Основоположником германской хорошей философии считается Иммануил Кант (1724 – 1804). Иммануил Кант:
- дал объяснение происхождению Нашей системы в силу естественных обстоятельств на базе законов Ньютона – из вращающейся туманности разряженных в пространстве частиц материи;
- выдвинул теорию о наличии границ невозможности и познавательной способности человека познать внутреннюю сущность вещей и явлений окружающего («вещей в себе»);
- выдвинул учение о категориях – основополагающих, предельно неспециализированных понятиях, которыми оперирует философия;
- сформулировал моральный закон («окончательный императив»);
- выдвинул идею о «вечном мире» в будущем, основанном на экономической неэффективности войны и ее правовом запрете.
Георг Гегель (1770 – 1831) отождествил мышление и бытие, выдвинул учение об полной идее, свободной от сознания и являющейся причиной всего сущего, материального мира, и тем самым глубоко обосновал концепцию объективного идеализма, распространенную в ряде государств Запада.
Необыкновенная заслуга Гегеля перед философией – разработка диалектики – учения о общем развитии, его принципов и основных законов.
Иоган Фихте (1762 – 1814), напротив, внес солидной вклад в разработку концепции субъективного идеализма, в соответствии с которой единственной и основной действительностью для человека есть он сам, его сознание (так называемая «Я – концепция»).
Фридрих Шеллинг (1775 – 1854) глубоко обосновал познание природы с позиций объективного идеализма, выдвинул идею, в соответствии с которой правовой строй и свобода изначально заложены в природе.
Людвиг Фейербах (1804 — 1872) был представителем материалистического направления в германской хорошей философии. Фейербах критиковал идеализм и выдвинул целостную и последовательную материалистическую картину мира. В собственной философии Фейербах выступал как полный атеист, обосновывал отсутствие Всевышнего, его искусственность, выдуманность людьми, перенесением на личность Всевышнего нереализованных людских совершенств.
основные направления и Общее понятие германского материализма XIX в.
Вторым направлением германской философии XIX в. наровне с германской хорошей философией был материализм, взявший широкое распространение во второй половине XIX в.
Германский материализм XIX в. представлен в большинстве случаев:
- философией Людвига Фейербаха;
- марксистской философией;
- творчеством пошлых материалистов.
Атеистическая и материалистическая философия Людвига Фейербаха причисляется как к германской хорошей философии, так и материализму. Это справедливо, поскольку философия Фейербаха завершила германскую хорошую философию и заложила фундамент германского материализма XIX в., явилась водоразделом между ними.
основные идеи и Общее понятие марксистской философии.
Хороший материализм XIX в. представлен марксизмом, комплексным учением, в состав которого входили:
- марксистская философия;
- политэкономия (экономическое учение);
- научный коммунизм (социально-политическая теория).
Основателями марксизма были философы и немецкие учёные Карл Маркс (1818 – 1883) и Фридрих Энгельс (1820 – 1895).
Марксистская философия:
- выдвинула последовательно-материалистическую картину мира;
- продемонстрировала роль экономики, производства для материального и публичного бытия;
- осмысливала философские неприятности с позиций диалектики (диалектического материализма);
- разглядывала историю как целенаправленный и закономерный процесс (исторический материализм);
- дала подробную картину происхождения человека, общества, страны;
- выступала с атеистических позиций.
основные идеи и Общее понятие пошлого материализма.
Разновидностью германского материализма XIX в. был пошлый материализм. Пошлые материалисты – Фохт, Бюхнер, Молешотт – наблюдали на неприятности человека, окружающего мира, познания только с позиций естественных наук (физики, химии, биологии). В частности, они:
механически переносили законы природы (поведение, организацию судьбы животных, естественный отбор, борьбу за существование) на людскую общество (социальный дарвинизм); отрицали совершенное, идеальность сознания;
разглядывали деятельность сознания как физиологический процесс («мозг выделяет идея, как печень – желчь»).
Иррационализм, «философия судьбы».
Во второй половине XIX в. особенное распространение в Германии взяли идеи иррационализма.
Иррационализм – направление в философии, отрицавшее истории и объективные законы бытия, диалектику, принимавшее окружающий мир и историю как хаос, цепь случайностей.
Основоположником иррационализма считается Артур Шопенгауэр (1788 – 1860). В целом философия Шопенгауэра наполнена пессимистическим духом, неверием в возможности человека оказывать влияние на собственную жизнь и окружающий мир.
Близкой к иррационализму есть «философия судьбы», которая ставит в центр внимания не отвлеченные понятия – бытие, мысль, материя и т.д., а бытие человека в мире – другими словами жизнь, единственную действительность для человека.
Одним из основоположников «философии судьбы» являлся Фридрих Ницше (1844 – 1900). В частности, им были выдвинуты идеи о возможности человека абсолютно оказывать влияние на собственную судьбу, движущих силах людской поведения («воля к судьбе», «воля к власти» — экспансия собственного «Я»), иллюзорности, неактуальности Всевышнего («Всевышний погиб»).
В будущем «философия судьбы» легла в базу популярных современных философских экзистенциализма – и направлений прагматизма.
Кант.
Философское творчество Канта делится на 2 периода: 1.докритический 2 критический, границей между которыми помогает 1771 г. В докритический период (1745 – 1771) Кант в основном интересовался естественнонаучной проблематикой и в целом придерживался материалистических позиций. Главное произведение докритического Канта «Общая теория неба и естественная история» (1755 год) посвящено анализу астрономических явлений. Он говорит, что, природа не всегда была таковой как на данный момент, она начинается, имеет историю.[1] Кант пробует продемонстрировать «историю» неба, развития и процесс возникновения нашей системы. Кант выдвигает теорию образования нашей системы из начальной туманности. Эта теория взяла распространение как теория Канта-Лапласа. Кант с одобрением упоминает идеи древних атомистов и признаёт их влияние на собственные воззрения. Понятие Всевышнего в рассуждениях о происхождении мира Кантом практически не употребляется. Процесс образования Вселенной определяется, по Канту, действием отталкивания и сил притяжения (это заимствовано из физики Ньютона). Материи изначально свойственны механические законы. Зная эти законы, возможно растолковать устройство и возникновение Вселенной. Кант заявляет: «Дайте мне материю, и я выстрою из неё мир». Но механистический подход обнаруживает собственное бессилие в объяснении происхождения судьбы. Кроме того столь ничтожные в сравнении с планетными совокупностями существа как гусеница либо травинка куда сложнее и идеальнее величественных небесных тел. Так, Кант начинает продолженную после этого вторыми представителями германской хорошей философии критику господствовавшей в 17 – 18 вв. механицистской картины мира.
План критической философии. Переход Канта к критической философии совершился в 1771 г. по окончании прочтения им произведений Д. Юма, пробудивших его от догматического сна (по признанию самого Канта). Усвоение идей Юма вынудило Канта усомниться в том, что эмоции и разум отражают мир таким, каким он существует в действительности. Прошлые собственные воззрения, характеризовавшиеся конкретно такими убеждениями, Кант назвал догматизмом. Кант понемногу переходит на субъективно-идеалистические позиции, сопровождающиеся агностическими тенденциями. «Наш век имеется век критики» — за просветителями утверждал Кант. Ничто не должно быть высвобождено от критики со стороны разума. Но Кант полагал, что сначала должны подвергнуться критике другие способности и разум человека. Лишь если они докажут собственную состоятельность, их возможно будет использовать в качестве осуждающей инстанции. Отходя от позиций Просвещения, Кант заявляет: «Мне было нужно ограничить[2] знание, дабы дать место вере». Кант думает, что изучению объектов внешней действительности должно предшествовать изучение свойств человека, определяющих его познавательную, практическую и художественную деятельность. Философию, занимающуюся изучением свойств человека, Кант назвал трансцендентальной. Во второй, критический, период творчества Кант пишет три собственных основных работы: «Критика чистого разума» (1781 г.), содержащую анализ познавательных свойств. «Критика практического разума» (1788 г.), посвящённую анализу свойства жажды. Эта работа Канта содержит рассмотрение вопросов этики. «Критика свойства суждения» (1790 г.), посвящённую изучению неудовольствия и чувства удовольствия, на котором основаны отечественные суждения о красоте в искусстве и природе. В будущем мы будем писать об изложенных в «Критике чистого разума» гносеологических воззрениях Канта.
В спорах между эмпиристами и рационалистами Кант пытается занять промежуточную позицию. Он заявляет: «Всё отечественное познание начинается с опыта (уступка эмпиризму – М. Г.), но не сводится абсолютно к опыту (уступка рационализму – М. Г.)». В сознании, утверждал Кант, имеется как полученное на протяжении опыта (апостериорное), так и существующее до и кроме опыта (априорное). Кант выделяет три основных познавательных способности человека: 1. Чувственность, 2. Рассудок, 3. Разум. Разделение рациональных свойств на разум и рассудок считается одним из достижений гносеологии Канта. Учение о чувственном познании именуется Кантом трансцендентальной эстетикой. Чувственные созерцания появляются от действия на нас неких объектов, именуемых Кантом вещами в себе. Существование внешней действительности конкретно признаётся Кантом, что отличает его философию от близкого к солипсизму учения Беркли. Это материалистическая тенденция в философии Канта. Но вещи в себе остаются непознаваемыми, потому, что мы постоянно имеем дело только с произведёнными от сотрудничества с ними мыслительными конструктами и созерцаниями, каковые именуются Кантом вещами для нас. Кант в отношении вещей в себе выступает как агностик. Вещи в себе (ноумены) образуют мир трансцендентного — лежащий по ту сторону сознания и недоступный познанию. Вещи для нас (феномены) образуют мир имманентного — характерного сознанию и познаваемого.
Кант есть самый известным представителем субъективного понимания пространства и времени. Кант считает, что время и пространство не существуют в объективной действительности, а характерны только сознанию, субъекту и связываются с деятельностью эмоций. время и Пространство определяются Кантом как априорные (доопытные) формы чувственности, в рамках которых мы оформляем все созерцания. В соответствии с Канту, мир вещей в себе (ноуменов) существует вне пространства и времени, а все вещи для нас (феномены) существуют в пространстве и времени. Время объявляется Кантом внутренним эмоцией, на базе которого появляется математика. Пространство рассматривается как внешнее чувство, на базе которого появляется геометрия. Потому, что время и пространство свойственно всем субъектам и подчиняются однообразным законам, делается вероятной математика как наука. Учение о рассудке (трансцендентальная аналитика).
Рассудок определяется Кантом как свойство создавать суждения. Рассудок активен, на основании образуемых чувственностью созерцаний рассудок конструирует путём синтеза картину мироздания. Он осуществляет это посредством априорно (доопытно) ему свойственных категорий. Кант выделяет 12 категорий, распределённых на 4 группы по 3 категории в каждой группе. 1. Категории качества (1. Действительность, 2. Отрицание, 3. Ограничение), 2. Категории количества (1. Единство, 2. Множественность, 3. Целокупность), 3. Категории отношения (1. самостоятельное существование и Присущность, 2. зависимость и Причинность, 3. Общение), 4. Категории модальности (1. Возможность, 2. Существование, 3. Необходимость). В каждой группе первые две категории являются противоположностями, а третья выступает как их соединение. Кант полагал, что совершил «коперниканский переворот в философии», заключающийся в трансформации объекта соотношения и понимания субъекта, утверждении активной роли субъекта в познавательной деятельности. В случае, если раньше полагали, что отечественное сознание должно приспосабливаться к предметам, то Кант говорит обратное: Вещи должны приспособляться к нашему сознанию. Именно это утверждение Канта убедительнее всего говорит о переходе Канта на позиции субъективного идеализма, т.е. учения, в соответствии с которому действительность определяется сознанием человека (познающего и творческого субъекта). Деятельностью рассудка создаётся трансцендентальное единство апперцепции, обуславливающее единство отечественного сознания. Рассудок конструирует объекты посредством категорий, а после этого сам же их и познаёт. На деятельности рассудка основывается естествознание, подтверждающее, по Канту, собственный научный статус.
Учение о разуме (диалектика). Разум — верховная познавательная свойство человека. Она содержится в возможности создавать умозаключения, из одних суждений выводить другие. Разум оперирует идеями. В отличие от категорий рассудка идеи разума смогут не иметь в опыте никакого адекватного объекта, потому, что разум конкретно с эмоциями не взаимодействует. Из этого проистекает возможность создания фальшивых, мнимых идей. Кант выделяет 3 главные идеи разума: 1. Душа, 2. Мир, 3. Всевышний. На базе каждой из этих идей появляется дисциплина, претендующая на научный статус. На базе идеи души появляется психология, на базе идеи мира появляется космология, на базе идеи Всевышнего – теология. Ни одна из этих дисциплин, считает Кант, не может доказать собственный научный статус. Психология не есть наукой, потому, что она основана на неверных логических заключениях (паралогизмах). Помимо этого, Кант думал, что в психологии не применимы математические способы, что кроме этого говорит о её ненаучности. Соответственно, бессмертие души и её совершенная природа как отдельной субстанции не смогут быть научно доказаны. Вера в бессмертие души является предметом не знания, а личной убеждённости. Теология кроме этого не есть наукой. Кант подвергает критике все имеющиеся доказательства бытия Всевышнего (онтологическое и физико-космологические), вскрывая их несостоятельность и логическую ошибочность. свойства и Бытие Всевышнего кроме этого не смогут быть доказаны с научной строгостью, а являются только предметом веры.
Космологии Кант кроме этого отказывает в статусе науки. Когда разум пробует думать о мироздании, он попадает в сети антиномий, другими словами таких противоречий, обе части которых (антитезис и тезис) смогут быть доказаны с однообразной убедительностью. Кант выделяет 4 космологические антиномии: ТезисАнтитезис
1, 2 – Математические антиномии
1Мир имеет начало во времени и пространстве.Мир не имеет начала во времени и пространстве.
2Имеется лишь простое, всё складывается из несложного.Нет ничего несложного, всё сложно.
3, 4 – Динамические антиномии
3Имеется не только причинная необходимость, но ещё и свобода.Свободы нет, имеется лишь причинная необходимость.
4Имеется непременно нужная сущность (Всевышний имеется).Никакой непременно нужной сущности нет (Всевышнего нет).
Кант в «Критике чистого разума» приводит вероятные доказательства антитезисов и тезисов. Но нужно отыскать выход из лабиринта, куда завели разум антиномии. В первых двух антиномиях (математических), по утверждению Канта фальшивы и антитезис и тезис. Так, в один момент неверны утверждения о том, что мир конечен в пространстве и времени либо нескончаем, потому, что время и пространство существуют только в сознании человека, а не во внешней действительности. В 3-ей и 4-ой (динамических) антиномиях антитезис и тезис одинаково подлинны, но в различных отношениях. Тезисы верны в мире трансцендентного (ноуменов, вещей в себе), а антитезисы в мире имманентного (феноменов, вещей для нас). Возможно сказать о наличии свободы и непременно нужной сущности в мире ноуменов, но в мире явлений (феноменов) имеется только причинная необходимость и не видится никакой непременно нужной сущности, не имеющей обстоятельства собственного существования в чём-то втором, внешнем. Потому, что человек, в соответствии с Канту, относится в один момент к миру трансцендентного и имманентного, он в любой момент в одном отношении свободен, в другом же – свободным не есть.
В «Критике чистого разума» Кант продемонстрировал ограниченность разума, не талантливого с научной достоверностью решить главные метафизические вопросы, относящиеся к сфере космологии, психологии и теологии. Кант приходит к неутешительному выводу, что метафизика не подтвердила собственный научный статус и её выводы не смогут принимать во внимание общезначимыми и абсолютно точными. Признание бессмертия души, наличия либо бытия Бога и отсутствия свободы – дело личной веры, а не научного рассуждения.
Этика Канта. Громадный интерес воображают этические воззрения Канта, каковые излагаются им в «Критике практического разума». В случае, если чистый разум направлен только на познание, то практический разум определяет поведение человека. Источник нравственности, в соответствии с Канту, в отечественном сознании, он априорно свойствен каждому. Кант писал: «Только две вещи приводят меня в восторг: звёздное небо над головой и моральный закон в меня». Нравственность обязана зависеть лишь от этого априорного закона. Она должна быть независима, свободна от всего внешнего (правителей и велений церкви, мыслей пользы и т. д.). Постулатами практического разума, определяющими нравственное поведение человека, являются вера в наличие свободы, в бессмертие души и в бытие Всевышнего.[3] Но, повторим, это предмет веры, а не знания. Все поступки делятся Кантом на 1. Нелегальные, 2. Легальные, 3. Моральные. Нелегальные поступки противоречат нравственности и должны быть запрещены. Легальные и моральные поступки смогут снаружи совпадать, отличие между ними в мотивах совершения поступка. Легальные поступки обусловлены мыслями пользы, практической пользы. Моральными можно считать лишь те поступки, в то время, когда человек действует только из эмоции нравственного долга, не имея в виду личной пользы. Постарайтесь в ответе привести примеры, в то время, когда нравственные и легальные поступки по своим внешним проявлениям совпадают. Легальным поступкам соответствуют гипотетические императивы. Моральные поступки подчиняются окончательному императиву. Кант приводит две формулировки окончательного императива: 1. «Поступай так, дабы максима твоей воли имела возможность иметь силу принципа общего законодательства». В действительности по собственному смыслу это модификация известного с древности этического правила: не делай вторым того, чего не хочешь себе. 2. «Поступай так, дабы человек всегда был целью, и ни при каких обстоятельствах не был бы средством». Благо человека в любой момент должно быть целью отечественных действий, распутно применять человека как средство к достижению цели. Кант думал, что лучшим средством проверки нравственности поступка есть его универсализация. К примеру, дабы проверить, есть ли нравственным воровство, нужно представить два вероятных мира. В одном из них все люди не брезгают воровством; в другом же из этих миров никто, ни при каких обстоятельствах, никогда не прибегает к воровству. Вероятнее, вы желали бы жить в мире, в котором не было бы воровства. Исходя из этого направляться признать нравственным конкретно воздержание от воровства.
РАЗУМ и РАССУДОК
— филос. категории, сложившиеся в рамках хорошей нем. философии и предназначенные с целью проведения различия между двумя, якобы принципиально различными ступенями рационального познания.
Противопоставление Раз., как более высокой «способности души», Рас. первоначально было связано с идеей разграничения земного и небесного миров, радикально различающихся по собственной природе. Рас. способен познавать только земное, т.е. относительное и конечное; Раз. же, сущность которого в целеполагании, обязан раскрывать сущность небесного, т.е. полного, нескончаемого, божественного. В частности, Альберт Великий сказал, что философия опирается на низшую, рациональную свойство ума, тогда как теология основывается на его высшей, сокровенной части, озаряемой светом Божества. В будущем к этому основанию разграничения Рас. и Раз. добавилось еще одно, которое связано с диалектикой и ее главным положением о борьбе и единстве противоположностей как источнике всякого развития: Рас. не диалектичен, он разводит противоположности и разглядывает их поодиночке; Раз. же способен схватывать противоположности в их единстве. Николай Кузанский, например, писал, что «великое дело — твердо укрепиться в единении противоположностей». Требование мыслить противоречиво, очевидно несовместимое с известным еще Аристотелю логическим несоответствия законом, позднее стало «ядром» как диалектики Г.В.Ф. Гегеля, так и диалектики марксизма-ленинизма. Утверждалось кроме того, что Рас, руководствующийся (формальной) логикой, годен только для повседневного общения (Ф. Энгельс сказал о «кухонном обиходе»); для ответа глубоких, в особенности филос. и научных, неприятностей нужен Раз., обладающий диалектикой. Напр., С.Л. Франк разумно сохранял логический закон несоответствия для «привычного (отвлеченного) знания», но, обращаясь к более высокому филос. знанию, вычислял нужным прибегать к противоречивому мышлению: «О каких бы логически уловимых противоположностях ни шла обращение — о множестве и единстве, теле и духе, смерти и жизни, вечности и времени, зле и добре, творении и творце, — в конечном счете мы везде стоим перед тем соотношением, что логически раздельное, основанное на обоюдном отрицании, вместе с тем внутренне слито, пронизывает друг друга — что одно не есть второе и вместе с тем и имеется это второе, и лишь с ним, в нем и через него имеется то, что оно подлинно имеется в собственной полноте и последней глубине».
Гегель противопоставлял Раз. как «нескончаемое» мышление Рас. как «конечному» мышлению и полагал, что на стадии Раз. мышление делается свободной, не связанной к.-л. внешними ограничениями спонтанной активностью духа. Марксизм-ленинизм обвинял Гегеля в мистифицировании деятельности Раз., в представлении ее как саморазвитие понятий, но само противопоставление Раз. и Рас. вычислял нужным сохранить.
Различению Рас. и Раз. возможно придана какая-то ясность, лишь в случае, если предполагается, что существуют два разных мира: несовершенный и идеальный (земной и небесный миры; нынешнее будущее и несовершенное общество идеальное коммунистическое общество и т.п.). Для познания первого из них, забранного в изоляции, хватает Рас, для познания второго его связей и мира с первым нужна самая высокая ступень познания — Раз., причем диалектический Р.
вещь и явление в себе
Тезис Канта о том, что субъект познает лишь то, что сам он и творит, проводит, как мы видим, твёрдый водораздел между миром явлений, сферой опыта, с одной стороны, и непознаваемым миром вещей в себе. Все, что существует в пространстве и во времени, имеется лишь явление; все явления отнесены к познающему субъекту, они конструируются посредством априорных категорий рассудка и форм чувственности. В мире явлений царит необходимость, все тут обусловлено вторым и разъясняется через второе, соответственно, господствуют лишь действующие, механические обстоятельства. В мире явлений нет места субстанциям в их классическом понимании, в то время, когда субстанция мыслится как то, что существует само через себя, как нечтосамосущее, как некая цель сама по себе. Кант вводит понятие субстанции в число вторых категорий рассудка, а это значит, что посредством данной категории также организуется только мир опыта, что, следовательно, она должна быть подчинена более основному принципу взаимоотношений: так как сам мир опыта в целом лишь относителен, он существует благодаряотнесениюк трансцендентальному субъекту.
Коль не так долго осталось ждать явления внешнего мира постоянно существуют в пространстве, составляющем условие их возможности, то в мире опыта нет ничегонеделимого(неделимость, как мы не забываем, еще с античности составляла наиболее значимое определение субстанции), — наоборот, все в мире опыта вечно делимо, все складывается из частей, что совершает вероятным познание его посредством механики. В этом пункте Кант согласен с Лейбницем, утверждающим, что в замечательном мире все вечно делимо.
Бытием, безотносительным к познающему субъекту, и значит, вневременным и внепространственным, владеют, по Канту, лишь вещи в себе, воображающие собой реликты сущностей, либо субстанций хорошего рационализма. Не смотря на то, что Кант заявляет, что вещь в себе для человека непознаваема, а потому в сфере теоретической мы о ней ничего сообщить не можем, но по некоторым косвенным замечаниям, по тем несоответствиям, каковые появляются у Канта в связи с понятием вещей в себе, а особенно по тем функциям, каковые делает у Канта вещь в себе, мы можем кое-что заключить о том, какой суть Кант вкладывал в это понятие.
Путеводную нить к пониманию вещей в себе в совокупности Канта нам дает лейбницево учение о несложных субстанциях, либо монадах. Простое – это, как мы не забываем, что-то единое, неделимое, и поэтому оно доступно лишь разуму, но не эмоциям. У Лейбница монады были предметом изучения метафизики, которая мыслилась как наука, опирающаяся лишь на понятия разума. Обосновывая невозможность познания из одних только понятий, без созерцания, Кант, так, в полной мере последовательно сделал вывод, что познание несложных субстанций человеку недоступно. Так монада превратилась в вещь в себе.
И однако одно лейбницево определение вещи в себе Кант сохранил. Лейбниц писал в «Монадологии»: «…Нужно должны существовать простые субстанции, в силу того, что существуют сложные…» Кант имел возможность бы сообщить то же самое: нужно должны существовать вещи в себе, в силу того, что существуют явления. Вещь в себе, подобно субстанции хорошего рационализма – это то, что существует само по себе и ни в чем втором для собственного существования не испытывает недостаток. Это неявно предполагает и Кант; неявно, в силу того, что, в соответствии с его учению, категория, онтологизация которой дает понятие субстанции, в конечном итоге имеется категория отношения (первый вид категорий отношения – самостоятельное существование и присущность). Как у Лейбница без неделимых (субстанций) не существует кроме этого и делимое, без несложного – сложное, так и у Канта без вещи в себе не существует и мир явлений. В этом смысле и у того, и у другого вещи в себе являются обстоятельствами явлений. Вот, пожалуй, единственное определение, каким у Канта в его «Трансцендентальной эстетике» наделена вещь в себе.
Метафизические точки Лейбница превратились у Канта по большому счету в некий Х, о «монадическом» происхождении которого свидетельствует лишь множественное число.
Тут и коренится кантовское утверждение, послужившее объектом критики со стороны столь многих его соперников а также большинства последователей, то есть, что вещи в себе «аффицируют нас». Так как при феноменалистическом истолковании лейбницева отношения между монадами как началами несложными и телами как сложными агрегатами остается лишь одна возможность перехода от первых ко вторым: вещи в себе так воздействуютна нас, что в следствии в отечественной чувственности появляется некое многообразие, которое позже посредством свойственных нам рассудка и априорных форм созерцания организуется в мир опыта. Между «вещами в себе» и явлениями сохраняется отношение причиныи следствия– в том и лишь в том смысле, в каком просто так не может быть следствия – без вещей в себе не может быть и явлений. Кант не имеет возможности избавиться от несоответствия, которое практически кидается в глаза: он использует тут незаконно одну из категорий рассудка – причинность – по отношению к вещам в себе.
Тезис о непознаваемости вещей в себе Кант распространяет кроме того на ту сферу, которая послужила у Лейбница одним из источников для его понятия монады и которую сам Кант вычисляет действительностью, «конкретно данной как несложная субстанция» – а именно на людскую Я, на самосознание. Кроме того отечественное Я, как оно дано нам в акте самосознания, не есть, в соответствии с Канту, вещь в себе, т.е. монада, потому что оно раскрывается нам при помощи внутреннего эмоции, соответственно, опять-таки опосредовано таким образом и чувственностью имеется лишь явление.
Трансцендентальное единство апперцепции, в соответствии с Канту, не есть единое субстанции. Он осуждает предшествующий рационализм за неправомерную субстанциализацию «я мыслю», которое имеется только единство функции.
Иными словами, из мыслей, которыми наделен субъект, включая кроме того и «первую» среди них – «я мыслю», нельзя выводить бытиесамого субъекта, потому что всякое содержание мышления характеризует не субъекта, а объект, к которому оно отнесено. Никакое содержание мышления не показывает на то, что имеется сам мыслящий, — оно показывает лишь на то, что имеется мыслимое. Вот что свидетельствует положение Канта, что трансцендентальное единство апперцепции имеется не единство субстанции, а единство функции.
В плане теоретическом человек самому себе дан, по Канту, лишь как явление, и к нему так абсолютно относятся все законы мира явлений, т.е. мира, в котором нет ничего несложного, неделимого, что было бы целью самой по себе, обстоятельством самого себя. В сфере теоретической мы не обнаруживаем тождества людской личности: для теоретического разума человек предстает как природный объект наряду с другими природными объектами.