Любой человек делается субъектом познания вторых людей только при том непременном условии, если он включается в какой-то вид деятельности, благодаря чему между ним и окружающими его людьми появляется множество определенных взаимоотношений. Н.Ф.Федотовой была доказана определяющая роль деятельности в формировании у ее участников знаний о людях. Влияние деятельности, побуждающей её участников наблюдать друг на друга под определенным углом зрения, почему взор на окружающих людей может стать для человека устойчивой ее чёртом, четко было прослежено кроме этого в работах О.Г. Кукосяна. Забрав много представителей профессий, в которых работа с людьми занимает быстро неодинаковое место и заставляет выступать по отношению к ним с не во всем совпадающих позиций (физики, экономисты, юристы, физиологи, живописцы), он продемонстрировал неспециализированное и особое в психологическом отражении ими человека и, учитывая длительность их опытного стажа, разглядел становление у человека опытного взора на вторых людей в развитии. Особенно убедительно он распознал и изучил образование связанных со спецификой профессии оценочных стереотипов, актуализирующихся у юристов, живописцев при познании окружающих их людей.
Любой конкретный вид деятельности постоянно требует от человека проявления совсем определенных качеств личности, и по мере того как участники данной деятельности усваивают ее задачи, у них создается тенденция отмечать в человеке такие качества, и соотносить уровень их развития с требованиями деятельности. Так, в формирующееся у участника деятельности знание о личности другого человека, сотоварища по деятельности, в первую очередь, включаются качества личности этого человека, громаднейшему проявлению (а, следовательно, и познанию) которая эта деятельность помогает. При включении человека в другую деятельность, требующую от него актуализации иных качеств, в формирующемся о нем мнении участников данной деятельности на первый замысел выступят новые качества, а те, каковые были значимы в условиях первой деятельности, отходят на второй план либо подвергаются переоценке. Так, содержание понятий и представлений человека о вторых людях и поведение, которое он повседневно по отношению к ним практикует, составляют звенья одной цепи. И зная, как человек оценивает вторых, что в них для него значимо, на чем он, в первую очередь, фиксирует внимание, возможно с громадной долей возможности предположить, как он поведет себя; как покажет себя в отношении с конкретным лицом. Иначе, в то время, когда пожилая истина «о человеке нужно делать выводы не по словам его, а по его делам» реализуется в психотерапевтическом изучении общения, она разрешает нам на базе стиля поведения и изучения действий человека по отношению к вторым людям распознать особенности, характеризующие отражение им этих людей. По тому, как в совместной деятельности с другими людьми мы ведем себя по отношению к ним, возможно с большей долей определенности сообщить, как глубоко мы их понимаем и верно оцениваем.
Уровни общения.
Конвенциональный уровень.
Фаза взаимонаправленности для партнера, выходящего на данный уровень общения, имеет следующее содержание. Человек испытывает потребность в контакте, у него появляется так называемая установка на внешнюю коммуникацию («поболтать бы с кем-нибудь»), усиленная тем, что имеется настоящий партнер. Человек наряду с этим интуитивно подготавливается к пристройке «рядом»: в качестве условия контакта им заблаговременно принимается, что он будет то говорящим, то слушающим. Т.е в то время, когда человек ведет себя культурно и в культурно по отношению к собственному собеседнику. И собеседник отвечает тем же, это и имеется взаимонаправленность.
Перейдем к фазе взаимоотражения партнеров. На конвенциональном уровне общения «отразить партнера» свидетельствует, во-первых, уловить его актуальную роль. Во-вторых, что еще сложнее, уловить собственную актуальную роль его глазами.
Третья фаза — фаза взаимоинформирования — на конвенциональном уровне общения совсем не обязательно протекает гладко. В прошлой фазе партнеры установили, каковы их ролевые ожидания друг к другу, но сейчас любой из них вправе не подтвердить эти ожидания. В случае, если так, то эта фаза общения имеет форму «конфронтации». В случае, если в третьей фазе партнеры выбирают путь «конгруэнции» (взаимосогласия), т. е. подтверждают обоюдные ролевые ожидания, то это на конвенциональном уровне общения непременно ведет к нарастающему раскрыванию собственного «ролевого веера» каждым из партнеров. Четвертая фаза контакта — взаимоотключение — на конвенциональном уровне общения опять-таки протекает в духе равноправия партнеров и их обостренного внимания друг к другу. При конгруэнции (взаимосогласия) оба заботятся о том, дабы не навязывать собственную персону второму по окончании того, как тема беседы окажется исчерпанной. Исходя из этого незадолго до ее исчерпания любой уже заготавливает реплику под занавес, что-нибудь наподобие: «Ну счастливо! Весьма интересно было побеседовать». Уйти без таковой фразы и соответствующего теплого взора значит нанести партнеру незаслуженный укол. При же конфронтации партнеры, свертывая контакт, оставляют друг другу право на собственное мнение. Прощальная реплика по окончании дискуссии, не приведшей к единству взоров, будет приблизительно так и звучать: «Понимаете, я все же остаюсь при собственном мнении… Всего хорошего, весьма интересно было побеседовать».
Конвенциональный уровень общения можно считать оптимальным для разрешения личных и межличностных неприятностей в людских контактах.
Самый низкий уровень общения мы будем именовать «примитивным». Между примитивным и конвенциональным уровнями имеется еще два: «манипулятивный» и «стандартизированный».
Самым большим уровнем общения издревле считается «духовный». Между духовным и конвенциональным уровнями находятся еще два: «игровой» и «рабочий».
Примитивный уровень
Неспециализированная черта того, кто опускается до примитивного уровня в контакте, такова: для него собеседник не партнер, а ПРЕДМЕТ, необходимый или мешающий. В случае, если необходимый, нужно им овладеть; в случае, если мешающий, нужно его оттолкнуть. Из этого все особенности фаз общения на примитивном уровне диалога
Фаза направленности на партнера. Вариант первый: субъект испытывает потребность в контакте, тем более что перед ним настоящий слушатель. Но отечественному субъекту при изготовке к контакту и в голову не приходит, что собеседника нельзя считать «предметом для слушания», что тот и сам обязан в любую секунду иметь возможность высказаться. В данной возможности собеседнику заблаговременно отказывается, так что если он начнет что-то сказать в ответ, это будет «неправильно», и направляться призвать его к порядку… Итак, в самой изготовке к контакту на примитивном уровне содержится пристройка «сверху». Вариант второй: к нашему субъекту обращаются, в это же время он не расположен к контакту. А не расположен — значит, и не обязан отвечать! «Говорящий предмет» отвлекает от чего-то собственного, злит: отлично бы убрать его если не словом, то жестом, означающим «закрой рот». И опять — откровенная пристройка к собеседнику «сверху».
Фаза отражения партнера. Актуальная роль партнера отечественным субъектом не улавливается; вместо этого в движение идут шаблоны восприятия, благодаря которым возможно обрисовать этот «предмет», к примеру: большой он либо мелкий (крепкого сложения либо щуплый). Это значительно: в случае, если большой, с ним нужно поосторожне’е… И тогда жесты и мимика отечественного субъекта сходу переключаются на пристройку «снизу». В случае, если щуплый, возможно не церемониться, с уверенностью занимается позиция «сверху». Значительны наружность, одежда. «Очкарик», «в шляпе», «расфуфыренный» либо «не из отечественных по наружности» — это, само собой разумеется, сходу дает дополнительные основания для пристройки «сверху». То же с возрастом, полом. «Бабуся», «дед-сморчок», «мальчик», «соплячка», «фифочка», «лупоглазая зануда с книжкой» и т. п. — все это не те фигуры, перед коими направляться пасовать. Что касается улавливания собственной актуальной роли глазами партнера, то до таких тонкостей дело не доходит; отечественный субъект, пристраивается ли он «снизу» либо «сверху», наивно уверен: его видят таким, каким он сам себя видит либо за кого себя выдает…
Фаза взаимоинформирования. Отечественный субъект без мельчайших ограничений изнутри высказывает собственную симпатию «предмету», что нравится, либо отвращение тому, кто не нравится. Выражение симпатии при пристройки «снизу» льстивое, при пристройки «сверху» беспардонное.
При конгруэнции (установки на согласие, соответствие) отечественный;субъект распахивает собственный небогатый ролевой веер во всю ширь и честно, шумно обижается, в случае, если партнер не делает того же самого. При конфронтации со не сильный партнером он не останавливается перед рукоприкладством, с сильнейшим — не смущаясь переходит от угроз и пробного натиска к заискиванию и постыдному отступлению. То, что он наряду с этим, забавен, жалок, до его сознания, вероятнее, не доходит.
Фаза отключения от партнера для него не неприятность. В случае, если в прошлой фазе имела место конфронтация, то со не сильный партнером он заканчивает контакт насмешками и ругательствами, а с сильным — извинениями или угрозами (угрозы произносятся тогда, в то время, когда партнер уже отошел на надёжное расстояние). В случае, если же имела место конгруэнция, то отечественный субъект, взявший желаемое от партнера, не скрывает собственный скуки.
Манипулятивный уровень
Данный уровень общения занимает промежуточное положение между примитивным и конвенциональным. Субъект, выбирающий партнерство на этом уровне, по собственному подходу к второму человеку близок к примитивному участнику диалога, но по исполнительским возможностям приближается к конвенциональному уровню общения. В целом черта этого субъекта («манипулятора») такова: для него партнер — соперник в игре, которую обязательно нужно победить. Выигрыш свидетельствует пользу, если не материальную либо житейскую, то, по крайней мере, психотерапевтическую. Психотерапевтическая же «польза», с позиций манипулятора, содержится в том, дабы надежно пристроиться к партнеру «сверху» и иметь возможность свободно наносить ему «уколы». Общение, изначально ориентированное на для того чтобы рода выигрыш, будем именовать «манипуляцией».
Манипуляции очень разнообразны по технике и целям; манипуляторы не обязательно действуют по осознанному замыслу, — у некоторых это происходит «как-то само собой», подсознательно, так что они честно обижаются, в случае, если их уличают в нечестной игре. Время от времени только в ходе долгого психотерапевтического тренинга человеку удается открыть глаза на то, что в его манере общения — масса не подмечаемых им, ставших привычными . манипулятивных «ходов». Конкретно отрицательное отношение к манипулятивной тактике общения было бы, разумеется, неверным. Потребность «выигрыша» не смотря ни на что, непременно, отражает эгоцентризм субъекта, но эгоцентричны так как не только корыстные, ожесточённые и холодные люди, но и люди глубоко не удовлетворенные судьбой, несчастливые. И вежливому человеку приходится подчас закрывать глаза на нечестным методом вырываемые манипулятором «поглаживания», на его потуги самоутвердиться в жизни хотя бы за счет удовлетворения: ну вот, снова удалось пристроиться «сверху»… В иных случаях манипулятор жалок, и многие подыгрывают ему из жалости.
Манипулятивная тактика подчас улавливается и в действиях партнера, что лишен эгоцентрических побуждений и поступает подобным образом, помышляя о благе собеседника. Так подчас трудится психотерапевт со своим больным либо воспитатель со своим воспитуемым. Сообщить о них, что они «манипулируют» людьми, будет правильно только в том случае, если ими движут своекорыстные интересы. А потому, что это не верно, их искусный контакт с больным либо учеником относится не к манипулятивному, а к игровому уровню общения, о котором обращение в первых рядах.
Стандартизованный уровень
Данный уровень опять-таки занимает промежуточное положение между примитивным и конвенциональным: быстро отличаясь от примитивного и манипулятивного, он «недотягивает» до конвенционального по той причине, что настоящего ролевого сотрудничества при нем не происходит. Как видно из самого заглавия этого уровня, общение тут основывается на неких стандартах, а не на обоюдном схватывании партнерами актуальных ролей друг друга и постепенном развертывании каждым из них собственного «ролевого веера». Вторым заглавием данной формы общения возможно «контакт масок».
Фаза направленности на партнера тут неудовлетворительна в связи с тем, что настоящего жажды контакта либо настоящей готовности к общению не отмечается. Нерасположенность к контакту может иметь множество обстоятельств. Вот кое-какие из них: недоверия и чувство обиды (хочется отгородиться от партнера), ужас общения (в силу того, что по прошлому опыту оно чаще приносило обиды и разочарования, чем радость) итд.
В любом случае эта нерасположенность к общению вступает в несоответствие с существующими нормами людской общежития, обязывающими к контактам. Общаться принято, но неохота. Как бы отыскать метод общаться не общаясь?.. Таковой метод имеется: нужно «надеть маску». В данной фазе человек не готовится к партнерству, а надевает маску, благодаря которой сохраняет надежду обойтись минимумом упрочнений (да и минимумом контакта).
Во второй — в фазе отражения партнера — субъект, первым делом, озабочен тем, «чего ему (партнеру) от меня нужно». Это сводит восприятие актуальной роли другого человека к оценке только того, как он «страшен», т. е. как активен в собственном рвении «снять с меня мою маску». В один момент субъекта тревожит, соответствует ли он принятым стандартам внешнего вида, тона, манер, в противном случае говоря — «не видно ли партнеру чего-то еще, не считая моей маски (что очень нежелательно)»; к этому и сводится восприятие себя глазами другого. Нечего и сказать, что при таковой настроенности субъект ни партнера, ни себя его глазами по-настоящему не видит — да и видеть не желает! Так как у него скорее побуждение создать видимость контакта, чем вступить в контакт.
В третьей фазе — взаимоинформирования — маска как бы заостряется, делается выделенной; тем самым субъект «информирует» партнера о собственном рвении как возможно скорее свернуть контакт, жестами «говоря» ему: «Я вас не трогаю — вы меня не трогайте» итд. Беседа может иметь благоприятный суть для субъекта, но конгруэнции все же не происходит: «ролевой веер» субъекта скрыт за маской. И собеседника охватывает неприятное чувство: он ничего дистрофичного не сообщил, наоборот, а с ним как-то… не по-человечески. Иначе говоря кроме того конгруэнция тут напоминает конфронтацию. При же настоящей конфронтации лишь побелевшие губы либо покрасневшие уши человека в маске выдают бурю его эмоций, маска каменеет; в лучшем случае одну маску сменяет вторая (к примеру, «маску клоуна» — «маска тигра»), а настоящего общения все равно нет.
Беседа может иметь благоприятный суть для субъекта, но конгруэнции все же не происходит: «ролевой веер» субъекта скрыт за маской. И собеседника охватывает неприятное чувство: он ничего дистрофичного не сообщил, наоборот, а с ним как-то… не по-человечески. Иначе говоря кроме того конгруэнция тут напоминает конфронтацию. При же настоящей конфронтации лишь побелевшие губы либо покрасневшие уши человека в маске выдают бурю его эмоций, маска каменеет; в лучшем случае одну маску сменяет вторая (к примеру, «маску клоуна» — «маска тигра»), а настоящего общения все равно нет.
Видясь с партнером в маске, мы непроизвольно надеваем ее и сами, а это, как уже говорилось, мешает верному восприятию другого человека. Контакт масок — самый хороший пример так именуемого «формального общения». Дабы сделать его хотя бы чуть-чуть менее формальным, искушенные в контактах люди набираются терпения и прибегают к выполнению актерской роли.
Игровой уровень
Сейчас мы перешли к уровням общения, каковые находятся «над» конвенциональным, т. е., владея человечностью и полнотой последнего, превосходят его богатством оттенков и тонкостью содержания. Этими качествами отличается среди других игровое общение.
В фазу направленности на партнера тут не просто встроена забота о том, дабы он имел принципиальную возможность пристройки «рядом». Тут заблаговременно имеется живой интерес к личным изюминкам собеседника, к его «ролевому вееру», причем интерес не своекорыстный, а проникнутый симпатией к человеку. На игровой уровень общения (как и на другие большие уровни) мы выходим только с теми людьми, которых хотя бы мало уже знаем и с которыми нас связывает определенное чувство — если не обоюдное, то, по крайней мере, еще не омраченное разочарованиями и обидами.
В фазе отражения партнера это чувство снабжает нам обостренное восприятие его «ролевого веера» с особенной чувствительностью к его личным ролям. Что касается схватывания собственной актуальной роли его глазами, то тут нам характерно приписывать собеседнику доброжелательность и интерес, свойственные в таком контакте нам самим.
В третьей фазе контакта — фазе информирования партнера, либо взаимоинформирования, — «игровой» уровень общения полностью подтверждает собственный наименование. Субъекту хочется быть занимательным для собственного партнера, и он непроизвольно «играется», дабы «весьма интересно смотреться».
Возможно весело разделять суждения собеседника: наполовину от души, наполовину из потребности удержать, не уничтожить приятный контакт. Такова конгруэнция на этом уровне общения. Сокровище появившейся людской связи — на первом месте. Несогласие — предлог для разговоров и дальнейших встреч.
Возможно пойти и на конфронтацию с партнером: поддеть его, вынудить удивиться, разозлиться, сконфузиться — все это чтобы чуть больше раскрылся его «ролевой веер»; наряду с этим вы сами временно пробуете спрятаться за масками либо актерскими ролями. Это снаружи похоже на манипуляцию, но испытываемые вами эмоции к партнеру значительно меняют дело.
Партнер игрового общения то неявно, то открыто дает вам осознать, что для вас обоих вероятны и желательны любого типа пристройки друг к другу. Пристраиваясь «сверху» в каком-то эпизоде диалога, он не вызывает у вас эмоции униженности — это скорее чувство азарта, игрового соперничества. В противном случае и быть не имеет возможности: так как вы не равнодушны партнеру и ваше унижение честно огорчило бы его самого. Он не пытается к самоутверждению за ваш счет, а кличет к игре — к столкновению сил, различающихся натур, вкусов, точек зрения, эмоций.
четвертая фаза контакта — фаза взаимоотключения — не требует обоюдного выполнения прощальных ритуалов; возможно обойтись без них, «отпустив» друг друга взором, неуловимым жестом, прикосновением… Партнерам ясно без слов; в случае, если и исполняется ритуал прощания, то делается это в ироническом ключе, с подтекстом: «Мы-то оба знаем, что, раскланиваясь либо пожимая друг другу руки, мало валяем дурака, театрализуем отечественное прощание».
Рабочий уровень
Имеются в виду не просто «деловые контакты» как род людских занятий. Настоящие деловые контакты совсем не обязательно протекают на «деловом уровне», о котором на данный момент отправится обращение; они часто выглядят как общение на манипулятивном либо стандартизованном уровне. Особенности фактически делового общения раскрываются опять-таки при анализе содержания фаз контакта.
В первой фазе (направленность на партнера) собеседнику, само собой разумеется, заблаговременно обеспечивается возможность пристройки «рядом». Но, также, партнер приводит к особому интересу как участник совместной деятельности, как человек, что может оказать помощь, либо тот, кому нужна ваша помощь в интересах неспециализированного дела.
Во второй фазе (взаимоотражение) партнеры верьма зорки и чутки друг к другу, но это как следует другая обостренность восприятия, чем на игровом уровне. Тут отечественное внимание завлекает не столько «ролевой веер» собеседника (и личный «ролевой веер» его глазами), какое количество степень его умственной и рабочий активности, его включенности в неспециализированную задачу. Исходя из этого в таком контакте люди подчас перестают думать о том, как они выглядят и какие конкретно собственные личные роли раскрывают перед партнером: это не столь принципиально важно; на первом месте — дело.
То же происходит в третьей фазе (взаимоинформирование).
Серьёзна истина, и совместные поиски ее отодвигают на большом растоянии на второй план все, что имеет отношение к собственному «Я» каждого из них. Это придает особенный привкус спору-конфронтации, протекающей на деловом уровне общения. Кто конкретно прав — я либо собеседник, — не имеет важного значения; я готов отказаться от собственной точки зрения, в случае, если мне докажут мою неправоту; столь же честны, я верю, помыслы собеседника. И в случае, если мы не сошлись во взорах, это не предлог к обоюдной неприязни, а только предлог к «домашнему анализу» всего, о чем мы говорили, и к возобновлению дискуссии. Личная обида, переживаемая кем-то по окончании аналогичной конфронтации, изобличает неподлинность имевшего место делового общения: оно определенно не было деловым — по вине партнера либо по вашей собственной. Быть может, под видом делового общения один из партнеров пробовал манипулировать вторым; тот, кому это удалось, удовлетворен; проигравший обижен… Но не истина, не дело было превыше всего в произошедшем споре.
Общаясь на деловом уровне, люди выносят из контактов не только определенные зримые «плоды» совместной деятельности, вместе с тем только стойкие эмоции обоюдной привязанности, теплоты и доверия. Либо, наоборот, практически неустранимые отвращения друг к другу.
Фаза взаимоотключения. Тут не место ни церемонности, ни пышности в выражении эмоций, но за внешней суховатостью прощаний (как, но, и встреч) чувствуется теплота.
Духовный уровень
Верховный уровень людской общения — духовный. Партнер воспринимается как носитель духовного начала, и это начало пробуждает в нас чувство, которое сродни благоговению.
Фаза взаимонаправленности партнеров на духовном уровне общения проникнута не просто симпатией и интересом к собеседнику и не только предвкушением захватывающего беседы. Вдобавок к этому тут имеется вера в возможность приблизиться в беседе к постижению настоящих сокровищ существования. Духовное общение не может быть односторонним: или его нет, или в него вовлечены оба партнера. И без того как оба заблаговременно готовы к пристройке «снизу», это формирует особенную доверительно-воодушевленную, «трепетную» воздух контакта.
В фазе взаимоотражения, а после этого взаимоинформирования собеседники очень чувствительны к душевному состоянию друг друга, к мельчайшему «повороту» мысли друг друга .Они так растворены один в другом, что один способен закончить фразу, начатую вторым. Оба высокоспонтанны (открыты, порывисты) и побуждают друг друга к спонтанности. Дух конгруэнции витает над головами говорящих, кроме того в то время, когда они спорят — неистово схватываются при каком-то расхождении. Расхождение для обоих мучительно и должно быть устранено — вот обстоятельство их горячности.
Фаза взаимоотключения партнеров не редкость на духовном уровне общения изрядно затруднена. Столько хочется еще сообщить друг другу, что расстаться, думается, нереально. И вот люди, не только юные, но и ветхие, готовы в течение целой ночи провожать один другого к себе.
Виды общения.
В зависимости от содержания, средств и целей общение возможно поделить на пара видов (по В.С. Кукушкину, 2003).
По содержанию оно возможно:
- Материальное общение (обмен продуктами и предметами деятельности). При материальном общении субъекты, будучи занятыми личной деятельностью, обмениваются ее продуктами, каковые, со своей стороны, являются средством удовлетворения их актуальных потребностей.
- Кондиционное общение (обмен психологическими либо физиологическими состояниями).
- При кондиционном общении люди влияют друг на друга, рассчитанное на то, дабы привести друг друга в определенное физическое либо психологическое состояние.
- Мотивационное общение (обмен побуждениями, целями, заинтересованностями, мотивами, потребностями) имеет своим содержанием передачу друг другу определенных побуждений, установок либо готовности к действиям в определенном направлении.
- Деятельностное общение (обмен действиями, операциями, умениями, навыками).
- Когнитивное общение (обмен знаниями).
- Иллюстрацией когнитивного и деятелъностного общения может служить общение, которое связано с разными видами познавательной либо учебной деятельности.
По целям общение делится на следующие виды:
- Биологическое (нужное для поддержания, развития и сохранения организма). Биологическое общение связано с удовлетворением главных биологических потребностей.
- Социальное (преследует цели укрепления и расширения межличностных контактов, развития и установления интерперсональных взаимоотношений, личностного роста индивида).
По средствам общение возможно:
- Яркое (осуществляемое посредством естественных органов, данных живому существу, — руки, голова, туловище, голосовые связки и т. д.)
- Опосредствованное (связанное с применением особых орудий и средств).
- Прямое (предполагает непосредственное восприятие и личные контакты приятель втором общающихся людей в самом акте общения).
- Косвенное (осуществляется через посредников, которыми смогут выступать другие люди).
Среди видов общения возможно выделить кроме этого деловое, личностное, инструментальное, целевое, светское, манипулятивное, примитивное, духовное.
Деловое общение в большинстве случаев включено как личный момент в какую-либо совместную продуктивную деятельность людей и является средством увеличения качества данной деятельности; Его содержанием есть то, чем заняты люди, а не те неприятности, каковые затрагивают их внутренний мир.
Кодекс делового общения: принцип кооперативности — «твой вклад должен быть таким, какого именно требует совместно принятое направление беседы»; принцип достаточности информации — «скажи не больше и не меньше, чем требуется сейчас»; принцип качества информации — «не лги»; принцип целесообразности — «не отклоняйся от темы, сумей отыскать ответ»; «высказывай идея светло и убедительно для собеседника»; «моги слушать и осознать нужную идея»; «моги учесть личные изюминки собеседника для заинтересованностей дела».
Личностное общение, наоборот, сосредоточено по большей части около психотерапевтических неприятностей внутреннего характера, потребностей и тех интересов, каковые глубоко и интимно затрагивают личность человека: поиск смысла жизни, определение собственного отношения к значимому человеку, к тому, что происходит около, разрешение какого-либо внутреннего конфликта.
Инструментальным возможно назвать общение, которое не есть самоцелью, но преследует какую-то иную цель, не считая получения удовлетворения от самого акта общения.
Целевое — это общение, которое само по себе является средством удовлетворения своеобразной потребности, в этом случае потребности в общении.
Светское общение. Сущность светского общения в его беспредметности, другими словами люди говорят не то, что думают, в противном случае, что положено сказать в аналогичных случаях; это общение закрытое, в силу того, что точки зрения людей по тому либо иному вопросу не имеют никакого значения и не определяют характера коммуникаций.
Кодекс светского общения: вежливость, такт: «выполняй интересы другого»; одобрение, согласие: «не осуждай другого»; «избегай возражений»; симпатия: «будь доброжелательным, приветливым».
Манипулятивное общение направлено на извлечение пользы от собеседника с применением различных приемов (лесть, запугивание, обман, демонстрация доброты) в зависимости от изюминок личности собеседника.
Примитивное общение — в то время, когда оценивают другого человека как необходимый либо мешающий объект: в случае, если нужен — то деятельно вступают в контакт, в случае, если мешает — оттолкнут либо последуют агрессивные неотёсанные реплики. В случае, если получили от собеседника желаемое, то теряют интерес к нему.
Духовное. Межличностное общение друзей, в то время, когда возможно затронуть любую тему и не обязательно прибегать к помощи слов — приятель осознает вас и по выражению лица, перемещениям, интонациям. Такое общение быть может, в то время, когда любой участник имеет образ собеседника, знает его личность, интересы, убеждения, может предвидеть его реакции.
Выделенные выше виды общения помогают формированию разных поведения человека и сторон психологии.
Деловое общение формирует и развивает его способности, является средством навыков и приобретения знаний.
Личностное общение формирует человека как личность, дает ему возможность купить определенные черты характера, привычки, выяснить цели судьбы и выбрать средства их реализации. Разнообразное по содержанию, средствам и целям общение кроме этого делает своеобразную функцию в психологическом развитии индивида. Материальное общение разрешает человеку приобретать нужные для обычной судьбы предметы материальной и духовной культуры. Когнитивное общение выступает как фактор интеллектуального развития.
Кондиционное общение формирует состояние готовности к научению, содействует личному интеллектуальному и личностному формированию человека.
Мотивационное общение является источником его дополнительной энергии. Получая в следствии для того чтобы общения новые интересы и цели, человек увеличивает собственный психоэнергетический потенциал, развивающий его самого.
Деятелъностное общение совершенствует и обогащает собственную деятельность индивида.
Биологическое общение помогает самосохранению организма в качестве развития условия и важнейшего поддержания его жизненных функций.
Социальное общение обслуживает публичные потребности человека.
Яркое общение нужно человеку чтобы обучаться и воспитываться в следствии широкого применения на практике полученных с рождения, самых несложных и способов научения и эффективных средств: условно рефлекторного, викарного и вербального.
Опосредованное общение оказывает помощь совершенствованию средств и усвоению общения их способности к самовоспитанию человека.
Благодаря невербальному общению человек приобретает возможность психологически развиваться еще перед тем, как он усвоил и обучился пользоваться речью. Невербальное общение содействует формированию коммуникативных возможностей человека, благодаря чего он делается более способным к межличностым контактам. Что касается вербального его роли и общения в психологическом развитии индивида, то ее тяжело переоценить. Оно связано с усвоением речи, а она, как мы знаем, лежит в базе всего развития человека, как интеллектуального, так и личностного.