуска не сделаешь этого. Либо для любви к мастерству решила еще подсыпать соли на мои раны? В случае, если так, то благодарю. Ты, видно, сделала вывод, что я мало страдал в жизни. Все-таки я не могу осознать тебя. В случае, если у тебя имеется внутренняя потребность мучить людей, то по какой причине, за что ты решила выбрать меня своим объектом? В то время, когда меня мучили чужие люди, которых я ненавидел, я не так страдал. Но в то время, когда меня мучает единственная моя любовь, мне значительно больнее. Я так изменился физически за эти дни, что не можешь себе представить. Вправду стоит вопрос, смогу ли выдержать? Жалела ли ты кого-нибудь? В случае, если да, то по какой причине ты так меня ненавидишь и наказываешь? У меня на данный момент непреодолимое желание видеть тебя, мне думается, тогда (и лишь тогда) смогу успокоиться и наметить себе путь. Предположительно, я уеду из Москвы, потому что уже не могу тут жить (а возможно, — нигде?), я намерено подожду тебя до января. Я желаю уехать более либо менее спокойным. Любой ищет успокоения, для чего этому мешать?
До тех пор пока, целую тебя прочно, моя душа. Спокойной ночи, уже четыре часа утра.
Твой Биди.
Н.! По какой причине ты в каждом письме пишешь: «Я не обожаю тебя, я выхожу за другого, я обожаю…» и т. д. Неужто ты вычисляешь меня совсем непонятливым и любой раз повторяешь одно да и то же. Если ты можешь об этом не писать, я был бы весьма рад. Ты пишешь о совершенстве; но то, куда ты стремишься — это не путь к совершенству. Те пути, каковые знаю я, по всей видимости, для тебя неприемлемы.
Н.! В конце письма ты пишешь: «Может, для твоего самообладания лучше мне не приезжать в Москву, тогда я не приеду». Нет, Наташа! Я желаю побеседовать с тобою, узнать, что происходит между нами сейчас. Все делается необычным. Я — человек, я желаю успокоиться, я устал от всего этого, я болен. Пожалей меня, моя хорошая. Приезжай обязательно. О, Наташа, как мятежно на душе…
Н.! С Л. М. на следующий день же поболтаю и сообщу, что желаю видеть тебя. Если она не примет, то приезжай к Map. Алекс, она изъявляла желание принять тебя. Само собой разумеется, она считает, что ты относишься ко мне без шуток. Я все равно перейду жить до тех пор пока к приятелям в общежитие. Все рушится, какой-то не добрый рок преследует меня. Я знаю, что ты смеешься; мне весьма больно, больнее быть не имеет возможности. не забываешь, как-то У Л. М. по радио пели «Сомнение», ты смеялась, услышав это. Мне До сих пор слышится твой хохот. Да, да, плохо! Хохот, хохот — да… Если он стоит людской судьбе — так для чего, для чего? Возможно же когда-нибудь пожалеть меня и прекратить смеяться. Разве я преступник? Нет же! Неужто я видел во сне реальность?
11 декабря 1956 г.
Москва
Наталка, моя хорошая!
Я сейчас взял твое письмо от 7 декабря. С неописуемой эйфорией прочёл это письмо, потому что оно отличается от других тем, что тут нет «я не обожаю» и т. д., так как это так болезненно действует на мои нервы. Благодарю тебя, моя любовь. Ты пишешь о пяти чувствах (клешах) и говоришь, что тебе будет тяжело избавиться от второй. Но ты самую малость опередила меня, позже я более детально поведаю обо всем этом. Так как природа и пр. — это же не настоящая действительность, все это изменчиво, преходяще. Любовь к природе первоначально оказывает помощь человеку уединиться от вторых людей, но позже человек отрицает самого себя, в то время, когда погружается в четыре стадии глубокого сосредоточения.
по поводу любви к животным., о которой ты пишешь. Это, по всей видимости, не любовь, а жалость. Я сижу в помещении и слышу, как мучают собаку на улице под окном, я испытываю жалость к ней, но не любовь (об этом я буду писать очень), необходимо по большому счету различать любовь от жалости Жалость имеется один из атрибутов Всевышнего и преобразуется по мере совершенствования, исходя из этого нужно ее культивировать в себе. Так что спасай насекомых от людских безжалостных ног.
по поводу посвящения. Мы посмотрим, возможно, вправду нужно подождать и лучше к этому готовиться. О второй[40] заповеди поболтаем позже, мне самому нужно все детально вернуть.
Алмазный преисподняя — это преисподняя, куда помещаются лишь те, каковые нарушили правила йога. Как описывается в тибетских источниках, в том месте ужаснее, чем в восемнадцати адах, где находятся простые безбожники. Но, в то время, когда кончится срок наказания, человек может сходу слиться с нирваной, без совершенствования. Да, тот, кто нарушит одиннадцать[41] заповедей, может сойти с ума на протяжении созерцания. Таких случаев я знаю довольно много. Но этого не случается с теми, кто не нарушает одиннадцати заповедей. Более не сильный и впечатлительные люди по большому счету не становятся на путь. Огромное значение имеет преподаватель, от которого ты возьмёшь посвящение. С нами для того чтобы несчастья не произойдёт, я думаю. В случае, если сомневаться и пугаться, тогда, само собой разумеется, запрещено ничего достигнуть.
по поводу дарвинизма. Напишу также позже, т. е., само собой разумеется, напишу, как с позиций буддизма необходимо осознавать дарвинизм.
Наконец-то, ты решила приехать в Москву, благодарю. Я не могу обрисовать радость, которая охватывает меня при мысли, что тебя замечу 5 — 6 января. Благодарю и целую за это. Задаёшь вопросы, хватит ли 14 дней? Мне, само собой разумеется, не хватит, меня устроило бы, если ты была бы со мною всю жизнь. Но что делать, увы, в этом материальном мире делается в любой момент так, как ты не хочешь, исходя из этого приходится дать согласие и на 15 дней. Ты пишешь: «Я весьма соскучилась по тебе». Это вливает в мою душу надежду, небывалое вдохновение и радость творческого ума.
Ожидаю от тебя лишь таких писем.
До тех пор пока, целую тысячи и тысячи раз.
В любой момент твой Биди.
11 декабря 1956 г.
Москва
Дорогая, дорогая моя Наташа!
Продолжаю дальше, ты просматривай пристально!
Современные необуддисты ставят перед собой цель построение научной философии. Для этого философия обязана вступить в сообщение с другими науками; иными методами (мы полагаем) она не может быть выстроена. Современные люди, вежливые на правильных науках, не смогут допустить возможности априорного построения метафизики, вместе с тем не смогут допустить и построения ее при помощи лишь экспериментальной науки. Согласно нашей точке зрения, эти отдельных наук, на каковые направляться опираться при построении метафизики, нужно приводят к связи с неспециализированными проблемами познания. Нужно исходить из умелых данных, но одновременно с этим нужно подвергать их логической обработке, дабы соединить в одну совокупность. Так как потребность строить метафизические теории в людской природе неискоренима, то кроме того при устранении метафизики метафизические построения будут длиться в отдельных частных науках, как говорит Вундт. Исходя из этого вместо того, дабы дать их построение случайности, лучше разрабатывать их методически. К примеру, буддизм, что первоначально был религиозно-этическим перемещением, в истории собственного перемещения породил около тридцати философских школ. Часть этих школ, забыв предостережения собственного основателя, погрузилась в глубину метафизических спекуляций. В христианской метафизике (не говоря об устарелых преданиях Ветхого Завета, что Всевышний создал мир в течение семи дней, и т. д.) Всевышний представлен как полная обстоятельство всего существующего. Под божественной личностью понимается личность, которая есть обстоятельством всего того, что считается полезным и идеальным, к примеру: справедливость, могущество, любовь, благость, мудрость и т. д. Так как христиане не отрицают зла в мире, то Всевышний как безотносительная обстоятельство всего существующего должен быть обстоятельством зла, что противоречит таким предикатам, как благость и справедливость. В случае, если забрать самые известные метафизические совокупности, хотя бы совокупность Гегеля, то, в соответствии с его философии, в базе всемирный судьбы лежит разум, что формирует целесообразность мира. Но, по крайней мере, для Гартмана, это неудовлетворительно, в силу того, что разум сам по себе может лишь мыслить, но не имеет возможности функционировать; он бессилен, а потому не имеет возможности выполнять никакого действия. В случае, если забрать совокупность Шопенгауэра с его концепцией воли, то не смотря на то, что воля и владеет свойством функционировать, но она слепа, неразумна, и из одной воли нельзя объяснить целесообразность вселенной. Гартман же решил разъединить эти два принципа и заявил, что в базе мира лежит Абсолют, атрибутами которого являются, с одной стороны, воля, иначе — разум. Гартман попадает в тупик, в то время, когда приходит к выводу, что мир в базе собственной мучителен.
По какой причине Абсолют благодаря воле и разуму формирует таковой мучительный мир? Дабы оправдать это, он Абсолюту приписывает бессознательность. Так, получается, согласно его точке зрения, что Всевышний — бессознателен, что, само собой разумеется, тяжело допустить. В случае, если Гегелю не удалось растолковать всего из мысли (разума), то, значит, имеется что-то первичнее мысли (разума), что-то, из чего вытекает сама идея. В случае, если Шопенгауэру не удалось растолковать все из воли, то, значит, имеется то, что первичнее воли, что-то, из чего вытекает сама воля. Первичнее воли и разума для Гартмана — единая субстанция, по отношению к которой воля и мысль сущность атрибуты. Но атрибут не производится субстанцией, а имеется только ее постоянная принадлежность, свойство. Значит, в единой субстанции воля и мысль остаются для Гартмана в их первичности и невыводимости. Да не из чего им и вытекать, поскольку субстанция без атрибута имеется обнажённая отвлеченность, ничто. Следовательно, воля и мысль так же, как и прежде остаются первичными, и никакого высшего подчиняющего их основоначала не выясняется.
Из выдвигаемой мной совокупности, не смотря на то, что она в моих письмах описывалась в самом малейшем виде и схематически, все-таки видно, что не сам Абсолют формирует сансару с ее муками, но что он при перемещении собственном (из потенции в воздействие) раздваивается на идеальную нирвану и несовершенный атман, и последний, двигаясь (при помощи разумной воли) к нирване, на своем пути проявляет бессознательную волю к судьбе и тем самым формирует сансару. Значит, базой, началом всего сущего есть несовершенная частица Абсолюта, которую индусы именуют атманом, он первичнее двух воль (воли к судьбе и разумной воли), т. е. воли выводятся из его перемещения. Не смотря на то, что разумная воля имеется атрибут самого Абсолюта, но она была в потенции (без действия); в то время, когда Абсолют своим действием выделил из себя несовершенное эхо, тогда только проявилась разумная воля. Так, отечественная совокупность может растолковать все из партии атмана. Сансара, где происходит постоянное перемещение (рождение, смерть и развитие), противостоит безотносительному покою нирваны. Содержание сансары и нирваны прямо противоположно. Нам, несовершенным людям, живущим испокон столетий в сансаре, жизнь без перемещения думается неосуществимой, застой — невыносимым. Но застой для того чтобы порядка, как в нирване, имеет собственное содержание, которое выходит за пределы доступности отечественного разума. Исходя из этого единственным методом ухода из сансары к нирване есть метод йогачаров, где понемногу притупляется воля к судьбе и этим самым обостряется разумная воля к нирване. При помощи четвертой стадии глубокого сосредоточения йог погружается в безотносительную безмятежность, т. е. обретает нирвану.
Наташа! Все, что я тебе пишу, до этого сидело в моей голове; в первый раз излагаю это на бумаге для тебя, и совсем нет времени переписывать эти столь долгие письма, исходя из этого прошу тебя беречь их.
Сейчас будем обсуждать метафизику махаяны, т. е. теорию небытия. Школа махаяны совсем светло отличает мир явлений от совершенного мира. В это же время она находит между ними общее, благодаря чему устанавливается взаимоотношение между материей и духом. В случае, если хинаяна (Низшая Колесница) разглядывает душу как сочетание преходящих элементов, то махаяна (Верховная Колесница) говорит, что кроме того эти элементы нереальны. Это не свидетельствует, что нет ничего настоящего. Махаяна признает метафизический субстрат. Эта действительность, взятая в собственном онтологическом нюансе, именуется сущностью существования. Взятая в собственном религиозном нюансе, она именуется дхармакаей. Это — высшее начало, примиряющее все несоответствия. Она кроме этого именуется нирваной, в силу того, что приносит безотносительный покой измученному сердцу. Она кроме этого — бодхи, либо мудрость, и направляет развитие мира, придает всему форму. Метафизика махаяны есть монистической по собственному характеру. Все объекты в мире — единая действительность. Природа данной действительности не может быть выражена словами и обрисована. «Вещи по собственной базе, в сущности, не смогут быть названы либо растолкованы. Они не смогут быть адекватно выражены в какой-либо форме языка; находятся вне сферы восприятия и не владеют отличительными чертами; полностью тождественны и не подвержены ни трансформации, ни разрушению. Они ничто иное, как единая душа, вторым обозначением для которой есть Татхата». (См. толкование японского ученого Судзуки. — D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 56.) И тогда нет более ни того, кто говорит; ни того, о чем говорится; ни того, кто думает; ни того, о чем думают; в то время, когда вы подчините себя Татхате и в то время, когда ваша субъективность будет уничтожена, тогда конкретно говорят, что вы станете владеть интуицией (в том месте же, с. 58). Тут видно, что сущность вещей имеется настоящая действительность, в силу того, что она не имеет ни формы, ни изменяемости, ни начала, ни финиша, ни возможности выразить себя словами, и т. д. Словом, в противоположность материальным, эфемерным вещам она имеется небытие. Это небытие имеется сущность всех вещей. Она одновременно с этим имеется Абсолют, вольный от относительности, обусловленности и индивидуальности, являющийся самостоятельно существующим и источником всего. Он имеется «сияние великой мудрости, свет (вселенной), подлинное и адекватное знание, ум, ясный и чистый по собственной природе; он — вечный и блаженный, самодовлеющий и чистый, неизменный и вольный» (в том месте же, с. 96). Мир опыта есть замечательным и нереальным, сравнимым со сном.
Махаянисты уподобляют вселенную майе, миражу, вспышке молнии либо пене. Все вещи мира имеют три нюанса: квинтэссенцию (сущность), деятельность и атрибуты. В случае, если мы заберём кувшин, то его квинтэссенцией будет почва, его атрибутом — форма, его деятельностью — то, что он содержит воду. деятельность и Атрибут подчинены смерти и закону рождения, в то время как квинтэссенция не уничтожима (квинтэссенцией кувшина тогда вычисляли почву как неделимый элемент, а сейчас, само собой разумеется, — электрон и субэлектрон), но непознаваемой сущностью этого субэлектрона снова есть небытие (пустота), оно и имеется Абсолют. Говорится: волны океана смогут быть высокими либо низкими, но сама вода не возрастает и не значительно уменьшается. Вселенная в целом имеет как собственный неизменный нюанс — небытие, так и изменяющиеся нюансы. К неизменному нюансу относится Абсолют, что сохраняется во всем пространстве и времени как база всего. Данный общий вечный субстрат соответствует брахману Упанишад. В сфере безотносительной истины (парамартха-сатья) мы не имеем ничего, не считая него. Но в области относительной истины (самвритисатья) мы имеем единое, ставшее многим, разным по заглавию и по форме. Абсолют имеет два состояния — неограниченное условиями (идеальное), либо сферу собственного бытия Абсолюта, и обусловленное (несовершенное), либо смерти и сферу жизни. Мир нереален и не нереален. Махаяна говорит, что он в действительности существует, но отрицает его безотносительную действительность. Волны существуют, но не полностью. Мир — это феномен, непостоянный, подверженный изменениям и переменам. Потому, что действительность (небытие) пронизывает все сущее, потому, что все личное есть возможно целым, постольку, выражаясь языком религии, любой индивид имеется будда (Всевышний) в потенции, потому что в нем — совершенствующийся атман.
В «Аватамсакасутре» говорится: «Не существует ни одного живого существа, которое не владело бы мудростью Татхаты. И лишь по обстоятельству суетных привязанностей и мыслей все существа не сознают этого». «В единой душе мы можем различить два нюанса — душу как чистое бытие и душу в сансаре… Но они так тесно взаимосвязаны, что нереально отделить одну от второй» (см.: D. Т. Suzuki. Awakening of Faith, p. 55). Это значит: атман наделен разумной волей и волей к судьбе.
По какой причине небытие есть настоящей действительностью? Так как Абсолют, либо нирвана, как высшее начало лежит за пределами чувственного мира и будет над временем и пространством, то он нескончаем. В случае, если это так, то бесконечность владеет хорошим качеством. Исходя из этого бесконечность понимается не только в количественном смысле, но и как следует. Так, как противоположность конечного, конкретного бытия (форма, уровень качества вещей), нескончаемая нирвана возможно выяснена как небытие.
Для Абсолюта (нирваны) как бытия вне пространства и времени запрещено конкретно установить место, он не имеет определенной формы, мы не можем воспринять вне его проявления — в этом смысле он имеется небытие. Но это не свидетельствует отсутствие бытия, а наоборот, базу всякого конкретного бытия, как нескончаемое, вечное и единое начало. В случае, если нирвана (Абсолют, Всевышний) недоступна простому дискурсивному способу познания при помощи ощущения самого Абсолюта, то она как бы отсутствует для рационального метода познания. Присутствие Абсолюта обнаруживается через его проявление; совершенно верно так же проявляется и небытие материального мира, т. е. (как я сказал выше) в случае, если разложить вещь на составные части, материя в итоге исчезает. Значит, целый материальный мир растворяется в небытийной сущности (в сущности нирваны). Представители негативной теологии (в христианстве), которая в особенности была развита восточными отцами христианской церкви (Григорием Нисским и др.), думали, что божество, в силу собственной бесконечности, несравнимо со всем конечным, и в этом смысле, т. е. со стороны конечного бытия, нескончаемое бытие Всевышнего представляется как небытие.
Материальный мир, потому, что появляется из множества составных частей, получает различные формы, качества и свойства, они воспринимаются нами через чувственную интуицию, как некое целостное бытие. Нирвана же благодаря бесконечности и своей целостности не имеет тех форм, качеств и свойств, что свойственно телесному, материальному миру. А рациональная интуиция (разум) благодаря собственной ограниченности может воспринять лишь свойство и ограниченную форму материального мира и не имеет возможности осознать нескончаемое бытие божества. Исходя из этого конкретно для людской разума бытие Всевышнего представляется как небытие.
В логическом смысле оно свидетельствует небытие в смысле отсутствия определенных показателей у предмета. В случае, если предмет имеет показатель А, т. е. включает в себя бытие показателя А, то тем самым он (предмет) есть небытием всего того, что не А (превосходно от него). В случае, если все показатели материального мира обозначим через А, в мире нирваны мы не сможем отыскать ни одного показателя материального мира, тогда логически выходит: в том месте присутствует все не А. Тем самым утверждаем, что нирвана имеется небытие всего того, что имеется А. Данный логический суть небытия раскрывает вместе с тем нужную диалектическую сообщение небытия и бытия в пределах мира конечных вещей. Рациональный путь познания нирваны может идти лишь через отрицание всех атрибутов, свойственных существам и конечным вещам (в следующих письмах буду писать снова о небытии).
До свидания, любовь моя, будь чиста, как лотос!
Целую и обнимаю с надеждой и большой радостью.
Твой окончательно Биди.
Н.! Буддисты этим желают заявить, что не держатся за тленный, непостоянный мир — он не есть настоящее постоянное бытие; настоящее бытие находится за пределами материальности вещей. Вот в чем суть. Об этом еще буду писать и сказать.
Письмо отсутствует, сохранился конверт от 13/XII-56 г.
17 декабря 1956 г.
Москва
Моя дорогая Наташа!
Продолжим отечественный разговор о небытии.
Распространяясь дальше по буддийскому пути о небытии, мы вынуждены столкнуться с интроспективным анализом, что согласуется с парапсихологией и современной психологией. Последняя признает в широких рамках различие между телом и духом, между физическими и психологическими сторонами индивидуума. Это снова нас затянет в глубокие дебри современной науки (физики, биологии, астрономии, физиологии, психологии и т. д.) В случае, если решим обсудить совокупность в широком смысле, то нам нужно будет составить замысел предстоящей работы по созданию этого религиозно-философского учения.
До тех пор пока что думаю ограничиться описанием общефилософской линии буддизма.
Кратко разберем школу йогачаров. Главные теоретики: Падма-самбхава (отечественный парень на орле); Асанга, Васубандху, Шанкара[42] и др. Соглашаясь с реалистами (буддийскими), йогачары дробят все вещи во вселенной на две группы: санскрита, либо составные, и асанскрита, либо несоставные.
Санскрита — составные дхармы (вещи) делятся на материю и ум. Ум есть первичным источником всех вещей. У реалистов — напротив, материя, либо рупа, ставится на первое место. Данный ум (читта) имеет два нюанса: замечательный и ноуменальный. Первый связан с его изменчивостью, последний — с его неизменностью.
«Ум делает две функции: наблюдение за объектами и получение впечатлений. Он имеет восемь дхарм (я пишу дхарма, в силу того, что это слово не переводится на русский язык; оно свидетельствует либо вещь, либо сущность, но ни то, ни второе в правильном смысле): пять, зависящих от органов эмоций; шестую — внутреннее чувство; седьмую — виджняну, которая говорит о них, и восьмую — красный-виджняну»[43] (татхата в мистицизме). Шанкара по этому поводу говорит что-то, не совсем приемлемое для отечественной (необуддийской) совокупности, об этом я поведаю очень.
Асанскрита-дхарм шесть:[44] 1) безграничность, свободная от всех трансформаций; 2) прекращение страданий, достигаемое посредством силы совершенного знания; 3) прекращение страданий, достигаемое без помощи совершенного знания; 4) состояния безразличия ко наслаждению и всякому устремлению (ачала); и состояния, где не действуют; 5) ведана (эмоции) и 6) санджня (различие). «Эти первые пять не являются свободными, но они носят разные заглавия, каковые условно употребляются для обозначения ноуменального нюанса вселенной. Мы можем назвать их разными стадиями, при помощи которых возможно достигнута верховная действительность (небытие — Б. Д.)» Дхармапала говорит: «Все эти пять условных терминов обозначают разные стадии проявления и части чистого бытия». Это приводит нас к подлинному метафизическому абсолюту школы йогачаров, то есть — к татхате.[45] «Это трансцендентальная истина всего, и она именуется татхатой (небытие — Б. Д.), в силу того, что ее сущность настояща и вечна» (см.: Govern. Buddhist Phil., p. 113). Дабы мы ошибочно не принимали ее (небытие — татхату) за ничто, она именуется бхавой, либо существованием.
Асанга говорит по этому поводу: «Она не может быть названа ни существованием, ни несуществованием. Она — ни то и ни второе. Она не нарождается и не разрушается. Она не возрастает и не значительно уменьшается. Она — не чистота и не грязь. Такова настоящая лакшана, либо природа трансцендентной истины». [46]
Чистое бытие (татхата), либо небытие по отношению к материальному миру, именуется кроме этого красный-виджняной в ее динамическом нюансе, в то время, когда оно сочетается с началом индивидуализации либо отрицания. В тот момент, в то время, когда мы вводим чистое бытие в виджняну, либо ум, мы вносим элемент индивидуализма. Красный постоянно имеет различие в своем сердце. (Это что-то похоже на атман, эхо, у которого имеется воля к судьбе и разумная воля.) «В тот момент, в то время, когда мы спускаемся от безотносительного бытия к красный-виджняне, мы приобретаем в дополнение к сознанию принцип пространства и в дополнение к бытию — небытие». [47]
Дальше идет достаточно сложная трактовка метафизики йогачаров; дабы разобраться в ней, я считаю, необходимо применять еще кое-какие дополнительные материалы, и исходя из этого воздержимся — до тех пор пока. В конечном счете там[48] говорится: «Татхата — это первоначало. Потом следуют красный с авидьей (авидья — это наподобие бессознательной воли к судьбе — Б. Д.)» После этого мы имеем объекты и эмпирические субъекты, каковые растут, питая один второй. Любой индивид имеет в себе более высокое начало, которое связано с эгоистичной индивидуальностью. Индивидуальность свойственна нам , пока мы подвержены авидье. «Различия среди людей существуют благодаря силе неведения (невежество — одно из пяти отрицательных чувств — Б. Д.) Не смотря на то, что все существа одинаково владеют одними и теми же качествами, все же в зависимости от силы неведения либо начала индивидуализации, действующих всегда, они варьируются в таких огромных степенях, каковые превышают количество песчинок Ганга» (см.: D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 89).
Потом говорится, что «простое присутствие Абсолюта (Всевышнего — Б. Д.) не поведет к освобождению». Проводится различие между причиной и действием. Горючая природа дерева — это воздействие (присутствие обстоятельства — Б. Д.) огня; но мы должны поджечь его, в противном случае оно не будет гореть. Кроме того в случае, если присутствие Абсолюта возможно (действием) спасения, все же нужно добродетели и действие ума. Асанга пишет: «Не стремясь к достатку и к земной любви, либо к удовольствию, не вынашивая какой-либо мысли нарушить заповеди, не ощущая себя удрученными перед лицом зла, не пробуждая какого-либо отвлечения либо лености внимания при совершении хороших дел, сохраняя ясность ума среди путаницы и беспорядка мира и, наконец, будучи в любой момент прямодушными и верно понимая природу вещей, бодхисаттвы поймут истину виджнянаматры, истину происхождения всего в сознании». [49]
Нирвана — это очищение ума, его восстановление в начальной, либо лучезарной, прозрачности. «В то время, когда благодаря правильности отражения мы освобождаемся от всех предрассудков, появляется знание, свободное от иллюзий, каковые принимают форму объектов, и оно именуется маходая {великое сосредоточение — Б. Д.), величественное возвышение либо освобождение».[50] Виджнянаматра-шастра различает четыре вида нирваны.
1. Нирвана — синоним дхармакаи, чистой сущности, присутствующей во всех вещах. Данной нирваной владеет любой ощущающий индивид, чистый и незапятнанный в его природном бытии (по-отечественному — эхо Абсолюта).
2. Упадхишеша-нирвана, либо то, что имеет кое-какие остатки. Это состояние относительного бытия, которое не смотря на то, что и вольно от всех действий, всех помех, все же находится в оковах материальности, вызывающей страдания и нищету.
3. Анупадхишешанирвана, либо то, что не имеет остатков. Это полное освобождение от всех оков.
4. Нирвана, которая свидетельствует безотносительное просветление и имеет своим объектом принесение пользы вторым, есть высшим видом нирваны. [51]
Все это по отношению к замечательному миру имеется небытие.
Пара слов о школе мадхьямиков, потому, что взоры данной школы о небытии ближе всего мне. Ответственной работой по философии мадхьямиков есть «Мадхьямикасутра» Нагарджуны, брахмана из Южной Индии, что, согласно точки зрения Кумарадживы, переведшего его биографию на китайский язык в 401 г. н. э., жил примерно в первой половине II в. н. э. Существует довольно много точек зрения довольно его жизни на земле; кое-какие разделяют точку зрения, что Нагарджуна жил в I в. до н. э. По тибетским вариантам (см. документы по индийской истории, хранящиеся в архивах Далай-ламы), он прожил около 700 лет на земле (это я пишу тебе как историку, думая, что историческая сторона таких гигантов, как Нагарджуна, может тебя интересовать).
Будда именовал собственный этическое учение Средним {мадхьяма) Методом и отвергал две крайности: преувеличенный аскетизм и легкую мирскую судьбу. В метафизике он кроме этого осуждал всякие крайние позиции — такие, как утверждение, что все существует и что нет ничего, что существует. «Философия мадхьямиков пробует выбрать среднее между крайним отрицанием и крайним утверждением. Нагарджуна (книгу которого на тибетском языке я показывал у себя), без сомнений, есть одним из величайших мыслителей Индии. В то время, когда просматриваешь его работы, совсем светло видишь, что он значительно глубже изучил содержание опыта, чем реалисты и субъективисты. Он выступает время от времени как скептик, время от времени как мистик. Само собой разумеется, он — йог. Его скептицизм появился по причине того, что он понял относительность, свойственную мышлению Все же он верил в полный стандарт действительности.