В ямбе и хорее сильные места (т. е. те слоги, на каковые смогут падать ударения) и не сильный расположены через один слог. Но в русском стихе существует целая несколько размеров, в которых сильные места находятся не через один слог, а через два. К примеру, ударение падает на первый слог, позже идут два безударных, опять ударный, позже два безударных и т. д. Нетрудно подсчитать, что всего таких метров возможно три, в зависимости от того, с каких слогов начинается стих. В случае, если первый слог ударный, а за ним следуют два безударных — это дактиль. В случае, если в стихе сперва идет безударный слог, позже ударный, позже два безударных, опять ударный — это амфибрахий. В случае, если стих начинается с двух безударных слогов, после этого идет ударный, опять два безударных — перед нами анапест.
В трехсложных размерах совпадают ритм стиха русского и естественная длина слова. Подсчитано, что в русском языке одно ударение в среднем приходится на 2,68 слога. Исходя из этого ударения в трехсложных размерах в большинстве случаев постоянно падают на сильные места, что делает стих размеренным а также монотонным:
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Спешите вы, словно бы как я же, изгнанники,
С милого севера в сторону южную.
(М. Ю. Лермонтов; 4-стопный дактиль)
Особенно это характерно для стиха начала XIX в., в то время, когда четкость ритма была усилена и стала его закономерностью. Лишь во времена Н. А. Некрасова, что сделал трехсложные размеры полноправными размерами русского стиха, начинают видеться пропуски метрических ударений:
Юность! Ой ли! Ушла ли она?
Ты не утрачена — обронена.
(К. К. Случевский; 4-стопный дактиль)
Значительно чаще такие пропуски в XX в.:
Праздничное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О дремлющей царевне в гробу.
(Б. Л. Пастернак; 3-стопный амфибрахий)
Для русского стихосложения XVIII в. трехсложные размеры были практически совсем нехарактерны — их часть в общем количестве стихов составила около одного процента, причем фактически все они были предназначены для пения.
В начале XIX в., в то время, когда В. А. Жуковский деятельно начал приспосабливать русский стих для переводов германских и британских баллад, в качестве самоё близкого соответствия им он отыскал амфибрахий:
Кто прыгает, кто спешит под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын юный.
К отцу, целый издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
Еще чаще употреблялось в балладах сочетание 4- и 3-стопного амфибрахия («Кубок» Жуковского, «Песнь о вещем Олеге» А. С. Пушкина). Популярным было кроме этого сочетание 4- и 3-стопного анапеста, как в «Ивановом вечере» Жуковского:
До восхода солнца встав, коня оседлал
Известный Смальгольмский барон;
И без отдыха гнал, меж утесов и скал,
Он коня, спеша в Бротерстон.
Резкий взлет популярности трехсложных размеров происходит в эру Некрасова и пара позднее. Конкретно тогда Н. Г. Чернышевский писал: «…думается, что трехсложные стопы… и значительно красивее, и допускают большее разнообразие размеров, и, наконец, значительно естественнее в русском языке, нежели хореи и ямбы». По подсчетам советского критика М. Л. Гаспарова, в метрическом репертуаре русской поэзии часть трехсложных размеров к 1880 г. если сравнивать с 30-ми гг. возросла в три раза, а к 1900 г. — в четыре раза. Это был большой скачок. Трехсложники сделались не экзотикой, а в полной мере равноправными размерами русского стиха. Такими они являются и в наши дни. Действительно, на данный момент мало популярен предпочтение и дактиль дано амфибрахию и анапесту.
Что касается «длины» размеров, то самыми популярными, само собой разумеется, являются 3- и 4-стопники, сами по себе либо в сочетании между собой. Редкие в ямбе и хорее 2-стопники кроме этого видятся, не смотря на то, что и не столь довольно часто.
Как особенный случай существования трехсложных размеров направляться отметить возможность смены размеров в пределах одного стихотворения, кроме того одной строфы. Для хорея и ямба это произошло только в XX в., по окончании стихов В. В. Хлебникова, причем в любой момент с ориентацией на его опыт:
Цирк сияет, как будто бы щит,
Цирк на пальцах верещит,
Цирк на дудке завывает,
Душу в душу ударяет!
С ласковым личиком испанки
И цветами в волосах
Тут девочка, пресветлый ангел,
Виясь, плясала вальс-казак.
Она среди густого пара
Стоит, как белая гагара,
То с гитарой у плеча
Реет, ноги волоча.
(Н. А. Заболоцкий)
В трехсложниках такое сочетание становилось простым уже в первой половине XIX в. Вызвано это было, конечно же, тем, что во всех этих размерах междуударные промежутки равны между собой и только открывающее стих количество безударных слогов (анакруза) отличает трехсложники друг от друга. Это разрешает поэту вольно менять разные размеры:
Лишь в мире и имеется, что тенистый
Спящих кленов шатер,
Лишь в мире и имеется, что лучистый
Детски-задумчивый взгляд.
В известном стихотворении А. А. Фета чередуются 3-стопный амфибрахий и 3-стопный анапест. А в «Русалке» Лермонтова поэт вольно переходит от амфибрахия к анапесту, не помещая их на фиксированные места в строфе:
Русалка плыла по реке светло синий,
Озаряема полной луной;
И старалась она доплеснуть до луны
Серебристую пену волны.
Подобные стихи понемногу прокладывали путь к появлению стихов неклассических (см. Дольник).