Память
Как отмечает Шапутье (Chapouthier, 1973), в случае, если «научение — это процесс, разрешающий накапливать данные в нервной совокупности», то память возможно выяснить как «совокупность информации, купленной управляющей поведением и мозгом».
Мы уже знаем, как рецепторы и особенно ретикулярная формация делают роль фильтров, выделяя в любой момент времени те входные сигналы, каковые будут считаться ответственными для организма. Лишь затем мозг «обращает внимание» на эту ответственную данные и решает, как ее обрабатывать и сохранять.
Так, события судьбы проходят через отечественную память как через сито. Кое-какие из них задерживаются в его ячейках на долгое время, другие же лишь на то время, которое требуется, дабы через эти ячейки пройти. Без этого механизма избирательной фиксации никакое научение не было бы вероятным, поскольку в мозгу не оставалось бы следов, формирующих навыки, нужные для выживания. С другой же стороны, если бы сохранялась вся несущественная информация, то нервные сети были бы так перегруженными, что мозг в итоге уже не имел возможности бы отделять основное от второстепенного и деятельность его была бы абсолютно парализована. Исходя из этого память-это свойство не только к запоминанию, но и к забыванию.
Структура памяти
Большая часть психологов признают существование трех уровней памяти, различающихся по тому, как продолжительно на каждом из них может сберигаться информация. В соответствии с этим различают яркую, либо сенсорную, память, кратковременную и долговременную память .
Сенсорная память
Как направляться из ее заглавия, сенсорная память -это примитивный процесс, осуществляемый на уровне рецепторов. Сперлинг (Sperling, 1960) продемонстрировал, что следы в ней сохраняются только весьма маленькое время -порядка 1/4 секунды, и за это время решается вопрос о том, привлечет ли ретикулярная формация внимание высших отделов мозга к поступившим сигналам. В случае, если этого не происходит, то менее чем за секунду следы стираются и сенсорная память заполняется новыми сигналами (см. документ 8.1).
Частный случай сенсорной памяти составляют последовательные образы. Они появляются при действии на сетчатку сильного либо долгого раздражителя (см. документ 8.2).
Краткосрочная память
В том случае, если информация, переданная рецепторами, привлекла интерес мозга, она может в течение маленького промежутка времени сберигаться, и за это время мозг ее обрабатывает и интерпретирует. Наряду с этим решается вопрос о том, достаточно ли эта информация серьёзна чтобы передаваться на долгосрочное хранение.
Краткосрочная память характеризуется не только определенной длительностью удержания информации, вместе с тем емкостью, т. е. свойством в один момент сохранять определенное число разнородных элементов информации.
Продолжительность. Было установлено (Peterson, Peterson, 1959), что краткосрочная память действует в течение приблизительно 20 секунд; за это время сохраняется весьма мало информации — к примеру, какое-то число либо пара слогов из трех-четырех букв.
, если информация не вводится повторно либо не «прокручивается» в памяти, она по окончании этого промежутка исчезает, не оставляя заметных следов. Представим себе, к примеру, что мы нашли в перечне абонентов какой-то телефонный номер, собрали его, а линия была занятой. В случае, если наряду с этим мы в мыслях не повторяем данный номер, то спустя пара мин. нам нужно будет искать его опять.
Емкость. С 1885 года Эббингауз (рис. 8.1) ставил сам над собой испытания с целью узнать, сколько информации он может в один момент запомнить без каких-либо особых мнемонических приемов. Оказалось, что емкость памяти ограничена семью цифрами, семью буквами либо же заглавиями семи предметов. Это «волшебное число» семь, служащее собственного рода меркой памяти, было установлено Миллером (Miller, 1956). Он продемонстрировал, что память вправду в среднем не имеет возможности хранить в один момент более семи элементов; в зависимости от сложности элементов это число может колебаться в пределах от 5 до 9.
В случае, если нужно в течение маленького времени сохранить данные, включающую больше семи элементов, мозг практически бессознательно собирает эти сведенья так, дабы число запоминаемых элементов не превышало предельно допустимого. Так, номер банковского счета 30637402710, складывающийся из одиннадцати элементов, будет, вероятнее, запоминаться как 30 63 740 27 10, т.е. как пять числовых элементов, либо 8 слов (тридцать, шестьдесят, три, семьсот, сорок, двадцать, семь, десять).
350Глава 8
Рис. 8.1. Герман Эббингауз — германский психолог (1850-1909). Данный ученый в первый раз начал изучить память посредством научных способов.
Отметим кроме этого, что в случае, если в подобном случае действует по большей части механизм слухового запоминания, то вероятна и зрительная память – в частности, в то время, когда требуется запомнить какой-либо несловесный (невербальный) материал. В мнемотехнических методиках, к каким прибегают для лучшего запоминания, смогут употребляться оба эти механизма (см. документ 8.3).
Хорошим примером того, как емкость краткосрочной памяти может ограничивать познавательную деятельность, помогает счет в уме. Так, умножить 32 на 64 относительно легко, но многие не смогут сделать этого без бумаги и карандаша. Значительно чаще такие люди говорят наряду с этим, что они «не сильны в математике». На самом же деле им, возможно, мешает накопление промежуточных операций и данных, скоро перегружающее краткосрочную память.
Долгосрочная память
Конкретно из тех нескольких элементов, каковые ненадолго задерживаются в краткосрочной памяти, мозг отбирает то, что будет храниться в памяти долгосрочной. Краткосрочную память возможно сравнить со стеллажами в громадной библиотеке: книги то снимаются с них, то ставятся обратно в зависимости от сиюминутных потребностей. Долгосрочная же память больше похожа на архив: в ней определенные элементы, выбранные из краткосрочной памяти, подразделяются на множество рубрик, а после этого сохраняются более либо менее долгое время.
длительность и Ёмкость долгосрочной памяти в принципе бесконечны. Они зависят от важности для субъекта запоминаемой информации, и от метода ее кодирования, систематизации и, наконец, воспроизведения.
Роль некоторых факторов. Привычность материала. В случае, если какое-то событие повторяется неоднократно, то оно легче и на более долгий срок запоминается, чем случайное явление. Как пример возможно привести дорогу, по которой мы идем каждое утро, таблицу умножения и по большому счету все то, что было более либо менее добровольно выучено в юные годы либо в течение судьбы. Так, первые песенки либо стишки, каковые мы выучили в школе и на эйфорию всей семье пели либо просматривали ежедневно. Рис. 8.2. Пожилые люди поражают нас свойством вспоминать прошлые события. Но в действительности это возможно связано только с тем, что о таких событиях они говорили либо слышали неоднократно. Тот раз, в то время, когда приходили гости, запоминаются нам окончательно, как и другие события подобного рода.
Совершенно верно так же возможно растолковать и необычную точность некоторых воспоминаний пожилых людей. Мы постоянно поражаемся долгосрочной памяти отечественных дедов. На самом же деле то, что они говорят, — это, в большинстве случаев, какие-то достопримечательные события, довольно часто с весьма глубоким эмоциональным подтекстом. Такие события столько раз пересказываются самим человеком либо его родными, что окончательно врезаются в память. Практически же они являются только весьма часть тех многих тысяч обстановок, которыми была полна долголетняя судьба человека и каковые в большинстве собственном были забыты (рис. 8.2).
Контекст. Контекст, в котором происходит то либо иное событие, время от времени выясняется более серьёзным для запоминания, чем само это событие. Одинаковый материал, будь то математика либо психология, легче усваивается при обучении у одного учителя, чем у другого.
Тульвинг и его сотрудники (Tulving et al., 1966) выдвинули принцип специфичности кодирования, в соответствии с которому то, что сохраняется в памяти, в любой момент тесно связано с обстановкой, в которой оно запомнилось. Исходя из этого извлекать что-либо из памяти в любой момент легче в том контексте,
352Глава 8
в котором случилось запоминание. Это явление направляться связывать с тем фактом, что, как мы уже много раз подчеркивали, научение значительно чаще зависит от состояния сознания либо эмоционального состояния в тот момент, в то время, когда это научение происходило. Нужно кроме этого не забывать, что иногда под влиянием сильных чувств кое-какие события запоминаются на всегда, даже в том случае, если в будущем они уже ни при каких обстоятельствах не повторяются.
Мотивация. Мы в любой момент лучше запоминаем то, что желаем выучить, чем такие вещи, каковые для нас не воображают никакого интереса. Студент, увлекающийся спортом, обычно может назвать имена всех футболистов в некоторых командах, но иногда не может запомнить имена трех известных психологов. Совершенно верно так же иные любители музыки знают наизусть все произведения многих композиторов, но не смогут воспроизвести мотив последней актуальной песенки а также отыскать в памяти, кто ее поет. По данной же причине на протяжении дискуссий либо дебатов мы легче запоминаем доводы, подтверждающие отечественные личные идеи, чем аргументы, идущие им вразрез.
Мотивация играется в запоминании и другую роль. Как продемонстрировала Зейгарник (Zeigarnik, 1927), мы продолжительнее не забываем незавершенное нами дело, чем работу, выполненную до конца1.
Углубление в изучаемый предмет. Материал запоминается тем лучше, чем больше он связан с какими-то вторыми фактами в разных контекстах и под различными углами зрения. В этом и состоит суть примеров — как в лекциях, так и в книжках. Но для того чтобы рода углубление не имеет возможности сравниться с тем, в то время, когда студент самостоятельно трудится над предметом, устанавливает связи между разными его качествами либо пробует проиллюстрировать какие-то закономерности и правила посредством фактов из повседневной судьбы.
Мнемотехнические приемы, каковые обрисованы в документе 8.3, являются родом «гимнастики для ума», разрешающей запоминать перечни предметов либо тезисы грядущей речи. Но не существует никаких «трюков» для выработки хорошей памяти. Лучший метод усовершенствовать ее – это обучиться подобающим образом организовывать данные в момент запоминания.
1Об этом направляться не забывать родителям, в то время, когда они в самый разгар игры внезапно начинают укладывать детей в кровать. По-видимому, во многих случаях возможно было бы избежать бессонницы либо затрудненного засыпания, заблаговременно вычислив время так, дабы начатая активность могла быть полностью закончена.
Что же касается обучения, то тут по крайней мере одно совсем светло: зазубривание перед самым экзаменом — вещь относительно ненужная с позиций приобретения знаний. Весьма многие студенты садятся за книжки лишь в сессию и только для того, чтобы получить хорошую оценку. Подобный подход, которому очень сильно содействует классическая совокупность обучения, очень вреден для систематизации и накопления знаний. Лишь такая организация учебного процесса, при которой материал для запоминания преподносится в разных контекстах и на различных уровнях проработки, может обеспечить прочное быстрое извлечение и закрепление знаний их из долгосрочной памяти.
Процессы, которые связаны с памятью
Сохранение в памяти какой-то информации включает три процесса. Первый из них – это кодирование, на протяжении которого выделяется та информация, которая будет храниться. Второй – это фактически ее связывание и хранение информации с той, которая уже имеется в памяти. И наконец, третий этап – это извлечение (воспроизведение) хранящейся информации; без него мы ни при каких обстоятельствах не могли бы знать, что именно мы вправду запомнили.
Кодирование
Процесс кодирования начинается уже на стадии сенсорной памяти, в то время, когда распознаются физические характеристики стимула. Потом он пара углубляется на протяжении передачи информации в краткосрочную память, поскольку тут происходит первая перегруппировка различных элементов запоминаемого. Но главный процесс кодирования происходит на стадии долгосрочной памяти, поскольку конкретно тут осуществляются идентификация и анализ разных черт информации.
Хранение (архивизация)
Архивизация — это накопление материала в памяти. В зависимости от того, вовлекается ли наряду с этим эпизодическая либо семантическая память, архивизация происходит по-различному. Это ответственное подразделение двух форм памяти ввел Тульвинг (Tulving, 1972).
В эпизодической памяти хранится все данные о разных событиях нашей жизни. По сути собственной эта память автобиографична. Что касается семантической памяти, то она включает все те структуры, каковые характерны данной культуре и разрешают познавать мир. Помимо этого, в семантической памяти сохраняются правила, лежащие в базе языка и разных умственных операций. Так, семантическая память помогает собственного рода каркасом для событий текущей судьбе, каковые сохраняются в эпизодической памяти. Так, благодаря семантической памяти мы знаем, что такое экзамен, приятель, отрочество либо справедливость по большому счету, как понятия, но в то время, когда мы имеем дело с конкретными проявлениями этих понятий в нашей жизни, это отображается уже в эпизодической памяти (Ehriich, Tulving, 1976).
Не обращая внимания на различие этих двух функций памяти, они дополняют друг друга и в разной степени обе определяют, как будет организована информация для хранения в памяти.
354 Глава 8
Как мы уже отмечали, для долгосрочного хранения, как в архиве, требуется такая организация, которая разрешала бы не только классифицировать, но и скоро извлекать данные. Возможно выделить пара способов «укладки» информации в памяти; они зависят от других особенностей и сложности запоминаемого материала.
В первую очередь существуют такие формы организации памяти, каковые определяются чисто внешними обстоятельствами — самой сущностью того, что направляться запомнить. Во-первых, вероятна пространственная организация, разрешающая установить связи и «опорные точки» в отечественном физическом и социальном окружении. Конкретно такая организация лежит в базе построения «когнитивных карт». Линейная организация разрешает отыскать какое-либо слово в словаре либо имя в телефонной книге потому, что мы знаем алфавит. Данный же принцип дает нам возможность ориентироваться в месяцах и днях недели либо, к примеру, обнаружить нужную страницу в книге.
Имеются кроме этого формы организации материала, более либо менее произвольно формирующиеся «изнутри». Во-первых, возможно предположить существование ассоциативной организации, при которой мы собираем совместно элементы с какими-либо неспециализированными показателями – к примеру, с одной и той же первой буквой («Как в том месте кликали сотрудника Павлова на «Б»? Нет, не Бандура…»), из одной и той же грамматической категории (существительные с существительными, глаголы с глаголами и т.д.) либо со сходными функциями (к примеру, предметы одежды, пищевые продукты, музыкальные инструменты и т.п.).
Возможно думать, но, что оптимальную деятельность семантической памяти снабжает иерархическая организация (см., к примеру. Collins, Quillian, 1969). При таковой организации мы относим любой элемент к тому либо иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-то общей либо более особой категории. К примеру, воробей сперва относится к категории «птиц» (т. е. не рыб и не млекопитающих), после этого учитывается, что он мелкий, серый и не может петь (в отличие, скажем, от канарейки, которая также относится к птицам, но желтого цвета и петь может). Для того чтобы рода иерархическая организация семантической памяти представлена на рис. 8.3.
Более поздние изучения, но, продемонстрировали, что память не всегда организована столь рационально по принципу «от общего к частному» (как организованы, к примеру, науки). Так, было найдено, что в случае, если испытуемые стремительнее принимают1 утверждение типа «собака — животное», чем «собака-млекопитающее», то они, наоборот, продолжительнее разбирают фразу «канарейка-животное», чем «канарейка-птица». Из этого ясно, что форма иерархической организации в значительной мере зависит от большей либо меньшей привычности тех либо иных понятий, и от информации, накопленной в эпизодической памяти.
1В этом опыте скорость реакции измерялась по времени нажатия испытуемым на кнопку в знак того, считает ли он данное утверждение подлинным либо фальшивым.
Память, общение и мышление
Плавает –Имеет плавники
Рис. 8.3. Иерархическая организация семантической памяти, разрешающая расположить разные категории на различных уровнях в соответствии с их изюминками и существующими между ними связями.
Извлечение
Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, как отлично организован материал в памяти. Вправду, информация постоянно воспроизводится на базе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли обращение о том, дабы назвать пятый месяц года, отыскать в памяти, кто таковой Фрейд либо что такое теория относительности, — в каждом из этих случаев приходится обращаться к тому контексту, в который «встроен» извлекаемый из памяти элемент. Так, в первом случае, разумеется, потребуется пересчитать все месяцы, начиная с января (либо, напротив, в обратном порядке — с июня, в случае, если мы знаем, что это шестой месяц); во втором случае нужно будет отыскать в памяти эпоху и ту область и родину учёного, в которой он трудился, а в третьем — отыскать в памяти особенности конкретно той из множества теорий, о которой требуется поведать.
На все это, очевидно, наслаивается содержимое эпизодической памяти, в которой сохраняются те события, что происходили в момент кодирования искомых элементов, либо те воспоминания о прошлом, каковые в то время появлялись.
356 Глава 8
Конкретно по причине того, что в извлечении информации из памяти столь ключевую роль играется контекст, нам в любой момент легче определить какой-то элемент среди вторых, предъявляемых вместе с ним, чем отыскать в памяти что-то без каких-либо опорных точек либо объектов для сравнения. Это относится людей всех возрастов, но в громаднейшей степени — пожилых. Видимое ослабление памяти (особенно краткосрочной) у стариков, каковые довольно часто видят в этом начало «склероза», часто не редкость связано не с нарушением самой памяти, а с уменьшением свойства извлекать из нее данные (Hultsch, 1971). Очевидным подтверждением этого помогает тот факт, что свойство к узнаванию фактически не изменяется.
Все эти мысли — одна из обстоятельств того, что именно узнавание, а не вспоминание вычисляют более чувствительным показателем фактического количества усвоенного материала. Исходя из этого с педагогической точки зрения тесты на выбор верных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас возможно отделаться несложным повторением заученных слов из лекции либо книжки.
Забывание
Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь наряду с этим его причин и забывания. Забывание возможно связано с разными факторами. К ним относится, к примеру, возраст, в котором запоминается то либо иное событие, неиспользование усвоенного материала либо, наконец, темперамент этого материала. Ключевую роль играется кроме этого интерференция, в то время, когда сохранению в памяти какой-то информации мешают предшествующие либо последующие события. Забывание возможно связано и с некоторыми бессознательными мотивациями. Наконец, целые «блоки памяти» стираются иногда в следствии дегенеративных процессов в нервной совокупности либо мозговых травм, приводящих к потере функции некоторых тканей (см. документ 8.4).
Факторы, воздействующие на забывание
Возраст. Как мы уже знаем, пожилые люди, по-видимому, склонны забывать о недавних событиях либо о том, что им предстоит сделать. Это обусловлено в большинстве случаев тем, что им тяжело организовать данные, которую им нужно будет отыскать в памяти. Особенно явным это делается тогда, в то время, когда они в первый раз сталкиваются с какими-то новыми навыками, новыми событиями либо непривычными действиями. Исходя из этого им требуется время на то, дабы освоить новое, и крайне важно, дабы это время им предоставлялось. Громадную помощь им смогут оказать памятки либо мнемотехнические приемы, разрешающие рационально организовать жизнь.
Память, общение и мышление 357
Забывание происходит кроме этого и в ранние годы. Вправду, только немногие из нас смогут отыскать в памяти события, случившиеся в возрасте до трех лет. По-видимому, это не связано легко с давностью аналогичных событий. Двух- либо трехлетнему ребенку воспоминания не характерны. Он не помнит собственные сны и не придает фактически никакого значения таким словам, как «день назад» либо «на следующий день». Это возможно обусловлено, например, тем, что в этом возрасте словарный запас ребенка очень ограничен, а опыт мал; но основная обстоятельство-то, что ребенок еще не выделяет себя как личность и у него нет достаточно четко очерченного «Я», которое разрешило бы ему принимать личные действия по отношению к вторым людям.
Одновременно с этим такая точка зрения возможно и спорной: по-видимому, при особенных состояниях сознания (под действием определенных препаратов либо под обмороком) человек может отыскать в памяти и о таких ранних событиях, о которых он в простом состоянии ни при каких обстоятельствах не вспоминает.
Как бы то ни было, изучения продемонстрировали, что в возрасте от 5 до 11 лет краткосрочная память значительно улучшается. После этого она сохраняется на стабильном уровне до 30 лет, а позднее — от 30 до 70 лет -может или улучшаться, или медлительно ухудшаться (Inglis et al., 1968).
ее характер и Неиспользование информации. Думается естественным связывать забывание с тем, что та либо другая информация либо усвоенные действия не повторяются. Это, несомненно, справедливо в отношении многих знаний, купленных в школе, в случае, если в будущем познание их важности (подлинной либо относительной) было потеряно студентом, которого классические педагогические способы заставляют стать пассивным. В соответствии с известным изречением, в соответствии с которому культура — это «то, что остается, в то время, когда уже все забыто», лучшим залогом сохранения в памяти и развития определенных знаний помогает не просто «обнажённое» повторение, а интерес либо кроме того увлеченность предметом.
Запрещено, но, забывать, что данной закономерности, по всей видимости, не подчиняются двигательные навыки. Мы можем в полной мере удачно сесть на велосипед либо за фортепиано по окончании 20- либо 30-летнего перерыва. Это же касается и большинства тех знаний, каковые мы взяли в раннем детстве, т.е. в тот период, в то время, когда мозг самый пластичен. Так, к примеру, чем раньше ребенок усвоил зарубежный язык, тем тяжелее его будет забыть. Перечень таких примеров возможно продолжить, включив ко мне, скажем, игру на музыкальном инструменте, шахматы и т. п.
Но причиной забывания еще более серьёзным, чем неиспользование, возможно интерференция со стороны вторых, купленных раньше либо позднее, знаний либо навыков; в этих обстоятельствах может иметь место отрицательный перенос.
Интерференция. Этим феноменом возможно обусловлен, например, отрицательный перенос при научении, о котором мы уже говорили в седьмой главе. Интерференция возможно связана с событиями, случившимися до запоминания того либо иного материала. В этом случае говорят о проактивной интерференции. К примеру, в случае, если перед тем как студент начинает подготовиться к экзаменам, он возьмёт плохие вести, то усвоение знаний, конечно, будет мучиться. Интерференция вероятна и тогда, в то время, когда сразу после одного материала мы беремся за второй, сходный с первым. К примеру, по окончании обучения итальянскому языку появляются сложности при усвоении испанского.
358 Глава 8
Но еще громадную роль в забывании играется ретроактивная интерференция. В случае, если, к примеру, конкретно по окончании усвоения какого-либо навыка мы приступаем к новой деятельности, данный навык может ухудшиться. Одновременно с этим было отмечено, что в случае, если ветхий и новый навыки весьма сходны либо, напротив, весьма разны, то ретроактивная интерференция выражена слабо. Она очень сильно будет сказываться на первом навыке только тогда, в то время, когда второй с ним довольно сходен. В нашем случае с усвоением двух языков возможно с большей уверенностью заявить, что в случае, если испанский язык будет все же выучен, а итальянский за это время применять не придется, то отыскать в памяти его при необходимости будет уже тяжелее.
Сходные явления наблюдаются и тогда, в то время, когда студенту приходится учить два предмета, экзамены по которым он будет сдавать в одинаковый сутки. Изучение неспециализированной психологии наряду с этим лишь углубит знания по психологии развития, в особенности в случае, если оба курса просматривал одинаковый учитель. Психология не помешает кроме этого усваивать химию; но в случае, если придется в один момент с психологией заниматься еще философией либо социологией, затрагивая наряду с этим сходные темы, то интерференция в полной мере может появиться.
Известно кроме этого, что интерференция в любой момент посильнее выражена при вспоминании, чем при узнавании.
Подавление. Еще один вид забывания, открытый Фрейдом, — это подавление. К примеру, мы можем «забыть» подписать чек, что отправляем в последний срок уплаты долга, «забыть» выучить экзаменационный предмет либо явиться на ответственное, но чреватое неприятными последствиями свидание.
В аналогичных случаях Фрейд сказал об активном забывании. Он растолковывал это явление не случайностью, а настоящим торможением следов в памяти на уровне сознания и о вытеснении их в подсознание, где они удерживаются ценой больших затрат энергии.
Современные психологи предпочитают сказать о мотивированном забывании, подчеркивая тем самым, что посредством для того чтобы механизма субъект пробует «уйти» от неприятных сторон той либо другой ситуации. Пара позднее, разглядывая механизмы психологической защиты (гл. 12), мы еще возвратимся к этому иногда патологическому явлению.
мышление и Память
Без памяти не было бы допустимо никакое научение. Возможно добавить кроме этого, что без памяти не имело возможности бы существовать и мышление. Вправду, чтобы мыслить, необходимо что-то воображать себе, мнить, комбинировать образы либо понятия, относящиеся к событиям, людям либо предметам, которых физически сейчас перед нами нет. Очевидно, это указывает, что они должны находиться в памяти.
Память, общение и мышление 359
Память участвует и в несложном воспоминании, и в других мыслительных процессах, к примеру в мечтах либо мечтах наяву, и — на более структурированном уровне — в планировании, принятии решений и решении проблем.
В то время, когда мы предаемся фантазиям (при воспоминаниях либо в мечтах, и при некоторых снах), у нас появляются по большей части мысленные образы. Наряду с этим появляются ассоциации, не управляемые какой-либо твёрдой организацией мысли. Время от времени при столкновении с жёсткой действительностью мы начинаем строить какие-то пожелания либо мечтать наяву, к примеру вспоминаем о неких событиях (значительно чаще случившихся не с нами), каковые имели возможность бы быть решением проблемы. Так может сформироваться малореалистичная мысль о том, что мы непременно возьмём большой выигрыш, приобретя лотерейный билет, либо что грядущий на следующий день экзамен будет перенесен не известно почему, существующим только в отечественном воображении.
Но как правило нам приходится обрабатывать и упорядочивать данные так, дабы самый логичным образом справляться с поднимающимися перед нами повседневными трудностями. Наряду с этим роль мышления пребывает в выработке умственных стратегий, опирающихся на символические процедуры. Именно это происходит при формировании новых понятий, планировании отечественной деятельности, суждении о предметах, людях либо событиях, поиске ответов на разные вопросы либо принятии нужных ответов.
Хорошая роль памяти. Для всех перечисленных видов активности нужно рассуждение, благодаря которому мы можем как-то по-новому связать данные о текущих событиях с информацией, накопленной в памяти.
Представьте себе, что вы влюблены, но предмет ваших эмоций об этом не знает. Вы имеете возможность, само собой разумеется, предаваться мечтаниям, как бы осуществляя собственные жажды в мечтах наяву, к примеру видясь с любимым человеком в какой-то идиллической обстановке. Но в действительности это всего лишь фантазия.
без сомнений, было бы реалистичнее обдумать возможность свидания в каком-нибудь публичном месте. Скажем, не пригласить ли любимого человека в кино? Это всего лишь первое ответ, которое породит массу задач, требующих оценки и планирования; тут то и дело будет требоваться своеобразная информация, позванная из памяти. Какой фильм может заинтересовать предмет вашего обожания? Какие конкретно фильмы вам советовали? какое количество денег вы имеете возможность израсходовать? В какие конкретно кинотеатры несложнее всего попасть? На большом растоянии ли они расположены от вашего дома либо от центра города? Как в том направлении добраться? Пешком либо на автобусе? Где назначить место свидания? Как одеться? И т.д.
360 Глава 8
Рис. 8.4. Функциональная ригидность довольно часто мешает отыскать нетрадиционное ответ какой-либо обыденной задачи.
Очевидно, это лишь начало вашего романа, и вам предоставляется возможность строить в воображении предстоящее развитие событий и обнаружить умственные (и иные) стратегии, каковые смогут быть реализованы чтобы привести вас к успеху.
Данный весьма несложный пример разрешает осознать, как нужна долгосрочная память для предстоящих попыток мышления. Совсем ясно, что как правило она играется очень ключевую роль в поиске новых ответов тех либо иных неприятностей.
Негативная роль памяти. Существуют, но, случаи, в то время, когда долгосрочная память не оказывает помощь отыскать решение проблемы, а, напротив, затрудняет его нахождение. Так происходит, например, тогда, в то время, когда какие-то предвзятые идеи о назначении предметов, образе действий того либо иного человека либо о том, как может случиться какое-то событие, мешают нам заметить все это по-иному, нежели в свете бывшей у нас до сих пор информации.
Такая функциональная ригидность проявляется, к примеру, в то время, когда нам необходимо закрутить винт, а отвертки нет, и нам кроме того не приходит в голову воспользоваться лежащим на столе ножом (рис. 8.4). Тот же механизм действует, в то время, когда приходится иметь дело с трансформациями терминологии, единиц измерения либо финансовой совокупности. Трудности, каковые появляются у большинства обитателей Северной Америки при переходе от британских мер к метрическим либо у французов, в то время, когда они рассчитывают цену приобретения в «новых франках» (в то время как ветхих франков не существует, по крайней мере официально, уже более 30 лет), — вот два очевидных примера функциональной ригидности.
Память, общение и мышление 361
Мышление
Процессы мышления
Мы остановимся тут на двух проявлениях мышления, играющих ключевую роль в отечественных ежедневных попытках приспособиться к настоящей судьбе. Речь заходит о формировании понятий и о ответе неприятностей, опирающемся на данный процесс.