1. ПЕРВОБЫТНО-ОБЩИННЫЙ СТРОЙ. СТАРЕЙШЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО КРАЯ
«Жёсткий край, что покинули и люди, и всевышние»,– так рисует отечественный Север, вернее, целый широкий лесной край к северу от южнорусских степей римский автор Овидий. Жёсткий климат, дремучие леса – все это чуждо и страшно для обитателя благодатного юга. И все-таки римлянин глубоко ошибался. Как ни жёсток отечественный край, но он был населен весьма в далеком прошлом. Об этом молчит писаная история, но красноречиво говорит археология. Молчат люди, с покон веков населявшие эту страну, но за них говорят бессчётные и немые свидетели их жизни: их вещи, могилы и жилища, их кости и черепа. И следы этих людей тянутся в глубокую даль тысячелетий и веков.
Действительно, Север начал жить существенно позднее Юга. В течение продолжительного периода, исчисляемого десятками тысячелетий, в то время, когда юг Европы был уже заселен, отечественный Север лежал под замечательным ледниковым слоем толщиной до километра и более. Жизнь тут не имела возможности существовать. Но ледник понемногу начал таять и отступать к северу, оставляя неизгладимые следы собственного нахождения: огромные царапины, огромные выбоины, широкие гряды валунов. От таявшего ледника появились реки и многочисленные озёра. По окончании ледникового периода установился климат, намного более теплый, а временами и более сухой, чем сейчас. Край покрылся непроходимыми лесами, в основном лиственными и смешанными. птицы и Звери заселили лесные дебри. Виделись тут медведи, лоси, олени, быки (туры), мамонты. В водоемах водились огромные сейчас уже выродившиеся на Севере рыбы, к примеру, сомы до девяти пудов и налимы до пуда весом. Так, в крае создались природные условия, в полной мере благоприятные для жизни человека.
Палеолит. Старейшая стадия людской общества связана с культурой палеолита, другими словами древнекаменного века. Человек обладал несложными орудиями из дерева, кости, рога либо нешлифованного камня, существовал собиранием плодов и кореньев, занимался самой рыболовством и примитивной охотой, пользовался огнем, изобрел стрелы и лук. Жили люди первобытной ордой.
На юге СССР – в Крыму, на Кавказе и в степной полосе – открыто довольно много следов палеолита. В средней и северной полосах до тех пор пока еще нет ни одной неоспоримой находки палеолита. Но это не означает, что тут не было палеолитического человека. Видятся его косвенные следы. Как мы знаем, что первобытный человек был неизменным спутником мамонта, этого вымершего великана, характерного для эры палеолита. Где жил мамонт, в том месте имел возможность жить и в большинстве случаев жил старый человек. Остатки же мамонта найдены в отечественном крае. Так, кости и бивни мамонта отысканы в Череповце при устройстве речного порта и во многих других мест. Действительно, нигде еще на Севере с остатками мамонта не отыскано ни остатков человека, ни его вещей. Но это возможно растолковать тем, что вещи старого человека были весьма примитивны и их непросто отличить от естественных предметов природы. Только умелый глаз эксперта может заметить в них орудия труда старого человека. Поэтому особенный интерес воображает стоянка старого человека, отысканная у Череповца, при впадении реки Ягорбы в Шексну. Эта стоянка была обнаружена случайно, не археологами. Ознакомление с отысканными материалами дает основание некоторым экспертам отнести ее к эре эпипалеолита, другими словами к позднейшему палеолиту, и выяснить ее возраст 5–6-тысячелетием до нэ. Стоянка на Ягорбе есть старейшей из открытых до сих пор на Севере стоянок и единственной, которая, быть может, относится к эре позднего палеолита.
Неолит. От эры неолита, другими словами новокаменного века, мы имеем бессчётные и несомненные следы. Остатки неолита практически наполняют отечественный Север. От Оки и верховьев Волги тянутся на север долгие цепочки неолитических поселений. Одна из них идет по Шексне до озера Белого, разветвляясь потом, с одной стороны, к Онежскому озеру, с другой – через озера Воже и Лача по реке Онеге к Белому морю. Вторая цепь поселений тянется по Мологе, Чагодоще и дальше к Ладожскому озеру. Вся Карелия сплошь усеяна этими стоянками. Особенно довольно много стоянок отыскано около озер Белого, Воже, Лача и Онежского.
Изучено и изучено только незначительное число открытых стоянок. До Октябрьской социалистической революции этим делом занимались отдельные любители, приобретавшие только не сильный и случайную помощь от государства и общества. В советское время положение быстро изменилось. Созданы особенные университеты, издаются особые издания, растут кадры археологов. Раскопки принимают широкий размах. Археологические изыскания ведутся по замыслу, организуются бессчётные экспедиции, к работам, кроме археологов, привлекаются геологи, этнографы, другие специалисты и лингвисты.
На данный момент обстоятельно изучены такие районы, как верхнее Поволжье, Карелия, берега Белого моря. Ширятся исследовательские работы и в отечественном крае, в особенности по берегам озер Белого, Воже и Лача. Собранный материал разрешает вернуть картину судьбы старого человека и сделать последовательность ответственных выводов.
Отечественный край был заселен уже давно (за 3–2 тысячи лет до нэ). Стоянки размешались по берегам озёр и рек. Главным занятием населения было рыболовство. Об этом свидетельствуют не только места стоянок, но и бессчётные остатки костей рыб на стоянках, разнообразные орудия инвентаря и рыбного лова того времени (гарпуны, крючки, подвески для сетей). Рыбу ловили кроме этого методом устройства заколов-загонов, а большую били стрелами. Громадную роль игралась и охота. Об этом говорят находимые в стоянках кости разных диких зверей (лосей, оленей, медведей, куниц и других) и орудия охоты (наконечники стрел и копий, топоры). земледелия и явных следов скотоводства не найдено, не смотря на то, что начатки этих занятий в более поздний период неолита вероятны (отысканы семена льна, следы льняных тканей, кости собаки). Орудия изготовлялись из дерева, камня, кости и глины. Камень и кость умели уже сверлить, пилить и полировать. Кое-какие предметы из камня и кости отлично и изящно обработаны. Изготовлялось довольно много глиняной посуды, которая орнаментировалась, в основном ямочно-гребенчатым узором. Хуже сохранились изделия из дерева, но и их кое-где удалось найти. Рыболовы того времени имели челны. Таковой челн отыскан в стоянке на берегу Ладожского озера. Он был выжжен и выдолблен из ствола огромного дуба. Изображения челнов имеются кроме этого на картинках, сделанных на горах.
Жилищами тогдашних людей помогали полуземлянки, на дне которых устраивался очаг из камней либо глины; сверху землянка укрывалась шалашом. Были и чисто наземные жилища. Размеры их весьма малы. Пара таких жилищ составляли маленькой поселок. Стоянки (поселки) в большинстве случаев размешались не в одиночку, а группами, занимая достаточно большую территорию. Все это заставляет предполагать, что любая стоянка населялась родными родственниками (родом), а несколько стоянок – племенем. Существовали и свайные постройки на воде. Как мы знаем, что люди неолита жили первобытнородовой коммуной, имели неспециализированное хозяйство, часто проводили коллективный лов рыбы и коллективную охоту на большого зверя. Размещение жилищ в стоянке подтверждает это. Об этом же говорят и сохранившиеся картинки.
Большинство изученных стоянок и вещей очень похожи и на стоянки соседних районов. Но наряду с этим имеется и отличия, разрешающие ученым наметить отдельные культурные гнезда. Так, стоянки Онежского его берегов и озера относятся к Карельской культуре, в то время как стоянки озер Воже и Лача принадлежат к Каргопольской культуре. Стоянки около озера Белого занимают промежуточное положение между Каргопольской и Карельской культурами. Севернее, по реке Онеге стоянки тянутся к берегам Белого моря, где ученые установили третью культуру – Беломорскую. Возможно, на Белом озере жило одно племя, а на озере Боже – второе.
Кое-какие из этих стоянок воображают необыкновенный интерес и имеют громадное научное значение. Одна из таких стоянок, находящаяся у впадения реки Перечной в реку Модлону, изучалась А. Я. Брюсовым. Раскопки производились в 1938, 1939, 1940 и 1945 годах. Было найдено старое свайное поселение, единственное на отечественном Севере (аналогичного типа свайные поселки отысканы и изучены на озерах Швейцарии). Свайные постройки отлично сохранились в слое торфа и частично под ним и на нем. Эти остатки дают ясное представление о свайных сооружениях того времени. Сваи, заточенные снизу, время от времени очищенные, а время от времени с корой, забивались в почву. На их верхние финиши (в большинстве случаев с рогатиной) клались бревна, на которых делался настил, также из бревен. Жилища были четырехугольные, площадью от 8 до 14 квадратных метров. Стенки снизу возводились из бревен, засунутых между двумя последовательностями свай, а в верхней части делалась плетенка. Крыша была двускатная, пол покрывался толстым слоем глины, на котором устраивался очаг. Среди вещей, обнаруженных данной стоянке, приводят к особому интересу 20 янтарных привесок, без сомнений, привезенных с побережья Балтийского моря. Это говорит о меновых связях между отдаленными районами. Наличие других растений и семян льна говорит о занятии обитателей отечественной стоянки земледелием. Подобная предположение подкрепляется отысканной тут же древесной прялкой. Весьма изящно и тонко сделана каменная уточка, имеющая, возможно, какое-то культовое значение. Возраст стоянки – 2 тысячи лет до нэ.
Вторая, не меньше увлекательная, стоянка находится в местности Караваихе по реке Еломе, к западу от озера Воже. Тут отыскан могильник, изученный также А. Я. Брюсовым. направляться заявить, что при наличии огромного числа стоянок неолита погребений данной эры отыскано мало. Вот по какой причине данный могильник воображает громадной интерес для науки. Погребение того времени рисуется в таком виде. Хоронили покойников у самого поселения. Покойник лежал на пояснице вытянутым, головой значительно чаще на запад. Иногда хоронили в сидячем положении. С покойником клались разные предметы и продовольствие обихода. Примечательно, что практически все черепа покойников расколоты камнем, а время от времени отрезаны, их место занимает камень. Кое-какие исследователи склонны растолковывать это явление страхом перед покойником, рвением помешать его возвращению. Неподалеку от этого могильника отыскан второй – около села Кубенино, у истока реки Онеги из озера Лача (изучен М. Е. Фосс). Тут покойники лежали лицом вниз. Вторая подробность погребения – обильное посыпание трупа красной краской (охрой) – также имела какое-то культовое значение.
Так рисуется быт древних жителей отечественного края, живших в промежутке от середины третьего до середины первого тысячелетия до нэ.
Откуда и в то время, когда пришли люди в отечественный край? В подавляющем большинстве неолитические стоянки отечественного края по отысканным вещам весьма близки стоянкам средней лесной полосы восточной междуречья (Волги и Европы верховьев и Оки). без сомнений, оттуда, с Оки и верховьев Волги, и пришли люди на отечественный Север. Случилось это приблизительно в середине III тысячелетия до нэ Переселенцы медлительно двигались по рекам Шексне и Мологе и с радостью селились около богатых рыбой водоемов, по берегам озёр и рек.
На протяжении археологических раскопок найден последовательность еще более древних стоянок. К числу их относятся стоянки «Погостище» на реке Модлоне (у озера Воже), «Нижнее Веретье» на реке Кинеме (у озера Лача) и стоянки на реке Тошне (недалеко от города Вологды) и у впадения реки Ягорбы в Шексну (около города Череповца). В этих старейших стоянках (Ягорбская – VI тысячелетие и «Погостище» – IV тысячелетие до н. э.) нет следов гончарных изделий, а вещи из камня близки вещам с Урала и из Прибалтики. Помимо этого, черепа и кости людей из неолитических могильников отечественного края имеют черты и европеоидные (с юга) и монголоидные (с Урала и из Сибири).
Это вызывает у некоторых археологов, в частности у А. Я. Брюсова, предположение, что отечественный край был заселен два раза. Первое население пришло со стороны Урала и заселило широкую полосу от Урала до берегов Балтийского моря (территорию Вологодской, Новгородской, Ленинградской и Псковской областей, южную часть Архангельской области, и Эстонию и Карелию) Это случилось за пара тысяч лет до нэ. Заселение было очень редким. Существенно позднее, с середины III тысячелетия до нэ, началось новое переселение с юга, от верхней Волги. Оно охватило лишь западную половину отечественной области.
не сильный изучена восточная добрая половина отечественной области. Тут отыскано маленькое количество стоянок. Главная их часть расположена по реке Сухоне (гуще всего недалеко от Тотьмы). Эти стоянки существенно моложе западных (большая часть относится к I тысячелетию до н. э.) и резко отличаются от них; но они сходны со стоянками Урала, Сибири, Печоры и Большеземельской тундры. Археологи относят их к четвертой северной культуре – Печорской. Неспециализированная картина заселения Севера рисуется так. Первое население пришло от Урала и заселило целый край. Начиная с середины III тысячелетия до нэ западная добрая половина области взяла новых переселенцев с юга (от Волги), а восточная добрая половина оставалась при старом, очень редком населении. С середины II тысячелетия до нэ в том направлении также пришло пополнение, но с востока (от Урала), которое продвигалось и на север, до берегов Ледовитого океана. Само собой разумеется, это только приблизительная картина, требующая уточнения и дальнейшей проварки.
Таким нам представляется старое население края (до тысячелетия и середины до н. э.). По черепу, отысканному в могильнике Караваиха (у озера Воже), коммунистический ученый М. М. Герасимов вернул лицо дамы того времени.
Но жизнь не стояла на месте. В средней лесной полосе (верховье Волги и южнее) на грани новой эры и в начале I тысячелетия отечественной эры население понемногу переходит к более производительным занятиям – скотоводству и земледелию. Появляются новые орудия труда из металла (меди, латуни, железа). Появляются излишки продуктов и орудий труда, каковые нужно было беречь и защищать. Вот по какой причине население живет в укрепленных наземных поселениях (городищах, позднее – селищах). Таких поселений много отыскано в Междуречье Оки и Волги.
В отечественном крае от этого периода осталось мало следов. По всей видимости, весьма обилие и слабая заселённость края в нем рыбацких и охотничьих угодий замедляли экономическое и культурное развитие его населения. Оно жило по старинке, не переходя к более производительным занятиям. Но и тут кое-какой прогресс все же заметен. Воображает интерес стоянка на реке Мологе, недалеко от станции Пестово, изученная во второй половине 20-ых годов XX века М. А. Арсаковой. В том месте наровне с изделиями из камня и кости были отысканы металлические нож и шило, и кости домашних животных – лошади, свиньи, овцы, собаки. Эта стоянка с явными следами обработки и скотоводства железа относится уже к I–V столетиям отечественной эры.
Итак, отечественный край был обжит довольно много тысяч лет назад. Его население медлительно, но последовательно росло и развивалось. Наряду с этим оно не было изолировано, поддерживало связи с соседними и с отдаленными почвами. В ходе экономического и культурного роста складывались на местной этнической базе так именуемые финские племена, с которыми мы видимся на пороге писаной истории (летописные – целый, меря, чудь и другие) 1) [Желающим глубже ознакомиться с далеким прошлым отечественного края возможно порекомендовать две работы: А. Я. Брюсов «Очерки по истории племен Европейской части СССР в неолитическую эру». Изд. АН СССР, М., 1952; и М. Е. Фосс «Старейшая история Севера Европейской части СССР». Изд. АН СССР, М., 1952]
1. СЛАВЯНСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ КРАЯ
Новая глава в истории края раскрывается славянской колонизацией. Славяне внесли довольно много оживления в судьбу отечественного Севера, ускорили его предстоящее развитие.
Отечественные далекие предки – восточные славяне – с покон веков заселяли большую территорию, охватывавшую озера и бассейн Днепра Ильмень с их притоками, южного рек Буга и течения Днестра, и верховья рек Волги, Западной Двины и Оки. Тут они жили с незапамятных времен, тут росли и оформлялись в позднейшие племена, перечисляемые летописью: поляне, кривичи, славяне ильменские и другие.
Восточные славяне жили в иных условиях, чем древние обитатели отечественного края, и существенно их обогнали в собственном развитии. Восточные славяне в далеком прошлом уже стали заниматься скотоводством и земледелием, продолжительное время использовали в лесных районах подсечно-переложное земледелие; но уже в седьмом веке отечественной эры у всех восточных славян, среди них и у северных племен (кривичи и ильменские славяне), начало распространяться пашенное земледелие. Поэтому происходили крутые перемены в публичном строе: переход от коллективного хозяйства рода к хозяйству личной семьи, зарождение частной собственности и классовых различий, другими словами разложение первобытно-родового строя и постепенное развитие классового общества (феодального). Из имущественно равных и равноправных прежде участников рода выделяются богатые, каковые все больше эксплуатируют простых людей. Это вызывает острое недовольство и иногда резкий протест, что, со своей стороны, неизбежно порождает у богатых и знатных рвение сплотить собственные силы и создать особенные органы насилия для защиты собственных достатков, для подчинения своим заинтересованностям массы эксплуатируемых. Так закономерно появляется власть.
В обстановке усиливающегося классового гнета часть населения непременно будет переселяться и отыскивать более свободные и пригодные для жизни места. Отечественный край в то время (II добрая половина I тысячелетия н. э.) открывал эти возможности.
До прихода славян отечественный Север был заселен финскими племенами. По словам летописи, тут жили «всякие народы: целый, меря, емь, заволочская чудь, Пермь, Печера, Угра» и ряд других. По всем данным, это были потомки обитателей неолитических стоянок, обрисованных в первой главе. Жизнь населения изменялась медлительно, но различия столетиями накапливались; так оформились разные угро-финские племена. Бассейн реки и Белого озера Шексны был заселен племенем целый; южнее, по Клязьме и Волге, жило племя меря; а севернее и восточнее Белоозера летопись помещает чудь заволочскую 1) [По-видимому, чудь заволочская – не особенное племя, а собирательное наименование для всего неславянского (финского) населения Заволочья]. Тут же обитало племя емь. Печера, Угра и Пермь (югра) жили еще дальше на северо восток и-восток, до Урала.
От этого дославянского населения осталось много следов в топонимике края (в заглавиях рек, озер, местностей). Финскими заглавиями пестрит и теперешняя карта края. Подавляющая масса озёр и рек носит неславянские заглавия; много их и среди названий сел и городов – Череповец, Вашки, Улома, Мякса, Кема, Тотьма, Чаронда, Кокшеньга и многие другие. Население было очень редкое и держалось озёр и берегов рек.
Колонизация отечественного края шла с запада, со стороны ильменских славян. Вначале она носила народный темперамент. Отдельные семьи либо роды двигались на восток по озёрам и рекам, на челнах и лодках везли скарб, ехали сами; местами тащили лодки волоком до новой речки и плыли дальше, и т. д. Переселенцы оседали на свободных и эргономичных местах; следующие двигались дальше. По-видимому, это перемещение началось уже в восьмом веке и длилось последовательность столетий (VIII– XI вв.). Волна колонистов докатилась до озера Белого, а после этого разошлась по рекам в различные стороны, по большую территорию племени целый (Белоозеро). Основной поток шел по широкой и многоводной Шексне до Волги и к XI веку достиг земель, населенных племенем меря (Ростовская почва).
На Шексну славянские переселенцы с запада попадали и иным методом – по громадной реке Суде, притоку Шексны. Второй поток колонистов, также со стороны Новгорода, шел по Мологе (Чагода–Чагодоща–Молога) и также доходил до Волги.
На всех этих дорогах сохранились следы новгородских города – городища и колонистов (селения), могильники (курганы-сопки). Довольно много славянских (новгородских) курганов открыто по реке Кеме, по северному и южному берегам озера Белого, по рекам Шексне, Мологе и Суде. К сожалению, эти курганы до тех пор пока мало изучены.
Старейшим славянским поселением отечественного края и всего Севера было Белоозеро. В летописях город Белоозеро упоминается уже под 862 годом, в то время, когда он словно бы бы стал резиденцией князя Синеуса, одного из братьев легендарного Рюрика. Это – не сегодняшний город Белозерск, лежащий на южном берегу озера Белого. Место старого Белоозера продолжительно было неизвестно и только в самые последние годы советским археологам удалось установить его.
С давних времен легенды и предания помещали старый город у истоков Шексны. Эти предания подкреплялись и видом местности (холмики по берегу реки) и нередкими находками древних вещей, в особенности при вспашке. Кстати, ко мне в послевоенные годы пара раз совершали туристские походы череповецкие пионеры (во главе с А. А. Алексеевой) и любой раз приносили из похода новые и новые находки. Все это привлекло интерес местных, а после этого и столичных археологов. В 1949–1950 годах тут трудилась экспедиция Национального Исторического музея во главе с Л. А. Голубевой. Раскопки, совершённые на площади 1200 кв. м, помогли отыскать старый город. Был открыт постоянный последовательность культурных слоев поселения от IX до XV столетий. Выяснилось, город IX–X зеков был мал и размешался на возвышенности, неподалеку от правого берега реки Шексны, ниже села Каргулино. Позднее, в одинадцатом веке, город разросся в сторону Шексны и на протяжении ее правого берега. В открытых слоях сохранилось довольно много вещей и остатков построек. Если судить по отысканным инструментам и вещам, в городе жили разные ремесленники: металлурги (найдена кузница), медники (отысканы бронзовый ковш, льячка), косторезы, деревообделочники, скорняки, сапожники, гончары. Отысканы кроме этого орудия земледелия, животноводства, рыболовства. Среди находок много привозных издали вещей, что говорит о далеких торговых связях Белоозера того времени, в частности с Киевом, Волжской Болгарией, Средней Азией.
Город имел мощенные бревнами улицы и мощеный спуск к реке (к пристани), напоминая в этом отношении Новгород того времени. При раскопках найдены следы пожарища в верхнем слое. Как мы знаем, что в четрандцатом веке данный город был два раза сожжен (самими обитателями по окончании чумы в первой половине 60-ых годов XIV века и новгородцами при набеге во второй половине 90-ых годов четырнадцатого века 1) [Л. А. Г о л у б е в а. Древнее Белоозеро. Краткие сообщения ГИИМК, вып. 41, 1951].
Итак, древнее Белоозеро стояло на правом берегу реки Шексны, в одном километре от истока ее из озера Белого. Город занимал ответственное и удачное положение; он осуществлял контроль выход из озера Белого и был большим промышленным и торговым комплексом. Но имеется глухое предание, что и это не старейшее Белоозеро, что самое первое Белоозеро стояло где-то на северном либо северо-западном берегу озера Белого.
На реке Шексне сохранились следы еще двух древних поселений. Одно – село Луковец на правом берегу реки Шексны, чуть ниже впадения в нее реки Суды, по которой проходил колонизационный путь славян. Это было бойкое место; тут сливались два колонизационных потока (с Суды и Шексны) и двигались дальше совместно к Волге. В Луковце в различное время было обнаружено довольно много занимательных вещей и найдены культурные слои, начиная с IX века; но раскопок не производилось. Сейчас Луковец затоплен Рыбинским морем. На другом берегу Шексны, мало ниже Луковца, до сих пор стоит село Городище, где также довольно часто находят древние вещи.
Второе – остатки городища у деревни Городище, на правом берегу Шексны, практически против пристани Горицы. Согласно данным археолога П. А. Сухова, открывшего его во второй половине 30-ых годов XX века, это городище относится к IX–X столетиям и по отысканным вещам сходно со Рюриковым и Старой Ладогой городищем у Новгорода 1) [П. А. Сухов. Славянское городище в южном Белозерье IX–X вв. МИА, том. VI, 1941] (оба – монументы IX в.), соответственно, и с сравнительно не так давно открытым древним Белоозером. Расположение этого городища также только принципиально важно. Неподалеку от него начинался от Шексны основной путь новгородцев на восток через волок Словенский. Данный путь шел по реке Славянке (левый приток Шексны), по волоку до реки Порозовицы и по данной реке, после этого по озеру Кубенскому и вытекающей из него реке Сухоне. Путь данный был в далеком прошлом освоен новгородцами при их поездках на восток, но переселенцев за озером Кубенским было весьма мало. Колонизация восточной половины отечественного края проходила существенно позднее. направляться подчернуть, что по всем указанным большим рекам (Молога, Шексна, Суда, Сухона) новгородцам приходилось плыть по течению, что облегчало перемещение.
По-видимому, весьма древним есть село Кубенское, лежащее у самой южной оконечности озера Кубенского, неподалеку от истока Сухоны. Это был также серьёзный пункт,под контролем которого находиться выход в бассейн реки Сухоны для следования на восток.
Какова была будущее местного финского населения, летописной веси? Ранняя славянская колонизация протекала мирно. Местное население было редкое, и для инопланетян имелось довольно много свободных мест. Помимо этого, финны-весь жили рыбной ловлей и охотой, только частично переходя к земледелию. Славянские переселенцы были земледельцами и нуждались совсем в других угодьях. А основное, колонизация носила народный темперамент: происходило не вооруженное вторжение с грабежами и насилиями, порабощением и захватами, а заселение и незаметное просачивание свободных земель. Племя целый не истреблялось и не изгонялось, а только легко потеснилось; в будущем происходило постепенное растворение племени целый среди более бессчётных и культурных славян. Уже в девятом веке Белоозеро и вся западная добрая половина края были очень сильно славянизированы. О мирном характере колонизации свидетельствует да и то, что славяне-переселенцы переняли и сохранили прошлые финские заглавия рек, озер и т. д. С именем целый связаны и современные заглавия: Череповесь (Череповец), Луковесь, Арбужевесь, Сивесь, Весьегонск.
Сохранились и прямые потомки племени целый – это вепсы, либо чухари, населяющие маленькую территорию на северо-западе отечественного края (недалеко от реки Оять).
Вепсы унаследовали многие черты собственных предков: во внешнем виде, в языке, в быту. Их жёсткий и бедный край, труднодоступный и малопривлекательный для колонистов, уберег вепсов от исчезновения и растворения. Так сохранился данный мелкий финский островок среди славянского моря, которое омыло, но не затопило его. Изучение вепсов может очень многое нам поведать о прежних обитателях края (веси). Действительно, вепсы заимствовали очень многое у соседей славян. Их язык впитал в себя много чужих слов, еще больше перенято обычаев и понятий.
Изучая язык вепсов, возможно узнать, какие конкретно слова, соответственно, какие конкретно вещи и понятия заимствовали вепсы у соседей и что у них собственный, исконное, родное. Выясняется, большая часть слов, связанных со скотоводством, у вепсов собственные, и значит, вепсы занимались скотоводством еще до встречи со славянами. Наличие в языке вепсов многих финских слов, относящихся к обработке металлов (медь, кузнец и др.), говорит о давнем знакомстве их с этим делом. Наоборот, большая часть слов земледельческого характера заимствовано вепсами у славян. По всей видимости, у вепсов могли быть зачатки земледелия, а предстоящее его развитие шло методом заимствования от более культурных инопланетян. Язык вепсов вскрывает и другое в жизни, нравах и быте древних обитателей края. С антропологической стороны, вепсы – брахицефалы (короткоголовые), вышесреднего роста и среднего, худощавы, стройны, голубоглазы, с мягкими русыми волосами, практически в любое время с носом и длинным лицом. Таким, возможно, было и племя целый, жившее в Белозерском крае до прихода ко мне первых славян-колонистов.
Славянская колонизация сблизила отечественный край с Новгородом и другими славянскими почвами и подготовила его вхождение в состав Русской почвы.
Известны давешние торговые связи отечественного края с югом и востоком. Река Волга с покон веков была серьёзным водным торговым методом. Этим методом ездили варяги, и вдобавок раньше арабы. Втягивалось в местное население и торговлю.
Арабские торговцы с VIII столетия были постоянными гостями у хазар (в низовьях Волги) и у болгар (у нынешней Казани). Арабы весьма ценили товары отечественного Севера, в особенности пушнину, которую им доставляли местные обитатели. Действительно, болгары, не хотя терять польз от посредничества, не пускали арабских купцов в отечественные края, пугая их свирепостью жителей и суровостью климата, которых именовали людоедами. Но сами болгарские торговцы бывали на отечественном Севере, добирались по Волге и Шексне до Белого озера. В болгарских и арабских источниках упоминается племя целый. Сохранилось описание немой торговли. Приезжие торговцы раскладывали на берегу собственные товары и отплывали. Тогда осмотрительные обитатели доходили, рассматривали товары, клали против них собственные и уходили. Дальше обе стороны неоднократно приходили и уходили, набавляя либо убавляя цену (количество товара), пока не достигалось обоюдное согласие. Один арабский путешественник отмечает, что целый белозерская была так культурна, что не имела потребности вести немую торговлю. Не разъясняется ли это тем, что с VIII века на Белоозеро начался приток славян? Свидетельством данной торговли являются монеты и другие вещи, находимые в отечественных местах и имеющие, без сомнений, восточное либо южное происхождение.
Второе внешнее влияние шло с севера и запада – со стороны норманнов, уроженцев Скандинавии. В IX–X столетиях эти морские бродяги и всеевропейские разбойники добирались северными морями до Белого моря, устья Северной Двины и других северных рек. Об этих плаваниях в Биармию (так они именовали отечественное северное побережье) сохранились письменные свидетельства, о них говорят и скандинавские саги. Норманнов завлекали богатства Севера (пушнина, серебро и др.). Эти храбрые и хищные авантюристы нападали на местных обитателей, грабили их и уезжали с богатой добычей. Но закрепиться норманнам на севере не удалось. С XI века их визиты на север закончились.
Важнее было проникновение норманнов – варягов со стороны Балтийского моря. Варяги оказались в Восточной Европе и обширно пользовались ее речными дорогами. Один путь – «Великий путь из варяг в греки» – близко проходил мимо отечественного края; второй шел по Волге. Разные тропы этого широкого пути проходили через отечественные места. Один из них шел по озеру Белому и по Шексне. Эти дороги были привычны варягам.