Как и большая часть психологов-гуманистов, Бюджентал уделяет сфере переживаний и чувств особенное внимание и видит в понимании эмоциональных процессов очень важный ресурс для понимания всей сферы субъективного: Как я сейчас вижу, чувства создают явный и настоящий путь к субъективному. Ясно, что отечественные эмоции появляются на глубине, тяжело дешёвой для проникновения рациональности, объективных измерений либо умышленных намерений. Происходящее в них так перемешано и противоречиво, что мы только частично можем это вербализовать либо растолковать – кроме того для самих себя (р. 119). Конкретно яркой теснейшей связью эмоциональных процессов с самыми глубинами внутренней судьбе и возможностью через эмоции взять к ней доступ разъясняется столь пристальный интерес к проблеме переживаний.*
* В последние десятилетия (у нас – годы) отмечается особенный всплеск для того чтобы интереса. По всей видимости, психология пробует сгладить собственный прошлый излишний рационализм и явную недооценку эмоциональной сферы. Сейчас работ на эту тему очень много, а также – по проблемам развития и эмпатии свойства эмпатировать, каковые весьма близки проблеме параллелирования эмоций. Эти неприятности являются сейчас одними из самых популярных и обширно освещаемых в литературе (Роджерс, 1984, 1994; Орлов, Хазанова, 1993 и многие другие), исходя из этого тут ограничимся только краткой чёртом этого наиболее значимого измерения глубинного общения.
В семинаре-тренинге употребляются разработки по данной проблеме не только из программы Бюджентала.
Внимание к переживаниям клиента и актуальным чувствам разрешает фасилитатору более тонко реагировать на внутреннюю динамику субъективности, не ограничиваясь наряду с этим лишь только рациональным содержанием сообщённого. Это, со своей стороны, оказывает помощь ему выявлять те территории субъективности клиента, на каковые направляться обратить внимание сейчас и каковые должны быть поддержаны, дабы оказать помощь его внутреннему поиску, содействовать упрочнениям по осознанию собственных неприятностей и открытию собственных сил для их разрешения.
В определенном смысле возможно заявить, что эмоции человека дополняют его мысли и исходя из этого не смогут быть осознаны адекватно в отрыве друг от друга. К тому же эмоции сами по себе имеют особенный, очень важный суть. Но довольно часто в общении главное внимание сосредоточено в основном на том, что говорит собеседник, и упускается из виду, как он говорит и – что переживает наряду с этим.
Причем, по мысли Бюджентала, это как относится не только к широкой сфере невербальных проявлений, но и к тому, как эмоции проявляются в содержании высказываний, кроме того в отдельных словах. К примеру, слова, говорящие о чувствах, – как забавно, это в действительности возмутительно, чертов проигрыш – создают измерение, которое возможно поставить в один последовательность с выражением лица, жестами, языком тела, слезами и смехом и многими вторыми явными и неявными ключами к этому загадочному и ответственному внутреннему миру переживаний (р. 113).
Но кроме того, в случае, если признать сокровище чувств, остается еще одна неприятность. Сущность ее в том, что довольно часто сложно совмещать оба нюанса и в следствии внимание акцентируется либо на мыслях, идеях собеседника, либо на его переживаниях и чувствах. Принципиально важно не ограничиваться этими крайностями и быть способным к более целостному восприятию общения, и – осознать связь между этими сторонами внутренней судьбе человека, так очень сильно воздействующими друг на друга. Для решения и осознания данной неприятности и было создано разглядываемое измерение глубинного общения.
Итак – эмоциональное параллелирование.
Наименование этого измерения, само собой разумеется, не нужно осознавать практически – речь не идет о подстройке эмоций, их трансформации и тому подобном управлении эмоциональной сферой. (Это не требуется, да и вряд ли по-настоящему допустимо.) Эмоциональное параллелирование свидетельствует в первую очередь степень соответствия между выраженностью эмоциональных качеств в содержании реплик одного и другого собеседников. Данный параметр разрешает заметить, как нужным возможно то, что мы придаем эмоциям клиента большее, меньшее либо то же самое значение, которое придает им он сам (р. 110).
Для параллелирования эмоций нужна свойство быть на таком расстоянии от переживаний собеседника, дабы видеть сложные, противоречивые процессы его внутреннего поиска. И не только видеть – но и откликаться на них так, дабы, не утрачивая альянс с собеседником, поддерживать его внутреннюю работу открытия себя.
Для этого вида параллелирования – в силу его сложности, неуловимости – выделяются только три главные точки огромного континуума вероятных вариантов соотношения эмоциональности высказываний, взявших условные заглавия:
- выговор на эмоциях,
- выговор на идеях,
- параллельность.
Бюджентал думает, что в любом высказывании обязательно представлены оба нюанса – и эмоциональный, и когнитивный. Их пропорции, само собой разумеется, бывают очень различными, но очень затруднительно сообщить о чем-либо и не испытывать наряду с этим полностью никаких эмоций, как и напротив – выразить эмоции полностью вне их связи с какими-либо мыслями.
Тогда – в собственной ответной реплике собеседник постоянно имеет как минимум три главные альтернативы: он может сохранить ту же пропорцию чувств и выражения мыслей, которая была в прошлом высказывании; может больше обратить внимание на показанные эмоции, быть может сконцентрироваться на высказанных идеях.
Эти три варианта выделены в качестве главных уровней параллелирования эмоций. Выбор каждого из вариантов ответа может оказать значительное влияние на предстоящий движение общения и имеет собственный суть, что определяется в первую очередь двумя главными событиями – личными изюминками собеседника и конкретным коммуникативным контекстом.
Люди существенно различаются между собой тем, что возможно было бы назвать эмоциональным коммуникативным стилем – другими словами тем, в какой мере они склонны проявлять в общении собственные переживания, давать волю своим эмоциям, сказать о них либо высказывать каким-либо косвенным методом. Перед фасили-татором стоит достаточно непростая задача: оказать помощь клиентам с различными личными изюминками выразить собственные эмоции самые понятным и значимым для глубинной работы образом.
Иначе, огромное значение имеет и актуальная обстановка общения. Возможно сказать о некоей тенденции к более броскому и яркому проявлению эмоций (и более нередкому акцентированию на них) по мере погружения собеседников на достаточно глубокие уровни общения – начиная с уровня критических обстановок. Одновременно с этим актуализации сильных переживаний может содействовать, к примеру, и появление сопротивления либо другие обстоятельства.
Параллельность
Эмоциональное параллелирование свидетельствует, что один говорящий уделяет эмоциям собеседника столько же внимания, сколько и он сам в последней собственной фразе.
Существует множество обстановок, в которых собеседники высказываются с однообразной либо достаточно близкой эмоциональной насыщенностью, параллелируют друг другу. На начальных этапах работы применение параллелирования эмоциям разрешает фасилитатору заметить личный эмоциональный стиль клиента, его свойство высказывать субъективность; в будущем это оказывает помощь осознать готовность клиента к глубокой работе в конкретный момент, по конкретному вопросу. В любом случае, тактика параллелирования собеседнику оказывает помощь его свободному эмоциональному самовыражению, поддерживая тот уровень, интенсивность и форму, каковые он сам выбирает.
Выговор на эмоциях
Этому уровню параллелирования эмоций соответствует таковой ответ, в котором эмоциональная составляющая выражена более, а рациональная – менее очевидно, чем в прошлой реплике. Ответное высказывание, отражая выраженные эмоции и мысли, но меняя их пропорцию, как бы предлагает задержаться на показанных эмоциях, сосредоточить на них больше внимания и призывает привнести в общение больше чувств, больше субъективного. Акцентированный на эмоциях ответ дает кроме этого значимую обратную сообщение и содействует более глубокому осознанию говорящим переживаний и собственных слов, оказывает помощь заметить более глубочайший суть и собственный настоящее отношение к тому, о чем он только что сказал.
Выговор на идеях
Необходимость в ответ на реплику собеседника обратить больше внимания на высказанные им мысли и меньше на эмоции (переживания собеседника наряду с этим, конечно, не обесцениваются и не игнорируются, но и не поддерживаются) – такая задача в психотерапевтическом интервью, ориентированном на глубинную работу, появляется, само собой разумеется, не довольно часто.
Однако, необходимость поменять пропорцию эмоции-идеи в пользу последних может показаться, к примеру, в случае, если клиент склонен к чрезмерному выражению чувств, к застреванию на собственных эмоциях и в случае, если это делается препятствием к его более поиску и глубокому осознанию. Время от времени излишняя эмоциональная экспансивность мешает согласию и, дабы двигаться дальше, требуется прежде что-то уточнить, переспросить. А быть может, уход в эмоции есть формой защиты либо сопротивления.
Помимо этого, таковой вид параллелирования, в большинстве случаев, ведет к переходу на более поверхностные уровни общения, ослабляет субъективности и степень присутствия. Исходя из этого акцентирование на идеях действенно на завершающей стадии интервью – как подготовка к плавному окончанию сеанса.
Эти примеры говорят о том, что при всей очевидной важности эмоционального самовыражения, на него не следует наблюдать как на священную корову. В психотерапевтическом консультировании вероятны моменты, в то время, когда выражение эмоций клиента полезно само по себе и его направляться всячески поощрять и поддерживать, но чаще это есть одним из направлений и условий углубления данной работы.
В отношении второго и третьего из названных уровней параллелирования эмоций нужно учитывать опасность превращения акцентирования в искажение. Избежать этого риска оказывает помощь осторожность, постепенность, деликатность. В случаях сомнений в верном понимании – лучше подождать и постараться осознать обстановку правильнее либо, при высокой неопределенности, применять параллельность.
Завершить данный (к сожалению, краткий и фрагментарный) разговор о эмоциях – о самой, по всей видимости, сложной и непостижимой, значимой и бесконечной, загадочной и прекрасной сфере людской судьбе – хочется метафорой одного психолога, которую приводит в собственной книге Бюджентал:
Эмоции в психотерапии все равно что кровь в хирургии: ни того, ни другого нереально избежать на протяжении работы; да и то, и второе помогает восстановительной функции и помогает лечению; специалист обязан относится с уважением и трудиться и с тем, и с другим, но ни то, ни второе не есть сутью работы (р. 113).
ПАРАЛЛЕЛИРОВАНИЕ РАМОК
Термином рамки в этом случае обозначается ракурс, масштаб взора собеседников на разглядываемую проблему, что проявляется в их высказываниях. В любой момент беседы человек имеет возможность наблюдать на обсуждаемый вопрос с различной степенью подробности – время от времени с высоты птичьего полета, в широком контексте и на самом высоком уровне обобщения; быть может, напротив, всматриваться в подробности, останавливаться на частностях и конкретных подробностях (каковые, но, ему самому сейчас представляются совсем не частностями, а очень важными вещами – исходя из этого размер рамок в любой момент достаточно относителен и субъективен).
Любой человек, разглядывая каждые неприятности (тем более – сложные, противоречивые – как большая часть жизненных неприятностей) определит и осознает значительно больше и лучше, в случае, если будет делать это с различных сторон, в различных контекстах. Это разумеется. Но в настоящей практике общения собеседники сплошь и рядом удовлетворяются одним масштабом знакомства с вопросом. Бюджентал растолковывает это тем, что любой из нас предпочитает собственный личный привычный и эргономичный уровень рассмотрения (собственную рамку), и без того как мы любим ощущать, что сходу понимаем другого и он также осознаёт нас так же скоро, нам весьма легко спутать согласие с пониманием (р. 130). Освобождению от привычки к одномерному рассмотрению может весьма оказать помощь развитие чувствительности к данному измерению.
Исходная мысль пребывает в том, что в отношении значимых вопросов собственной жизни человек постоянно знает довольно много больше, чем это возможно выражено на каком-либо одном уровне абстрактности-конкретности. Такое личностное знание включает в себя содержание разной природы, начиная от привычных, кроме того стереотипных объяснений (к примеру, легенда, с которой в большинстве случаев приходит на консультацию клиент) и до только смутно, частично, осознаваемых ассоциаций и образов. Дабы разрешить возможность проявиться всему этому достатку и иметь шанс взять многомерное видение, человеку направляться предложить поведать об этом различными методами, меняя фокусное расстояние. Для чего, со своей стороны, фасилитатору нужно мочь самому вольно перемещаться от уровня к уровню, владеть соответствующей гибкостью. К сожалению, не все, считает Бюджентал, знают и учитывают это, эксплуатируя собственные застарелые коммуникативные стереотипы и ограничивая себя лишь одним методом рассмотрения материала. Соответственно, они наверняка потеряют возможности, каковые может дать отлично отрегулированный широкий взор на проблему, либо не воспользуются пользами детального, пристального рассмотрения вопроса (р. 123).
Помимо этого, для жизнеизменяющей работы особенно принципиально важно, что на пересечении различных ракурсов появляется надежда уловить не только объективное значение информируемой информации, но и ее место в жизненной действительности данного человека, субъективный суть для него: лишь только одной точной передачи объективного действия – в целом либо в подробностях – слишком мало, дабы показался суть (р. 122).
В этом измерении глубинного общения выделено четыре главных уровня параллелирования рамок:
- расширение,
- параллельность,
- сужение,
- неоднозначность.
(Еще раз повторим, что изменение масштаба рассмотрения определяется по отношению к конкретно предшествующей реплике собеседника.)
Кроме того применяя такую несложную шкалу, удается значительно увеличить вариативность рассмотрения обсуждаемого вопроса, и соответственно, – глубину понимания этого вопроса, самого собеседника, и ответственных качеств развития беседы.
Бюджентал именует это способом увеличивающих и уменьшающих линз (р. 123): как телевизионная передача делается более занимательной, в случае, если употребляются оба замысла – большой и неспециализированный, – так и отечественная беседа делается более действенной, в случае, если обсуждаемый вопрос мы разглядываем как подробно, так и в целом. Исходя из этого любой значимый материал посредством ответных реплик различного уровня параллелирования рамок проговаривается пара раз, , пока познание не приблизится к достаточно полному и всестороннему. Наряду с этим допустимо чередование периодов нередкой смены различных уровней и довольно долгого, серийного применения одного из них.
Применение данного измерения общения, согласно точки зрения Бюджентала, страно действенное средство. Обстоятельства для привлечения того либо иного уровня параллелирования рамок смогут быть самые различные – все зависит от способности и специфики момента фасилитатора ощущать эту специфику. Исходя из этого о каких-то правилах, универсальных рецептах сказать не приходится. Однако, возможно перечислить множество конкретных задач, в ответе которых этот вид параллелирования будет особенно нужен, к примеру (р. 123-130):
- последовательное, осмотрительное изменение уровня абстрактности-конкретности разрешает выбрать метод дискуссии, самый подходящий для данной обстановки и данного вопроса с позиций достигнутого уровня общения, контакта и присутствия;
- возможно оказать помощь клиенту глубже осознать обстоятельство тех либо иных его переживаний (недовольства, раздражения, страха и т.п.), заметить настоящие истоки его жалоб, в случае, если поочередно применять различные варианты параллелирования рамок;
- вернуть эмоциональное равновесие клиента довольно часто удается, предлагая ему отыскать в памяти переживания более детально, остановиться на подробностях;
- большей эмоциональной включенности клиента в события, каковые были им пережиты, но сохранились только в виде абстрактных впечатлений, содействует сужение рамок;
- сужение рамок может ослабить защиту либо сопротивление клиента, в случае, если предложить разобраться с проблемой детальнее, а не пробовать стереть ее из памяти;
- последовательное рассмотрение под различным ракурсом оказывает помощь сделать более глубоким осознание клиентом личностного смысла тех либо иных его проблем и жизненных событий;
- в некоторых обстановках расширение и сужение рамок разрешает осознать обстоятельства, по которым клиент, осознанно либо нет, пытается утаить либо исказить данные;
- с опаской приблизиться к больным областям лучше удается тактикой мелких шагов, двигаясь от более неспециализированного взора к более частному;
- параллелирование рамок разрешает лучше заметить, как клиент относится к данной теме, как глубоко загружён, задет этим дискуссией, как оно принципиально важно для него и что именно тревожит больше, а что он не подмечает (либо пробует не подмечать);
- меняя степень конкретности собственных ответов и вопросов, возможно убедиться, как клиент осознал то, что мы ему пробовали сообщить.
Крайне важно, что во всех этих (и других) случаях посредством трансформации фокусного расстояния в коммуникативных линзах – расширяя рамки либо сужая их – и фасилитатор, и сам клиент смогут определить довольно много нового о субъективности последнего. Тем самым появляется возможность оказать помощь клиенту получить доступ к информации о нем, скрытый в него самого (р. 124; выделено мною – С.Б.). В данной помощи процесса самоисследования клиента и имеется главное назначение применения параллелирования рамок.
Иначе, фасилитатору принципиально важно осознавать рамки собственных высказываний, мочь изменять их масштаб и видеть влияние таких трансформаций на клиента и на целый движение общения.
Так, параллелирование рамок представляет собой весьма углубления взаимопонимания и эффективное средство расширения собеседников. На протяжении психотерапевтического интервью фасилитатору полезно все время иметь в виду сформулированное Бюдженталом неспециализированное правило, в соответствии с которому информация, осознанная лишь на одном уровне обобщенности-конкретности, – это неправильно осознанная информация (р. 130).
ПАРАЛЛЕЛИРОВАНИЕ ЛОКУСА
Фокус осознания, направление внимания человека есть одной из наиболее значимых черт его субъективности. Для описания данной характеристики Бюджентал применяет термин локус, которым он обозначает объект внимания сейчас, то, на что нацелено внутреннее перемещение осознания.
Конечно, что локус внимания находится в постоянном перемещении и возможно самым различным. Для целей глубинной работы громаднейший интерес воображают люди, находящиеся в фокусе осознавания, другими словами про кого идет обращение в общении. Бюджентал думает, что в беседе фасилитатора и клиента направляться особенное внимание обратить на четыре главные варианта локуса:
- клиент, его внутренний Мир (внутриличностная сфера клиента);
- взаимоотношения клиента с другими людьми (его межличностная сфера);
- взаимоотношения клиента с фасилитатором;
- сам фасилитатор, его переживания и действия.
Соответственно, для более неспециализированного случая межличностного общения для каждого из его участников минимальный комплект локусов может смотреться так: мой собеседник, он и другие люди, Я, Я и другие люди, собеседник и Я.
Думаю, не нужно обосновывать, что названная несколько локусов – только малая часть огромного (в сущности, нескончаемого) числа вероятных объектов внимания собеседников в психотерапевтическом интервью. Но это та часть, около которой и концентрируется большая часть экзистенциальных неприятностей. Остановимся коротко на главных чертях четырех названых видов локуса и некоторых качествах вероятного их применения.
Клиент (Внутриличностные нюансы)
Разумеется, что для жизнеизменяющего подхода самый значима работа в пространстве внутренней судьбе самого клиента. Этот локус формирует громаднейшие возможности для конфронтации человека с самим собой, со своей собственной идентичностью, с тем миром, что он создал для себя (р. 145-146) – и в первую очередь конкретно тут зарождаются жизнеизменяющие тенденции. Исходя из этого этот локус присутствует в работе фасилитатора все время, при ответе любых неприятностей – скорее возможно сказать о степени его выраженности, о пропорциях сочетания с другими локусами.
Внимание к субъективности клиента, к смыслу сообщённого и происходящего для него самого, как уже много раз подчеркивалось, имеется наиболее значимый атрибут глубинного общения, непременный и постоянный, изменяются лишь выговоры. В какие-то моменты внутриличностный фокус – фигура, в другие – фон. Более того, содержание общения в других локусах возможно полноценно осознано лишь в контексте происходящего в субъективности клиента и работа в них может являться или подготовкой к переходу к главному и решающему, внутриличностному локусу, или проверкой и последующим уточнением.
Иное дело, что работа на глубинном уровне значительно чаще требует огромного напряжения и к ней нужно готовься (и клиенту, и фасилитатору). Исходя из этого было бы неэффективно (да и не реально) ограничиваться работой только в этом локусе – гораздо довольно широкие возможности открывает свойство при необходимости как приближаться к внутриличностному локусу, так и отдаляться от него.
Клиент и Другие
Вторыми в этом случае могут быть каждые люди (не считая фасилитатора) и потому межличностный локус представляет собой фактически неисчерпаемую сферу. Очевидно, ни при каких обстоятельствах нельзя рассмотреть ее абсолютно. Полезной может стать информация о том, кого конкретно клиент сам затрагивает в собственных высказываниях, а кого старается исключить. Время от времени догадки, вопросы либо сомнения фасилитатора вынуждают его намерено переводить разговор на того либо иного человека из окружения клиента; но чаще, в особенности на начальных этапах работы, клиенту предлагается самому делать выбор.
Разговор в этом локусе для большинства людей самый привычен, несложен и надёжен. Многие клиенты приписывают (с различной степенью осознанности) сущность и истоки собственных неприятностей конкретно вторым людям либо взаимоотношениям с ними и с готовностью повествуют об этом. Но без осознания первичности и неустранимости собственной роли в собственной судьбе нет шансов осознать экзистенциальные неприятности и тем более – отыскать их конструктивное ответ. Исходя из этого такое отделение неприятности от себя, попытка перейти к дискуссии вторых людей во многих случаях носит защитный темперамент и требует соответствующего отношения к себе.
Бюджентал именует пара обстановок, в которых межличностный локус возможно нужен (р. 135):
- перед обсуждением сложных, больных вопросов, в особенности – в то время, когда альянс с клиентом слишком мало силен;
- по окончании первичного осознания и открытия клиентом серьёзных моментов, переосмысления значимых неприятностей – для расширения, постепенной интеграции и уточнения нового взора, и с целью посмотреть по-новому и на другие области его жизни;
- при необходимости добиться некоего понижения напряжения, сделать паузу в активной и непростой работе либо в завершении сеанса. Данный перечень возможно было бы продолжить, и в любом беседе тема я и другие появляется много раз.
Как и в отношении прошлого локуса, для фасилитатора принципиально важно не только мочь строить обсуждение в границах межличностной сферы, но и вольно передвигаться в беседе в другие области.
Клиент и Фасилитатор
Во многих концепциях консультирования и психотерапии обсуждение темы взаимоотношений фасилитатора и клиента считается в случае, если и не запретным, то нежелательным. И вправду, вряд ли стоит эту тему делать центральной. Одновременно с этим и уходить от нее, как вычисляет Бюджентал, абсолютно запрещено – тем более, что время от времени данный разговор может оказаться небесполезным.
В ходе глубинной работы, достаточно напряженной, иногда драматичной, во взаимоотношениях между собеседниками неизбежно случаются разные сложные моменты. В следствии может появиться необходимость распознать и изучить недоверие, конфликт, разногласия, бешенство, либо, напротив, попытки установить отношения за пределами терапии либо отношения близости (р. 136). При всей щекотливости и возможной сложности этих вопросов их игнорирование либо замалчивание может принести больше вреда, чем открытое обсуждение.
Помимо этого, грамотная и корректная работа в локусе фасилитатор-клиент дает последнему ценный опыт и яркий пример позитивного решения и обсуждения непростых обстановок. На данный опыт возможно будет опереться в будущем при работе с внутриличностными проблемами.
В любом случае с данным локусом нужно обращаться с опаской и деликатно, а через чур нередкий переход к нему требует пересмотра тактики всего консультационного процесса.
Фасилитатор
В любом достаточно продолжительном общении непременно непременно наступает момент, в то время, когда собеседники пробуют перейти на личность друг друга. И обстоятельств тому возможно множество. Бюджентал приводит пара обстановок, в которых целесообразно применять данный локус, – к примеру, в то время, когда логика развития работы с клиентом подводит фасилитатора к моменту, требующему его активного участия, принятия огня на себя; в то время, когда у фасилитатора появляются собственные резоны либо потребности самораскрытия, и другие (р. 141-143).
Но ни одна из этих обстановок сама по себе, само собой разумеется, не предписывает конкретно фасилитатору самораскрытие – в каждом конкретном случае бремя принятия ответа лежит лишь на нем самом, а опорой помогают его личные опыт, чувствительность к моменту и интуиция.
Подспорьем в реализации этого выбора фасилитатору могут служить некие, сформулированные Бюдженталом правила самораскрытия фасилитатора (р. 143-144): ответственность, честность и аутентичность в выражении того, что фасилитатор решает открыть клиенту; приоритет раскрытия актуального, тут и сейчас; выговор на переживаниях в связи с данной работой при минимизации подробностей личной судьбе фасилитатора; необходимость предварительной подготовки обстановки, клиента, и самого себя к работе в данном локусе.
Параллелирование
В случае, если сейчас взглянуть на обрисованные виды локуса с позиций параллелирования, то легко заметить, что любая ответная реплика возможно как параллельной, в то время, когда она повторяет тот же локус, так и отклоняющейся, в то время, когда переходит к иному виду локуса. Наряду с этим отклонение может оставаться в пределах той же сферы (личностной либо межличностной) или поменять сферу внимания (соответственно, с личностной на межличностную либо напротив). Свойство видеть эту динамику трансформации (сохранения) собеседниками локуса на протяжении общения формирует замечательный ресурс понимания глубинных процессов, происходящих в данном общении, и – последствий тех либо иных коммуникативных действий.
Любой из вышеназванных вариантов ответа владеет определенными возможностями оказывать влияние на развитие беседы, но настоящее направление этого влияния сильно зависит от конкретного контекста. Вне этого контекста запрещено конкретно утверждать, что параллелировать локус лучше (хуже), чем отклоняться от него. Одновременно с этим, при других равных условиях, более возможно, что лечебный эффект беседы усилится, в случае, если локус внимания некое время останется довольно постоянным, а не будет непоследовательно изменяться (р. 133).
Иначе, возможность разглядеть одну и ту же проблему в различных локусах разрешает заметить пара ее проявлений и аспектов и, тем самым, содействует ее лучшему пониманию.
Иными словами, и в отношении данного измерения глубинного общения мы приходим к пониманию, что громаднейшей сокровищем владеют не те либо иные отдельные действия сами по себе, а свойство к их эластичному и адекватному применению.
* * *
Главное назначение концепции параллелирования пребывает в предоставлении фасилитатору надежных средств для ответа одной из центральных неприятностей психотерапевтического интервью – неприятности содержание-процесс. Сущность ее, как мы знаем, содержится в том, что полноценное участие в общении нереально при одностороннем взоре на коммуникативную действительность – в случае, если сосредоточиться лишь на словах, буквальном содержании беседы, либо лишь на психотерапевтических процессах, наряду с этим происходящих.
Разумеется, что для глубинного общения эта неприятность тем более остра – тут принцип или-или никак не подходит – и без ее решения жизнеизменяющая работа вряд ли может состояться.
Бюджентал предлагает один из вариантов ответа (не исчерпывающего, само собой разумеется, но достаточно действенного) – посредством концепции параллелирования, в которой представлены ответственные связи между содержанием беседы и сопровождающими ее психотерапевтическими процессами.
Опираясь на эту концепцию, фасилитатор может добиться баланса внимания между процессами и содержанием. На основании снаружи замечаемых показателей появляется возможность выдвигать предположения и гипотезы о внутренней, субъективной динамике. Это дает обогащенное понимание и видение коммуникативных обстановок, что, со своей стороны, формирует условия для более действенных действий.
Возможно сформулировать это в противном случае, в терминах действий. Взор на общение через призму параллелирования разрешает фасилитатору решить последовательность очень важных задач (либо, по крайней мере, формирует условия для их решения):
- более действенно распределять внимание на протяжении беседы и отыскать баланс между вниманием к двум главным нюансам – содержательному и процессуальному;
- видеть, осознавать и учитывать связь между процессами и содержанием;
- оказывать влияние на процессы при помощи трансформации содержания и напротив.
Конечно, линий связи процесса и коммуникативного содержания возможно отыскать множество и все отследить очень сложно. Бюджентал выбирает четыре достаточно отлично замечаемые и фиксируемые характеристики содержания высказываний – тематика, выраженность эмоций или идей, фокусировка внимания и масштаб взгляда – и показывает, как посредством сопоставления их проявления в репликах собеседников возможно добиться более влияния и глубокого понимания.
Наряду с этим для фасилитатора имеет суть слежение за параллелированием клиенту дополнить осознанием собственного параллелирования во всех перечисленных областях, – чтобы выяснить, в какой мере он следует в фарватере клиента либо, напротив, довольно часто меняет направление перемещения, предлагая собственный путь. Таковой симметричный подход даст фасилитатору весьма полезную данные о нем самом, о стиле его общения, и о конкретной ситуации, о психотерапевтических последствиях тех либо иных действий, и о возможностях более действенной работы. Речь заходит о полезности и необходимости учета свойства обоюдности всех видов параллелирования.
Очевидно, через призму концепции параллелирования смогут быть рассмотрены и другие измерения глубинного общения. К примеру, весьма полезный материал дает, на мой взор, изучение последовательного соответствия уровней межличностного давления, применяемого собеседниками во время разговора (тогда для определения степени параллельности высказываний комфортно сравнивать октавы давления).
В любых ситуациях грамотное применение параллелирования предполагает ясное познание изначальной нейтральности всех его степеней и видов. Бюджентал не устает повторять: параллелирование как таковое не есть желательным либо нежелательным атрибутом терапевтического интервью – это легко параметр, что возможно изучить, дабы глубже осознать, как двое участников делают собственную работу. Ясно, что различные цели требуют различной степени сходства, но так же ясно, что для терапевта принципиально важно знать, как он и его партнер совместно сейчас и как эта степень параллельности трудится на их цели (р. 99-100).
Более того, и сами выделенные направления параллелирования, и все их уровни, формы и виды следуют разглядывать не столько как настоящие феномены, сколько как примерные ориентиры при обучении, подготовке и, в меньшей мере, конкретно на протяжении психотерапевтического интервью. Все это – всего лишь неотёсанные указатели, сокровище которых в том, дабы оказать помощь нам совершенствовать собственную чувствительность, а не в том, дабы применять их в качестве правильных либо объективных параметров (р. 103).
Мой опыт проведения семинаров-тренингов продемонстрировал, что параллелирование воспринимается довольно часто как достаточно ясная и несложная тема. Быть может, это связано с тем, что она изучается по окончании вторых измерений, каковые выглядят более броскими, сложными и уникальными. Но, эта кажущаяся простота ни за что не должна вводить нас в заблуждение. Концепция параллелирования обрисовывает очень важные стороны глубинного общения и представляет собой замечательнейший ресурс увеличения качества работы фасилитатора.