Стихосложение (версификация) — метод организации звукового состава стихотворной речи, изучаемой стиховедением. Изучение стихосложения разрешает ответить на три вопроса:
1) чем отличается стих от прозы?
2) чем отличается стих одного языка (либо эры) от стиха другого языка либо эры?
3) чем отличается стих одного стихотворения от стиха другого? Как ни необычно, самый тяжёлый из этих вопросов — первый.
1. Чем отличается стих от прозы? Дошкольник сообщит: «Тем, что стихи печатаются маленькими неровными строками». Школьник сообщит: «Тем, что в стихе имеется рифма и ритм». Студент сообщит: «Тем, что стих — это своеобразная организация речи поэтической, т. е. повышенно эмоциональной, воображающей мир через лирический темперамент…» и т. д. Все трое будут правы; но ближе всех к сути дела окажется всё?таки дошкольник.
Слово «стих» в переводе с греческого значит «последовательность»; его латинский синоним «versus» (из этого «версификация») значит «поворот», возвращение к началу последовательности; а «проза» в переводе с латыни свидетельствует «обращение, которая ведется прямо вперед», без всяких поворотов. Так, стих — это в первую очередь обращение, четко расчлененная на довольно маленькие отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой. Любой из таких отрезков также именуется «стихом» и на письме в большинстве случаев выделяется в отдельную строчок.
Само собой разумеется, и любая проза при осмысленном чтении также членится на отрезки, «речевые такты», но это членение, во?первых, синтаксично и, во?вторых, произвольно. А в стихе оно не непременно сходится с синтаксисом — строчка из «Бронзового наездника» о том, как Нева
…как зверь остервенясь,
На город бросилась. Пред нею /
Все побежало, все около /
Внезапно опустело — воды внезапно
Втекли в подземные подвалы,
в прозе произносились бы совсем не так; стих как бы додаёт в текст новый знак препинания, захлебывающуюся паузу на местах, отмеченных нами «/». (Такое несовпадение стиховых и фразовых границ именуется французским словом «анжамбман», enjambement — перенос, перескок.)
Мы сообщили о стихе: «…отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой». Что значит «соотносимые»? В то время, когда мы скользим взором по прозаическому тексту, то видим конкретно читаемые слова, отлично не забываем прошлые, смутно — предпредыдущие и т. д., с ровным убыванием ясности. А в то время, когда мы читаем стихи, то в финише каждой строки быстро вспоминаем финиши прошлых строчков (особенно в то время, когда они отмечены рифмой), в начале каждой строки — начала прошлых строчков и т. д.; в случае, если прозу мы принимаем как бы в одном измерении, «горизонтальном», то стих — в двух, «горизонтальном» и «вертикальном»; это разом расширяет сеть связей, в каковые вступает каждое слово, и тем повышает смысловую емкость стиха.
А что означает «соизмеримые» отрезки? Отыщем в памяти начало басни И. А. Крылова «Две бочки»:
Две бочки ехали: одна с вином,
Вторая
Безлюдная.
Вот первая себе без шуму и шажком
Плетется,
Вторая вскачь мчится…
Содержание этих стихов поступает в отечественное сознание как бы смысловыми порциями, любая порция — стих. Первый стих — долгий, второй и третий — нежданно маленькие, а смысловая их нагрузка, казалось бы, должна быть примерно равной. От этого слова «вторая» и «безлюдная» покупают в отечественном сознании таковой же важность и вес, как целое сообщение: «Две бочки ехали: одна с вином…». Сходу делается ясно, что героиней басни будет вторая бочка. И это — только оттого, что отечественное сознание соизмеряет, какой стих дольше и какой меньше.
Соизмеряет, но какими мерками? И вот тут мы подходим ко второму отечественному вопросу:
2. Чем отличается стих одного языка (либо эры) от стиха другого языка либо эры? Конкретно теми мерками, которыми соизмеряются строки. Отечественное сознание может вести счет длине строчков либо словами, либо слогами, либо (что уже сложнее) группами слогов — стопами. В зависимости от этих мерок мы различаем совокупности стихосложения: тоническую (от греч. tonos — «ударение»: так как в стихе какое количество слов, столько и ударений), силлабическую (от греч. syllabe — «слог») и силлабо-тоническую. Человек, привыкший к силлабическому стиху, сообщит, что в «Двух бочках» второй стих меньше первого на 7 слогов; привыкший к силлабо-тоническому — что он меньше на 4 слова; привыкший к тоническому — что он меньше на 4 стопы.
Тоническое стихосложение — это такое, в котором протяженность стиха определяется числом полноударных слов (примыкающие к ним безударные слова в счет не идут: «гора», «под гору», «за горой», «не за горой ли» одинаково считаются за одно слово). Стихи именуются 2?, 3?, 4?ударными и т. д. Не нужно думать, что все строки в стихотворении должны быть равноударными — достаточно того, что отличие между долгими и маленькими строчками ощущается как отличие в числе ударений. Тоническим было, к примеру, старое стихосложение германских языков. Вот пример его (из скандинавской саги): 4?ударные стихи, любой из двух 2-ударных полустиший:
Обязан ты прежде / дать мне клятву:
Клянись краем / и кораблём щита,
И сталью меча, / и стопою конской,
Что милую Вёлунда / мучить не будешь.
Силлабическое стихосложение — это такое, в котором протяженность стиха определяется числом слогов; стихи именуются 4-, 5-, 6?сложными и т. д. Тут также строчки смогут не быть равносложными — нужно только, дабы чётносложные стихи сочетались с чётносложными, а нечётносложные с нечётносложными. Силлабическое стихосложение господствует в романских языках, в польском, в народном сербском, в хорошей японской поэзии. Вот пример японской «танки» — 5?стишия с последовательностью 5-, 7-, 5-, 7- и 7?сложных строчков («Ямато?моногатари», X в., пер. Л. Ермаковой):
Неизвестен людям
В глуби моего сердца
Горящий пламя:
Дым от него не поднимается,
А только легко курится.
Отличие между маленькими (к примеру, 6? и 7?сложными) строчками привычный слух улавливает конкретно, без счета. Отличие между долгими (к примеру, 10 и 11 сложными) так уловить уже запрещено; исходя из этого в таких стихах появляется цезура (с латинского разрез) — необходимый словораздел, членящий стих на маленькие, легко ощутимые полустишия. Вот пример 13-сложного стиха с цезурой по окончании 7 слога — стих Ф. Прокоповича (начало XVIII в.) о трудностях составления «лексиков», т. е. словарей:
В случае, если в мучительские / осужден кто руки,
Ожидает муки и / бедная голова печали.
Не вели томить его / делом кузниц тяжёлых,
Ни отправлять в тяжёлые / работы мест рудных.
Пускай лексики делает — / то одно довлеет,
Всех мук роды этот один / труд в себе имеет.
Силлабо-тоническое стихосложение развилось из силлабического. Кроме того с помощью цезуры слуху пришлось тяжело ориентироваться в однообразной последовательности слогов. Явилась потребность выделить ударением кое-какие слоги как опору для слуха и голоса — вначале перед финишем стиха (так, уже в примере из Ф. Прокоповича все предпоследние слоги строчков — ударные), а позже и в стиха через однообразные промежутки. Выделенные слоги именуются «сильными местами» стиха, промежуточные между ними — «не сильный местами». Сильные места в силлабо-тоническом стихе — в основном ударны, не сильный — в основном безударны.
Чередование сильных и не сильный мест именуется метром (по-греч. «мера»); повторяющееся сочетание сильного и не сильный места — стопой. Главных метров в силлаботонике пять: в случае, если сильные места чередуются через 1 слог (двусложные стопы) — хорей и ямб, в случае, если через 2 слога (трехсложные стопы) — дактиль, анапест и амфибрахий. Общее и основное для всех метров — чувство «метрического ожидания» ударности либо безударности каждого очередного слога.
Сильные места смогут выделяться не лишь ударностью. Они смогут выделяться высотой звука («силлабо-мелодическое» стихосложение китайской хорошей поэзии) либо долготой звука («силлабо-метрическое» стихосложение ранней греческой поэзии, из которого позже выросло «чисто?метрическое», либо «квантитативное», стихосложение хорошей греческой поэзии (см. пентаметр и Гекзаметр). Но в русском языке ни высота, ни долгота звука не смыслоразличительны (сообщить «роза» либо «роза?а?а» — по?русски суть слова не изменится, а по?латински изменится), исходя из этого в русской поэзии такие совокупности стихосложения неосуществимы.
В русской народной поэзии господствовало тоническое стихосложение — в виде стиха напевного (былины, духовные стихи) либо говорного (скоморошьи прибаутки, свадебные решения суда). В то время, когда в XVII в. начала складываться книжная поэзия, в ней утвердилось силлабическое стихосложение (по примеру польского стиха). В то время, когда в XVIII в. новая культурная эра настойчиво попросила новых ясных средств, на смену ему пришло силлабо-тоническое стихосложение (по примеру германского стиха): оно господствовало всецело до финиша XIX в. и дало высокие образцы русской поэтической классики. С начала XX в. наровне с ним снова осваивается тоническое стихосложение — как в чистом виде (акцентный стих), так и формах, промежуточных между силлаботоникой и чистой тоникой (см. Дольник). Так они сосуществуют и сейчас.
3. Чем отличается стих одного стихотворения от стиха другого? Во?первых, строением строчка — метром: мы различаем ямб, хорей и т. д. Во?вторых, длиной строчка — размером: мы различаем 3?стопный ямб, 4?стопный ямб и т. д. В?третьих, наличием либо отсутствием цезуры: в 5?стопном ямбе «Бориса Годунова» все стихи имеют цезуру по окончании 2?й стопы («Еще одно, / последнее сказанье…»), а в «Мелких катастрофах» их только немногим больше половины. В?четвертых, окончаниями строчков — мужскими (на ударный слог), женскими (на 1 безударный), дактилическими (на 2 безударных), гипердактилическими (на 3 и более безударных); сравните: «Наблюдает чертой огневой», «Наблюдает чертой огневою» (стих А. А. Блока), «Наблюдает чертой огневеющей», «Наблюдает чертой огневеющею». При счете стоп недостающие либо лишние безударные слоги окончания не учитываются: размер этих 4 строчков один и тот же — 3?стопный дактиль. Время от времени такие неучитываемые слоговые наращения либо усечения появляются не лишь в финише стиха, но и в конце полустишия, перед цезурой: стихи молодого В. В. Маяковского «Ищи?те жи?рных / в дома?х-скорлупах…» — это 4?стопный ямб, лишь с цезурой и с наращенным слогом перед ней.
Но этого мало. В?пятых, кроме того при размере и одинаковом метре стихи смогут иметь различный ритм ударений. В случае, если в строчке 4?стопного ямба на всех сильных (в основном — ударных) местах стоят ударения, то стих звучит с громаднейшей четкостью: «Пора?, пора?! рога трубя?т!» Но «преимущественно-ударный» не значит «обязательно-ударный» — ударения на сильных местах смогут и пропускаться: на 1?в один раз стопе («Наедине? с собственный?й душо?й»), на 2?й («У на?с немудрено? блесну?ть»), на 3?й («Дворцы?, сады?, монастыри?»), на 1?й и 3?й («Поражена?, поражена?»), на 2?й и 3?й («Москвы? коленопреклоне?нной») — всего, значит, 6 ритмических вариаций, не полагая еще двух малоупотребительных. Различные поэты в различные эры предпочитали использовать то одни, то другие вариации. М. В. поэты и Ломоносов XVIII в. обожали пропускать ударения в стиха, на 2?й стопе:
«Но кро?ткая Екатери?на,
Отра?да по Петре? еди?на,»
а А. С. поэты и Пушкин XIX в. с радостью пропускали ударения в зачине стиха, на 1?й стопе:
«И выража?лася с трудо?м
На языке? собственный?м родно?м,»
А не считая схемных ударений в стихе бывают и сверхсхемные, приходящиеся на не сильный места: «Шве?д, ру?сский — ко?лет, ру?бит, ре?жет. Бо?й бараба?нный, кли?ки, скре?жет,..» — в случае, если их довольно много, стих снова?таки звучит по?новому.
В?шестых, не нужно забывать, что ритм стиха существует лишь во сотрудничестве с ритмом фразы, с её синтаксисом; сравните в «Бронзовом наезднике» приведенное выше описание разлива Невы (синтаксис и стих не совпадают) и описание Наездника, победителя стихии, — «Страшен он в окрестной мгле…» (синтаксис и стих совпадают) — и вы почувствуете, что отличие конкретно в этом. И в?седьмых, стих существует лишь во сотрудничестве с соседними стихами: исходя из этого стих, где стихи объединены в однородные группы, будет восприниматься в противном случае, чем стих без таковой организации (см. Строфика).
О школьном сочинении на литературные темы
Произведение — один из главных видов письменных работ в школе по русскому и литературе языку. Сочинения на литературные темы парни смогут писать и в средних классах, но к старшим классам, в то время, когда произведение делается основной формой независимой письменной работы, требования к нему усложняются. Но неспециализированные правила оценки произведения, подхода к теме остаются неизменными.
Темы по характеру разны: это и характеристики раздельно забранных действующих лиц произведения, и сравнительные характеристики, и анализ неприятностей, поставленных писателем, и рассуждения на литературном материале, посвященные публично серьёзной теме.
Приступая к произведению, нужно шепетильно продумать формулировку его темы, обращая внимание на каждое слово. Формулировка темы частично похожа на теорему. Вы должны «доказать» её, пользуясь предложенными вам литературными текстами. К примеру, тема произведения — «Вослед Радищеву восславил я свободу…» (А. С. Пушкин). Вы понимаете, что это строчок из черновика стихотворения «Я монумент себе воздвиг…», которую в беловом тексте поэт исправил так: «Что в мой ожесточённый век восславил я свободу». Об этом, очевидно, нужно написать, а после этого задача автора произведения — продемонстрировать преемственность между Радищевым и Пушкиным, различие и сходство их политических взоров, а позже необходимо раскрыть слова «восславил я свободу», т. е. продемонстрировать на материале пушкинских стихов, как политическое свободомыслие по?различному, но всегда оставалось серьёзной нотой пушкинской поэзии.
Тема «Тяжёлое счастье матери» (по роману А. М. Горького «Мать») также не так несложна, как может показаться. Черта Пелагеи Ниловны Власовой не должна стать содержанием произведения: в этом случае тема будет принимать во внимание нераскрытой и произведение не будет признано удовлетворительным. Раскрывать же направляться конкретно тему, т. е. написать о том, как вы осознаёте счастье по большому счету и счастье матери, по какой причине Пелагея Ниловна была радостной, не смотря на то, что с сыном её происходили беды. Все три слова формулировки темы произведения должны быть раскрыты, т. е. обоснованы его ссылками и рассуждениями автора на текст произведения.
Осознав, как конкретно нужно доказать утверждение, заданное темой, вы начинаете подбирать материал для собственного произведения — факты из разбираемого художественного произведения, мнения публичных литературных критиков и деятелей, стихи, нужные для иллюстрации, подтверждения вашей мысли либо для её развития. Злоупотреблять цитатами либо пересказом цитат запрещено: произведение — это ваше рассуждение, а не монтаж чужих текстов.
После этого необходимо разработать замысел произведения. Это серьёзный этап продумывания работы в целом. Разрабатывая замысел, вы организуете собственный текст, порядок, последовательность изложения. Замысел может изменяться в ходе работы, но принципиально важно, дабы начальные вехи были намечены, дабы не было повторов, возвращения к одному и тому же. Не забудьте позаботиться о соразмерности произведения. Вступительная часть не должна быть затянутой либо далекой от темы. Вступления смогут быть самыми разнообразными по содержанию: это и неспециализированные положения о предмете произведения, о писателе, о его произведениях либо эре; это смогут быть и суждения критиков. Но в любом случае начало должно конечно, органично приводить к главной части, раскрывающей тему.
Заключение не должно повторять сообщённого в работе ранее. Обыкновенно заключение показывает историко-литературные либо публичные последствия проанализированного в основной части явления. Это — в случае, если обратиться к нашему примеру — краткая черта влияния вольнолюбивой лирики Пушкина на русскую поэзию либо значение политических стихов поэта для развития движения сопротивления в РФ. Само собой разумеется, темы заключений смогут быть самыми разными по содержанию, но неспециализированный тип, не повторяющий основную часть, а развивающий её, — это тема значения разобранного вами литературного факта, значения для истории, для литературы, для ваших современников, для вас лично.