Локен: Я искал вас, итератор.
Зиндерманн: Как я не забываю, сейчас не было назначено консультаций.
Локен: Это персональный вопрос
Зиндерманн садится.
Локен: Понимаете, Кирилл, на данный момент вы смотрелись так, как словно бы не верите, в то, что пропагандируете.
Зиндерманн: А ты веришь?
Локен: Во что?
Зиндерманн: В то, что ты делаешь. В веру через правду и убийство при помощи сражений?
Локен: Это было сражение и ничего больше. Значение было предопределено ещё до приказа.
Зиндерманн: Следовательно, как у бойца, у тебя нет совести?
Локен: Моя совесть определяется верой в Император. Я верю в отечественное дело, в Крестовый поход, но в качестве оружия я не владею сознанием. Начальник уже выяснил военную цель и от меня ожидают её скорейшего успехи. Оружие не задаёт вопросы, кого и по какой причине оно убивает. Это не его дело.
Зиндерманн: Красивый ответ, Гарвель. Но каков твой вопрос?
Локен: Меня тревожит…
Зиндерманн: Назначение в Морниваль, в совет Воителя.
Локен: Откуда вы..?
Зиндерманн: какое количество больше нет, да и подвиги твои поразили Абаддона и на примарха Сангвиния. Значит, Воитель знает о тебе.
Локен: Но подойду ли я? Обязан ли я дать согласие?
Зиндерманн: Имеется сомнения?
Локен: Сейчас ко мне приходила летописец. Сообщить по правде, она меня здорово разозлила, но слова задели меня. Она сообщила то же самое, что и тот лживый «Император»…
Зиндерманн: Что же?
Локен: Неужто не было возможности покинуть их в покое? В случае, если в бесконечном космосе встречаем общество, не согласное с отечественными убеждениями, имеем ли мы право его уничтожать? В итоге, Вселенная громадна…
Зиндерманн: (радуется) Твоя лучшая черта, Гарвель – это твоя человечность. Я попытаюсь унять твои терзания. Конечно же, ты – оружие, одно из самых идеальных орудий разрушения. В твоей голове не должно быть места вопросам и сомнениям; решения ч осторожностью и величайшей тщательностью принимаются отечественным примархом и использование сил комодесанта – без сомнений, крайняя мера. не забывай: в случае, если Император владеет аналогичной силой, он не обязан пользоваться ею в любой момент. Гарвель, мы убиваем, в случае, если лишь в этом имеется необходимость. Истина не всегда обладает силой. Человечество несёт свет истины во имя хороша. Но время от времени послание попадает во враждебно настроенные истина и умы отвергается. Тогда и лишь тогда мы прибегаем к воинской силе.
Локен: Имеется право выбора. Мы должны просвещать против жажды?
Зиндерманн: Представь, что ты видишь тонущего в воде ребёнка. Ты разрешишь ему утонуть?
Локен: Конечно же, спасу! И научу плавать.
Зиндерманн: А если он испугается и начнёт сопротивлятся?
Локен: Я всё равняется его спасу.
Зиндерманн: Вот и ответ. Твои мысли полезны, мой ученик. Морниваль, содружество четырёх капитанов, нужно легиону. Лишь тот, кто вспоминает над собственными поступками, хорош данной роли. Твоя мудрость, твои сомнения будут противовесом несдержанности Абаддона, беспечности Торгаддона и меланхоличности Анаксиманда. Воителю необходимы неофициальные голоса и Морниваль окажет помощь ему в наиболее значимых деяниях. Доволен ли ты, Гарвель?
Локен: Да, итератор. Благодарю вас.
Зиндерманн: Иди с миром.
Локен уходит и Зиндерманн с торжеством наблюдает ему вслед. Занавес.
Вторая картина
Дворцовый сад на поверхности 63-19, по окончании бомбёжки превратившийся в громадный пруд. Занавес раскрывается, в то время, когда солнце уже практически ушло за горизонт. В центре сада островок, поросший деревьями, к нему с левой стороны ведёт дорожка из мраморных плит, которая обрывается так, что до островка возможно добраться лишь вброд. На краю последней плиты остановился Локен в полном боевом доспехе капитана. Лицо его высказывает нерешительность и внутреннюю борьбу.
Локен: Всё предопределено.
Он делает ход в воду и выясняется загружённым по колено. В данный же момент солнце исчезает окончательно и в небе начинают зажигаться звёзды. Локен добирается до островка.
Абаддон: (из тьмы) Назови себя!
Локен: Гарвель Локен, капитан десятой роты Шестнадцатого легиона Астартес.
Абаддон: Кто повелевает твоим клинком?
Локен: Император и Воитель!
Абаддон: Осветить его.
На Локена падает свет сильного фонаря.
Абаддон: Вы ручаетесь, братья, что он тот, за кого себя выдаёт?
Анаксиманд и Торгаддон: Ручаемся.
Абаддон: Усилить свет!
На острове зажигаются походные фонари и не так долго осталось ждать целый центр сцены сияет ослепительным светом. Локена окружают Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд.
Анаксиманд: Гарвель Локен! Т был честен и храбр в битве за Имперские устои.
Торгаддон: Воитель отметил тебя среди других.
Абаддон: Ты удостоен стать одним из нас. Готов ли ты заменить почившего Сеянуса и стать частью братства, частью Морниваля?
Торгаддон: Готов ли ты быть проводником идей Воителя?
Анаксиманд: Идей Императора?
Абаддон: Твоя жизнь переменится. Итак…
Втроём: Готов ли ты, Гарвель Локен?
Локен молчит.
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Ответь! Готов ли ты, Гарвель?
Локен: Да. Я готов.
Анаксиманд: Луна взошла.
Абаддон: Приступим, братья.
Мгновенно все фонари меркнут. В чёрной воде отражается желтоватая, неполная луна. Морнивальцы вступают в воду, но Локен медлит.
Локен: Я человек убеждения. И верю в Имперское кредо. Я не буду поклонятся какому-либо храму и призывать духов. Всё это через чур похоже на суеверный, языческий вздор!
Пауза.
Торгаддон: Нет, ну я же сказал, что данный юноша постоянно высказывается прямо.
Абаддон щёлкает пальцами и пара фонарей зажигаются снова. Он подходит к Локену и кладёт ему на плечо руку.
Абаддон: Тут нет никаких духов, Гарвель.
Анаксиманд: (со хохотом) Мы не планируем тебя околдовывать. Это легко традиция, без особенной роли…
Торгаддон: Вычисляй, что это пантомима.
Локен: Отлично, господин. Продолжим.
Абаддон: Нет, нет. Раз уж так вышло, то разъясним кое-что. Во-первых, в Морнивале мы все равны. Между нами не должно быть церемоний. Кличь меня Эзекиль.
Анаксиманд: Хорус.
Торгаддон: Тарик.
Локен: Я осознал. Эзекиль.
Абаддон: Гарвель, мало, кто может сравниться с тобой на поле брани. Ты опередил меня на входе во дворе.
Локен: Успех.
Анаксиманд: (угрюмо) Удачи не существует.
Торгаддон: (насмешливо) Если она тебе не радуется, Хорус, то не означает, что удачи нет.
Анаксиманд: Имеется успех либо его отсутствие!
Абаддон: Успех – второе имя скромности. Твои слова, Гарвель, подтверждают тот факт, что Воитель не совершил ошибку.
Локен: Благодарю.
Торгаддон: Ты вправду веришь нам? Тогда ты обязан дать обет, крепкий и нерушимый.
Анаксиманд: Клятву, как мужик парню. Дружно мы стоим под лучами луны и клянёмся, что лишь смерть разобьёт отечественные братские узы.
Локен: (смущённо) Я всё осознал. И готов принять клятву.
Абаддон: Тогда приступим.
Все входят в воду. Свет меркнет. Четверо Лунных Волков образуют кольцо, в центре которого отражается луна.
Абаддон: Назовём имена остальных.
Торгаддон: Кейшен. Минос. Берабаддон. Литус. Сиракул. Эфиглор. Карратор. Джанипур. Сеянус.
Абаддон и Анаксиманд: Погиб со славой. Долг исчезает с явлением смерти.
Абаддон: Привет тебе, Сеянус, последний из павших. Гарвель Локен, мы призываем тебя занять место Сеянуса.
Локен: Я сделаю это с удовольствием!
Торгаддон: Обещаешь ли ты хранить верность братству Морниваль?
Локен: Обещаю.
Анаксиманд: Будешь ли ты Морнивалю до конца?
Локен: Буду верен.
Абаддон: Присягаешьли ты на верность отечественному примарху Хорусу Луперкалю и вечному Императору, стоящему выше примархов?
Локен: Присягаю.
Анаксиманд: Клянёшься ли ты защищать Императора человечества и стойко находиться против внутренних и внешних неприятелей?
Локен: И в этом я клянусь.
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Клянёшься ли ты убивать для живых и отмщение за павших?
Локен: Клянусь!
Торгаддон: Перед лицом луны клянёшься ли ты быть подлинным братом своим товарищам космодесантникам?
Локен: Клянусь!
Абаддон, Торгаддон и Анаксиманд: Любой ценой?
Локен: Любой ценой.
Абаддон: Ты принят в Морниваль. Сейчас ты один из нас.
Локен: (негромко) Один из вас…
Вчетвером: Один из нас\вас!
Торгаддон запускает ракету и в нее вспыхивает фейерверк.
Торгаддон: Необходимо подчеркнуть!
Анаксиманд: Вино выпиваешь?
Локен: Само собой разумеется, выпиваю! Начнём праздник! Луперкаль!
Вчетвером: Луперкаль!
Четверо космодесантников со хохотом идут к островку, занавес опускается.
Третья картина
Чёрные закоулки столицы 63-19. В глубине слева показывается громадное строение с колоннадой и огромными коваными дверьми, от него идёт слева направо по диагонали переулок, выводящий к перекрёстку, наподобие маленькой площади, на ней строение с громадными витринами (выбитыми) и порванным навесом. В правую кулису уводит ещё один переулочек – по направлению к основной площади, где идёт презентация нового проекта реконструкции города силами Империума. Налево, к краю сцены – ещё проулок, выступ в стенке его скрывает. Все дома покрыты слоем грязи и копоти, везде лозунги, граффити, наклейки на стенах. Брошеные тряпки, украшения, различные вещи – разруха правит собственный бал, люди опоздали сбежать из осаждённого города.
Солнечный, мучительно жаркий и душный полдень. По переулку справа, с большим трудом дыша и озираясь около, входит Каркази.
Каркази: Так вот каково ты, просвещение в действии… А данный город имел возможность бы именоваться красивым. До отечественного явления, само собой разумеется. Что это?
Он скрывается за выступом. В сторону основной площади Випус и три воина тащат нескольких обитателей.
Один из жителей: Что мы сделали?
Второй: Куда вы нас ведёте?
Випус: (бесстрастно) Каждые собрания без особенного разрешения Воителя запрещены. Все обитатели обязаны находиться на представлении реконструкции города. Это для вашего же блага.
Третий житель: Реконструкции? Вам мало отечественного позора?
Каркази: (в укрытии) Патруль! Имел возможность бы и попасться.
Випус: Имперские истины вразумят вас.
Жители: Чтобы ты сдох, захватчик!
Випус: (не выдерживая) Вперёд, вы, свиньи! Без бесед!
Уходят. Каркази с опаской выглядывает.
Каркази: Вперёд, вперёд, к малоизвестному будущему! Вас приведут к согласию, так или иначе, но будет ли это слаще смерти? Я постоянно подозревал, что безукоризненные успехи существуют лишь на бумаге, но всё равняется не готовься к подобному убожеству. Вместо фаворита – сбрендивший архитектор, вместо почестей – проклятья, вместо утопии – какие-то безликие, канцелярские проекты. Также мне – город Солнца. Да где вы видели, господин архитектор, город Солнца с храмами искусств и наук, подобным казармам либо, того лучше, застенкам! Значит, не так долго осталось ждать данной жёсткой добротности, безрадостной основательности больше не будет? И я, быть может, последний человек, кто видит данный необычный город, всматривается в его изъеденное боеприпасами, опалённое пожарами лицо? Неужто свершилось то, чего я ожидал уже десять лет и ко мне придёт хорошая тема для поэмы? (рассматривает стенки) Так и имеется. Забавно ощущать безотносительную свободу, сладчайшее одиночство. Ну-ка, за работу, Игнаций!
Добывает блокнот совершает несколько набросков. Ещё. Опять пишет. Вырывает лист и комкает его.
Не то! Совсем не то! Нет жизни, нет правды в этих идиотских стихах! Линия побери, где берётся эта хвалёная правда? (просматривает надписи на стенах).
«Перечень пропавших. В случае, если кто-нибудь надёт тела этих людей, пускай скажет семьям».
«Мир погибшим. Смерть захватчикам»
«Восстаньте, инсургенты!» (в сторону) Видно, имя их нации. «Восстаньте, инсургенты! Все на защиту родного города! Император – отечественное знамя!»
«Андромеда, моя дорогая Андромеда. Если ты заметишь эти строки, знай, что твой Таддео ушёл на смерть за свободу. Обожаю. Прощай» (в сторону) Ого. В каком-то смысле они также люди, эмоции у них схожи с отечественными. Но что-то же должно различаться, пять тысяч лет прошло, не семечки. А, вот.
«Молитесь Самусу потому что в нём спасенье. Молитесь Самусу во имя судьбы. Молитесь Самусу за смерть. Да придёт единый Искупитель, многоликий ангел смерти. Молитесь Самусу!»
Неужто! Они верят в духов, ожидают спасения. Ха-ха! Каков абсурд! Нет, положительно, какое очаровательное заблуждение. Пожалуй, запишу несколько посланий для памяти.
Он углубляется дальше в квартал и списывает лозунги в блокнот. Сейчас незаметно для Каркази в строении с выбитыми витринами появляется несколько заговорщиков: десять человек, среди них немолодая дама в нечистом переднике, по всей видимости, хозяйка заведения. Последующие переговоры ведутся тихо и летописец их не слышит.
Фаворит заговорщиков: Мы не можем пойти на это.
Дама: Твой дух через чур не сильный.
Фаворит заговорщиков: Должен быть второй выход. Потребуй меньшего.
Дама: Это воля всевышних. Я решилась и не отступлюсь.
Фаворит заговорщиков: Святая, воистину святая!
Дама: Во славу Самуса!
Заговорщики: Во славу Самуса!
Последний возглас был достаточно громким, дабы испугать Каркази. Летописец от неожиданности подпрыгивает и со страхом вскрикивает.
Заговорщики: Кто-то подслушивает нас.
Дама: В подвал, скорее, в том месте – движение в святилище, ожидайте меня.
Каркази: (в кошмаре пятясь спиной прямо к закусочной) Что…это…их…довольно много…где?…лишь ручка…нож в каюте…убьют…убьют! Б-б-бежать, б-б-бежААААА!
Дама хватает Каркази за воротник, поэт верещит пуще прошлого.
Дама: Что вы тут делаете?
Каркази: ААААААА!
Дама: Вы по большому счету кто?
Каркази: Иг-иг-игнаций Ка-а-а-а-аркази, придворный. Имперский. Поэт.
Дама: (с отвращением отдёргивает руку) Захватчик! Мерзость! Один из них!
Каркази: (приходя в себя а также мало обижено) Вообще-то…да! И попросил бы без фамильяр-яр-ярности. Ваша закусочная?
Дама с презрением кивает.
Каркази: Отлично. Выпить чего-нибудь не найдётся?
Дама выносит стакан и бутылку, со стуком ставит их на подоконник.
Каркази: О, замечательно. Весьма, отлично. Это местный напиток. Что я задаю вопросы, само собой разумеется, местный. Достопримечательность. Не желаете мне отвечать?
Дама молчит.
Каркази: Ваше здоровье. И за процветание вашего мира. Я осознаю, что вам на данный момент не легко, но поверьте, это к лучшему. (выпивает)
Дама не уходит
Каркази: Превосходно. Действительно, превосходно. Вы же не обязаны отвечать мне, правильно? Я могу задать вопрос что угодно, а вы станете находиться, без звучно и без движений, как будто бы статуя. (выпивает ещё)
Дама молчит и смотрит на Каркази.
Каркази: Простите. (добывает деньги) Имперские деньги. Но вы заберёте их. Э-э-э, другими словами…должны их принимать. Они будут заменять местную валюту. (Кладёт на подоконник стопку монет) Я забираю всю бутылку.
Дама берёт одну монету, разглядывает. И бросает её в Каркази.
Дама: Как ты смеешь, инопланетянин, совать мне эти нечистые кругляшки? Забирай их и проваливай! Всевышний накажет тебя!
Каркази: Хо-хо! Берите их, берите! Понадобятся! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Он хватает бутылку и уходит нетвёрдой походкой, находя себе место на куче обломков, в закрытом от интересных взоров закоулке слева, садится и добывает ручку с блокнотом.
Каркази: Как необычно. Так как она и имеется человек, допустимо кроме того мой весьма далёкий родственник…Но одновременно с этим – совсем вторая. Словно бы побег из одного неспециализированного корня высадили на другую землю…под лучи другого солнца… Ах, как же сладостно это нежданное воодушевление! (выпивает ещё и начинает придумывать)
в течении следующей сцены (но до появления Випуса) дама медлительно облачается в белое одеяние с долгим шлейфом, распуское волосы и медлительно двигается к строению с колоннадой. При её приближении двери загадочным образом распахиваются, и она исчезает во тьме. Ещё продолжительное время шлейф стелется по ступеням, перед тем как провалиться сквозь землю за дверьми.
Каркази пишет.
Каркази: Как же слепы были эти люди…неужто им так нужен всевышний…
Хор за сценой (нужно с колосников) продолжает его мысли, голос Каркази вплетается в хоровую партию, понемногу растворяясь в ней.
Хор: Вера в собственном отчаянном порыве
Вбирает доверчивость,
Рождает потребность
В рождении всевышнего для утешения страждущих.
Для не сильный душ нужна подпорка,
шелест слов и Фальшивый свет.
Столкнуться с вечностью бесстрашно
Никто на свете не готов.
Просвещение – замена вере…
Замена сна.
Сон…
Вечность…
Каркази: (в полный голос) Просвещение уничтожило стеклянную сказку. Мы разрушаем…разрушаем…Фундамент…! (он поднимается, шатаясь доходит до середины сцены и падает)
Патруль возвращается.
Випус: Господин? Господин, что с вами?
Каркази: Всё тщетно.
Випус: Господин, как вы тут появлялись?
Каркази: Я. Обязан. Был. Быть. Тут. Быть. Послушать про солнце Города. Проклятье! Про город Солнца. Я.Я. Поэт.
Випус: Ну, вот оно что. Согласен, необычный проект.
Каркази: Необычная гробница. Он не сохранится на долгое время, нет-нет. Нет ничего, что продолжается всегда.
Патрульные: Что он несёт? Он пьян! Випус, уводи его.
Випус: Господин, вам пора идти, либо вы опоздаете на корабль.
Каркази: Нет-нет! Находитесь! Вы…вы – разумный человек. Данный город будет уничтожен…всё повторится опять и опять. Запрещено строить светлую обитель человечества на руинах.
Патрульные: Что? Что ты сообщил?
Випус: Находитесь, парни! Он пьян, он не осознаёт, что несёт.
Каркази: Не перебивайте! (Он поднимается, выпрямляется и, срываясь, кричит) Творения рук людских обречены на смерть! Империум разлетится на части сразу же, когда мы его создадим!
Патрульные: Бей! Бей его! Бей еретика!
Патрули валят Каркази на землю и начинают его избивать
Випус: Отойдите от него! Прочь! Прочь! Отряд, слушай мою команду!
Воины останавливаются.
Випус: Я приказываю забрать этого человека и доставить на «Дух Мщения», пускай в том месте разбирают его слова.
Трубные сигналы за сценой.
Випус: Стремительнее! на данный момент ко мне отконвоируют местных, они не должны видеть отечественных просчётов.
Патрульные берут мёртвого Каркази под руки и уходят.
На сцену праздничным маршем выходит процессия имперских гвардецев, каковые ведут в оцеплении толпу местных обитателей, безрадостных, сгорбленных. Во главе колонны – капитан Торгаддон. Процессия останавливается, гвардейцы поднимаются у дверей домов на караул.
Торгаддон: Благодарю всем за присутствие на церемонии закладки города Солнца. Такова воля Императора и это Импер…
Бьёт колокол. В дверях строения с колоннами появляется дама в белом с раскрытой священной книгой.
Дама: Не опасайтесь, соотечественники. Самус с вами. Самус тут. Мы несём ему жертву и Самус несёт возмездие! Бейтесь с захватчиками во имя Самуса!
Мужской хор в соборе: Самус тут!
Дама: Самус будет грызть кости инопланетян.
Она вонзает в грудь кинжал, её кровь окропляет тут и книгу же собор занимается пламенем.
Воины: Что это? Что происходит?
Торгаддон: Прекратить панику!
Жители: Знамение! Знамение! Самус с нами!
Дама: Мстите за собственную веру, во имя свободы. (умирает)
Жители с криками кидаются на воинов, кто-то ухитряется завладеть оружием. Торгаддон в полнейшей растерянности. Начинается битва, занавес быстро падает.
Финиш первого действия
Второе воздействие
Четвёртая картина
Палуба стратегов «Духа мщения». В центре – громадной круглый гранитный помост, около него группируются приглашённые, причём любой из них положил на помост одну из церемониальных вещей в знак того, что готов к выступлению. В числе советников – лорд-коммандер Гектор Варварус, старший итератор Кирилл Зиндерманн, место Абаддона пустует. На заднем замысле громадное окно-иллюминатор, через которое видны созвездия. По краям зала – галереи, уходящие ярусами вверх, на каждом ярусе наблюдатели: тактики, капитаны судов флотилии, итераторы, навигаторы. С высоты спускаются три знамени: два малых (Легиона Лунных Волков и Легиона Кровавых Ангелов) и одно громадное (штандарт Воителя).
При начале действия в зале достаточно шумно, наблюдатели тихо обсуждают новости.
Тактики1: Так что это было?
Тактики2: Диверсия.
Тактики1: Но откуда силы? И данный голос?
Тактики2: Дезинформация, хорошая пропаганда, больше ничего.
Навигаторы: Что решит Воитель? Растрата сил, больше ничего!
Итераторы: Самус, Самус, Самус! Как допустимо? Неслыханно! Религиозное помешательство, больше ничего.
На фоне этого нескончаемого бормотания в тени галереи ведут собственный диалог морнивальцы.
Абаддон: Приветствую вас, братья.
Торгаддон: (Локену) Предстоит решить один вопрос. Незначительный, быть может, но ты должен быть готов учавствовать.
Локен: Я?
Аксиманд: Нет, Тарик, сказал сам с собой! Подготовься к боевому крещению.
Абаддон: Пора. Торгаддон, поведаешь всё, как имеется. Вы, братья, готовься .
Абаддон проходит к помосту и кладёт на него собственный шлем. Стеклянные двери сбоку раздвигаются и в зал входит Хорус в сопровождении Сангвиия.
Все собравшиеся: Привет вам, примархи!
Все опускаются на одно колено и склоняют головы.
Хорус: Приятели мои, условности — долой. Поднимитесь.
Все поднимаются
Хорус: В первую очередь, я желал бы, что б мы простились с моим соратником, с моим любимым братом, примархом Сангвинием.
Сангвиний: Долг чести кличет меня остаться для содействия Воителю, но воля Императора непреложна. Я обязан возвратиться на Терру, как это ни горько. Благодарю, благодарю всем вам за славные битвы, каковые мои Кровавые Ангелы вели вместе c Лунными Волками. Да осенить флотилию Хоруса немеркнущая слава! Прощай, мой Хорус!
Хорус: Сангвиний, в хороший час.
Братья обнимают друг друга и под неспециализированные аплодисменты примарх Кровавых Ангелов удаляется.
Хорус: Приятели, товарищи и дорогие друзья по 63ей экспедиции, неужто опять пришло это время? (сдержанный хохот с галерей) Время заседаний. Благодарю вас, за то, что собрались и готовы вытерпеть скуку ещё одного совещания. Начнём. Итак, мне весьма интересно выяснить, что же случилось день назад? Что это за неожиданная вспышка сопротивления в покорённой столице? Капитан Абаддон, кто курировал войска Гвардии?
Абаддон: Капитан Торгаддон, господин.
Торгаддон выходит к помосту и кладёт на него клинок.
Торгаддон: Воитель! Гвардейцы под моим руководством получили приказ конвоировать обитателей по зданиям. Затем должен был начаться комендантский час. Нас затруднило нежданное неповиновение: какая-то безумная дама призвала что-то по имени Самус…и убила себя! (ропот с галерей) Непонятным образом в трущобах занялся пожар, а местные словно бы обезумели: стали бросаться на воинов, кое-какие завладели оружием. Кроме того невооружённые яростно бились , пока я не стёр с лица земли книгу, окропленную кровью дамы. Затем всё стихло. Я не могу растолковать природу этого мятежа.
Хорус: Подобное помешательство охватило всю планету? Лорд Варварус?
Варварус: Мой господин, неповиновение было отмечено в двух местах: в местечке и столице Шепчущие Вершины, высоко в горах на юге. В том месте находится крепость повстанцев, которую Имперской Гвардии до тех пор пока отбить не удаётся. Помимо этого, в отечественных каналах связи показались непонятные помехи.
Хорус: Что за помехи?
Варварус: Необычный шёпот. Вокс-связь нереально настроить, всё время прорывается одно да и то же. Угрозы. И это имя…Самус…
Голоса с галерей: Да кто это? Что за абсурд? Кто данный Самус?
Хорус: (гневно и звучно) Тишина! (опять мягко и вкрадчиво) Мы можем прослушать это?
Варварус: Да, мой господин.
В громкоговорителях включается запись: через характерные шумы различимы неживые голоса.
Голоса в записи: Самус. Это единственное имя, которое ты услышишь. смерть и Конец. Самус. Я – Самус. Посмотри назад – Самус везде. Самус будет глодать твои кости. Самус тут.
Запись завершается. Тишина.
Варварус: В остальном…обстановка под контролем.
Молчание
Хорус: И как это возможно растолковать?
Зиндерманн: Разрешите мне, Воитель.
Хорус сияет от эйфории.
Хорус: Дорогой Кирилл, ваш прагматизм очень уместен.
Зиндерманн: В соответствии с местным повериям, В Шепчущих Вершинах мир и реальность духов смыкаются. Тут же и обитель главного божества пантеона – Самуса, главнго демона. Глупо, но как очаровательно! (хохот в зале) Нам было как мы знаем, что обитатели этого мира со своей верой застряли в средних столетиях. Думаю, не совершу ошибку, в случае, если предположу, что сигнал Самуса исходит из крепости повстанцев…
Варварус: Правильно, итератор!
Зиндерманн: А восстание в городе…да довольно много ли нужно серой массе суеверных простолюдинов чтобы поверить в явление всевышнего? Мало примитивная пиротехника и крови. Мне думается, что ничего необыкновенного не произошло.
Хорус: Браво! Учитывая сложившиеся события, как мы далеки от успехи согласия?
Абаддон: (порывисто) До настоящего согласия – десятки лет, мой лорд. От формального согласия нас отделяет только покорение мятежной крепости.
Хорус: И отечественные войска до сих пор бессильны? Какой позор…
Локен выходит вперёд
Локен: Мой воитель! Первая фаза войны прошла удачно благодаря участию Астартес. Простите, в случае, если говорю вне очереди, но прикажите Десятой роте Лунных Волков закончить покорение и работу 63-19 завершится на следующий день вечером!
Хорус: Варварус?
Варварус: Армия в любой момент с удовольствием примет помощь добропорядочного Легиона.
Хорус: Первый капитан?
Абаддон: Морниваль в любой момент един в собственном мнении.
Хорус: (с не хорошо скрываемым удовлетворением) Значит, так тому и быть. Капитан Локен, готовьте десятую к десантированию. Приятели, напоследок я покинул для вас сюрприз, надеюсь, приятный. С возвращением, советник!
В зал входит Малогарст, до сих пор напоминающий космодесантника, но горбатый, с обезображенным лицом, хромой)
Группы хора с галерей: Терра великая! Малогарст, кривой Малогарст! Что с ним произошло! Какой кошмар!
Аксиманд: Страшная будущее! Отечественный Малогарст вправду стал кривым…
Абаддон: Приветствую тебя, Малогарст Кри..
Малогарст: (сухо) Покиньте, капитан. Я приобрёл это прозвище благодаря мастерству политики и не собирается от него отказываться. Моё тело искривлено, но мысли прямы. Маленькое недоразумение на данной планете ничего не поменяло.
Абаддон: Превосходно сообщено!
Все: Слава Малогарсту Кривому!
Хорус: Мы соберёмся опять послезавтра, по окончании победоносного окончания операции. Это всё.
Собрание расходится. Понемногу палуба пустеет.
Торгаддон: (Локену) Хорошая работа!
Аксиманд: Поздравляю!
Локен: Я лишь сообщил то, что думал. Решил, в то время, когда шагнул вперёд. Аксиманд, а ты нервничаешь в таких обстановках?
Аксиманд: Сначала переживал. Основное наблюдать ему на ноги. Когда видишься с Воителем взором, сходу забываешь, что желал сообщить.
Неспециализированный хохот
Абаддон: Я знал, что мы сделали верный выбор. Прямое попадание! Сейчас осталось просветить повстанцев.
Торгаддон: Я могу одолжить из собственной роты несколько дредноутов…
Локен: Ты что себе по большому счету думаешь, а?
Аксиманд: Ха-ха-ха! Легко же тебя завести!
Абаддон: Видел бы ты на данный момент собственное лицо!
Из тени выходит Сангвиний в дорожной мантии
Сангвиний: Капитан Локен, на несколько слов.
Морниваль почтительно удаляется