Вопрос 2. Мифология, философия и религия как формы мировоззрения. Их различия и преемственность.
Исторически первым типом мировоззрения считается миф, т.е. попытка (осуществленная в форме наивных и фантастических представлений) ответить на вопросы происхождения мира и обосновать наличие естественного порядка. В мифе человек не выделяет себя из природы. Его мышление конкретно образно, а не абстрактно и понятийно. Мифологическое сознание синкретично: в нем все находится в единстве и нерасчлененности – правда и вымысел, объект и субъект, природа и человек. В мифе человек не выделяет себя из мира, помимо этого он очеловечивает мир и природу, пробует растолковать их существование и происхождение по аналогии с самим собой. Не обращая внимания на это миф представляет собой наиболее значимую предпосылку философии как как следует более большого уровня осмысления действительности. Переход от мифа к философии происходил под влиянием многих факторов (социальных, экономических и духовных). Философия появляется и существует достаточно продолжительно в форме предфилософии, все еще тесно связанной с религией и мифологией. Не обращая внимания на сходство религии, и мифа, религиозному сознанию свойствен последовательность характерных отличительных качеств: 1)жесткость религиозной догматики. Религиозные вероучения рассматриваются как эти более священные смыслы, связывающие человека с Всевышним, исходя из этого вероучительные тексты считаются священными, содержащими безотносительную истину, не подлежащую пересмотру и сомнениям. Критическое отношение к ним рассматривается приверженцами религии как святотатство, недопустимая ересь. 2) главенствующая превосходство и роль веры ее над разумом в религиозном сознании. Вся совокупности средств религиозного действия на человека направлена на развитие у него глубокой веры в истины Священного Писания. Аргументы разума, логика, факты действительности имеют в лучшем случае подчиненное значение. От философии религии отличается, в первую очередь тем, что, как и миф, растолковывает явления и процессы окружающего мира наличием сверхъестественного. Как метод целостного, синтетичного восприятия мира миф – это форма сознания, соответствующая первобытной эре. Но он не только растолковывает мир, но и делает регулятивно-прагматические функции. Философия, в отличие от религии и мифа, строится на правилах обоснования и доказательности, но, однако, сохраняет изначальное родство с мифом. Особенно отлично это видно на материале древней философии, чем и разъясняется ее поэтичность. Так, миф, подвергшись определенной рациональной интерпретации, перешел в область философии – исторически сложившемуся типу мировоззрения.
| Вопрос 2. Мифология, философия и религия как формы мировоззрения. Их различия и преемственность. Исторически первым типом мировоззрения считается миф, т.е. попытка (осуществленная в форме наивных и фантастических представлений) ответить на вопросы происхождения мира и обосновать наличие естественного порядка. В мифе человек не выделяет себя из природы. Его мышление конкретно образно, а не абстрактно и понятийно. Мифологическое сознание синкретично: в нем все находится в единстве и нерасчлененности – правда и вымысел, объект и субъект, природа и человек. В мифе человек не выделяет себя из мира, помимо этого он очеловечивает мир и природу, пробует растолковать их существование и происхождение по аналогии с самим собой. Не обращая внимания на это миф представляет собой наиболее значимую предпосылку философии как как следует более большого уровня осмысления действительности. Переход от мифа к философии происходил под влиянием многих факторов (социальных, экономических и духовных). Философия появляется и существует достаточно продолжительно в форме предфилософии, все еще тесно связанной с религией и мифологией. Не обращая внимания на сходство религии, и мифа, религиозному сознанию свойствен последовательность характерных отличительных качеств: 1)жесткость религиозной догматики. Религиозные вероучения рассматриваются как эти более священные смыслы, связывающие человека с Всевышним, исходя из этого вероучительные тексты считаются священными, содержащими полную истину, не подлежащую пересмотру и сомнениям. Критическое отношение к ним рассматривается приверженцами религии как святотатство, недопустимая ересь. 2) главенствующая превосходство и роль веры ее над разумом в религиозном сознании. Вся совокупности средств религиозного действия на человека направлена на развитие у него глубокой веры в истины Священного Писания. Аргументы разума, логика, факты действительности имеют в лучшем случае подчиненное значение. От философии религии отличается, в первую очередь тем, что, как и миф, растолковывает явления и процессы окружающего мира наличием сверхъестественного. Как метод целостного, синтетичного восприятия мира миф – это форма сознания, соответствующая первобытной эре. Но он не только растолковывает мир, но и делает регулятивно-прагматические функции. Философия, в отличие от религии и мифа, строится на правилах обоснования и доказательности, но, однако, сохраняет изначальное родство с мифом. Особенно отлично это видно на материале древней философии, чем и разъясняется ее поэтичность. Так, миф, подвергшись определенной рациональной интерпретации, перешел в область философии – исторически сложившемуся типу мировоззрения. |
Вопрос 3. Главный вопрос философии. Главные направления в философии (материализм, объективные и субъективный идеализм, агностицизм)
Сущность главного вопроса философии была сформулирована в десятнадцатом веке Фридрихом Энгельсом «мышления и соотношение бытия, сознания и бытия, сознания и материи, духа и материи». Вопрос о соотношении и о первичности той либо другой субстанции и имеется главный вопрос философии. Сам вопрос показался в глубокой древности, то есть Энгельс заявил, что это конкретно главный вопрос философии. Главный вопрос философии имеет две стороны, другими словами, строго говоря, у нас два вопроса.
Первая сторона звучит следующим образом: «Что первично в основании мира?».
Принято именовать «Онтологическая сторона».
Лишь в таком виде примут на экзамене.
Вторая сторона звучит: «Познаваем ли мир?».
Принято именовать кроме этого «Гносеологическая сторона».
Вопрос 7. Философия Платона
Платон ученик Сократа, преподаватель Аристотеля. Основоположник Академии философской школы в Афинах, основоположник объективного идеализма.
Платон – первый философ, у которого имеется уже сложившаяся философская совокупность, а не просто он изучал отдельные элементы. Он разглядывает все главные само мироздание – и элементы бытия, и человека, и общество. Истоки объективного идеализма направляться искать уже у Сократа, которого вычисляют предтечей объективного идеализма (и в принципе идеализма по большому счету), что уже начал сказать о существовании некого неспециализированного уровня в сознании человека, неких неспециализированных идей в сознании, каковые свойственны человеку по большому счету, как роду. Но у Сократа это не научная совокупность, это были легко какие-то размышления, он лишь подошёл к этому, а Платон уже создал совокупность и изучил. Платон однако время от времени должен прибегать к мифу, это была вынужденная мера, поскольку не был ещё достаточно развит понятий аппарат науки. Платон писал свои работы в форме диалогов, в то время, когда философы (Сократ, по большей части – довольно часто присутствует, как один из персонажей, либо ученики) они берут какую-то проблему и разглядывают её. Диалог носит темперамент в какой-то степени и художественный, литературное произведение – это переходный этап от отдельных каких-то работ (ранее все носили темперамент поэм, полухудожественные-полунаучные произведения), что-то такое присутствует и у Платона и лишь Аристотель начнёт писать конкретно научные трактаты. «Как вероятны неспециализированные понятия?» Другими словами человек по большому счету, дерево по большому счету, животное по большому счету и без того потом – неспециализированные понятия. Платон задумался, как существуют эти неспециализированные понятия и что это такое. Греки не считали, что разум – это функция мозга, считалось, что существует некоторый божественный разум, неспециализированный, безотносительный разум, и в человеке только его часть, а человек сам на это не может. Неприятность соотношения неспециализированного и единичного начинается с Платона и, строго говоря, уже в Новое время лишь приобретает ответ в диалектике. Платон наделил неспециализированные понятия онтологическим статусом, другими словами наделил их, в противном случае говоря, подлинным бытием. Он заявил, что подлинны первичны, существуют эти неспециализированные понятия, каковые он именовал идеями, из этого у нас «идеализм». Платон сказал, что это – «условный мир идей, некое условное пространство, постижимое лишь посредством разума, где и находятся эти неспециализированные идеи». Соответственно, в случае, если мир идей первичен, то мир отечественный настоящий естественный чувственный мир (мир вещей) вторичен. Так, имеется мир вещей и мир идей.
Характеристики этих двух миров. 1)Мир идей вечен, а мир вещей временен. 2)Идеи неподвижны (это абстракции, какое уж тут перемещение), а в мире идей присутствует перемещение. 3)идеи идеальны (из этого «идеал»), а мир вещей, вещи – несовершенны, соответственно. 4)Идеи неизменны (так как они уже идеальны, так что изменяться им некуда и ненужно), а мир вещей, соответственно, изменчив.
Другими словами, иными словами, мир идей мы ещё можем назвать «мир бытия», а мир вещей – «мир становления». Как сказал Платон: «В мире вещей всё изменяется, делается, изменяется… Но ни при каких обстоятельствах не есть – мы ни при каких обстоятельствах за хвост не поймаем и ни при каких обстоятельствах не зафиксируем вещь, она ни при каких обстоятельствах не остановится, а вот мир идей – он имеется, он неизменен, вечен и неподвижен, это мир совершенств, абстракций и совершенства».
Отчего же мир вещей таковой? А всё весьма легко – мир вещей складывается из материи, вещи они конкретно вещи, они телесны и изменчивы. Конкретно материя и «виновата» в том, что вещи изменчивы. Сама по себе материя для познания вещи ненужно, как из пластилина – нам не имеет значения, из какого именно пластилина сделана вещь, нам ответственна её сущность: пластилин возможно различным, а сущность вещи от этого не изменяется.
Дабы познать вещь, необходимо лишь одно – познать её идею, другими словами познать, к какой идее вещь причастна. А познать это возможно лишь посредством разума, но никак не опыта.
Мысль кошки – познал её и машинально познал сущность кошки, и полностью, совсем не имеет значение, какова любая конкретная кошка – рыжая, белая, тёмная, пушистая, гладкошёрстая… Это не имеет значения – кошка она и имеется кошка. Эти идеи возможно изучать годами, пробуя осознать их сущность.Вообще-то одна вещь причастна не одной идее. Исходя из этого кошка причастна и к кошке, и к животному, в том месте ещё и возможно отыскать млекопитающим… В общем, вещь как матрёшка – она причастна не к одной идее. Скажем, красивая ваза, красивая женщина, красивая лошадь – лошадь красивая идее лошади, женщина – девушек, ваза – вазе, но все они причастны и ещё неспециализированной чёртом идеи «красивая». В конечном счёте красивое – это гармоничное сочетание, соотношение структуры, формы… В конечном счёте под красивым понимается гармоничная пропорция. Идеи, кстати сообщить, имеют иерархию. Высшей идеей Платон вычислял идею блага, но, снова же, он считал, что для человека мысль блага – это одно, а для животного – другого. Благо различное для всех, но мысль блага верховная и всё к ней пытается. Появляется ещё один вопрос, самый непростой вопрос для Платона – откуда берутся вещи, неприятность соотношения идеи и вещей, и это притом, что у Платона они разведены категорически. И конкретно тут, решая эту проблему, Платон был должен прибегнуть к мифу, поскольку рационально он обосновать это не имел возможности.Платон вводит фигуру демиурга. Демиург – это так называемый «божественный ремесленник». Всевышний христианский творит мир актом воли, всё творит. По большому счету. Вот демиург не имеет сил христианского всевышнего, он не творит идеи – идеи всегда существующие, на творение идей сил у него нет. Божественный ремесленник – у него имеется силы на что-то определённое, но не на всё. Но он достаточно могущественен, дабы их конкретно созерцать, созерцать идеи в мире идей. И, глядя на них, как на пример, творит материальный мир.
Демиург – он могущественен, но не всемогущ, он не имеет возможности отобразить всю землю идей, в силу того, что творит он из материи, а материя несовершенна. Вещь в любой момент хуже идей, они ни при каких обстоятельствах не достигают уровня идей. Вещь в любой момент связана с идее в меньшей либо в основном. Ещё раз подытожим: 1)Мысль, во-первых, выступает как сущность вещи (онтологический нюанс; в случае, если уж демиург делает кошку, то она однако кошка, в большей либо меньшей степени соответствия идеи). 2)Кроме этого мысль выступает как понятие вещи (гносеологический нюанс). 3)Третий нюанс (мысль как план, замысел, набросок, проект и без того потом).
| Вопрос 7. Философия Платона Платон ученик Сократа, преподаватель Аристотеля. Основоположник Академии философской школы в Афинах, основоположник объективного идеализма. Платон – первый философ, у которого имеется уже сложившаяся философская совокупность, а не просто он изучал отдельные элементы. Он разглядывает все главные само мироздание – и элементы бытия, и человека, и общество. Истоки объективного идеализма направляться искать уже у Сократа, которого вычисляют предтечей объективного идеализма (и в принципе идеализма по большому счету), что уже начал сказать о существовании некого неспециализированного уровня в сознании человека, неких неспециализированных идей в сознании, каковые свойственны человеку по большому счету, как роду. Но у Сократа это не научная совокупность, это были легко какие-то размышления, он лишь подошёл к этому, а Платон уже создал совокупность и изучил. Платон однако время от времени должен прибегать к мифу, это была вынужденная мера, поскольку не был ещё достаточно развит понятий аппарат науки. Платон писал свои работы в форме диалогов, в то время, когда философы (Сократ, по большей части – довольно часто присутствует, как один из персонажей, либо ученики) они берут какую-то проблему и разглядывают её. Диалог носит темперамент в какой-то степени и художественный, литературное произведение – это переходный этап от отдельных каких-то работ (ранее все носили темперамент поэм, полухудожественные-полунаучные произведения), что-то такое присутствует и у Платона и лишь Аристотель начнёт писать конкретно научные трактаты. «Как вероятны неспециализированные понятия?» Другими словами человек по большому счету, дерево по большому счету, животное по большому счету и без того потом – неспециализированные понятия. Платон задумался, как существуют эти неспециализированные понятия и что это такое. Греки не считали, что разум – это функция мозга, считалось, что существует некоторый божественный разум, неспециализированный, безотносительный разум, и в человеке только его часть, а человек сам на это не может. Неприятность соотношения неспециализированного и единичного начинается с Платона и, строго говоря, уже в Новое время лишь приобретает ответ в диалектике. Платон наделил неспециализированные понятия онтологическим статусом, другими словами наделил их, в противном случае говоря, подлинным бытием. Он заявил, что подлинны первичны, существуют эти неспециализированные понятия, каковые он именовал идеями, из этого у нас «идеализм». Платон сказал, что это – «условный мир идей, некое условное пространство, постижимое лишь посредством разума, где и находятся эти неспециализированные идеи». Соответственно, в случае, если мир идей первичен, то мир отечественный настоящий естественный чувственный мир (мир вещей) вторичен. Так, имеется мир вещей и мир идей. Характеристики этих двух миров. 1)Мир идей вечен, а мир вещей временен. 2)Идеи неподвижны (это абстракции, какое уж тут перемещение), а в мире идей присутствует перемещение. 3)идеи идеальны (из этого «идеал»), а мир вещей, вещи – несовершенны, соответственно. 4)Идеи неизменны (так как они уже идеальны, так что изменяться им некуда и ненужно), а мир вещей, соответственно, изменчив. Другими словами, иными словами, мир идей мы ещё можем назвать «мир бытия», а мир вещей – «мир становления». Как сказал Платон: «В мире вещей всё изменяется, делается, изменяется… Но ни при каких обстоятельствах не есть – мы ни при каких обстоятельствах за хвост не поймаем и ни при каких обстоятельствах не зафиксируем вещь, она ни при каких обстоятельствах не остановится, а вот мир идей – он имеется, он неизменен, вечен и неподвижен, это мир совершенств, абстракций и совершенства». | Отчего же мир вещей таковой? А всё весьма легко – мир вещей складывается из материи, вещи они конкретно вещи, они телесны и изменчивы. Конкретно материя и «виновата» в том, что вещи изменчивы. Сама по себе материя для познания вещи ненужно, как из пластилина – нам не имеет значения, из какого именно пластилина сделана вещь, нам ответственна её сущность: пластилин возможно различным, а сущность вещи от этого не изменяется. Дабы познать вещь, необходимо лишь одно – познать её идею, другими словами познать, к какой идее вещь причастна. А познать это возможно лишь посредством разума, но никак не опыта. Мысль кошки – познал её и машинально познал сущность кошки, и полностью, совсем не имеет значение, какова любая конкретная кошка – рыжая, белая, тёмная, пушистая, гладкошёрстая… Это не имеет значения – кошка она и имеется кошка. Эти идеи возможно изучать годами, пробуя осознать их сущность.Вообще-то одна вещь причастна не одной идее. Исходя из этого кошка причастна и к кошке, и к животному, в том месте ещё и возможно отыскать млекопитающим… В общем, вещь как матрёшка – она причастна не к одной идее. Скажем, красивая ваза, красивая женщина, красивая лошадь – лошадь красивая идее лошади, женщина – девушек, ваза – вазе, но все они причастны и ещё неспециализированной чёртом идеи «красивая». В конечном счёте красивое – это гармоничное сочетание, соотношение структуры, формы… В конечном счёте под красивым понимается гармоничная пропорция. Идеи, кстати сообщить, имеют иерархию. Высшей идеей Платон вычислял идею блага, но, снова же, он считал, что для человека мысль блага – это одно, а для животного – другого. Благо различное для всех, но мысль блага верховная и всё к ней пытается. Появляется ещё один вопрос, самый непростой вопрос для Платона – откуда берутся вещи, неприятность соотношения идеи и вещей, и это притом, что у Платона они разведены категорически. И конкретно тут, решая эту проблему, Платон был должен прибегнуть к мифу, поскольку рационально он обосновать это не имел возможности.Платон вводит фигуру демиурга. Демиург – это так называемый «божественный ремесленник». Всевышний христианский творит мир актом воли, всё творит. По большому счету. Вот демиург не имеет сил христианского всевышнего, он не творит идеи – идеи всегда существующие, на творение идей сил у него нет. Божественный ремесленник – у него имеется силы на что-то определённое, но не на всё. Но он достаточно могущественен, дабы их конкретно созерцать, созерцать идеи в мире идей. И, глядя на них, как на пример, творит материальный мир. Демиург – он могущественен, но не всемогущ, он не имеет возможности отобразить всю землю идей, в силу того, что творит он из материи, а материя несовершенна. Вещь в любой момент хуже идей, они ни при каких обстоятельствах не достигают уровня идей. Вещь в любой момент связана с идее в меньшей либо в основном. Ещё раз подытожим: 1)Мысль, во-первых, выступает как сущность вещи (онтологический нюанс; в случае, если уж демиург делает кошку, то она однако кошка, в большей либо меньшей степени соответствия идеи). 2)Кроме этого мысль выступает как понятие вещи (гносеологический |
Вопрос 8. Аристотель. Учение о материи и форме
По Аристотелю, для познания и нашего понятия единичное бытие имеется материи «и» сочетание «формы». В плане бытия «форма» — сущность предмета. В плане познания «форма» — понятие о предмете либо те определения существующего в себе предмета, каковые смогут быть сформулированы в понятии о предмете. В соответствии с Аристотелю, то, с чем может иметь дело знание, имеется лишь понятие, заключающее в себе значительные определения предмета. Дабы знание было подлинным, оно, по Аристотелю, не только должно быть понятием предмета. Помимо этого, самим предметом познания возможно не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, а лишь бытие непреходящее. Такое познание быть может, не смотря на то, что отдельные предметы, в которых лишь и существует непреходящая сущность, постоянно будут лишь предметами преходящими, текучими. Но такое познание возможно лишь познанием либо понятием о «форме». Эта «форма» для каждого предмета, «формой» которого она есть, вечна: не появляется и не погибает. Допустим, мы замечаем, как, к примеру, глыба меди делается статуей, приобретает «форму» статуи. В «форме» Аристотеля соединяются общность и вечность. Установление этих определений «формы» дает .возможность продолжить изучение субстанции, либо самобытного единичного бытия. Чтобы «форма» имела возможность стать «формой» такого-то единичного либо личного предмета, нужно, дабы к «форме» присоединилось еще что-то. Но в случае, если к «форме» присоединится что-то, талантливое быть выраженным при помощи определенного понятия, то это снова будет «форма».
Из этого Аристотель выводит, что присоединяемый к «форме» новый элемент может стать элементом субстанции лишь при условии, если он будет совсем «неизвестным субстратом» либо «неизвестной материей». Это тот субстрат (материя), в котором общее («форма») в первый раз делается определенностью другого бытия. Каждый предмет, получающий новое свойство, которое возможно выражено в новом определении, до этого приобретения, разумеется, не имел этого свойства. Исходя из этого, дабы ответить на вопрос, что такое «материя», либо «субстрат», нужно уяснить следующее: «материя» имеется, во-первых, отсутствие («лишенность», «отрицание») определения, которое ей предстоит купить как новое определение. В противном случае говоря, «материя (‘ ulh )» — «лишенность» «формы». Но понятие «материи» не может быть сведено как к единственной чёрту к «лишению» либо к «отсутствию» формы, к «отрицанию» формы. В то время, когда в «материи» появляется новая определенность, новая «форма», к примеру, в то время, когда глыба меди преобразовывается в бронзовый шар либо в бронзовую статую, то основанием данной новой определенности не может быть простое отсутствие («лишение» — отрицание) формы шара либо формы статуи. Иначе, новая «форма» появляется в «материи», которая не имела ранее данной «формы». Из этого следует, заключает Аристотель, что «материя» — что-то большее, чем «лишенность» («отсутствие»). Откуда же берется в «материи» новая «форма»? «Форма» эта, отвечает Аристотель, не имеет возможности появиться, .во-первых, из бытия. Если бы она появлялась из бытия, то при таких условиях что-то, появляющееся как -новое, появляющееся в первый раз, существовало бы еще до собственного происхождения. Но «форма» эта, во-вторых, не имела возможности появиться и из небытия: так как из небытия ничто случиться не имеет возможности. Выходит, что-то, из чего появляется «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже появившаяся, настоящая «форма», а имеется что-то среднее между отсутствием («лишенностью») «формы» и «формой» настоящей. Это среднее между действительным бытиём и отсутствием бытия имеется, в соответствии с Аристотелю, бытие «в возможности» ( dunamei ). «Материя» («субстрат») заключает в себе два определения: 1) отсутствие «формы», которая в ней появится потом, и 2) возможность данной «формы» как уже настоящего бытия. Первое определение («лишенность») всего лишь отрицательное, второе («возможность») — хорошее. В отличие от «материи», которая имеется бытие «в возможности», «форма» имеется «реальность», т. е. осуществление вероятного. Аристотель различает в понятии «материя» (субстрата) два значения. Под «материей» он разумеет, во-первых, субстрат в абсолютном смысле. Это лишь «материя», либо, в противном случае, чистая возможность. И во-вторых, под «материей» он осознаёт и таковой субстрат, что уже не только возможность, но и реальность. Аристотель различает первую и последнюю материю. «Последняя» материя, в соответствии с разъяснению Аристотеля, — это та «материя», которая не только имеется возможность известной «формы», но, помимо этого, будучи таковой возможностью, имеется одновременно и особенная «реальность». В отличие от «последней» материи, «первая» материя имеется «материя», которая может стать действительностью, но не так, как делается ею «последняя» материя.
| Вопрос 8. Аристотель. Учение о материи и форме По Аристотелю, для познания и нашего понятия единичное бытие имеется материи «и» сочетание «формы». В плане бытия «форма» — сущность предмета. В плане познания «форма» — понятие о предмете либо те определения существующего в себе предмета, каковые смогут быть сформулированы в понятии о предмете. В соответствии с Аристотелю, то, с чем может иметь дело знание, имеется лишь понятие, заключающее в себе значительные определения предмета. Дабы знание было подлинным, оно, по Аристотелю, не только должно быть понятием предмета. Помимо этого, самим предметом познания возможно не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, а лишь бытие непреходящее. Такое познание быть может, не смотря на то, что отдельные предметы, в которых лишь и существует непреходящая сущность, постоянно будут лишь предметами преходящими, текучими. Но такое познание возможно лишь познанием либо понятием о «форме». Эта «форма» для каждого предмета, «формой» которого она есть, вечна: не появляется и не погибает. Допустим, мы замечаем, как, к примеру, глыба меди делается статуей, приобретает «форму» статуи. В «форме» Аристотеля соединяются общность и вечность. Установление этих определений «формы» дает .возможность продолжить изучение субстанции, либо самобытного единичного бытия. Чтобы «форма» имела возможность стать «формой» такого-то единичного либо личного предмета, нужно, дабы к «форме» присоединилось еще что-то. Но в случае, если к «форме» присоединится что-то, талантливое быть выраженным при помощи определенного понятия, то это снова будет «форма». Из этого Аристотель выводит, что присоединяемый к «форме» новый элемент может стать элементом субстанции лишь при условии, если он будет совсем «неизвестным субстратом» либо «неизвестной материей». Это тот субстрат (материя), в котором общее («форма») в первый раз делается определенностью другого бытия. Каждый предмет, получающий новое свойство, которое возможно выражено в новом определении, до этого приобретения, разумеется, не имел этого свойства. Исходя из этого, дабы ответить на вопрос, что такое «материя», либо «субстрат», нужно уяснить следующее: «материя» имеется, во-первых, отсутствие («лишенность», «отрицание») определения, которое ей предстоит купить как новое определение. В противном случае говоря, «материя (‘ ulh )» — «лишенность» «формы». | Но понятие «материи» не может быть сведено как к единственной чёрту к «лишению» либо к «отсутствию» формы, к «отрицанию» формы. В то время, когда в «материи» появляется новая определенность, новая «форма», к примеру, в то время, когда глыба меди преобразовывается в бронзовый шар либо в бронзовую статую, то основанием данной новой определенности не может быть простое отсутствие («лишение» — отрицание) формы шара либо формы статуи. Иначе, новая «форма» появляется в «материи», которая не имела ранее данной «формы». Из этого следует, заключает Аристотель, что «материя» — что-то большее, чем «лишенность» («отсутствие»). Откуда же берется в «материи» новая «форма»? «Форма» эта, отвечает Аристотель, не имеет возможности появиться, .во-первых, из бытия. Если бы она появлялась из бытия, то при таких условиях что-то, появляющееся как -новое, появляющееся в первый раз, существовало бы еще до собственного происхождения. Но «форма» эта, во-вторых, не имела возможности появиться и из небытия: так как из небытия ничто случиться не имеет возможности. Выходит, что-то, из чего появляется «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже появившаяся, настоящая «форма», а имеется что-то среднее между отсутствием («лишенностью») «формы» и «формой» настоящей. Это среднее между действительным бытиём и отсутствием бытия имеется, в соответствии с Аристотелю, бытие «в возможности» ( dunamei ). «Материя» («субстрат») заключает в себе два определения: 1) отсутствие «формы», которая в ней появится потом, и 2) возможность данной «формы» как уже настоящего бытия. Первое определение («лишенность») всего лишь отрицательное, второе («возможность») — хорошее. В отличие от «материи», которая имеется бытие «в возможности», «форма» имеется «реальность», т. е. осуществление вероятного. Аристотель различает в понятии «материя» (субстрата) два значения. Под «материей» он разумеет, во-первых, субстрат в абсолютном смысле. Это лишь «материя», либо, в противном случае, чистая возможность. И во-вторых, под «материей» он осознаёт и таковой субстрат, что уже не только возможность, но и реальность. Аристотель различает первую и последнюю материю. «Последняя» материя, в соответствии с разъяснению Аристотеля, — это та «материя», которая не только имеется возможность известной «формы», но, помимо этого, будучи таковой возможностью, имеется одновременно и особенная «реальность». В отличие от «последней» материи, «первая» материя имеется «материя», которая может стать действительностью, но не так, как делается ею «последняя» материя. |
ЭТАП
Курс хорошей философии» О. Конт.
Самый известный открытый закон О. Конт – закон трех стадий. По нему общество проходит три ступени:1. теологическая2. метафизическая3. хорошая
По первой стадии люди растолковывают мир посредством сверхъестественных сил. По второй стадии мир пробуют растолковать посредством философских определений. По третей стадии мир начинают растолковывать посредством науки.
Философия обязана выступать в виде методики.
Второй закон – закон «Подчинения воображение наблюдения». Наука обязана отталкиваться от наблюдения. Наука обязана отвечать на вопрос КАК, а не По какой причине. Самая серьёзная философия науки по Конту это прогностическая.
Третий закон – закон «Классификации науки».
Четыре классификации науки – физика, химия, биология, социология.
Конкретно Конт формирует науку социология к начале она именовалась «Социальная физика»
ЭТАП
Происхождение второго этапа позитивизма— эмпириокритицизма относится к 70—90-м гг. 19 в. и связано с именами Авенариуса и Маха. Отличие данной стадии от предшествующей – главная задача философии не в построении безграничной совокупности научного знания, а в разработке теории научного знания. Основоположники “второго позитивизма” разделяют идею об упразднении ветхой метафизики, об трансформации положения философии в культуре. Но в отличие от позитивистов “первой волны”, каковые думали, что философия обязана заниматься созданием единой картины мира и классификацией наук, метафизики видели задачу философии в установлении правил упорядочивания явлений в сознании исследователя. Э. Мах ввел наименование принципа экономии мышления. Мах полагал, что в целях экономии мышления описание должно находиться в центре наук. Объяснение предполагает привлечение ненужных догадок, не имеет возможности обойтись без понятия причинности. Ядром же всякого описания должен быть анализ ощущений – данных чувственного познания; наука обязана оставаться в экспериментальной сфере.
ЭТАП
формирование и Возникновение новейшего позитивизма, либо неопозитивизма, связано с деятельностью Венского кружка (О. Нейрат, Карнап, Шлик, Франк и др.) и берлинского Общества эмпирической философии (Рейхенбах, Ф. Крауз и др.), объединявших в себе направления: логический атомизм, логический позитивизм, неспециализированную семантику (близки к этим направлениям операционализм, прагматизм). Главное место на этом, третьем, этапе, занимают философские неприятности языка, символической логики, структуры научного изучения и др. Отвергнув психологизм, представители этого направления пошли по линии сближения “логики науки” с математикой, по линии формализации гносеологических неприятностей.
ЭТАП
К Поппер (1902-1996), Его учение наз. «критический рационализм» Согласно его точке зрения, легко отыскать подтверждение для любой теории. По Попперу в начале познания лежат не факты, а незнания и дуга знания, т.е. неприятность Предлагает принцип фальсификации (потделывать). Для проверки теории на истинность, она обязана пройти диагностику опровержением.