горами, телами коней, людей и слонов. И усеяно было поле упавшими в сражении дротиками, мечами, стрелами, метательными копьями, клинками, трезубцами, дротами с шипами, металлическими пиками, секирами, палицами, маленькими стрелами, телами и ядрами, оружием ис-
сеченными, —безмолвными либо слабо взывающими, плавающими в крови, мёртвыми [телами] покрытая, пестрела почва. И умащенными сандалом руками с браслетами и рукавицами, разрубленными отважных кожный покров ногами, слоновьим являлись подобными, слетевшими головами волоокими с прикрепленными [на тюрбанах] драгоценными камнями, с серьгами, блистало, о Бхарата, поле. И залитыми кровью латами и разбросанным золотом блистала ярко почва, как тлеющими кострами. И рассыпавшимися колчанами, и обро-
ненными луками, и разбросанными везде стрелами с золотым оперением, и разбитыми колесницами многими с гирляндами колокольчиков, и убитыми конями, валяющимися в крови с выпавшими языками, осями от колесниц, флагами, связками стрел, стягами, разбросанными громадными бледно-желтыми раковинами полководцев, слонами, распростертыми с бессильными хоботами, устланная
почва, была как будто бы дева, разнообразными украшениями разнаряженная. А с другими слонами в том месте, что, мучась от глубоко вонзившихся дротиков, из хоботов испускали шум и влагу иногда, казалось поле сражения [покрытым] вздыхающими буграми. Многоцветные плащи, слоновьи покрывала, жезлы с камнем кошачий глаз, выроненные блестящие стрекала, бубенцы слоновьих вожаков, рассеянные везде, порванные пестрые попоны, оленьи шкуры, разнообразные слоновьи нашейные цепи, позолоченные ремни, поломанные всячески орудия, метательные копья и кампаны, золотом покрытые конские попоны, запорошенные пылью, и валяющиеся отрубленные руки наездников с браслетами, блестящие дротики, блестящие острые мечи и порванные, пробитые тюрбаны в том месте и тут, прекрасные [стрелы] полумесяцем, золотом украшенные, оленьи шкуры и конские попоны порванные, красивые драгоценные зонты и царские бриллианты кинутые, опахала и султаны, лики храбрецов, яркие, как лотос либо месяц, с прекрасными серьгами, с подстриженными бородами, с украшениями, разбросанные золотом блистающие серьги — [всем этим устланная], о великий царь, почва была подобна небу, усеянному
созвездиями и планетами. Так эти два великих войска, твое и чужое, о Бхарата, сойдясь, сокрушали одно второе на поле брани. И меж тем как, изнуренные, разрушенные, сокрушены они были, спустилась ночная тьма, и мы уже не видели поля битвы. Тогда развели войска куру и пандавы с наступлением той продолжающейся мрачной, недоброй, весьма ужасной ночи. После этого, перемирие заключив, и куру, и пандавы в свое время вернулись^ тогда к своим станам.
Глава 93
Санджая сообщил:
После этого царь Дурьодхана и Шакуни, сын Субалы, сын твой Духшасана и сын возницы тяжёлое долимый, собравшись, совет держали насущный, о великий Царь: как победить в битве сыновей Панду с их союзниками. Тогда, посовещавшись с сыном и сыном возницы Субалы великомощным, сообщил царь Дурьодхана всем своим советникам: ?Дрона, Бхишма, Крипа, Шалья и сын Сомадатты не дают отпор в битве Партхам, и я не знаю тому обстоятельства. А те, неуязвимые, истребляют мое войско, и меньше войска у меня делается в битве, о Карна, и меньше оружия. Одолевают меня храбрые Пандавы, кроме того для божеств неуязвимые, и в отчаянье я впадаю —как мне победить битву??
Тому повелителю мужей, о великий царь, молвил сын возницы: ?Не печалься, о лучший из бхаратов, я сделаю то, что угодно тебе. Пускай покинет скорее великое сражение Бхишма, сын Шантану! В то время, когда уйдет из боя сын Ганги и сложит оружие, я сражу, о Бхарата, сынов Притхи в сражении совместно со всеми Сомаками у Бхишмы на глазах, действительно клянусь тебе, о царь! Так как Бхишма всегда был милосерден к Пандавам, о царь, и в битве не может Бхишма победить этих великих воителей. [Хотя] Бхишма, любящий бой, всегда кичится [своей силой] в сражении, как в битве победит он, приятель мой, сошедшихся Пандавов? Ступай скорее в стан Бхишмы, попроси Бхишму, о Бхарата, положить оружие в [этой] битве. По окончании того как сложит оружие Бхишма, вычисляй, что уже убиты Пандавы, я один [сражу их] в битве с сонмами друзей
их и родичами!? В то время, когда сообщил ему это Карна, сын твой Дурьодхана брату Духшасане в том месте такое слово молвил: ?Ступай немедля, о Духшасана, сделай все, дабы абсолютно готовы были все, кто направляться [за нами]?. Сообщив так, молвил после этого царь, повелитель народа, Карне: ?В то время, когда я уговорю [уйти] из боя Бхишму, лучшего из людей, я к тебе в тот же миг приду, о укротитель неприятелей, и тогда, о муж-тигр, ты
победишь сражение?. И немедля устремился тогда вперед твой сын, о владыка народов, со всеми братьями совместно, как с всевышними Совершитель ста жертвоприношений. Тогда того мужа-тигра, тигру аналогичного отвагой, немедля возвел на коня брат его Духшасана. В браслетах на предплечьях, увенчанный диадемой, с украшениями на руках, о великий царь, блистал повелитель людей, сын Дхритараштры, великому Индре подобно. Отличнейшим благоухающим сандалом умащенный, что с цветами бханди199 был сходен и расплавленному золоту подобен, в беспыльные одежды облаченный, с поступью резвящегося льва, сиял царь, как лучезарное осеннее солнце. За ним, мужем-тигром, к шатру Бхишмы направляющимся, следовали [прославленные] во всем мире стрелки, великие лучники, и братья, великие лучники, как Тридцать за Предводителем Васу200. Кое-какие ехали на конях, кое-какие же —на слонах, о Бхарата, кое-какие на колесницах, лучшие из воителей, со всех сторон [его] окружая. Приятели владыки почвы, вооружившиеся его защиты для, явились [там], как вкруг Шакры бессмертные на небесах, сплоченные. Почитаемый [народом] КУРУ- следовал повелитель, великий воитель Кауравов, к обители прославлен
ного сына Ганги, о царь, сопровождаемый со всех сторон [вокруг него] сплотившимися единоутробными [братьями]. Благосклонный, десницу собственную, слоновьему хоботу подобную, всех неприятелей сокрушающую, на протяжении, как должно, простирая , принимал он со всех сторон [поклоненье] людей, вздымающих сложенные ладонями руки, внимал хвалебным речам жителей различных государств. Многославный, прославляемый сутами и магадхами202, всем [в ответ] почесть оказывал всей земли властителей властитель. Со всех сторон окружали ве-
ликого духом [люди] с горящими золотыми светильниками [в руках], благоухающим кунжутным маслом заправленными. И, окруженный теми блистающими золотыми светильниками, царь блистал, как месяц, с сияющими великими планетами сочетающийся. А латники с жезлами в руках и литаврами раздвигали народ осмотрительно во все стороны, [путь расчищая]. Достигнув после этого блистательной обители Бхишмы, владыка людей сошел с коня и, к Бхишме приблизившись, приветствовал Бхишму и воссел на отличное золотое сиденье, покрытое редчайшим ковром с чудодейственным узором203. И сообщил он Бхишме, сложив ладони, прерывающимся голосом со
слезами на глазах: ?Прибегнув к тебе в данной войне, о истребитель неприятелей, имели возможность бы мы победить и всевышних с демонами совместно и с Индрою, не то что сынов Панду, храбрецов, с сонмами друзей их и родичами. Исходя из этого да смилостивишься ты нужно мною, о сын Ганги! Срази, о властелин, сынов Панду, храбрецов, как великий Индра —демонов. Прежде ты сказал, о мощнорукий, что убьешь Пандавов и с ними Сомаков, панчалов и карушей, о Бхарата. Да исполнится это слово твое! Срази сошедшихся Пандавов и Сомаков, великих лучников, будь правдоречив, о Бхарата! В случае, если же из жалости либо из-за неприязни ко мне либо благодаря не добрый судьбе моей ты щадишь Пандавов, разреши сражаться Карне, светочу битвы. Он победит в сражении сынов Притхи с сонмами их друзей и родичами?. В то время, когда сообщил так Дурьодхана, сын твой, он ни
слова [больше] не молвил суровому собственной отвагой Бхишме.
Глава 94
Санджая сообщил: *
Речами-терниями сына твоего глубоко уязвленный, скорбью преисполненный, не сообщил ему, [однако], в ответ ничего огорчительного дедушка. Продолжительно думал он, терзаемый гневом и скорбью, воздыхая, как змей, прутом потревоженный. Во бешенстве возведя очи, как будто бы [весь] мир с всевышними, демонами и гандхарвами испепеляя [взором], лучший из ведающих мир, о Бхарата, молвил он тихо сыну твоему такое слово: ?Для чего уязвляешь ты меня этими речами-терниями, о Дурьодхана? какое количество имеется сил стараюсь я, творя угодное тебе, в битве приношу в жертву жизнь, блага тебе хотя. В то время, когда храбрый сын Панду удовольствовал Агни в [лесу] Кхандава, в сражении победив Шакру, достаточным то было свидетельством [его мощи]. В то время, когда тебя, о мощнорукий, похищенного силой гандхарвами, высвободил сын Панду, достаточным то было свидетельством. И в то время, когда бежали [твои] братья, о властитель, и сын Радхи, отпрыск возницы, достаточным то было свидетельством. Да и то, что в городе Вираты всем нам сплотившимся противостоял он в одиночку, достаточным было свидетельством. В битве неистового Дрону и меня победив в бою, и Карну, и тебя, и сына Дроны, и Крипу, величайшего воителя, забрал он [наши] одежды —достаточным то было свидетельством204. В битве победил Партха ниватакавачей на поле брани, кроме того для Предводителя Васу трудноодолимых, —достаточным то было свидетельством. Кто в битве победить способен сына Панду, стремительного в битве? Ты же, ослепленный, не осознаёшь, что возможно произносить и чего произносить запрещено, о Суйодхана. Человек, на смерть идущий, все деревья видит золотыми. Так же и ты,
о сын Гандхари, [все] видишь превратно. Сам ты породил эту великую неприязнь с Пандавами и со сринджаями заодно —сражайся же сейчас с ними на поле брани, мужем будь, мы посмотрим. А я, о муж-тигр, сокрушу всех Сомаков, с панчалами объединившихся совместно, [всех], не считая Шикхандина. Или, ими в битве сраженный, я уйду в обитель Ямы, или, их сразив на поле брани, тебе радость дарую. Так как Шикхандин сперва появился как дама в царском доме, мужчиною же она стала благодаря дару, и все равно она —дама
Шикхандини. Ее я не стану убивать кроме того ценою судьбы, о Бхарата! Как некогда сотворил ее Создатель, так и [осталась] она дамой Шикхандини. Дремли тихо, о сын Гандхари, на следующий день буду я вести великий бой, о котором будут говорить люди, пока стоит почва!?
В то время, когда сообщил он так твоему сыну, тот удалился, голову приветственно склонив перед старшим, и ушел в собственную обитель. В том направлении придя, царь отпустил толпу [слуг] и в тот же миг в шатер вошел, неприятелей сокрушитель203. Войдя же, властитель почвы совершил в том месте ночь.
Глава 95
Санджая сообщил:
В то время, когда же ночь сменилась восходом солнца, властитель [Дурьодхана], встав рано, повелел царям: ?Стройте войско! Сейчас истребит гневный Бхишма в битве Сомаков?. А тот, выслушав ночью сетования Дурьодханы, почитал уже то обязанностью собственной. Высокой отрешенности исполненный, отринув чужую хулу, продолжительно думал сын Шантану, с Арджуной встретиться в сражении стремящийся. Додумавшись по перемещениям его, о чем думает сын Ганги, Дурьодхана, о великий царь, поторопил Духшасану: ?О Духшасана, выстрой немедля колесницы для защиты Бхишмы! Всего пошли в том направлении тридцать два полка. Вот оно пришло —то, чего тьму лет [мы] ожидали, —истребление Пандавов вместе с их армиями и обретение царства. И нужным тут я полагаю [позаботиться] об охране Бхишмы. Защищаемый нами, да будет он невредим и да убьет в бою сынов Притхи! Молвил он [мне], чистый душою: Я не буду убивать Шикхандина. Так как он был рожден вначале как дама. Исходя из этого избегать его надлежит мне в битве. Люди знают, что из жажды сделать угодное отцу я отказался некогда от процветающего царства и от жены206. И ни при каких обстоятельствах и никоим образом, о лучший из храбрецов, я не убью в битве даму либо того, кто был дамой, действительно говорю тебе. Если ты слышал, данный Шикхандин прежде был дамой, —как поведано было о том в [Книге] о старании207. Так появилась Шикхандини. Девой будучи, стала она другом. Он будет сражаться,
о Бхарата, [но] я ни за что не стану пускать в него стрелы. Всех же вторых кшатриев, что хотят победы Пандавам, я убью на поле брани, сын мой, когда приблизятся они на полет стрелы. Так молвил мне сын Ганги, лучший из бхаратов, в учениях сведущий. И всей душою я стремлюсь обезопасисть Бхишму. Так как беспомощного льва в громадном лесу и волк убьет. Не дадим же волку Шикхандину убить тигра!
Шакуни, [мой] дядя по матери, Шалья, Крипа, Дрона, Вивиншати —пускай защищают сына Ганги, в случае, если охранить его, победа будет верной!?
Вняв той речи Дурьодханы, цари тогда полчищем колесниц со всех сторон оградили сына Ганги. И сыны твои, ограждая сына Ганги, двинулись с ликованием, сотрясая небо и землю и вселяя в пандавов трепет. С теми колесницами и со слонами, прочно сплоченные, расположились на поле боя, снарядившись, великие воители, Бхишму ограждая, как Тридцать —Носителя ваджры в войне всевышних и асуров, —все они стали так, дабы обезопасисть того великого воителя. Тогда царь Дурьодхана снова молвил брату: ?Юдхаманью закрывает
левое колесо Арджуны, Уттамауд^кас —правое, сам же Арджуна —Шикхандина. Сделай так, о Духшасана, дабы, закрываемый Арджуной и покинутый [без внимания] нами, он не убил отечественного Бхишму!? Эту обращение брата выслушав, сын твой Духшасана выступил с войском, поставив Бхишму во главе. Завидев Бхишму, окруженного полчищем колесниц, Арджуна, лучший из колесничных солдат, сообщил Дхриштадьюмне: ?Поставь сейчас, о муж-тигр, против Бхишмы, о безукоризненный, Шикхандина, о Панчалийский, я буду закрывать его, о неколебимый!? Тогда Бхишма, сын Шантану, выступил с войском, великим строем — Благим со всех сторон2 0 8—его выстроив на поле битвы. Крипа, Критаварман, Шибиец209, великий воитель, Шакуни и царь Синдху, и царь Камбоджи Судакшина —все вместе с Бхишмой и твоими сыновьями, о Бхарата, стали перед всеми армиями во главе [того] строя. Дрона, Бхуришравас, Шалья и Бхагадатта, о хороший, на правом крыле строя расположившись, стали, вооруженные. Ашватгхаман, Сомадатта и оба Авантийца, великих воителя, сопро-
вождаемые огромным войском, закрывали левое крыло. Дурьодхана, о великий царь, окруженный со всех сторон тригартами, стал в середине строя, о царь, против Пандавов, о Бхарата. Аламбуса, лучший из воителей, и Шрутаюдха, великий воитель, в тылу строя всех армий стали, вооруженные. Так, строй установив, о Бхарата, предстали взглядам тогда твои, в доспехи одетые, блистающим огням подобные.
Меж тем царь Юдхиштхира и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева, оба сына Мадри, стали в первых рядах всех армий [своего] строя, вооруженные. Дхриштадьюмна, Вирата и Сатьяки, великий воитель, с войском великим стали, чужих ратей истребители. Шикхандин и Победитель, ракшас Гхатоткача, могучерукий Чекитана и Кунтибходжа мужественный стали ,на поле боя, о великий царь, великим войском окруженные. Абхиманью, великий лучник, и Друпада, великий воитель, и пятеро братьев Кекаев стали [там], для битвы вооруженные. Так, великий строй неодолимый выставив наоборот, стали на поле брани храбрые пандавы, [готовые] к бою, о хороший. Твои же, изготовившись к битве, мужей повелители, ринулись в битву вместе с армиями против сынов Притхи, Бхишму во главе поставив, о повелитель. Так же и пандавы, о царь, предводительствуемые Бхимасеной, [двинулись] в бой на агрессивного Бхишму, жаждущие победы. С рыканьем и ликующими возгласами, под пение кракачей и рогов, под бой барабанов, литавр, бубнов, цимбал, ринулись пандавы, устрашающий гул издавая. И под гром барабанов, литавр, и раковин, и тамбуринов, львиный рык испуская, приплясывая со всяческими прыжками, взревели мы в ответ и двинулись на них, поспешая быстро, разъяренные, и великий шум тогда встал.
Тогда устремляющиеся друг на друга сшиблись в сражении, и от великого грохота содрогнулась тогда почва. Заметались [в воздухе] птицы, испуская страшные крики, и солнце, ясное на восходе^ [теперь] померкло. Бурные ветры задули, [грядущий] кошмар возвещая, и завыли в том месте ужасные шакалицы с ужасным рыданием, о великой начавшейся бойне доносящие. Запылали страны света, о царь, ливень пыли костяной дождь и пал, с кровью смешанный. У ездовых животных, плачущих, влага из глаз источалась, в тревоге они испражнялись и мочились, о владыка народов. Слышались громкие голоса незримо, о бык среди бхаратов, ужасные крики завывающих ракшасов-людоедов. Явились, налетев,
стервятники, цапли, вороны, расположились в том месте [вокруг] собаки, разные крики издающие. Великие метеоры, пылая, обрушивались на падали и дневное светило быстро на землю, великую беду предсказывая. В великом смятении схватки предстали великие рати сынов Панду и сынов Дхритараштры, громом тамбуринов и раковин сотрясаемые, как леса бурею. И прегромкий шум встал от тех полчищ царей, слонов и коней, сошедшихся в недобрый час, как будто бы от взволнованных бурей океанов.
Глава 96
Санджая сообщил:
Абхиманью на красивой колеснице, [влекомой] отличными гнедыми конями, устремился на огромное войско Дурьодханы, сея ливни стрел, как туча —потоки вод. И не могли в сражении твои мужи-быки [рода] Куру остановить гневного сына Субхадры, неприятелей истребителя, льющего оружие потоком, в то время, когда углубился он в неиссякаемый океан [их] войска на поле брани. Выпущенные им в битве стрелы, о царь, неприятелей свергающие, отправляли храбрецов кшатриев в обитель Царя призраков. Жезлу Ямы подобные, ужасные, пылающим ядовитым змеям подобные стрелы отправлял в сражении гневный сын Субхадры. Во мгновение ока повергал сын Пхальгуны колесничного солдата с колесницы, наездника с коня, бойцов на слонах —со слонами совместно. Свершающего тот подвиг великий и необычайный в битве, восхвалили цари, ликуя,
сына Пхальгуны и почести ему воздали. И блистал сын Субхадры, те рати рассеивая, как разметает ветер во все стороны травяную кучу. Не чаяли спасителя войска твои, перед ним расступающиеся, подобно слонам, увязшим в болоте. Все твои войска рассеяв, о царь, предстал Абхиманью, лучший из воителей, как будто бы пылающий пламя без дыма. И никто из твоих не имел возможности противостоять ему, как полыхающему огню мотыльки, на смерть обреченные. Всем неприятелям нанеся удары, предстал взглядам великий воитель Пандавов, великий лучник, подобный Носителю ваджры с ваджрой [в руке]. И его лук, позолоченный с задней стороны, что он направлял везде, о царь, подобен
был молниям, сверкающим в тучах. И стрелы, заостренные и закаленные, слетали [с него] в битве, как будто бы из леса рои пчел, о царь, с цветущего дерева. И меж тем как спешил тот великий духом сын Субхадры на колеснице, гремящей как туча, никто не имел возможности улучить мгновения [чтобы поразить его]. Ошеломив Крипу, Дрону, сына Дроны, великого мощью, и царя Синдху, великого лучника, легко и удачно продвигался он. Мы зрели лук его, обращающийся по кругу, о хороший, войско твое испепеляющий, диску солнечному подобно. И, на него взирая, на подвиги его, стрелами-лучами испепеляю щего [врагов], мнили храбрецы-кшатрии, что двое Пхальгунов в нашем мире су-
ществует. А та великая бхаратийская рать, им мучимая, в том направлении и ко мне клонилась, как будто бы дама опьяневшая. Разгромив то войско и в трепет приведя великих воителей, он даровал радость приятелям, как Предводитель Васу, в то время, когда он победил Майю210. А разрушенные в сражении войска твои подняли в муках ужасный гул, грому грозовых туч подобный. Ужасный гул твоих армий услышав, —как от бурей взволнованного океана в час прилива, —молвил тогда царь Дурьодхана сыну Ришьяшринги: ?Этот отпрыск Кришны, великий лучник, как будто бы второй Пхалыуна громит воинство мое, как Вритра —воинство всевышних. И я не вижу иного могучего средства исцеления от него, не считая тебя, о лучший из ракшасов, что постиг в совершенстве все науки [чародейства]. Ступай и поспеши сразить в сражении храбреца, сына Субхадры, а мы под предводительством Бхишмы и Дроны сразим сынов Притхи!? В то время, когда он так ему сообщил, могучий вождь ракшасов двинулся немедля
в бой, блистательный, следуя велению твоего сына, громовый гул издавая, как будто бы туча в пору дождей. Громовый голос тот заслышав, взволновалось из края в край великое войско Пандавов, о царь, как будто бы многоводный океан. И многие мужи, о царь, тем голосом устрашенные, пали на землю, с дорогою судьбой прощаясь. Но Кришны родич лук схватил, изготовившись, и устремился, ликуя, на то чудовище, как будто бы приплясывая на уступе колесницы. Тогда ракшас гневный, сына Арджуны встречая на поле боя, начал громить его рать,
от нее невдалеке расположившийся. Великая же рать Пандавов, истребляемая им, выступила против чудовища на битву, как воинство всевышних против Бали. И ожесточённым был бой того войска, о хороший, со ужасного обличья ракшасом, его истребляющим на поле брани. Тогда, являя отвагу собственную, тысячами стрел рассеял ракшас в сражении ту великую рать Пандавов. И без того, чудовищем ужасного обличья истребляемое на поле битвы, бежало в страхе войско Пандавов.
Раздавив тогда то войско, как слон —лотосов поросль, обратился он после этого в сражении против сынов Драупади великомощных. Те сыны Драупади, великие лучники, бойцы, все устремились, гневные, на ракшаса, как пять планет211 на солнце. И подавлен был теми храбрыми лучший из ракшасов, как будто бы месяц пятью планетами в ужасный час смерти мира. Тогда Пративиндхья, великомощный, пронзил демона не^амедлив острыми металлическими стрелами с незатупленными наконечниками. Они пробили его доспехи, и блистал лучший из ракшасов, как громадная туча, прошитая лучами солнца. Теми стрелами, плавленым золотом покрытыми, пронзенный, о царь, подобен был сын Ришьяш-
ринги горе с пылающей вершиной. Тогда в великой битве те пятеро братьев пронзили вождя ракшасов острыми стрелами, плавленым золотом украшенными. Будучи пронзен стрелами, как будто бы ужасными разъяренными змеями, разгневался очень Аламбуса, о царь, как будто бы [сам] властительный змей. Тяжко пораженный, о великий царь, всего на мгновение, о хороший, впал он в глубокое помрачение, теми великими воителями уязвленный. Сознание получив, в два раза во бешенстве возросший, он рассек стрелами их луки и стяги. И одного за
вторым тремя стрелами [каждого] как бы в насмешку поразил Аламбуса, великий колесничий солдат, как будто бы приплясывая на уступе колесницы. И ракшас, разгневанный, в тот же миг убил коней у тех великих духом, гневный, и колесничих, великомощный. И еще он поразил их, воодушевленный, остроотточенными стрелами многих видов, тысячами и сотнями. Лишив колесниц великих лучников, быстро ракшас в том месте обрушился на них, в ночи бродящий, убить их хотя. Видя, что терзает их в битве тот злобный душою ракшас, сын Арджуны
устремился на ракшаса в бой. И битва случилась между ними, как между Вритрой и Предводителем Васу, и зрели ее все твои и Пандавы, великие воители. Сошедшиеся в ожесточённом бою, пылающие бешенством взаимно, о великий царь, взирали они друг на друга, великомощные, с глазами, покрасневшими от бешенства, Огню Времени подобные оба на поле брани. Страшна была их встреча, бедою чреватая, как Шакры и Шамбары [бой] на протяжении войны всевышних и асуров.
Глава 97
Дхритараштра сообщил:
Сыну Арджуны, храбрецу, в сражении [врагов] истребляющему, великому воителю, как противостоял Аламбуса в битве, о Санджая, и как —сыну Ришьяшринги сын Субхадры, вражеских мужей губитель? О том поведай мне воистину, как оно было на поле брани. И что Завоеватель достатков сотворил среди моих армий, о Санджая, или же Бхима, лучший из могучих, или ракшас Гхатоткача, или Накула, Сахадева, или Сатьяки, великий воитель, —все поведай мне о том, поскольку искусный ты [рассказчик].
Санджая сообщил:
Внимай, я поведаю тебе о бое, вздымающем волосы дыбом, что произо шел между вождем ракшасов и сыном Субхадры, о хороший. И как Арджуна в битве и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева на поле брани явили отвагу, так и твои все, предводимые Бхишмой и Дроной, невиданные подвиги разные свершили бесстрашно. Аламбуса же, снова и снова громкий гул издающий, угрожая, ринулся стре
мительно в бой на Абхиманью, великого воителя. ?Находись, находись!? —восклицал он. И сын Субхадры, о царь, на поле брани, все время рыкая по-львиному, —на сына Ришьяшринги, великого лучника, заклятого неприятеля его отца. Тогда встретились в бой устремившиеся на колесницах супруг и ракшас, лучшие из колесничных солдат, как будто бы всевышний с демоном, лучший из ракшасов — волшебник —и обладающий небесным оружием сын Пхальгуны. Тогда тремя острыми стрелами, о великий царь, пронзил сын Кришны сына Ришьяшринги в битве и еще пятью пронзил его. Аламбуса же, разгневанный, родича Кришны немедля девятью стремительными в грудь пронзил, как будто бы громадного слона стрекалами. После этого тысячью стрел проворный бес ночной уязвил сына Арджуны в схватке, о Бхарата. Тогда гневный Абхиманью девяносто острых стрел, прочно слаженных, разрешил войти в широкую грудь ракшаса, и они в тот же миг вошли в его тело, поразив уязвимые места, и, пронзенный ими во все
члены тела, блистал властительный ракшас, о царь, как будто бы гора, усеянная цветущими киншуками. И, несущий те стрелы с золотым оперением, подобен был лучший из ракшасов, великомощный, пылающей горе. После этого, о великий царь, гневный сын Ришьяшринги, великомощный, обволок стрелами сына Кришны, великому Индре равного. Разрешённые войти им острые стрелы, жезлу Ямы подобные, пронзив Абхиманью, в почву вошли. И без того* же стрелы, выпущенные сыном Арджуны, золотом украшенные, пронзив Аламбусу, в почву вошли. Все же сын Субхадры, прочно слаженными стрелами чудовище на поле боя одолев, вынудил его обратиться вспять, как [некогда] Шакра
в битве Майю. Вспять обратившийся демон, в сражении соперником избиваемый, великое колдовство явил, тьму [среди дня] сотворив. Тогда были все объяты тьмою на поле и не зрели уже ни Абхиманью, ни собственных и ни чужих. Абхиманью же, радость куру, узрев [наступление] той ужасной тьмы великой, явил самое грозное оружие, свет творящее. Тогда всю землю стал явным для взгляда, о владыка почвы, и [так] сокрушил он колдовство злого душою ракшаса. И владычный воитель великомощный обволок в сражении вождя ракшасов стрелами, прочно слаженными. И многие другие чары, к коим прибег еще тот ракшас, отразил неизмеримый духом все [виды] оружия ведающий сын Пхаль-
гуны. И тогда чудовище, чье сокрушено было колдовство, бежало, стрелами поражаемое, покинув колесницу, в великом страхе.
В то время, когда незамедлив победил он коварного в сражении ракшаса, начал крушить твое войско на поле брани сын Арджуны, как лотосы в лотосовом пруду ослепленный течкою вождь лесных слонов. Тогда Бхишма, сын Шантану, видя, что бежало то войско, осадил сына Субхадры великою ратью колесниц. Заключив того храбреца в круг, принялись тесать его стрелами рьяно сыны Дхритараштры, солидным числом на одного [наступая] в битве. Тот храбрец среди колесничных солдат, отцу отвагою равный и Васудеве подобный мощью и доблестью,
разнообразные подвиги свершил, хорошие обоих —и отца, и дяди, —лучший из обладающих всяким оружием.
Тогда Завоеватель достатков, о царь, идущий на выручку сыну, сражая войнов твоих, приступил в сражении к Бхишме, непримиримый. И без того же папа твой Деваврата, о царь, приступил в сражении к Партхе, как Демон Затмения212 к Солнцу. Тогда твои сыновья, о владыка народов, с колесницами, конницей и слонами окружили в сражении Бхишму и оградили его со всех сторон. Так же совершенно верно и Пандавы, о царь, окружили Завоевателя достатков, в доспехи одетые, к великому бою изготовившись, о бык среди бхаратов.
Сын Шарадвана тогда Арджуну, против Бхишмы ставшего, двадцатью пятью стрелами покрыл. Сатьяки, Пандавам угодить стремящийся, против выступив, пронзил его острыми стрелами, тигру подобный, [напавшему] на слона. А Гаутама проворно девятью стрелами, перьями цапли оснащенными, потомка Мадху в грудь поразил, разгневанный. Тогда внук Шини, великий воитель, раненный тяжко, также, гневный, ужасную стрелу для Гаутамы смертоносную отправил. Ее, быстро налетающую, блеском громовому оружию Шакры подобную, надвое рассек разгневанный сын Дроны, вспыльчивый очень. Тут внук Шини, покинув Гаутаму, лучшего из колесничных бойцов, ринулся на сына Дроны, как Раху на месяц. Сын Дроны рассек надвое лук его, о Бхарата, и, лишенного лука, ударами стрел его осыпал. Тот, забрав второй лук, для неприятелей смертоносный, напряжение выдерживающий [надежно], шестьюдесятью [стрелами] поразил его в руки и в грудь. Прон-
зенный [ими], на миг оглушенный, опустился он, мучаясь, на дно колесницы, за древко стяга ухватившись. Получив после этого сознание, блистательный отпрыск Дроны ранил, гневный, в сражении потомка Вришни металлической стрелою, она же, внука Шини пронзив, вошла в почву, как могучий юный змей в нору весенней порою. После этого второй [стрелою] —бхалла —сын Дроны рассек в битве отличный стяг потомка Мадху и львиный рык издал. И еще затмил он его страшными стрелами, о Бхарата, как туча —солнце в конце лета, о великий царь. А Сатьяки, о великий царь, отразив тот рой стрел, в тот же миг роями стрел сына Дроны поразил много раз. И как солнце, от череды туч освободившееся, начал палить сына Дрены внук Шини, вражеских храбрецов губитель. И еще его, воспрявшего, тысячью стрел обволок Сатьяки и взревел великомощный. Видя, что одолевает тот сына его, как Раху —ночное светило, устремился на внука Шини блистательный Дрона. И весьма острой стрелою пронзил он его в великом сражении, стремясь выручить сына собственного, потомком Вришни терзаемого. Сатьяки же, победив в сражении великого воителя, сына [его] наставника, пронзил Дрону двадцатью стрелами, полностью металлическими. А в то же самое время сын Кунти Белоконный ринулся, гневный, в бой на Дрону, вели кий воитель. Тогда сошлись в великом сражении Дрона и Партха, о великий
царь, как Будха и Шукра на небосводе213.
Глава 98
Дхритараштра сообщил:
Как сошлись в сражении оба храбреца —Дрона, великий лучник, и сын Панду Завоеватель достатков, о том поведай мне, о Санджая. Так как в любой момент дорог был сын Панду умному сыну Бхарадваджи, и наставник в сражении в любой момент Партхе дорог, о Санджая. Оба колесничных бойца не насытятся битвой, свирепые, как львы. Как сошлись в схватке сын Бхарадваджи и Завоеватель достатков?