Подходы к построению типологии когнитивных стилей

На протяжении бессчётных изучений сформировался и устойчиво сохраняется сейчас параметрический подход к изучению когнитивных стилей как отдельных параметров личной специфики познавательной деятельности. Эти параметры мы и обозначаем (за вторыми отечественными авторами) прямым русским эквивалентом британского термина «Соgnitive Stylе», принятого в зарубежных работах.

1. Разные КС были выделены не теоретически, а эмпирически по итогам тестирования, нашедшим личные различия в исполнении познавательных заданий. По отношению к референтному тесту оценивалась валидность вторых диагностических процедур. Разглядим коротко самые развитые направления в изучении КС с указанием главных способов диагностики.

Первое представлено работами Меннингерской группы (Дж. Клейна, Р. Гарднера и др.). Когнитивные стили понимаются как личные формы контроля познавательных процессов, снабжающего их направленность и адаптивную избирательность на удовлетворение требований среды и потребностей индивида. В рамках этого направления выделяется последовательность КС: сглаживание/подчеркивание, диапазон эквивалентности, ригидность/гибкость, широта сканирования, толерантность/неустойчивость к нереальному опыту.

  • А. Сглаживание/подчеркивание различий в размерах родных по величине стимулов (фигур ) при их последовательном предъявлении: зрительном или кинестетическом (тест схематизации П. Хольцмана — Дж. Клейна). Данный стиль характеризует личную степень сотрудничества новых перцептов со следами памяти (высокая степень проявляется в ассимиляции — нивелировке различий, низкая — в контрасте, т.е. их обострении).
  • Б. Диапазон эквивалентности (понятийная дифференция) — формирования понятий процессов и стилистическая характеристика обобщения. Проявляется в широте категорий, применяемых человеком для группировки объектов по сходству (тест свободной сортировки Р. Гарднера). Оценивается по числу выделяемых групп.
  • В. Ригидность/гибкость познавательного контроля — свойство человека переключаться в соответствии с объективными требованиями на способы деятельности и другие виды, которая связана с его помехоустойчивостью. Главный диагностический прием: формирование стереотипного метода действий в ряде однородных задач либо в монотонной деятельности и после этого предъявление задачи, решаемой несложнее (в арифметическом тесте А. и И. Лачинс, лабиринтном тесте И. Коуэна), или второй задачи на том же материале (не просматривать слова, обозначающие цветовые тона, а именовать цвет шрифта — в тесте Дж. Струпа). Эффективность преодоления стереотипа, оцениваемая по точности и скорости исполнения критического задания, характеризует личный уровень ригидности (Гарднер Р., 1959, Залевский Г. В., 1976).
  • Г. Широта сканирования (экстенсивность либо умеренность) перцептивного поля — степень фокусировки внимания, оцениваемая по систематичности и частоте центраций на значимых элементах изображения по отношению ко всему полю. Диагностируется тестами на визуальную оценку величины объекта по отношению к эталону, на сортировку картин (Хольцман П., 1966).
  • Д. Толерантность/неустойчивость к нереальному опыту — чувствительность субъекта к информации, противоречащей его знаниям о действительности — проявляется в скорости происхождения иллюзий (мнимого перемещения, эффектов искажающих линз) (Клейн Дж., 1962).

2. Психологически глобальный/дифференцированный, по Г. Уиткину, стиль, осознаваемый автором как степень специализации функциональных психологических их взаимосвязей и систем, иерархической интегрированности. Проявляется в первую очередь в восприятии, выступая как зависимость/ независимость от перцептивного поля. В первом случае в перцепции господствует целое, контекст, а части воспринимаются слишком мало дифференцированно, во втором — субъект способен преодолевать разрушающее влияние конфликтных фоновых показателей, вычленять элементы из целого и в следствии принимать его структурированно. точность и Время восприятия элемента перцептивного контекста являются мерами полезависимости в созданных Уиткином тестах (стержня — рамки, помещения — стула, включенных фигур). На уровне образного мышления это рассматривается автором как соответствующее синтетичности/аналитичности интеллектуальных процессов. В целом же низкая психотерапевтическая дифференцированность связывается с пассивно-глобальным функционированием, высокая — с энергично-аналитическим.

3. Когнитивная сложность восприятия — степень его многомерности. Оценивается по числу биполярных координат, благодаря которым индивид обрисовывает принимаемые им субъекты и объекты (Байери Дж., 1956, Келли Дж., 1955). Диагностические процедуры строятся на базе теста личностных конструктов Келли, где испытуемый устанавливает различие и сходство между субъектами, формируя оценочные параметры самостоятельно (в отличие от способа семантического дифференциала, где дается готовый комплект шкал). Способ стал известен как «техника репертуарных решеток» и обширно употребляется в психодиагностике личных изюминок познавательных процессов, и особенностей личности. Поэтому сейчас этот способ взял освещение в переводных и уникальных отечественных управлениях.

4. Дж. Каганом введены следующие когнитивные стили.

  • А. Рефлективность/импульсивность — склонность субъекта к более либо менее развернутому и детальному анализу обстановки перед принятием ответа (Каган Дж., 1966, Мессер С., 1976). Оценивается значительно чаще посредством теста «сходных фигур», созданного Каганом, где испытуемый среди последовательности в один момент предъявляемых похожих стимулов обязан отыскать аналогичный эталону. Мерой импульсивности помогают точность и время поиска.
  • Б. Категоризация/концептуализация либо аналитический /отношенческий стиль — личная тенденция вырабатывать в задачах на классификацию аналитико-описательные понятия на базе внешнего сходства стимулов или относительные понятия, основанные на их функциональных чертях.

5. Уменьшительный/увеличительный стиль — направление отклонения ответов при оценке величины стимулов. Проявляется в недооценке или переоценке размеров кинестетического стимула (толщины стержня — А. Петри), а также в постоянстве, понижении либо увеличении амплитуды ответов на вспышки возрастающей яркости (М. Бухсбаум, К.Дэвис).

Кроме перечисленных, самый интенсивно изучаемых на широком классе задач, в литературе видятся выделенные отдельными авторами как независимые и другие стили: когнитивная интеграция, абстрактность/ конкретность, изоляционизм, концептуальный/перцептомоторный, и физиономический/буквенный стили, высокая/низкая автоматизация. Но изучения этих стилей носят достаточно локальный темперамент.

Представленное параметрическое направление сложилось на начальном этапе изучения когнитивных стилей (в 1950-е — 1960-е годы), вне связи их между собой. Работы для того чтобы рода дробились, множилось число выделяемых стилей (на сегодня их уже как минимум несколько десятков), становившихся все более узкими чертями познавательных процессов, различавшихся между собой уже лишь нюансами. В итоге показалась необходимость особого изучения отличий стилей между собой (Уорделл Д., Ройс Дж., 1978). К примеру, для чёрта процессов категоризации разводятся такие стили, как концептуальная интеграция — степень учета взаимоотношений между понятиями; концептуальная разделение — число категорий (концептов), выделяемых при сортировке разнородных объектов; широта категорий — число групп, выделяемых при сортировке однородных объектов (т.е. в рамках одного концепта). В это время был накоплен широкий фактический материал, но это были рядоположные сведения о бессчётных отдельных стилях, и потому назрела объективная потребность в систематизации этих сведений. С конца 1960-х годов предпринимались попытки выяснить связи между стилями и выстроить их типологию. Одна из самые систематических работ для того чтобы рода совершена Р. Гарднером с соавт. Найдены корреляции между когнитивной сложностью, поленезависимостью, гибкостью контроля, широким диапазоном эквивалентности, с одной стороны, и противоположными полюсами перечисленных стилей — с другой. Выделенные Гарднером две группы взаимосвязанных стилей взяли признание среди экспертов. Начинается структурная концепция личности в целом и стилей в особенности. Личность трактуется как верховный уровень психологической интеграции, формируемый восприятием действительности, понятием о себе, образом судьбы. Нижележащие уровни образованы совокупностями стилей, с одной стороны, и сокровищ — с другой. Им подчинены соответственно когнитивная и аффективная совокупности, каковые, со своей стороны, базируются на сенсорной и моторной совокупностях. Все выделенные системы личности объединены обратными связями и прямыми. Стили понимаются как совокупность, опосредствующая связи когнитивной и аффективной сфер психологического. Анализируются 12 отдельных стилей, поделённых на когнитивные и аффективные. К первой группе отнесены:

— когнитивная сложность;

— концептуальная разделение, и интеграция;

— диапазон эквивалентности;

— аналитичность/относительность;

— абстрактность/конкретность;

— изоляционизм;

— сглаживание/подчеркивание.

Ко второй группе отнесены:

— ригидность/гибкость контроля,

— толерантность к нереальному опыту,

— рефлективность/импульсивность,

— физиономический/буквенный стили.

Эти стили рассматриваются как частные, подчиненные трем неспециализированным когнитивно-аффективным стилям высшего порядка:

— рациональному, своеобразной чёртом которого есть уровень психотерапевтической дифференцированности, по Уиткину;

— эмпирическому, проявляющемуся конкретно в широте сканирования;

— метафорическому, для которого самые характерным частным стилем есть физиономический/ буквенный (тенденция принимать неодушевленные объекты экспрессивно, эмоционально, с чертами человека либо животного, или строго ориентироваться на изображение).

Неспециализированным стилям соподчинены когнитивные стили противоположных полюсов и аффективные стили в целом, то есть: рациональному стилю — когнитивная сложность, концептуальная дифференцированность, узость категорий, аналитичность, и ригидность/гибкость; эмпирическому — относительность, конкретность, подчеркивание, высокая изоляция, и рефлективность/импульсивность, толерантность к нереальному опыту; метафорическому — низкая изоляция, концептуальная интеграция, и физиономический/буквенный стиль. Наровне с частными стилями неспециализированным стилям соподчинены когнитивные способности и аффективные особенности, организованные, со своей стороны, иерархически — по уровням общности. Наряду с этим рациональный стиль самый тесно связывается авторами с понятийными свойствами, эмпирический — с перцептивными и мнемическими, метафорический — с символистическими (воображением, оригинальностью и т.п.). Связи между бессчётными образованиями, включенными авторами в выстроенную сложную дифференцированную схему личности, они устанавливают на базе эмпирических данных (Ройс Дж., 1978). Однако эти связи обозначаются как гипотетические (во многих случаях неясно, подразумевают ли они взаимоисключающие либо пересекающиеся соотношения). В целом же предлагаемая конструкция отражает перспективный подход к обобщению многообразного эмпирического материала с системно-структурных позиций, но непременно испытывает недостаток в уточнении и дальнейшей разработке.

В отечественной психологии систематическая работа по построению типологий когнитивных стилей проделана В. Колгой (Колга В., 1976). Создатель выдвигает два основания для объединения отдельных стилей в целостные типы.

1. Метод оперирования входной информацией при разрешении стимульного конфликта методом ориентации на более либо менее возможные сигналы. Тут теоретически выделяются два типа, образованные противоположными полюсами трех стилей. Самый успешен второй метод, которому соответствует сочетание поленезависимости (ориентация на кинестетические ощущения вместо зрительных в тесте «стержень — рамка»), гибкости контроля (ориентация в тесте Струпа на цвет шрифта вместо семантики слова), толерантности к нереальному опыту (ориентация на редко видящиеся особенности стимуляции). Противоположный же тип стиля, соответствующий первому методу, менее действен.

2. Масштаб субъективных оценочных шкал. Автором экспериментально найдены корреляционные связи между узким диапазоном эквивалентности, узким сканированием, ригидностью контроля и перцептивным подчеркиванием, с одной стороны, и оппонентными полюсами этих стилей — с другой. Стиль первого типа назван аналитическим, в развитие идей И.М. Палея (Палей И.М., 1958). В этом случае предполагаются преобладание процессов анализа информации над синтезом, дробный масштаб субъективных оценочных шкал, твёрдые параметры оценок. Стиль второго типа назван синтетическим (обратные характеристики). Теоретически к первому типу создатель относит кроме этого рефлективный стиль, а ко второму — импульсивный. Эта типология отыскала отклик у исследователей и на данный момент активно применяется (Сочивко Д. В., 1984). В плане ее предстоящего развития представляется серьёзной проработка вопроса о том, как в рамках разрешённой классификации трактовать не вошедший в нее психологически дифференцированный /глобальный стиль, выражающийся, по Уиткину, в преобладании соответственно перцептивного и интеллектуального анализа или синтеза. Выше упоминались узнаваемые коррелята первого (анализа) с гибкостью, а второго (синтеза) — с ригидностью, в то время как, по Палею и Колге, наоборот: ригидносгь — компонент аналитичного стиля, а гибкость — синтетичного. Быть может, обстоятельство расхождения — в неодинаковом психотерапевтическом содержании категории аналитичности /синтетичности и в том и другом случае (что кроме этого требует выяснения). Неоднозначность этих терминов и не сильный разработанность самой неприятности универсальности или парциальности проявления аналитичности—синтетичности в различных сферах психологического подтверждает изучение А. Л. Южаниновой (Южанинова А. Л., 1985). Создатель применяет эту чёрта по отношению к когнитивной сложности/простоте, по Дж. Келли (Келли Дж., 1955), так как в первом случае имеет место дифференцированность межличностного познания — подчеркивание различий между людьми, а во втором — наоборот, выговор на их сходстве. Продемонстрировано, что подобная аналитичность в социально-психотерапевтической сфере сопровождается больше «компетентностью в общении» (лёгкостью и широтой установления дружеских контактов, не смотря на то, что наровне с этим «аналитики» смогут быть способны и к узким контактам) в сравнении с синтетичностью (когнитивной простотой). Это приводит автора к теоретически ответственному выводу о том, что узнаваемая сопряженность высокой дифференцированности, по Уиткину, и низкой общительности характерна для предметной сферы, в то время как в интерперсональном познании отмечается противоположное соотношение. Так налицо коррекция и существенное продвижение по отношению к ранее выдвинутому В. Колгой предположению о существовании двух психологических стилей — аналитичного и синтетичного — сквозных для различных классов свойств и психических процессов (как семь дней, так и коммуникативных).

2.2. КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОГО СТИЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

В отличие от когнитивно-стилевого подхода, в советской дифференциальной психологии сформировалось иное направление работ: анализ личного стиля целостной деятельности субъекта. Предпосылкой его явилась разработка и постановка Б.М. Тепловым в 1940-х годах неприятности качественных личных различий в исполнении одной и той же деятельности (Теплов Б. М., 1960). Потом В.С. Мерлин (Мерлин В.С., 1986), разглядывая вопрос о том, возможно ли приспособить типологические особенности темперамента к требованиям деятельности, вводит понятие ее личного стиля (ИСД). Это качественный нюанс свойств, устойчивая совокупность характерных данному человеку способов и приёмов, снабжающих такое приспособление. К примеру, выработка сильновозбудимыми спортсменами, неуравновешенными по возбуждению, приема отклонения тела назад для предупреждения фальстарта, а инертными, наоборот, — наклона вперед для заблаговременной подготовки к перемещению. В один момент ИСД делает функцию опосредствования новообразований личности детерминирующими их влияниями объективных требований деятельности. Так, систематическая разработка и введение разглядываемого понятия разрешили сделать ответственный ход в развитии деятельностного подхода к изучению индивидуальности. Понятие ИСД, определяемого симультанной совокупностью внешних и внутренних условий и делающего роль опосредствующего психотерапевтического механизма, что снабжает двусторонние связи между личностью и деятельностью, разрешает В.С. Мерлину преодолеть противопоставление других точек зрения об исходном приоритете или первой из этих двух категорий (А.Н. Леонтьев), или второй (С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова—Славская).

В соответствии с понятием индивидуальности, сформировавшимся в отечественной науке на базе работ Б. М. Теплова и осознаваемого как единство личных (в основном биологически обусловленных) и личностных (в большинстве случаев социально детерминированных) линия, В. С. Мерлин выделил две главные составляющие личного стиля: его физиологическую базу (типологические особенности нервной особенности и системы темперамента) и психотерапевтические механизмы, в структуру которых входят методы деятельности, вырабатываемые субъектом в соответствии с ее требованиями и собственными личными изюминками (и каковые обусловлены его неспециализированными свойствами). Концепция В. С. Мерлина взяла плодотворное развитие в бессчётных работах данной школы, включивших как психофизиологические изучения, так и изучения конкретных видов внешней деятельности. Одной из первых среди них была экспериментальная разработка И. М. Палея (Палей И.М., 1958), что изучал личный стиль сдерживания сенсомоторных реакций в связи с уравновешенностью нервных процессов. Установлено, что типологические особенности нервной совокупности проявляются не только в уровне психологического функционирования, но и в его качественных изюминках, методах обеспечения. Так, неуравновешенные по возбуждению лица чаще применяли в качестве средства сдерживания перемещения, противоположные запретным, чем уравновешенные, у которых такие действия, по-видимому, происходили во внутреннем замысле, потому, что потребовали меньше упрочнений. Фундаментальным экспериментально-теоретическим трудом в рамках данного направления явилось изучение Е.А.Климовым личного стиля производственной и спортивной деятельности, раскрывающее на конкретном материале психотерапевтическое содержание этого стилевого образования (Климов Е. А., 1969). Создатель распознал большие личные различия в методах деятельности, требующей экстренного реагирования (ткачихами-многостаночницами, спортсменами разных специализаций), в зависимости от степени инертности—подвижности нервных процессов испытуемых. У «инертных» более развитыми были ориентировочная и контрольная фазы действий: особые подготовительные и проверочные операции, отделенные от аккуратных; у «подвижных» — ориентировочная и аккуратная фаза были совмещены, контроль не сильный. Так были выделены два главных типа ИСД, т.е. выстроена неспециализированная типология стилей. Основанием ее явилось психофизически обусловленное соотношение ориентировочных, аккуратных и контрольных операций, выступившее как внутренняя психотерапевтическая структура ИСД. Климов раскрывает генезис выделенных стилей деятельности как сотрудничество объективных индивидуальных свойств и требований. Потому, что для «инертных лиц» скоростные реакции в изменяющихся условиях воображают громадную трудность, чем для «подвижных», у первых увеличивается ориентировочная активность и вырабатываются целые сложные стратегии, включающие как внешние (двигательные) приспособительные приемы, так и внутренние (интериоризованные стратегии внимания, самоинструкции, вегетативная активация) и снабжающие успешность деятельности. Функционально эти приемы подразделяются на две группы: компенсирующие негативные личные изюминки по отношению к требованиям деятельности и максимизирующие применение хороших для нее возможностей субъекта. Сами же лично-типологические особенности смогут проявляться или нет в зависимости от содержания и цели деятельности: в задачах, требующих стремительного реагирования, «инертный» мобилизован и выглядит как подвижный, а «подвижный» не проявляет себя, поскольку они для него неэкстремальны. При же долгой усердной работы выявляется уравновешенность — неуравновешенность нервных процессов. Сообщённое свидетельствует, что влияние типологических особенностей нервной совокупности выражается в том, что субъект учитывает их (в различной степени осознанно) как одно из условий, в соответствии с которыми он сооружает собственную деятельность.

Ю.Н. Кулюткин и Г.С. Сухобская, применяв тот же, что и предложенный Е.А. Климовым критерий разведения типов ИСД: по своеобразному соотношению ориентировочной, аккуратной и контрольной фаз действия, продемонстрировали, что этим определяются личные изюминки мышления в учебной деятельности, выступающие как стилевые. Развитость ориентировочной фазы, ее обособленность от аккуратной, подробный анализ условий, затруднения и продолжительность принятия ответа были охарактеризованы ими как инертный тип мыслительного поиска, в то время как немногочисленность и свернутость ориентировочных действий, совмещенность их с аккуратными, осуществление контроля по ходу деятельности трактованы как противоположный — импульсивный тип. (Более сглаженные различия по этому параметру выяснены как осмотрительный и рискующий типы.) Нейродинамической базой установленных личных различий по стилю мышления выступило силы процессов и преобладание возбуждения его у импульсивных и рискующих, слабость и тормозность нервных процессов — у инертных и осмотрительных (Кулюткин Ю. Н., Cухобская Г. С., 1971).

Итак, Кулюткин и Сухобская установили, что два найденные Климовым полярных ИСД для случая внешней деятельности (трудовой, спортивной) проявляются и во внутренней интеллектуальной деятельности. Так, предложенная авторами типология ИСД близка к рассмотренной выше типологии Климова, поскольку выделяются подобные крайние типы стиля, но вместе с тем: а) есть более дробной, потому, что в этих границах вычленяются еще два промежуточных стиля; б) характеризуется другой психофизиологической базой.

Авторы изложенных работ выделяют, что лично-стилевые различия в методах исполнения деятельности (и трудовой, и спортивной, и учебной) не отражаются на ее конечном результате. Независимо от них итоговая эффективность выполнения однообразна, потому, что одинаковая цель может достигаться разными средствами. Тут мы ограничимся кратким обзором представленных самые обстоятельных теоретических и экспериментальных изучений личного стиля целостной деятельности и завершим отечественное рассмотрение обобщающей его чёртом, данной В.С. Мерлиным в итоговой монографии на основании систематизированного широкого 35-летнего его работ последователей и цикла автора в Казани и Перми. В данной характеристике, кроме вышесказанного о природе и механизмах ИСД, последний представлен как иерархическое образование, имеющее три выраженных структурных уровня — личные стили: моторной активности (ИСМ), операций (ИСО), промежуточных целей. Самый детально проанализированы первые два уровня. Сходство их в том, что это целостные симптомокомплексы операций и качественных особенностей действий, делающие компенсаторную функцию приспособления лично-типологических особенностей нервных процессов к объективным требованиям деятельности и потому снабжающие независимо от них однообразную ее продуктивность. Различие же между выделенными уровнями ИСД определяется тем, что при переходе от первого ко второму, вышележащему, возрастают роль внешней социальной детерминации (по отношению к внутренней природной), и произвольность. Это выражается, во-первых, в том, что ИСМ обусловлен в основном нейродинамическими особенностями, что проявляется в его не сильный подверженности внешнему научению. ИСМ формируется в первую очередь на базе внутренних бессознательных и непроизвольных механизмов вероятностного научения. По мере для того чтобы формирования личные различия в стилях моторики не сглаживаются, а обостряются. В отличие от этого, ИСО более детерминирован научением и внешними требованиями, строящимся на механизмах осознанной произвольной регуляции. Человека возможно научить различным стилям операций, а также стилю, неадекватному его психофизиологическим изюминкам, исходя из этого в обучении личные различия в проявлении этих изюминок смогут нивелироваться. Но, усвоив различные стили, субъект в ситуации выбора предпочитает тот, что соответствует его лично-типологическим особенностям. Во-вторых, специфика ИСО — в наличии особенной психотерапевтической структуры: определенном соотношении ориентировочных, аккуратных и контрольных звеньев действия. Так как это самая неспециализированная черта ИСО, оптимальная для нейродинамических особенностей субъекта, она появляется в различных видах деятельности (трудовой, учебной, спортивной), постольку они требуют наилучшей реализации этих особенностей. Исходя из этого ИСО имеет более обобщающий темперамент если сравнивать с ИСМ, отвечающим конкретному виду двигательной деятельности. И в этом третье различие между уровнями ИСД.

Внешний уровень ИСД — это личная стратегия промежуточных целей для реализации общего направления и конечной цели. Эти многих авторов (Ф.Хоппе, X.Хекхаузена, О.К.Тихомирова, Д.Б.Богоявленской, В.А.Петровского), каковые суммирует Мерлин, свидетельствуют, что при одной и той же конечной цели появляются разные побочные результаты, каковые в зависимости от мотивов, взаимоотношений, достижений субъектов и уровня притязаний, их креативности, склонности к риску смогут преобразовываться в лично разные новые цели (т.е. неспециализированная задача может реализоваться в различных целях). Такими представляются автору психотерапевтические механизмы формирования личного стиля целеобразования. Данный уровень ИСД наименее проработан экспериментально и изучался в основном на материале общения (выделены промежуточные цели предметной деятельности, пребывающие в создании межличностных взаимоотношений).

Сопоставляя классические трактовки когнитивного индивидуального стиля и стиля деятельности, отметим как сходство между ними, так различия (Мерлин В. С., 1986, Колга В., 1976, Березанская Н. Б., 1987). Систематизируем эти сведения с привлечением рассмотренных нами материалов. Очевидная общность обсуждаемых психологических образований состоит, во-первых, в том, что — это качественные изюминки психологических процессов, их инструментальное обеспечение, методы исполнения заданий; во-вторых, те и другие понимаются как процессуальные характеристики деятельности, нейтральные по отношению к ее конечной продуктивности; и, в-третьих, интерпретации когнитивно-стилевой специфики зарубежными авторами во многих случаях близки введенной в отечественной науке классификации личных стилей деятельности по соотношению ориентировочных, аккуратных и контрольных операций, то есть: по степени развернутости первых довольно последующих. Так Р. Гарднер и Р. Лонг (Gardner R. W., Long R. I., 1962) различают широкий и узкий стили сканирования перцептивного поля по количеству информации, которая обрабатывается до аккуратного акта. Добавим к этому, что подобно разводятся рефлективный и импульсивный стили: по количеству, тщательности и подробности анализа информации, которую субъект собирает до принятия ответа. Различия же между КС и ИСД возможно суммировать следующим образом. В первую очередь КС интерпретируется в основном как функциональные изюминки познавательных процессов, не связанные с их семантическим содержанием. В отличие от этого ИСД включает динамические характеристики действий в связи с их предметной отнесенностью и определяется взаимоотношением объективных целей и требований деятельности со особенностями индивидуальности. Помимо этого, КС понимается как устойчивое проявление этих особенностей в познавательных операциональных структурах, через призму которых должны восприниматься такие структуры. ИСД же — это устойчивое проявление личных изюминок строения деятельности (соотношения ориентировочной, аккуратной и контрольной фаз) в различных ее условиях и видах. Наконец, рассмотренные толкования категорий КС и ИСД отечественными и зарубежными авторами приводят к выводу о том, что они не рядоположны и что первая находится в отношении соподчинения ко второй. В соответствии с В.С. Мерлину, КС характеризует, в первую очередь, ориентировочные, гностические действия, входящие в качестве компонентов в неспециализированную структуру целостной деятельности. (Как мы видим, сходные по смыслу трактовки КС даются Р.Гарднером, Р.Лонгом). Наряду с этим влияние когнитивного стиля субъекта на формирование личного стиля его деятельности есть не ярким, а опосредствованным «ролью когнитивных действий в осуществлении цели, их соотношением с контрольными и аккуратными действиями» (Мерлин В. С., 1976, с. 166). Исходя из этого КС может рассматриваться как более узкое понятие если сравнивать с ИСД, определяющим операциональные предпочтения для всей совокупности ориентировочных, аккуратных (зависящих от изюминок перемещений) и контрольных (опосредствованных локусом контроля) действий и имеющим исходя из этого более высокую степень общности.

В.Н. Азаров применяет понятие стиля действования при анализе импульсивности — рефлективности (управляемости) (Азаров В. Н., 1983). Но суть этого термина в интерпретации автора, по сути, не отличается от классического понятия «когнитивный стиль» (только подчеркивается распространение его на экспрессивные формы реагирования).

Наиболее острым дискуссионным моментом в обсуждаемом контексте есть следующий. С одной стороны, общепринято (среди зарубежных и отечественных авторов) представление об личной устойчивости когнитивного стиля (в особенности), и личного стиля деятельности в широком классе задач. Вместе с тем в отечественных работах теоретически и практически обосновано положение о том, что в зависимости от объективных требований одинаковый индивид может проявлять в деятельности различные стилевые изюминки, т.е. что последние определяются в первую очередь этими требованиями, а после этого уже особенностями индивидуальности. Думается, что предстоящее продвижение в разработке данной проблематики требует направленного экспериментального изучения вопроса о изменчивости и конкретном соотношении стабильности стилевых черт в зависимости от отношения и содержания деятельности к ней субъекта.

направляться подчернуть, что в случае, если в течении 1960-х — 1980-х годов западные и отечественные изучения стилевых различий развивались независимо друг от друга, то в последние два десятилетия проявились отчетливые тенденции к их сближению. С одной стороны, показательно, что зарубежные исследователи когнитивных стилей, осознавая необходимость узнать, чем психологически различаются последние, усматривают путь к этому в переходе от классического описания их как формально-динамических особенностей индивида к описанию их как мультивариативных стратегий и обнаружению их зависимости от требований обстановки (Wardell D. M., Royce J. R., 1978). Иначе, отечественные исследователи в последнее десятилетие обратились к применению богатого методического и фактического материала, накопленного в рамках когнитивно-стилевого подхода. КС начал изучаться в русле неспециализированной психологии познавательных процессов, развивающей деятельностный подход к пониманию их природы, потому, что эксперты столкнулись с объективной необходимостью дополнять анализ неспециализированных закономерностей этих процессов учетом личной специфики. Так Н. Б. Березанская подчеркивает назревшую потребность объединения двух разглядываемых направлений, идущих от стилевых особенностей личности к стратегиям и познавательным операциям и от деятельности субъекта к формированию его личности (Березанская Н. Б., 1987).

В отечественной науке первыми примерами для того чтобы рода стали работы Г. В. Залевского и В. Колги, показавшиеся в 1976 г.

Первым из названных авторов предложен плодотворный подход к изучению таковой личной чёрта, как ригидность (в зарубежных интерпретациях — стиль познавательного контроля, противоположный гибкости), через анализ структуры ригидного действия. Генезис всех фиксированных форм поведения (а также ригидных) Г.В. Залевский выводит из сращения двух уровней структуры уровня: уровня средств и действия цели. , если эти уровни связаны адекватными иерархическими отношениями (уровень цели — верховный, уровень средств — подчинен ему), воздействие имеет эластичные (нефиксированные) формы. В случае, если же это соотношение извращается, форма действия делается фиксированной. Так, ригидность — следствие доминирования уровня средств над уровнем цели при сохранении ясного представления о ней (к примеру, неадекватное применение стереотипного операционального метода в изменившихся объективных условиях — задача Лачинсов). Тем самым, ригидность раскрывается как содержательная черта внутреннего строения познавательной деятельности, определяемая соотношением включенных в нее ведущих психологических средств: действия и образований целей.

Конференция Mental Engineering. Практика выявления когнитивных стилей


Интересные записи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: