Черствая О.Е., Российская Федерация, г. Вологда Сейчас распространение насильственных способов ответа социально-политических неприятностей диктует рвение к распространению идей толерантности. Трансформации русского общества, понижения терпимости в социуме делает проблему толерантности актуальной и для России. В РФ в публичном сознании сложился ценностный вакуум, что влияет на молодое поколение. В этих условиях громадное внимание нужно уделять молодёжи воспитания и вопросам детей в обществе и семье. Термин «толерантность» обсуждается в культурологии, социологии, политологии, психологии, педагогике. Он употребляется для чёрта обстановок диалога культур, нахождения консенсуса, поиска дорог мирного сосуществования. Термин интолерантность (нетерпимость) употребляется для описания обстановок проявления насилия, дискриминации, нарушения прав человека. Во многих культурах понятие «толерантность» есть необычным синонимом «терпимости»: лат. — tolerantia — терпение; англ. — tolerance, toleration, нем. — Toleranz, фран. — tolerance. Спектр точек зрения о том, что такое толерантность, широк. В научной литературе существуют подходы к толерантности как ценностной ориентации, форме социального сотрудничества, механизме общения, культуре ведения диалога. Толерантность предполагает готовность взаимодействовать с другими людьми на базе уважения и диалога. Выделяют следующие нюансы толерантности: историко-философский, философский, этический, культурологический, политический, психофизиологический, социологический и этносоциологический, историографический, филологический.В различные времена ученые вкладывали в понятие «толерантность» разные значения: духовное и социальное сплочение людей (Сократ); принцип в отношениях (Платон); равноценное существование (Аристотель); социальное сплочение (Платон), позитивность (О.Конт); согласие, общегуманистические требования (Лейбниц); доброта (Кант); веротерпимость (Дж.Локк), осознание равноценности людей (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев). В современных философских концепциях толерантность упоминается в связи с проблемами национальной самобытности (М.Уолцер, М.Б.Хомяков). В трудах психологов, а также русских кроме этого имеется упоминания о толерантности (Б.Г. Ананьев, А.Г. Асмолов, А.А. Бодалев, О.И. Даниленко, Л.Г. Почебут, Г.У. Солдатова и другие). Концепции толерантности, представленные в психотерапевтической литературе, разнообразны. Толерантность определяется как принятие соглашения о «правилах игры» (Дж. Салливан, Дж. Маркус), как метод, выражающийся в уважении точки зрения другого (Л.Г. Почебут), как определенное уровень качества сотрудничества (М. Мацковский), как совокупность хороших установок (Г.У. Солдатова).
Педагогический нюанс толерантности реализует личностно и коллективно ориентированная, инновационная и классическая педагогика, обосновывающая стратегию педагогической деятельности для успешной организации межэтнического сотрудничества в поликультурном учебном коллективе (Е. В. Бондаревская, И. В. Крутова, Г. М. Шеламова, Д. Б. Эльконин и др.). Неприятности толерантности разрабатывается в педагогике П. Ф. Комогоровым, Н. Ю. Кудзиевой, И. В. Крутовой, А. О. Наследовой. Согласно точки зрения Г.Л Бардиер,. социально-нормы толерантности и психологические границы базируются на организованных в ходе социализации внутренних морально-этических (культурность, нравственность) и внешних законодательно-правовых (законопослушность, правовая грамотность) нормативных границах человека как личности и как гражданина. Социально-трансформация и психологическая интеграция этих границ осуществляется естественным методом (как поиск повышающей значимость сходства другой идентичности), или конвенционально — при помощи введения особых согласительных процедур и документов (соглашений, объявлений, конвенций, пактов и др., достигнутых методом переговоров). Специфика происхождения толерантности в русском культуре связана с христианским принятием страдания, любви к ближнему, милосердия, самопожертвования. Русский модель толерантности основана на сотрудничестве культур, религий и этносов, социальных общностей. Толерантный образ судьбы трактуется как личности жизнедеятельности и показатель общества. Он предполагает готовность принять вторых; доверие; свойство к эмпатии, сочувствию, конструктивному разрешению конфликтных обстановок. В повседневной жизни громаднейшую толерантность россияне склонны проявлять в обстановках межпоколенного и межличностного сотрудничества. Проявления открытой интолерантности скорее появляются в межкультурных, управленческих, межконфессиональных отношениях. В скрытом виде чаще проявляется гендерная, межэтническая, опытная интолерантность. Социально-экономическая и политическая интолерантность проявляются как в открытой, так и в скрытой формах. Изучение разных проявлений толерантности/интолерантности в детской среде в целом показывает большой потенциал толерантности, но реализация этого потенциала затрудняется негативностью социального контекста: домашними отношениями, экономическим положением, чрезвычайными событиями, армейскими действиями. Толерантность в межличностном общении понимается как показатель зрелости личности. Толерантность есть базой общения. Активная психологическая готовность и нравственная позиция к терпимости — главные компоненты понятия «толерантность». Эти компоненты не являются врожденными, они формируются. Целью формирования данных социально-психотерапевтических качеств есть хорошее сотрудничество с людьми иных культур, позиций. В педагогической литературе понятие «сотрудничество» определяется как универсальная форма развития, изменяющая взаимодействующие объекты, явления и приводящая каждое из них в новое состояние. Существует множество типологий сотрудничества. Остановимся на типологии, которая разрешает отразить связь понятий «толерантность» и «взаимодействие» (Л.В.Байбородова). Она воображает следующие типы сотрудничества: диалог, сотрудничество, опека, индифферентность, конфронтация, конфликт. Хорошей толерантности соответствуют первые три типа сотрудничества. Показатели, по которым описываются диалоговое сотрудничество, сотрудничество и опеку с целью формирования толерантных поведения и убеждений, смогут рассматриваться и в качестве параметров: устойчивость личности, эмпатия, дивергентность поведения, мобильность поведения, социальная активность. Родители — главные воспитатели детей, их роль в воспитании толерантности у детей огромна. Семья дает ребенку опыт сотрудничества с людьми, в ней он обучается общаться, уважать мнение вторых. В освоении опыта толерантности громадное значение имеет персональный пример своих родителей: как они относятся к точке зрения вторых, их вероисповеданию, к представителям вторых национальностей. Принципиально важно учитывать интересы, потребностей детей при организации совместного общения; опираться на хорошие стороны детей; доверять ребенку; показывать заинтересованное отношение к его судьбе, помогать в ответе неприятностей; снабжать свободу совести, вероисповедания ребенка; помогать формированию доброжелательных взаимоотношений в семье и в обществе; заботиться о здоровом образе судьбы семьи; создавать ситуации проявления обоюдного внимания, заботы о семье. Посредством университетов социализации и, первым делом семьи, общество пытается передать подрастающему поколению все нужное для его успешного развития. Ключевую роль наряду с этим играются СМИ. Механизм подражания занимает важное место в начальной передаче социального опыта. К сожалению, сейчас подрастающее поколение довольно часто видит не лучшие образцы поведения с компьютеров и экранов телевизоров. Репрезентация насилия, культ денег, культ рацио и массовое восприятие этих образов подрастающим поколением – массовое явления в русском культуре. Согласно точки зрения Г. Блумера, насилия и демонстрация преступлений отражается самый отрицательно в группах, где ослаблено влияние семьи, школы, соседства и церкви. Принуждение на экране ведет к нетерпимости и насилию в жизни.
Родителям, вторым старшим участникам семей нужно понять, что в современной России на семью переложена обществом социальная ответственность за действие телевидения, интернета и компьютера на детей. Данное действие должно пребывать под разумным родительским контролем. Необходимо помнить, что недостаточная степень критического восприятия детьми информации ведет к тому, что в наше время действие средств массовой коммуникации на подрастающее поколение отличается противоречивостью. Итак, воспитание толерантности в семье проходит под действием личного примера старших, посредством целенаправленного формирования терпимого отношения к вторым людям, их культуре, вероисповеданию. В первую очередь, на формирование толерантности у детей воздействуют воздух взаимоотношений в семье, стиль взаимоотношений между родственниками, целый уклад супружеской жизни. Значительными являются отношения с прародителями, уважительное отношение к старости, забота о животных, дружелюбные отношения с соседями, общение с приятелями. Литература:1.Асмолов А.Г. Толерантность: разные парадигмы анализа// Толерантность в публичном сознании России. М., 1998. 2. Бардиер Г.Л. Социальная психология толерантности: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. психол. наук: 19.00.05: защищена.07 –– 2007 – Петербург – 2007 – 45 с. 3. Касьянова Е.И. Нравственные базы толерантности в современной социокультурной обстановке: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт.философ. наук: 09.00.05: защищена.26.03.09 –– 2009 – Петербург – 2007 – 45 с. 4. Рожков М.И., Байбородова Л.В., Ковальчук М.А. Воспитание толерантности у школьников: Учебно-методическое пособие – Ярославль: Академия развития: Академия Холдинг: 2003. – 192 с. – (Методика воспитательной работы). 5. Терпимость: преддверие мира //Курьер ЮНЕСКО.1994. ОТНОШЕНИЕ К СТРАХАМ и ТРЕВОГЕ КАК РАКУРС ИЗУЧЕНИЯ ТОЛЕРАНТНОЙ / ИНТОЛЕРАНТНОЙ ЛИЧНОСТИШабанова Т.Л., Российская Федерация, г. многоликости Новгород мира и Нижний Рост многообразия, скорость трансформаций, необходимость скоро ориентироваться в информационных потоках, делать верный выбор и принимать на себя груз ответственности за решения при в один момент сложившемся в обществе недостатке общения и конфиденциальных межличностных взаимоотношений – все это ведет к усилению напряженности современного человека. Исходя из этого отечественное время принято именовать «эрой страха и тревоги». Глубинные источники этих переживаний находятся в человека. К ним относятся внутреннее смятение, отчуждение, потеря ориентиров, неуверенность, позванная столкновением с противоречивыми сокровищами либо стандартами поведения. Поэтому особенно актуальной для изучения делается неприятность толерантности как эмоциональной устойчивости человека, которая проявляется в способности сохранять равновесие в эмоциогенных условиях за счет конструктивного совладания с травмирующими переживаниями. Соответственно целью отечественного исследования и стал сравнительный анализ механизмов и условий конструктивного и страха и негативного влияния тревоги на развитие толерантности личности.
Феномены страха и тревоги в первый раз стали предметом изучения экзистенциальной философии и экзистенциального психоанализа и сейчас являются центральными категориями данной научной школы (Л. Бинсвангер, М. Шеф, С. Кьеркегор, Р. Лэйнг, Р. Мэй, Ж.-П. Сартр, П. Тиллих, В. Франкл, М. Хайдеггер). способы и Природа тревоги ее конструктивного разрешения кроме этого самый полно представлены в концепциях психоанализа (З. Фрейд, А. Фрейд, К. Хорни, Г. Салливан, Э. Фромм) и в гуманистической психологии (Г. Олпорт). Экзистенциальные психологи разглядывают тревогу как главный фактор развития личности, изображая е? как прапереживание, лежащее в базе всего существования. страх и Тревога неизбежно присутствуют в жизни человека, потому, что его активность в любой момент сопряжена с риском и неопределённостью. Человек действует, осознавая, что итог не гарантирован. Помимо этого, жизнь человека представляет собой постоянную обстановку рассогласования между реальностью и ожиданиями, достигнутыми результатами и целями. Эти несоответствия актуализируют тревожные переживания и смогут стать как стимулом к формированию толерантности, так и обстоятельством интолерантности и неврозов. Итог зависит от отношения личности к своим проблемным переживаниям и соответственно динамики их предстоящего трансформации, негативной либо хорошей. Препятствием к толерантности есть негативная динамика страха и перехода тревоги в патологические формы. По определению Р. Мэя, патологическая тревога характеризуется как реакция на угрозу, которая (1) неадекватна объективной опасности, (2) включает в себя другие проявления и вытеснение интрапсихического конфликта и, следовательно, (3) человек ограничивает какие-то собственные действия либо сужает поле собственного сознания посредством разных невротических защитных механизмов – подавления, избегания и др. [4, с.125].При невротической тревоге вытеснение больных переживаний делает человека еще более чувствительным к опасности и, следовательно, усиливает тревогу. Во-первых, вытеснение формирует внутренние несоответствия, что делает психотерапевтическое равновесие неустойчивым, и тогда часто возникает угроза его нарушения.
Во-вторых, из-за вытеснения человеку тяжелее заметить настоящую опасность, с которой он имел возможность бы совладать. К примеру, человек, что в значительной степени вытеснил враждебное отношение и свою агрессию к людям, может стать пассивным и уступчивым, и вследствие этого он чаще подвергается эксплуатации со стороны окружающих, а это порождает еще больше вражды и агрессии, каковые ему приходится вытеснять. И, наконец, вытеснение усиливает чувство слабости, потому, что человек должен уменьшать границы собственной самостоятельности, ставить себе внутренние ограничения и отказываться от применения собственных ресурсов. Патологическое течение тревоги проявляется кроме этого в невротических защитных методах поведения, пребывающих в уклонении от страшной обстановки, а не в ее разрешении. Избегание тревоги основано на хроническом предвосхищении наступления негативных событий, рвении заблаговременно уйти, замкнуться, предохранить себя от новых разочарований. Тревога перед неопределенностью заставляет человека искать твёрдой определенности, и мы видим проявления этого в поведенческих стереотипах избегания тревоги, обрисованных в различных психотерапевтических концепциях. К примеру, К.Хорни в собственной теории социокультурного психоанализа выделяет следующие стратегии избегания: 1) зависимость от вторых людей, дабы приблизиться к ним, быть нужным; 2) враждебность против людей с целью безопасности через превосходства и достижение силы любыми средствами; 3) изоляция от людей для ухода от социальных распрей. Р. Мэй в собственной концепции личности кроме этого выделяет методы избегания человеком тревоги, обуславливающие распространение негативных публичных явлений, относя к ним: 1) поиск определенности в религиозных сектах и других тоталитарных духовных перемещениях; 2) постоянную смену идентичности – желание непрерывно изменяться в соответствии с окружающей средой, не имея понятия о том, «что же в действительности мое и кто я таковой»; 3) эмоциональное отстранение; 4) рвение «зацепится за авторитетную власть», подчинение могущественным вторым, дабы пользоваться плодами их совместных усилий и надеяться на их умение предвидеть развитие событий. Тема избегания страхов анализируется и в изучениях С. Мадди. Согласно его точке зрения, человек применяет следующие стратегии избегания: 1) упрощение неприятностей и избегание неопределенности; 2) избегание переживаний, аскетизм; рвение успокаивающе влиять на возможно угрожающие внешние условия; 3) избегание новизны, предпочтение привычного и предсказуемого новому. Последовательность авторов отмечает, что патологическая тревога появляется, в то время, когда человек неспособен совладать с опасностью не объективно, а субъективно, другими словами не из-за объективного недочёта свойств, а из-за внутренних конфликтов и психологических процессов, каковые мешают ему применять собственные способности. К примеру, согласно данным американского психолога С. Кобейса, у таковой личности слабо развито самосознание: не сильный структура представлений о себе, слишком мало развиты процессы когнитивного оценивания, низкая мотивация успехи. К этому типу относятся люди с приобрет?нной (выученной) слабостью благодаря воспитания и неэффективного обучения. Разглядывая влияние патологической страха и тревоги на предстоящее развитие личности, нужно подчернуть, что они приводят к «опустошению личности» – ограничению ей собственных возможностей, деятельности, новых впечатлений с целью блокирования любых распрей, ведущих к травмирующим переживаниям [4]. В следствии личность делается еще более уязвимой к стрессам, психологически неустойчивой либо интолерантной.
Иначе, тревога и страх смогут выступать как стимулы развития толерантности личности. Условием этого процесса есть конструктивный путь развития тревоги – понижение ее до обычного уровня, а после этого применение ее как стимула к увеличению жизненной энергии. Параметрами обычной тревоги, опять возвращаясь к Р. Мэю, являются следующие характеристики: (1) адекватность величине объективной угрозы, (2) стимулирование осознания, а не вытеснения переживаний, а благодаря этого (3) человек справляется с тревогой без помощи невротических защитных механизмов [4, с. 122]. С объективной точки зрения, для конструктивного применения обычной тревоги характерно столкновение с вызывающей тревогу обстановкой лицом к лицу, признание собственных опасений и перемещение вперед, не обращая внимания на тревогу. Иначе говоря конструктивное применение тревоги состоит скорее в движении через вызывающую тревогу обстановку, а не в обходе около нее и не в смирении перед ней. К примеру, воины открыто признавали собственный ужас либо тревогу перед боем, но субъективно подготовились функционировать наперекор своим опасениям. Следовательно, мужество содержится не в отсутствии тревоги и страха, а в способности двигаться дальше, кроме того испытывая ужас. Само собой разумеется, осознанная тревога более болезненна, но ее возможно поставить на работу самоинтеграции, становлению цельной личностью. С субъективной точки зрения человек готов противостоять неизбежной тревоге, в случае, если уверен, что сокровище перемещения вперед перевешивает сокровище бегства. Т. о. конструктивное управление тревогой в повседневной судьбе пребывает в осознании ее готовности и неизбежности противостоять ей. тревога и Страх смогут делать конструктивную функцию и в контексте творчества и личностного роста. Человек может применять тревогу как «обучающий опыт». Исходя из этого конструктивный путь совладания с тревогой содержится в умении жить с ней, принимая ее как «учителя», что, как выразился французский философ С.Кьеркегор, преподает нам урок встречи с отечественной людской судьбой. Тревога – это символ того, что в жизни личности либо в ее отношениях с другими людьми что-то не в порядке. Нужно принять ее как стимул и вызов к разрешению и прояснению лежащей за ней неприятности. Тревога постоянно обозначает несоответствие в совокупности сокровищ. До тех пор пока конфликт существует, его хорошее ответ находится в пределах возможностей самого человека. Методами решения проблем, вызванных тревогой, различные школы психотерапии единодушно признают два процесса. Первый – расширение осознания: человек видит, каким
конкретно сокровищам угрожает опасность, сознает конфликты между собственными целями и путь развития этих распрей. Второй – переобучение: человек перестраивает собственные цели, создаёт отбор сокровищ и продвигается к достижению этих сокровищ ответственно и реалистически. Прошедший «школу тревоги» – переживший и проработавший прошедший опыт тревоги – способен встретиться с настоящими и будущими проблемными переживаниями и не быть раздавленным ими. Г. Салливан утверждал, что тревога осуществляет интегрирующую функцию в развитии личности. Отмеченные тревогой сферы личности смогут стать сферами роста, в случае, если человек совладать с тревогой конструктивно. Хорошие стороны «Я» развиваются по мере того, как человек видится с тревогой, двигается через нее и преодолевает вызывающие тревогу переживания. Личностными механизмами конструктивного совладания с тревогой являются свобода, развитие самосознания, ответственность. Свобода пребывает в независимости от точек зрения окружающих, самодисциплине и самоуправлении. Развитие самосознания содействует упрочнению личной идентичности. Cнова обращаясь к словам С. Кьеркегора, «чем больше сознавания, тем больше Себя» [1, с.223]. Рост самосознания свидетельствует расширение себя. Ответственность предполагает независимый последовательность и жизненный выбор в его осуществлении. С. Кьеркегор отмечал, что тревога появляется у человека всегда при встрече с возможностью собственного развития. Чем более креативна и продуктивна личность, тем с громадным числом тревожных обстановок она сталкивается. По К. Гольдштейну, творческий человек чаще отваживается на шокирующие поступки, значит, чаще сталкивается с тревогой. П. Торренс кроме этого думал, что творческие дети всегда провоцируют вызывающие тревогу обстановки, содействующие их самопроявлению. Исходя из этого люди с высокими интеллектом, уровнем и оригинальностью разделения чаще испытывают более сильную тревогу. Как выразился Х. Лидделл, «тревога всегда следует за интеллектуальной активностью как тень» [цит. по 4, с.221]. страхов и Конструктивное использование тревоги содействует упрочнению толерантности личности. Такая личность, возвращаясь к концепции С. Кобейса, устойчивая к действию стрессов, названа им стойкой – «hardiness», что свидетельствует «храбрая», «дерзающая». В качестве базисной психотерапевтической базы стойкости он разглядывал три компонента: 1) принятие на себя абсолютных обязательств, ведущих к идентификации себя с целью выполнить воздействие и с высоким результатом; 2) контроль – субъект контроля действует, ощущая себя талантливым господствовать над событиями и противостоять тяж?лым моментам судьбы; 3) «вызов» – опасность воспринимается как непростая задача, знаменующая собой очередной поворот изменчивой судьбе, побуждающий человека к постоянному росту. Т.о. конструктивная тревога содействует успеху и личностному росту. Подводя итоги, отметим следующее. страх и Тревога неизбежно присутствуют в нас. Эти переживания смогут, как разрушать жизнь человека, делая его уязвимым и интолерантным, так и конструктивно употребляться, содействуя упрочнению силы Я и толерантности к противоречиям и жизненным трудностям. Тревога появляется в любой момент, в то время, когда перед человеком раскрываются новые возможности, исходя из этого одна из главных задач психологии сейчас научить людей не опасаться собственных страхов и тревог, а открыто и действенно с ними взаимодействовать. Потому, что, по умному утверждению Р. Мэя, «тот, кто обучился беспокоиться надлежащим образом, обучился в жизни самому главному». Литература:1. Кьеркегор С. трепет и Страх. – М: Республика, 1993. – 383 с. 2. Леонтьев Д. Экзистенциальная тревога и как с ней бороться // Столичный психотерапевтический издание. 2003. №2. С.107-119. 3. Мадди С. Теории личности. Сравнительный анализ – СПб.: Изд-во «Обращение», 2002. 4. Мэй Р. Суть тревоги. М.: Свободная компания «Класс», 2001. – 235 с. 5. Психотерапевтическая диагностика толерантности личности. Под ред. Г.У. Солдатовой, Л.А. Шайгеровой. – М.: Суть, 2008. – 172 с. 6. Хорни К. Невротическая личность отечественного времени. Самоанализ. – М.: Издательская несколько «Прогресс» — «Универс», 1993. – 480 с. 7. Kobasa S. The hardy personality: toward a social psychology of stress and health. In: Sanders G., Suls J. (eds.) Social psychology of health and illness. Hillsdale (NJ): Lawrence Erlbaum Associates, 1982. Pp. 3-32. ПЕРЕОСМЫСЛИВАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХШадже А.Ю., Российская Федерация, г. Майкоп Трансформации, происходящие у нас, влияют на формирование ценностно-мировоззренческих установок молодежи. Социальный и духовный кризис накладывает отпечаток на неокрепшее сознание. Юные люди весьма чувствительны к противопоставлению и пропаганде образа «мы» и «они»; деятельно впитывают установки, утверждающие исключительность собственного этноса и начинают верить, что в имеющихся проблемах виновен тот либо другой этнос. Отсутствие рефлексивного подхода к прошлому и неадекватная оценка настоящего очень плохо воздействуют на восприятие «другого». В это же время, ценностно-мировоззренческое сознание, формировавшееся в молодости, редко изменяется в зрелом возрасте. Оно остается жизненной базой, главным ориентиром в ходе жизнедеятельности. Поставленная неприятность актуализируется еще и тем, что культурно-цивилизационное развитие в условиях глобализации требует природы соотношения и переосмысления человека, и сотрудничества людей.
Цель данной статьи – осмыслив толерантность в полиэтничном обществе, наметить кое-какие подходы к формированию и пониманию толерантности толерантного сознания. Толерантность (лат.tolerantia) свидетельствует терпимость. Такое познание закреплено и в Декларации правил толерантности, провозглашенной и подписанной ЮНЕСКО 16 ноября 1995г. (В том же году перевод Декларации с английского был зарегистрирован как «Декларация правил терпимости»). В ст. 1 говорится, что «толерантность – — уважение, понимание и принятие богатого многообразия культур отечественного мира, способов проявлений и наших форм самовыражения людской индивидуальности; — добродетель, которая делает вероятным достижение мира и содействует замене культуры войны культурой мира; — не уступка, снисхождение либо потворство; это активное отношение, формируемое на базе признания универсальных прав и главных свобод человека; — отказ от догматизма, от утверждения норм и абсолютизации истины, установленных в международных правовых актах в области прав человека» [1]. Такое определение толерантности сполна не выявляет суть феномена «толерантность». Познание разглядываемого понятия обедняется, в то время, когда сводят содержание только к терпимости. В Новой философской энциклопедии толерантность определяется «как уровень качества, характеризующее отношение к второму человеку как к равнодостойной личности и выражающееся в сознательном подавлении эмоции неприятия, позванного всем тем, что знаменует в другом иное (наружность, манера речи, вкусы, образ судьбы, убеждения и т.п.). Толерантность предполагает настроенность на диалог и понимание с другим, уважение и признание его права на отличие» [2] . Такое познание толерантности допускает восприятие другого, не оказывающего на него никакого сотрудничества. Увидим, что неприятность толерантности связана с плюрализмом довольно убеждений и наших знаний и есть альтернативой единомыслия, мономерной конъюнктурной идеологии, авторитарного мышления. Философия диалога содействует новому методу понимания толерантности. Как мы знаем, что идеи «диалогизма» от М. Бубера до М. Бахтина направлены против монологического «я». Одновременно с этим любой диалог, имеющий целью стать доминантой, не содействует взаимодополнительности людей, государств и народов. Закономерно поднимаются вопросы: какой диалог образовывает базу толерантности; какая модель толерантности есть действенной для современной России и для отечественного поликультурного региона? В.А.Лекторский, разбирая толерантность, разглядывает четыре вероятных метода ее понимания: — толерантность как безразличие к существованию разных взоров и практик, поскольку последние рассматриваются в качестве неважных перед лицом главных неприятностей, с которыми имеет дело общество; — толерантность как невозможность согласия, т.е. уважение к второму, которого я не могу осознавать и с которым я не могу взаимодействовать; — толерантность как снисхождение к слабости вторых, сочетающаяся с некоей долей презрения к ним; — терпимость как расширение собственного опыта; толерантность в этом случае выступает как уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на обоюдное трансформацию позиций в следствии критического диалога. Последний вариант плюрализма и понимания толерантности В.А.Лекторский вычисляет плодотворным в той ситуации, с которой столкнулась современная цивилизация в целом и наша страна в особенности [3]. Вправду, осмысление и аксиологическое познание диалога как базы толерантности, обращает особенное внимание на возможность трансформации ценностно-мировоззренческих установок участников диалога. Это связано с «внутренними размышления» каждого субъекта-участника. В соответствии с В.Лекторскому, «диалог между мною и вторым предполагает целую совокупность внутренних диалогов, а также: моим образом самого себя и тем образом меня, что, с моей точки зрения, имеется у другого человека (М.Бахтин в данной связи развивает диалектику: «я для себя», «я для другого», «второй для себя», «второй для меня» и т.д.)». Подобное переосмысление «я» в ходе диалога, опирающееся не только на восприятие и понимание «другого», но и критическое осмысление собственного «я» (собственной точки зрения, ценности, мировоззрения, мысли и т.д.) формирует действие и другое мышление, толерантное отношение к второму, и направлено на свободную самореализацию индивида. Такое новое познание онтологии «я» и «другого» разрешает выяснить новый суть разглядываемого феномена, придать ему качественную определенность, распознать его сущность и подняться на новый уровень мышления.
В наше время, в условиях поликультурной среды целесообразно проявлять толерантность к второму, осознавая суть его слов. «Сказать на языке другого, по уровню его сознания (принцип открытости), без утраты собственного «Я» (принцип автономности) – непременно, принадлежит к высшим свойствам духовного порядка» [4],т. е. вмещать в себя второе, не отождествляясь с ним. Такое мышление – синергийный тип мышления, отмечаемое экспертами как совместно совершаемое духовное воздействие определенной направленности, есть мышлением будущего. Нелинейное мышление формирует толерантное сознание, которое не уничтожает друг друга, а трансформирует ценностно-мировоззренческие