Первый аспект: философия действия 10 глава

на данный момент таких людей практически не осталость.

X x x

В течение периода Гэнроку жил самурай по имени Судзуки Рокубэй. Он был

уроженцем низшего сословия и родом из провинции Исэ. в один раз он очень сильно

заболел лихорадкой, и в уме у него помутилось. Сейчас одного из слуг

одолела жадность, и он решил похитить деньги, каковые хранились в коробочке

для чернил. Но опоздал слуга открыть коробочку, как больной повернулся к

нему, выхватил клинок из-под подушки и сразил человека одним ударом. По окончании

этого больной упал на постель и погиб. Данный поступок Рокубэя свидетельствует

о его великой решимости.

Я услышал эту историю в Эдо, но позднее, в то время, когда я служил в провинции Исэ,

я задал вопрос о ней доктора Нагацука, и он подтвердил ее истинность.

X x x

Из Книги Восьмой

В ночь тринадцатого дня девятого месяца четвертого года Тэйке группа из

десяти актеров Но вышла взглянуть на луну около дома воина-пехотинца

Накаяма Мосукэ, расположенного в Саяномото. Наоцука Кан-дзаэмон, а за ним и

все остальные начали высмеивать другого воина-пехотинца Араки Кюдзаэмона

за то, что тот был не высокий. Араки рассердился, зарубил клинком Кандзаэмона

и начал рубить остальных.

Не смотря на то, что Мацумото Рокудзаэмон был без одной руки, он спустился вниз,

схватил Араки позади одной рукой и вскрикнул:

— Таким, как ты, я откручиваю голову одной рукой!

Затем он выхватил клинок Араки, свалил его с ног и прижал коленом к

почва. Но в то время, когда Мацумото схватил Араки за горло, силы покинули Мацумото и

Араки скоро одолел его.

Затем Араки опять быстро встал на ноги и принялся рубить всех подряд.

Но мастер Хаята, позднее известный как Дзиродзаэмон, выступил против него

с копьем. В итоге пара человек осилили Араки. По окончании

разбирательства ему было приказано совершить сэппуку, а всех остальных

выгнали с работы за неблагоразумие, не смотря на то, что Хаята потом был прощен.

Потому, что Цунэтомо не помнит всех событий этого случая, читатель

обязан Расспросить о нем вторых.

X x x

Пара лет назад в Дзиссоине в провинции Каваками проходило чтение

сутр.

Пять либо шесть человек из провинции Тасиро пришли на работу, а на

обратном пути зашли в трактир. Среди них был слуга Кидзука Кюдзаэмона,

что почему-то не принял приглашения друзей и возвратился к себе до

наступления темноты. Остальные же затеяли в трактире драку с какими-то

людьми и зарубили их всех.

В то время, когда поздно вечером слуга Кюдзаэмона определил об этом, он скоро

направился в том направлении, где жили его приятели. Определив подробности случившегося, он

сообщил:

— В итоге от вас потребуют свидетельств. В то время, когда вы станете давать

показания, рассказываете, что я был с вами и помогал вам рубить этих людей.

Возвратившись к Кюдзаэмону, я сообщу ему то же самое. Потому, что в поединке все

виноваты в равной мере, меня приговорят к смертной казни так же, как вас. Этого я

больше всего и хочу. Так как кроме того в случае, если я сообщу собственному хозяину, что возвратился

к себе до темноты, он не поверит моим словам. Кюдзаэмон — весьма ожесточённый

человек. Исходя из этого кроме того в случае, если мою непричастность подтвердят свидетели, он

вероятнее прикажет мне наложить на себя руки прямо у него на глазах. В таком

случае погибнуть с репутацией того, кто пробовал оправдать себя, будет

достойно. Потому, что погибнуть мне придется в любом случае, я хочу погибнуть,

будучи обвиненным в убийстве людей. Если вы не согласитесь, я вскрою себе

пузо прямо тут.

Поставленные в безнадёжное положение, его приятели дали согласие. Но,

не смотря на то, что на допросе все говорили, как было условлено, на протяжении разбирательства

стало известно, что слуга Кюдзаэмона не принимал участие в потасовке. Следователи были

весьма тронуты его ответом присоединиться к приятелям и высоко оценили его

мужество.

Эта история была поведана мне в общем, исходя из этого отдельные

подробности я уточню позднее.

X x x

в один раз, в то время, когда Набэсима Аки-но-ками Сигэтакэ обедал, к нему нежданно

пришел визитёр, и он ушел из-за стола, не завершив трапезу. Позднее его

слуга сел за стол и принялся доедать жареную рыбу, которая была на нем.

В то время, когда господин Аки возвратился и заметил слугу, тот испугался и убежал. Господин

Аки крикнул ему вдогонку:

— Лишь презренный раб может имеется то, что не доел кто-то второй! —

После этого он сел за стол и продолжил обедать.

Это — одна из историй, поведанных Дзинъэмоном. Известно кроме этого, что

слуга был одним из тех, кто по окончании смерти собственного хозяина совершил цуйфуку.

X x x

Ямамото Дзинъэмон постоянно говорил своим слугам: Напропалую играйтесь в

карты! Лгите какое количество угодно! Если вы прошли с человеком сто метров, и он не

солгал вам семь раз, данный человек ни к чему не пригоден!. В прошлом люди

постоянно говорили подобным образом, в силу того, что они заботились лишь о

воинских подвигах и думали, что праведный человек не может на великие

свершения. Они кроме этого закрывали глаза на проступки людей, оправдывая их

словами: Они сделали много хорошего, исходя из этого…

Люди наподобие Сагара Кюма также прощали своим слугам воровство и

прелюбодеяния, понемногу приучая их не выполнять таких поступков. Сагара

Кюма сказал: Если бы не такие люди, у нас не было бы настоящих слуг.

X x x

Икуно Орибэ сказал: В случае, если слуга будет Думать лишь о том, что ему

предстоит сделать в течение дня, он сможет сделать

все. Приниматься необходимо лишь за то, что возможно закончить в течение

одного дня. на следующий день будет также лишь один сутки.

X x x

В то время, в то время, когда господин Набэсима Цунасигэ еще не возглавил клан, он

изучал буддизм у дзэнского священника Куротакияма Теона. Цунасигэ достиг

просветления и священник планировал вручить ему печать мастера ((8—1)). Об

данной новости определили во дворце господина Набэсима. Сейчас Ямамото

Городзаэмон получил приказ прислуживать Цунасигэ и в один момент

присматривать за ним. Определив о намерении священника, Городзаэмон осознал, что

это не хорошо и решил попросить Теона не давать Цунасигэ печати мастера, а вдруг

тот откажется выполнить его просьбу, убить его. Он приехал к священнику в

Эдо и вошел к нему в дом. Теон сделал вывод, что это странствующий монах и встретил

его весьма достойно.

Городзаэмон обратился к священнику со словами:

— Я обязан сообщить вам кое-что по секрету. Прошу вас, отошлите

прислугу, — и в то время, когда тот отослал, продолжил: — Говорят, что вы планируете

вручить господину Цунасигэ печать мастера за его удачи в изучении буддизма.

Но вы являетесь уроженцем провинции Хидзэн и исходя из этого в общем

привычны с обычаями кланов Рюдзодзи и Набэсима. У нас все сословия живут в

мире, в силу того, что, в отличие от вторых провинций, власть у нас переходит по

наследству от одного владыки к второму. До сих пор еще ни разу не было так,

дабы владыка отечественного клана взял буддийскую печать мастера. Если вы дадите

печать Цунасигэ, он может возомнить себя просветленным и прекратить принимать во внимание

с мнением собственных слуг. Великий человек от этого станет тщеславным. Я

настаиваю на том, дабы вы не давали ему печать. Если вы не согласитесь со

мной, знайте, что я выполнен решимости ((8—2)).

Городзаэмон сообщил это с неподдельной решимостью. Цвет лица священника

изменился и он сообщил:

— Хорошо, хорошо. У вас добропорядочные намерения, и я вижу, что вы отлично

разбираетесь в делах собственного клана. Вы преданный слуга…

— Нет, это не пройдет! Я осознаю ваш план! — вскрикнул

Городзаэмон. — Я пришел ко мне не чтобы вы меня восхваляли. Не

рассказываете мне больше ничего, а лишь ответьте мне на мой вопрос:

отказываетесь ли вы от намерения дать Цуна-сигэ печать?

— То, что вы рассказываете, весьма разумно, — сообщил Теон. — Конечно же, я

не дам ему печати. — Затем Городзаэмон еще раз переспросил его и

удалился.

Цунэтомо слышал эту историю от самого Городзаэмона.

X x x

Восемь самураев отправились совместно, дабы мало развлечься. Двое из

них, Комори Эйдзюн и Оцубо Дзинъэмон, зашли в чайный домик перед храмом

Каннона в Асакуса, поссорились в том месте с официантами и были жестоко избиты.

Другие самураи находились сейчас на прогулочном корабле. В то время, когда они

определили об этом, Муто Рокуэмон сообщил:

— Мы должны возвратиться и отомстить за них. — Ёсий Ётиэмон и Эдзоэ

Дзинбэй дали согласие с ним, но другие самураи выступили против этого,

утверждая, что это навлечет проблеме на целый клан. В кон-Це финишей все

они направились к себе.

— И все-таки, мы должны отомстить им! — сообщил Рокуэмон, в то время, когда они

прибыли во дворец, но другие опять не дали согласие с ним.

Тем временем Эйдзюн и Дзинъэмон собрались с силами по окончании драки,

возвратились в чайный домик и зарубили официантов, не смотря на то, что наряду с этим сами были

без шуток ранены. Потом хозяин привлек их к ответственности за это.

В то время, когда все стороны случая были детально рассмотрены, некто сообщил:

— В случае, если ожидать согласия со стороны вторых, такое дело, как месть,

ни при каких обстоятельствах не будет полностью закончено. Необходимо функционировать сразу же и без

колебаний, даже в том случае, если это значит идти на верную смерть. Человек, что

призывает вторых к мести, но не спешит отомстить, — это всего лишь

лицемер. Умные люди пробуют добыть себе славу, прибегая лишь к словам.

Но настоящий самурай — это тот, кто никого не уговаривает, отправляется

мстить втайне от вторых и погибает. Достигать цели нет необходимости. Дабы

быть самураем, достаточно погибнуть. И все же таковой человек получает собственного

чаще вторых.

X x x

Итиюкэн был несложным слугой на кухне у господина Таканобу. в один раз он

поспорил с несколькими людьми о вопросах борьбы и в последовавшей за спором

потасовке зарубил семь либо восемь человек, за что был приговорен к

суициду. Но, в то время, когда господин Таканобу услышал об этом, он помиловал

слугу, сообщив: В отечественное неспокойное время провинция испытывает недостаток в бесстрашных

людях, а данный человек, думается, весьма смел. Потом, на протяжении боевых

действий на реке Юдзи, господин Таканобу забрал с собой Итиюкэна, и последний

в бою показал невиданную доблесть, глубоко вонзившись в ряды неприятеля и

сокрушая всех на своем пути.

В сражении при Такаги Итиюкэн зашел так на большом растоянии в строй неприятеля, что

господин Таканобу почувствовал сожаление и отозвал его назад. Потому, что

первая шеренга наступающих не поспевала за Итиюкэном, дабы остановить

Итиюкэна, господину Таканобу было нужно самому рвануться вперед и схватить его

за рукав. К тому времени Итиюкэн был уже пара раз ранен в голову, но

легко остановил кровотечение, приложив к голове полотенце с завернутыми

в него зелеными страницами.

X x x

В первоначальный сутки штурма замка Хара посланником господина Мимасака к Оки

Хебу был назначен Цурута Яситибэй. В то время, когда он доставлял письмо, он был ранен

пулей из замка в поясницу и упал лицом вниз. Скоро он поднялся и все же

доставил письмо по назначению, но был сражен вторично и погиб. Тело Яситибэя

с поля битвы привез Тайра Тихеэй. В то время, когда Тихеэй возвращался в лагерь Хебу, он

кроме этого был убит пулей из ружья.

X x x

Дэнко появился в Таку. В то время, о котором отправится обращение, еще были живы

его старший брат, которого кликали Дзиробэй, мать и младший брат. в один раз в

девятом месяце мать Дэнко, отправляясь на проповедь, забрала с собой сына

Дзиробэя. В то время, когда пришло время отправляться к себе, ребенок, одевая соломенные

сандалии, наступил на ногу человеку, что стоял рядом с ним. Человек

упрекнул ребенка, но тот начал спорить с ним. В итоге человек обнажил

клинок и убил его. Мать Дзиробэя чуть не лишилась эмоций, Опомнившись, она

оросилась на человека, и тогда он убил ее также. Затем человек возвратился

на свою квартиру.

Этого человека кликали Гороуэмон. Он был сыном ренина по имени Накадзима

Моан. Его младший брат Тюдзобо вел аскетическую судьбу в горах. Моан был

советником господина Мимасака, и Гороуэмон также приобретал жалование.

В то время, когда о произошедшем определили в семье не сильный, его младший брат

отправился к дому Гороуэмона. Найдя, что дверь закрыта изнутри, и что на

стук никто не выходит, он поменял голос и представился незнакомым человеком.

В то время, когда дверь открыли, он выкрикнул собственный настоящее имя и скрестил мечи с

неприятелем. Оба самурая упали в кучу мусора, но наконец-то Гороуэмон был

убит. Сейчас ворвался Тюдзобо и зарубил младшего брата Дзиробэя.

Услышав об этом, Дэнко сразу же пришел в дом Дзиробэя и сообщил:

— Из неприятелей был убит лишь один, в то время как отечественная семья утратила три

человека. Это печально, и исходя из этого мы должны убить Тюдзобо.

Но Дзиробэй не соглашался. Дэнко почувствовал, что это позор, и

не смотря на то, что он был буддийским священником, он решил отомстить убийце собственной матери,

племянника и младшего брата. Однако он знал, что потому, что он занимает

пост простого священника, вероятнее господин Мимасака примет ответные

меры. Исходя из этого он довольно много трудился и добился назначения главным священником

храма Рюундзи. Затем он отправился к мастеру меча Иенодзе и попросил

его сделать ему долгий и маленький мечи. Более того, Дэнко внес предложение ему

стать его учеником и получил разрешение принимать участие в работе.

В двадцать третий сутки девятого месяца следующего года он готовься к

осуществлению собственного плана. К счастью, сейчас к нему пришел гость.

Разрешив приказ накрывать стол, Дэнко облачился в одежду простолюдина и тайно

покинул резиденцию главного священника. После этого он отправился в Таку и, спросив

Тюдзобо, выяснил, что тот с многочисленной группой людей следит за восходом луны,

и исходя из этого нападать на него было страшно. Не хотя откладывать собственный дело,

Дэнко сделал вывод, что выполнит собственный долг, в случае, если убьет Моана, отца Тюдзобо.

Отправившись в дома Моана, он вломился в его спальню, выкрикнул собственный имя и

зарубил его, не разрешив ему встать с кровати. В то время, когда на крики сбежались люди со

всей округи, он растолковал собственный поступок, выкинул долгий и маленький мечи и

возвратился к себе. Известие о его мести опередило его, и исходя из этого, в то время, когда он

возвращался в Сага, многочисленная несколько мирян из его прихода встретила его на

дороге и проводила его до самого дома.

Господин Мимасака был вне себя от гнева, но, занимая должность

главного священника клана Набэсима, Дэнко был неуязвим. В итоге через

подданных Набэсима Тонэри господин Мимасака обратился к Таннэну, главному

священнику Кодэндзи. Он сообщил:

— В то время, когда священник убивает человека, его необходимо приговорить к смертной казни.

— Решение суда духовному лицу может вынести лишь традиция храма

Кодэндзи, — ответил Таннэн.

Господин Мимасака рассердился еще больше:

— К чему же его сейчас приговорят?

— Не смотря на то, что вам этого знать не надеется, — отвечал Таннэн, — потому, что

вы настаиваете, я отвечу вам. В соответствии с буддийским Законом,

провинившийся священник обязан низложить мантию и уйти в изгнание.

Потом Дэнко низложил собственную мантию в храме Кодэндзи. Но, в то время, когда

он отправлялся в изгнание, пара его учеников забрали долгие и маленькие

мечи и вместе с целой толпой мирян сопровождали его до Тодороки. По дороге

они встретили пара человек в одежде охотников. Охотники задали вопрос правда

ли. что процессия идет из Таку.

Дэнко много лет жил в Тикудзэне. Он пользовался общим уважением и

высоко ценился среди самураев. Эта история о нем взяла огласку, и,

говорят, его отлично принимали во всех зданиях города.

X x x

Правонарушение Хориэ Санъэмона пребывало в том, что он похитил деньги из

казны На-бэсима и бежал с ними в другую провинцию. Потом он был

схвачен и сознался. Ему вынесли решение суда: Потому, что это сверхтяжелое

правонарушение, провинившегося необходимо пытками замучить до смерти. Накано

Дайгаку было приказано находиться при экзекуции. Сперва Санъэмону

оторвали все ногти и выжгли все волосы на теле. После этого были порваны все его

сухожилия. А после этого его тело сверлили сверлами и подвергали вторым пыткам. За

все это время он ни разу не содрогнулся и не переменился в лице. В конце

финишей его опустили в кипящий соевый соус, а после этого его тело согнули назад и

сломали.

X x x

в один раз, в то время, когда Фукути Рокуроуэмон выходил из дворца, мимо усадьбы

мастера Таку проходила процессия с паланкином одной влиятельной

дамы. Человек, что случайно был рядом, в соответствии с

правилами приветствовал процессию. Но один из охранников паланкина

сообщил ему:

— Ты не поклонился достаточно низко, — и ударил его рукоятью

алебарды.

Человек совершил рукой по голове и были, что она разбита до крови.

— Ты обидел меня, желай я был вежлив — сообщил он. — Вычисляй, что

тебе не повезло.

Затем он зарубил охранника одним ударом. Паланкин двинулся

дальше, но Рокуроуэмон поднял копье и обратился к человеку со словами:

— Запрячьте собственный клинок в ножны. В пределах дворца не разрещаеться пребывать с

обнаженным оружием.

— Произошедшего не было возможности не допустить. Я действовал под давлением

событий. Вы, разумеется, видели, как все случилось. Не смотря на то, что мне хотелось бы

вернуть клинок в ножны, тон ваших слов не разрешает мне сделать это. Если вы

обиженны моим поступком, я с удовольствием приму ваш вызов.

Затем Рокуроуэмон кинул на землю копье и доброжелательно

ответил:

— Ваши слова заслуживают внимания. Мое имя — Фукути Рокуроуэмон. Я

подтвержу, что вы действовали безупречно. Более того, я буду отстаивать вас,

кроме того в случае, если для этого мне нужно будет пожертвовать судьбой. А сейчас запрячьте ваш

клинок.

— С наслаждением, — ответил человек и положил клинок в ножны.

В то время, когда этого человека задали вопрос, откуда он, он ответил, что есть

слугой Таку Нагато-но-ками Ясуери. Рокуроуэмон отправился вместе с ним и

растолковал все события произошедшего. Полагая, что дама в паланкине

была женой влиятельного сановника, господин Нагато приказал собственному слуге

совершить сэппуку. Тогда Рокуроуэмон обратился к нему.

— Потому, что я дал слово самурая защищать этого человека, — сообщил

Рокуроуэмон, — если он обязан совершить сэппуку, я совершу сэппуку первым.

Говорят, что затем дело удалось уладить.

Господин Сима отправил вестника к собственному отцу, господину Аки с посланием, в

котором говорилось: Я планирую совершить паломничество в храм Атаго в

Киото. Господин Аки поинтересовался у вестника:

— Для чего он планирует делать это?

— Атаго — божество, покровительствующее стрельцам из лука, — ответил

вестник, — а господин Сима хочет добиться успеха в войне.

— Это абсолютно безтолку! — со злобой ответил господин Аки. — Обязан

ли доблестный солдат клана Набэсима ездить на поклон к Атаго? Нет, не должен.

Кроме того в случае, если Атаго захочет воплотиться в рядах соперника, доблестный солдат

обязан одним ударом разрубить его пополам!

X x x

Дохаку жил в Кироцутибару. Его сына кликали Горобэй. в один раз, неся мешок

с рисом, Горобэй встретил ренина мастера Кумасиро Саке по имени Ивамура

Кюнай. По поводу каких-то давешних разногласий у них появилась ссора, и Горобэй

ударил мешком Кюная. Завязалась драка, на протяжении которой Горобэй толкнул Кюная

в канаву и возвратился к себе. Кюнай продолжительно выкрикивал угрозы вслед уходящему

Горобэю, но позже также возвратился к себе, где поведал обо всем собственному

старшему брату Гэнъэмону. Вдвоем они направились к Горобэю с целью

отомстить.

В то время, когда они подошли к дому Горобэя, оказалось, что дверь мало

немного открыта. Горобэй ожидал их за дверью с обнаженным клинком. Не подозревая об

этом, Гэнъэмон вошел и Горобэй ударил его. Гэнъэмон был сильно ранен,

но, опираясь на клинок, вышел из дома. Тогда в дом ворвался Кюнай и зарубил

Кацуэмона, зятя Дохаку, что сидел около очага. Затем Дохаку совместно

с женой сумели отобрать у Кюная клинок. Кюнай начал просить прощения.

_ Я достиг собственной цели, — сообщил он. — Прошу вас, отдайте мне клинок, и

мы с братом уйдем к себе.

Но в то время, когда Дохаку вернул ему клинок, Кюнай ринулся на него и наполовину

разрубил ему шею. Затем они снова скрестили мечи с Горобэем и дрались

на равных, пока Кюнай не отрубил Горобэю руку.

Затем Кюнай, также порядком израненный, взвалил себе на плечи

Гэнъэмона и направился к себе, но Гэнъэмон погиб по дороге.

У Горобэя было довольно много ран, и не смотря на то, что ему удалось остановить

кровотечение, он погиб на следующий сутки оттого, что выпил мало воды.

У жены Дохаку были отрублено пара пальцев. У Дохаку был разрублен

позвоночник в области шеи. Потому, что горло осталось целым, его голова

свисала вперед. Поддерживая голову рукой, Дохаку отправился к врачу.

Лечение врача было следующим. Сперва он смазал челюсть Дохаку

настойкой живицы на масле и перевязал ее волокнами китайской крапивы. После этого

он прикрепил веревку к макушке его головы и привязал ее к перекладине, дабы

голова не падала, пока он будет зашивать рану. А позже он приказал Дохаку лечь

и засыпал его тело рисом, дабы тот не имел возможности пошевелиться.

В течение трех дней Дохаку ни разу не утратил сознания и не переменил

положения тела. Он кроме того не выпивал настойки женьшеня. Говорят, что лишь в то время, когда

на третий сутки появился его геморрой, он принял мало

болеутоляющего. В итоге его кости срослись и он абсолютно выздоровел.

X x x

В то время, когда господин Мицусигэ заболел оспой в Симоносэки, Икусима Сакуан дал

ему какое-то лекарство. Это был только серьёзный случай заболевании, и

исходя из этого приближенные всех сословий были весьма обеспокоены состоянием

господина Мицусигэ. Нежданно его струпья стали тёмными. Люди, каковые

заботились за ним, были в отчаянии. Они тайно сказали об этом Са-куану и он

сразу же пришел к больному.

— Что ж, это совсем не страшно. Струпья заживают. Скоро он абсолютно

выздоровеет без каких-либо осложнений. Даю вам слово, — сообщил Сакуан.

Приближенные господина Мицусигэ услышали об этом и поразмыслили: Сакуан

выглядит мало обеспокоенным. Значит, положение отечественного хозяина

вправду безнадежно.

После этого Сакуан расположил около кровати больного ширму, стал за ней и дал

господину Мицусигэ какое-то лекарство. Затем его струпья зажили и он

абсолютно выздоровел. Потом Сакуан говорил одному человеку:

— Потому, что лечил хозяина я сам, в то время, когда я давал хозяину лекарство, я

был выполнен решимости, в случае, если ему не станет лучше, вскрыть себе пузо и

погибнуть вместе с ним.

X x x

В то время, когда Накано Такуми умирал, около него собрались все его родные и

родные. Он сообщил: Вы должны осознать, что имеется три качества безукоризненного

слуги: решимость выполнить волю хозяина, готовность и смелость погибнуть.

в один раз, в то время, когда пара человек собрались на платформе около

внутренней цитадели дворца, некто обратился к Утида Сеуэмону со словами:

— Говорят, что вы преподаватель меча, но ваши поступки в повседневной судьбе

не подтверждают этого. Если бы вас попросили совершить кайсяку, мне думается,

вместо того, дабы отрубить голову, вы отрубили бы макушку головы.

— Это не верно, — ответил Сеуэмон. — Совершите маленькую линию на

собственной шее, и тогда я покажу вам, что могу рубить, не отступая от нее кроме того на

волосок.

X x x

Нагаяма Рокуродзаэмон путешествовал по Токайдо и был неподалеку от

Хамамацу. В то время, когда процессия с его паланкином проходила мимо постоялого двора,

к нему подошел бедный и сообщил:

— Я — ренин из Этиго. У меня закончились деньги и я был в

затруднительном положении. Мы оба солдаты. Прошу вас, помогите мне.

— Неучтиво сказать, что мы оба солдаты, — гневно отвечал

Рокуродзаэмон. — Если бы я был на твоем месте, я бы вскрыл себе пузо.

Вместо того дабы позориться, выпрашивая деньги на дороге, вскрой себе пузо

прямо на данный момент. Давай!

Говорят, услышав эти слова, бедный удалился.

X x x

Макигути Ёхэй за собственную жизнь был кайсяку неоднократно. В то время, когда некто Канахара

должен был совершить сэппуку, Ёхэя опять попросили быть кайсяку. Канахара

вонзил клинок себе в пузо, но затем силы покинули его. Ёхэй подошел к

нему со стороны, крикнул Эй! и наступил ему на ногу. Это дало Канахара

силы распороть пузо до конца. Говорят, что, сделав собственную миссию кайсяку,

Ёхэй сказал со слезами на глазах:

— А ведь он когда-то был моим втором… Эту историю поведал мастер

Сукээмон.

X x x

В то время, когда некто совершал сэппуку, кайсяку отрубил ему голову, но она

полностью не отделилась от тела, а повисла на маленьком кусочке кожи.

Официальный наблюдатель сообщил:

— Что-то все же осталось.

Кайсяку рассердился, забрал голову и, перерезав оставшуюся кожу, поднял

ее на уровень глаз и вскрикнул:

— Налюбуйтесь!

Говорят, что наблюдать на это зрелище было не очень приятно. Эту историю

поведал господин Сукээмон.

В прошлом довольно часто были случаи, в то время, когда отрубленная голова отлетала на большом растоянии.

Исходя из этого считалось, что лучше покинуть мало кожи, дабы голова повисла на

ней и не покатилась в сторону должностных лиц. Но на данный момент

считается, что лучше отрубать голову абсолютно.

Человек, отрубивший пятьдесят голов, как-то сообщил: В то время, когда рубишь

головы, время от времени не редкость, что туловище начинает противодействовать. Так, в то время, когда

отрублены три головы, сопротивления все еще нет, и ты рубишь отлично. Но

в то время, когда дело доходит до четвертой либо пятой, ты начинаешь ощущать

маленькое противодействие. По-какое количество это крайне важно, в любой момент лучше рубить

так, дабы голова упала на землю. В этом случае человек заведомо не совершит

неточность.

X x x

В то время, когда господин Набэсима Цунасигэ был ребенком, Ивамура Кураносукэ был

назначен его воспитателем. в один раз Кураносукэ заметил, что перед молодым

Цунасигэ лежат золотые монеты. Он задал вопрос слугу:

— Для чего ты даешь это молодому хозяину?

— Хозяин услышал, что ему принесли презент. Он заявил, что не видел

его, и исходя из этого я принес ему продемонстрировать данный презент, — ответил слуга.

Кураносукэ выругал его и сообщил:

— Приносить такие ничтожные вещи пред очи его высочества — крайнее

небрежение. не забывай, что сын отечественного господина не должен видеть денег. Слуги

должны в любой момент помнить об этом.

В второй раз, в то время, когда господину Цунасигэ исполнилось двадцать лет, он по

какой-то причине направлялся в имение Наэкияма. В то время, когда процессия приближалась

к имению, он попросил посох. Его подручный Миура Дзибудзаэмон отыскал для него

палку и планировал дать ее господину Цунасигэ, в то время, когда это заметил Кураносукэ.

Он скоро отобрал у Дзибудзаэмона палку и строго выбранил его:

Брайан Трейси — Действуй разумно — Глава 10 — Как надо и как не надо думать


Интересные записи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: