Но ведь только те философские

и логические учения способны повлиять на судьбу народа и его предстоящее развитие — к чему Гегель горячо пытается, — каковые отправятся навстречу неудержимым историческим трансформациям 18.

Перемены уже нельзя игнорировать. Кроме того соперники новых представлений вынуждены к ним приспосабливаться.

Язык нового начал проникать в крепости ветхого, ретроградного, догматического миропонимания. Тем более должны впитать в себя требования быстро развивающейся исторической эры философские учения, сделавшие своим принципом дух диалектики, дух творчества.

(*Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 139.)

Гегель не только в общей форме соотносит потребности развития философии и логики с духом новой эры, эры коренных изменений, продолжая тем самым уточнять эпохальные характеристики эволюции людской познания, каковые были даны в. Значительно, что он связывает с развитием эры и более конкретные этапы, переживаемые философом совместно со всей отечественной философской мыслью. Творческий принцип — а именно тут обращение отправится о принципе диалектики, развиваемой в совокупность, — был утвержден во время, с которого по большому счету начинается всякое творение нового. Гегель тут бросает ретроспективный взор на период поисков, в то время, когда антисистемные настроения были связаны с критикой ветхого, с неумением и новаторскими замыслами реализовать их, — на период, что сам он совместно со всей творческой философией пережил в конце XVIII — начале XIX в. Но сейчас светло ставится задача перейти от утверждения, пропаганды 19 к его превращению в обоснованную, развернутую научную концепцию.

Что это указывает применительно к логике? Реализация плана — перевоплотить логику из формальной дисциплины с ограниченной служебной ролью в часть метафизики, в , в заповедную почву диалектики — для Гегеля сходится с исполнением задачи, выдвигавшейся и другими корифеями германской хорошей философии:. Но дело, подчеркивает Гегель, осложняется тем, что совсем не нужно заимствовать представление о научности и научных способах от вторых дисциплин, пускай это будут и столь почтенные науки, как математика. (Делается отсылка к соответствующим формулировкам.) Понятие научности применительно к философии по большому счету, логике в частности очень специфично и по причине того, что оно возможно получено лишь благодаря содержательному развертыванию всей категориальной совокупности. 20.

Из всего, что возможно сообщено о научно-теоретическом познании, Гегель решительно выдвигает на первый замысел и во всей делает предметом системной логической реконструкции главную изюминку: свойство диалектически содержание, причем конкретно, свойство разверты233 вать порожденное содержание, объединять его в своеобразные целостности. И это в какой-то мере имеется развитие кантовских идей о творческой активности научного познания, довольно независимые, именно в их целостности и единстве невыводимые из опыта.

Гегель не всегда и подмечает, что идет по стопам Канта, но он хочет попасть в философии, в логике применить кантовский метод анализа. 21.

Судьбу новой логики Гегель связывает с обоснованием, развертыванием, реализацией системного принципа. Создание новой логической совокупности и свидетельствует для него формирование содержательной логики. Ее особенное содержание уже накоплено в ходе исторического опыта, но реально эксплицированным, объективированным оно станет лишь тогда, в то время, когда развернется, выстроится в совокупность. Иными словами, содержательная диалектическая логика готовится историческим развитием людской мысли, но актуальным фактом культуры она может стать только благодаря нахождению внутренней связи ее законов, форм и многочисленных категорий. Так в гегелевском плане объединяются историческое и логическое измерения, каковые находятся между собой в непростых, кроме того противоречивых отношениях.

Пускай история и подготавливает реформу логики. Но логика не должна сохранять надежду взять содержание готовым, данным извне; любая внешняя содержательность, по Гегелю, может лишь повредить логике, потому что она замутняет логического. Кроме того философские рассуждения не всегда имеют логическую природу и не всегда обогащают логику содержанием. Запрещено ограничиться ни философствующим рассудком в его прошлом понимании, в то время, когда берутся кое-какие застывшие определения, ни разумом, пока его диалектика сводится к отрицанию. Необходимо встать до отметки духа, что выше аналогичных односторонностей.

В отличие от прошлых собственных работ Гегель сейчас собирался осмыслить конкретно специфику логического и связать с этим обнаружение изюминок логического принципа системности. В предисловие ко второму изданию и во введение вынесены кое-какие результаты изысканий Гегеля о природе логического и специфике логической системности.

Само собой разумеется, дело тем не исчерпывается, и по большей части тексте Гегель в различных связях обращается к это234 му вопросу. Во вводных же разделах зафиксированы самые значительные для автора книги мысли. Очень принципиально важно, что разъяснения специфики диалектической логики, в частности логического принципа системности, в первую очередь тесно связаны со особым осмыслением роли истории для науки логики. Разработка логического принципа системности тут имеет собственной теоретической предпосылкой обнаружение, исторических дорог развития логического. Использование — намерено к логическим задачам — принципа историзма лежит у истоков и в самой сердцевине гегелевского плана новой логики. Теоретическое исторического вовсе не просто так и опирается на настоящий процесс развития людской познания. Так как благодаря истории появляются предпосылки, каковые диалектический логик имеет, так сообщить, в наличии, перед тем как приступает к построению собственной логической совокупности.

Суммируем исторические предпосылки логики: они в один момент являются в понимании Гегеля ее внутренними историческими.

1. В первую очередь предпосылкой логики есть долгий исторический процесс, благодаря которому логические формы создаются и функционируют в едином сплаве с живым людской познанием, мышлением, общением, языком. Гегель высказывает тут верную и теоретически перспективную идея: 22. Обратим внимание: настоящую сплавленность логических форм с историей людской духовной культуры, с обыденным сознанием человечества Гегель применяет для утверждения идеалистического логицизма. Но для реформы логики, для ее исторического обоснования таковой движение мыслей был очень плодотворным. Итак, благодаря истории создается грандиозное умелое поле для создания и категорий и последующего вычленения форм логики. Они функционируют стихийно и только понемногу становятся предметом логической науки.

2. Очень выделяется Гегелем роль языка: 23. Очевидно, чтобы это случилось, также

требуется долгий процесс исторического развития. Гегель не берется изучить исторические механизмы для того чтобы проникновения логики в язык. В он высказывает предположение, позднее одобренную В. И. Лениным: самые общие отношения вещей, миллиарды раз схватываемые сознанием, закрепляются в нем в виде формул языка, высказывающих и логические формы мысли. И уже в данной сплавленности с логикой язык передается от поколения к поколению. Подобно тому как логические категории, будучи, помогают человеку в его простой жизни, так и история делает для логики как науки великую синтезирующую функцию. Так как post festum фиксируемый в ступенях перемещения логических категорий общий процесс сперва многократно проигрывается людьми применительно к неисчислимому многообразию в полной мере настоящих, конкретных предметно-познавательных действий.

3. Но из этого проистекает еще одна фундаментальная функция истории по отношению к царству логики: от настоящего исторического развития познания и человеческого действия, и лишь от него исходит предметное содержание, запечатлеваемое в логических формах, правда включаемое в них в совсем особенном виде. Неприятность содержательности логических форм, к которой мы еще обратимся в связи с анализом принципа системности, имеет у Гегеля в высшей степени серьёзный нюанс, который связан с глубокой проработкой принципа историзма: содержательность логики в конечном итоге обеспечивается историей людской деятельности в предметном мире, историей людской познания.

4. Огромное значение для обоснования логики и для оснащения ее содержательностью Гегель придает конкретному научному познанию, в первую очередь познанию природы. Наряду с этим фиксируется конкретно сообщение диалектической логики и новаторского продвижения наук к новым категориям. В более широком смысле имеется в виду вся культура, потому, что она вливается в настоящее для человека каждой эры русло образования. 24. Действительно, как показывает Гегель, конкретные исторические методы перемещения науки и обра236 зования к категориям не смогут принимать во внимание для логической науки какое количество-нибудь законченными, потому что тут довольно много путаницы, непоследовательностей, трудностей.

5. Тем более громадна функция истории философии (включая историю логики) как особой науки. Ее роль сперва очищающая. У истоков таковой работы стоит древняя философия. 25. Итак, сформулирована идея о фундаментальном для логики — о выделении, очищении ее предмета. Названы и имена основных. Четко зафиксировано, что для логики как науки нужен был долгий исторический путь; дабы в смолкли практические интересы, они должны были столкнуться раньше и на другой арене26. Настоящее историческое развитие человечества информирует логическому сообщение с обширно осознанным предметным содержанием и тем самым питает особенную содержательность логики. Логика же, очищая категории, действующие в эмпирическом историческом ходе познания лишь, тем самым продвигает людская дух и к истине и свободе27.

6. Предпринимаемое им реформирование логики Гегель вычисляет вероятным потому, что сзади осталась история пересмотра и вычленения ее предмета, что на каждом историческом этапе, в каждую эру велись острые дискуссии о специфике логики, ее возможностях и границах. В частности, Гегель коротко воображает самые влиятельные в его время взоры на логику, старается предпослать развертыванию логической совокупности последовательность разъяснений 28 (в предисловиях и во введении).

7. Нужно кроме этого учитывать, что логика еще до Гегеля понималась как одна из частей философской совокупности.

Особенность гегелевского понимания логики в том, что ей в нюрнбергский период все более решительно отводится зна237 чение основополагающей дисциплины, с детальной разработки которой начинается развертывание совокупности. Но сама логика по крайней мере в историческом смысле зависит от вторых философских дисциплин, от вторых системных построений. Логика в определенной степени опирается на те философские знания, каковые обобщают исторический путь познания — его перемещение к науке, к новой логической совокупности, к, уже высвобожденному от исторической конкретности (но не высвобожденному от истории мысли как такой) развертыванию логической совокупности.

Во время написания Гегель думал, что такое выведение, более обширно ориентированное на историю как процесс, снабжает, к которой неоднократно даются отсылки. Любопытно, что последовательность ссылок на прибавлен Гегелем в поздних изданиях. В этих прибавлениях он, с одной стороны, разъясняет, что внешнее отношение дисциплин в философской совокупности изменилось: феноменология уже не считается фундаментом всей совокупности. Иначе, внутреннее отношение между логикой и феноменологией духа сохраняется: феноменология имеется понятия чистой науки, которую уже предполагает осуществленной логика (Гегель во Введении, но, предостерегает, что необычное феноменологическое дедуцирование нельзя путать с резонерством, с нагромождением исторических сведений и 29). И в том и другом случае история предстает философски обработанной, очищенной, не смотря на то, что и разными методами.

Разъяснение специфики логического, обнаружение способов связи новой логической совокупности с предметным содержанием даются, следовательно, через раскрытие исторического измерения логики. Принцип историзма не появляется извне и после этого используется к логике — он рождается, обосновывается как сторона, нюанс прояснения специфики логического, специфики логики как науки, специфики конкретно в ее рамках формируемой совокупности. Исходя из этого развиваемый в принцип историзма мы вычисляем нужным назвать. Это, напомним, первый ход, что сделан Гегелем для раскрытия содержательного характера новой логики и соответственно содержательности ее системного принципа.

Второй ход, что играется особенную роль в обосновании принципа системности, связан с проблемой научно-познания и теоретического мышления. Гегель пытается продемон238 стрировать внутреннее родство (вместе с тем и историческую сообщение) между научно-категориальной логикой и теоретическим мышлением. Значительно, что философ видит в самом существовании таковой связи возможность самая глубокой и гармоничной реализации свободы духа30. Исходя из этого делая высшую собственную задачу — очищая категории, действующие, по выражению Гегеля, только в виде, представленные в сознании лишь разрозненно, — новая логика может сыграть такую огромную роль, которую логические дисциплины прежде на себя не брали. Ранее логика отделяла ставшую форму от живого, свободного процесса духовного творчества. Наглый план гегелевской логики — посягнуть на логическое воспроизведение творческого духовного.

Прошлая логика ориентировалась.

Гегелевская логика вознамерилась иметь дело только с этими мыслями, каковые по крайней мере все царство духа, а через посредство данной собственной диалектической функции делают собственного рода диалектико-онтологическую роль — быть перводвигателями всего мирового бытия.

Как четко и упорно сам Гегель увязывает реализацию принципа системности на земле логики с изучением науки, с, создание которого и считается главной целью логики, видно из многих гегелевских высказываний. Приведем одно из них: 31. Очевидно запечатлевается в гегелевской формулировке принципиальная взаимосвязанность следующих процессов и задач: 1) продуцирования — и конкретно получения, а не постулирования — по большому счету; 2) создания научного способа; 3) систематического развертывания логики как науки; 4) самоопределения логики (возможно сообщить, металогического познания); 5) логического рассмотрения,

иными словами, теоретического мышления, которое и объявляется главным предметом новой логики.

Вот по какой причине для понимания таковой логики, как показывает сам Гегель, всего нужнее ориентироваться на особенным образом осваиваемый опыт наук. 32. Значит, речь заходит об объединении науки и логики науки логики, соответственно, о завоевании людской мыслью, поскольку именно поэтому она, по Гегелю, 33-34.

Из сообщённого напрашивается вывод, что в с системным принципом случились важные и в целом плодотворные трансформации. В случае, если в предшествующих работах переход от самого принципа, его прокламирования к процессу реализации намерено не осмысливался и протекал как бы стихийно, в случае, если соотношение системного перемещения и особенной кроме этого, в сущности, не принималось во внимание, то в логике осуществляется углубленное постижение специфики системного его связи и принципа конкретно с логическим.

Что самый принципиально важно, любой ход развертывания мысли на земле диалектической логики в один момент имеется и обдуманный ход в отработке, реализации системного принципа. Вот по какой причине как бы собирает воедино (рассмотренные ранее) перспективные линии прошлых гегелевских размышлений над системностью и образует сейчас уже прочную предпосылку для уточнения формулировок, обнаружения применения направлений и новых анализа системного принципа в поздних произведениях философа.

Сейчас мы постараемся, имея в виду как таковой результат и фундаментальную предпосылку, суммарно обрисовать своеобразный суть созданного в ней прин240 ципа системности гегелевской философии, наметить главную проблематику, с ответом которой этот принцип связан.

Неприятность, к которой обратился Гегель за Кантом, есть в полной мере настоящей. Он задумался над характером перемещения теоретической мысли на особенной стадии развития науки, в то время, когда уже накоплен достаточно широкий эмпирический и концептуальный материал — сформировались понятия, категории, законы данной науки — и в то время, когда делается актуальной задача его объединения в развернутую целокупность, т. е. конкретно в единую теоретическую совокупность. Гегель не просто так столь довольно часто говорит о, эта черта отнесена им не только к философии, к логике, вместе с тем и к своеобразной исторической стадии в развитии европейской науки, в то время, когда индивид, занимающийся наукой, уже. у Гегеля — это, по сути дела, научной теории, в то время, когда она уже впитала в себя результаты умелых изучений, начала и частных обобщений двигаться к построению новых, очень широких, а иногда воистину безграничных (для данной области) теоретических единств, к последовательному выведению целостной концепции из сознательно избранных начал, исходных правил, оснований.

Не смотря на то, что Гегель берет форму и такую стадию теоретического мышления в виде, как логически вероятную и нужную, история науки дает много примеров, подтверждающих правомерность ее особого анализа, причем анализа конкретно с позиций особенного характера системного мышления и его внутренней диалектики. В сущности, всегда, в то время, когда в истории науки создавалась масштабная и новаторская теоретическая концепция, с той либо другой мерой сознательности ориентированная на широкий концептуальный охват соответствующей области действительности, на осмысление громадной массы ранее накопленного эмпирического и теоретического материала, утверждение новых оснований, начал и последовательное согласование с ними всей концепции — во всех этих случаях реально появлялась громадная совокупность системных неприятностей, часть из которых попала в поле зрения Гегеля. самые яркие примеры сознательного подхода к построению науки как теоретической совокупности показались в истории науки уже по окончании Гегеля — это создание Марксом политической экономии капитализма (с опорой на гегелевскую диалектику, и в

частности на системный принцип, потом развитый Марксом) либо разработка А. Эйнштейном теории относительности.

Гегеля и в системной теоретической мысли особенно интересуют объективно свойственные ей особенности, касающиеся ее содержания. Поясним более детально, о чем идет обращение. Нижеследующие пояснения и имеют целью раскрытие своеобразных изюминок того, что мы именуем логическим системным принципом Гегеля.

1. Гегель, по сути дела, обращает внимание на особенное свойство конкретно системного теоретического заглавия, системного перемещения теоретической мысли, которое пребывает в его способности с внутренним образом и необходимостью порождать все новые и новые определения, богатейшие оттенки содержания. Иными словами, Гегеля интересует саморазвитие, саморазвертывание содержания теоретической мысли, потому, что она делается, потому, что она сохраняет определенную независимость от эмпирии и подчиняется довольно независимой концептуально-понятийной логике собственного развития. Либо на языке Гегеля: 35.

2. Потом у Гегеля эта особенность теоретического системного перемещения проблемно конкретизируется. При и превращении его в совокупность, в соответствии с Гегелю, имеют место не рядоположенность прошлых и последующих знаний, а необходимое выведение нового понятийного результата и, значит, необычное отрицание предшествующей ступени системного перемещения. И тут для Гегеля серьёзна своеобразная, фиксируемая в понятиях диалектики особенность достигаемого любой раз содержательного результата: 36.

В системном и

переходе от ступени к ступени Гегель подчеркивает и такую

особенность: любая ступень представляет собой системную целостность и соотносится с другими своеобразным конкретно для данной совокупности образом. Применительно к философии Гегель формулирует системную идею, имеющую, но, более неспециализированное значение: 37.

4. Сохранение единой идеи и целостности при системном разрастании содержания осуществляется благодаря целому последовательности своеобразных изюминок теоретического познания.

В первую очередь оно отправляется от начал-оснований особенного рода. 38. Особенность системного рассмотрения проявляется потом и в том, что его результатом есть вся целостность перемещения, во многообразии и всём богатстве. Из этого — наиболее значимое определение Гегелем истины: 39. (Отлично известны сходные определения как богато расчлененного результата, охватывающего вместе с тем целостность перемещения.) Конкретно с этим нюансом связано данное Гегелем позднее определение 40, в громаднейшей степени относящееся к настоящим проблемам познания.

5. Любая из больших ступеней системного перемещения, увязанная в целостность теории, вместе с тем специфична, что проявляется в изюминках развития содержания, способов соотношения понятий, характере переходов от одного системного круга к второму. (Данный нюанс принципа совокупностей243 ности конкретизируется при рассмотрении специфики переходов на трех, в трех разделах.) 6. Системность научно-теоретического перемещения, как подмечает Гегель, предъявляет совсем своеобразные требования к методологическим средствам и заставляет намерено осмыслить системные нюансы методики науки. Самый полно эта увлекательная мысль создана на примере философского способа, способа, т. е. диалектического способа. 42.

7. Логически осмысленная мысль системности, перевоплощённая в принцип и последовательно развитая в дифференцированную совокупность науки логики, имеет лишь одним из собственных проблемных аналогов теоретическое научное мышление. В Гегель уже претендует на то, что благодаря логической совокупности — в движении ее категорий — схватывается сущность всего духа и развития природы.

Иными словами, логическое онтологизируется и преобразовывается в обширно толкуемую, воистину системную парадигму. Начинается более защита и тщательная разработка кроме этого и на земле логики мышления тождества и принципа бытия — со всеми идеалистическими ограниченностями и диалектическими достижениями гегелевской позиции. (Потому, что в отечественной литературе, в частности в работах Э. В. Ильенкова, эта тема детально исследовалась, в настоящей книге рассматриваются в большинстве случаев ранееперечисленные — фактически логико-теоретические — нюансы неприятности системности.)

( *В переводе тут ошибочно напечатано, и создается чувство, что это местоимение относится к способу, в то время как Гегель пишет о диалектике, которую имеет содержание в себе самом41.)

Таковы самые главные оттенки смысла, каковые Гегель вкладывает в понятие совокупности. Из суммарной их реконструкции делается светло, во-первых, то, что сейчас уже имеется все основания сказать конкретно о системном принципе Гегеля, и о созданной, обоснованной системной концепции, тесно связываемой с другими центральными понятиями, а в потенции со всеми частями его философии. Вовторых, четко видно, что Гегеля интересует содержания системной мысли, его внутренняя диалектика. Исходя из этого системный принцип Гегеля правомерно назвать содержательным диалектическим системным принципом. В-третьих, принцип данный не просто так начинается на земле и в рамках диалектической логики, по какой причине его направляться правильнее выяснить как содержательный диалектико-логический системный принцип. В-четвертых, проясняется да и то, что связывание наиболее значимых понятий (и неприятностей) гегелевской философии -,,, ,,, — с понятием осуществляется Гегелем чтобы выделить и изучить в них особенные и очень важные нюансы. Каковы они — уже было разъяснено выше: порождение новых определений, увязывание их в целостность, отношение отдельных целостностей друг к другу и к более широкой целостности, разные методы перехода от одной ступени к второй, выработка способа, соответствующего целям системного перемещения и т. д. Вот по какой причине рассмотрение перечисленных проблем и понятий с позиций системности, целокупности мыслится Гегелем как особенная процедура. К примеру, в 3-м томе при анализе способа, и в частности свойственных ему способов порождения и способов определённостей опосредования, Гегель пишет: 43. Что касается понятия (и изучения Гегелем обозначенных системных неприятностей), то представляется несомненным: связывание с другими понятиями и проблемами обогащает его суть, раскрывает разнообразные возможности его применения, но отнюдь не лишает его своеобразного значения.

Столь тесная переплетенность понятий ведет к тому, что о системной проблематике и системном принципе в текстах Гегеля практически идет обращение отнюдь не только тогда, в то время, когда прямо употребляется слово 44. Из вышеприведенных цитат видно, что в самый близком, иногда легко синонимичном смысле употребляются понятия,,, выражения,, и т. д.

Для более конкретного определения характера предпринимаемого потом изучения вычисляем нужным коротко указать на имеющиеся в новой и новейшей гегелеведческой литературе, отечественной и зарубежной, типы подходов к интерпретации этого великого произведения Гегеля.

1. Текстологическая интерпретация отдельных разделов, глав, категорий — тип историко-философской работы, которая у нас практически отсутствует: в западной литературе представлен изучениями К. А. Вайсхаупта, У. Ричли, П. Роса, А. Шефера и др.45 Во многих случаях такая интерпретация является основой для преодоления и критики гегелевской позиции. Такова, к примеру, занимательная работа М. Тёниссена, что исследует учение о бытии и частично учение о сущности, пробуя раскрыть примененные Гегелем в этих частях логики способы критического (Darstellung) ветхой метафизики46.

2. Заметное явление в литературе о гегелевской логике воображает попытка интерпретации текста в свете идей творческой субъективности, свободы, каковые считаются стержневыми для гегелевского произведения (особенно для логики рефлексии) и подчеркиваются в силу их возросшей актуальности. В зарубежном гегелеведении эта тенденция представлена в обстоятельных работах К. Дюзинга, Г. Ярчик, Д. Хенриха и др.47 3. Значительные трансформации случились в интерпретации гегелевского текста экспертами по современной формальной логике. В случае, если ранее были распространены негативные оценки логиков, в основном не связанные с глубоким осмыслением гегелевского произведения, то сейчас имеются увлекательные попытки по-новому, на основании текстологического анализа оценить как полезное, так и ограниченное в толковании Гегелем соотношения формальной и диалектической логик, в самом гегелевском плане логической реформы. В отечественной литературе эта тенденция представлена работами В. Ф. Асмуса, И. С. Нарского, в зарубежном гегелеведении — изучениями В. Крона, Л. Пунтеля и др. В частности, воображают интерес попытки по-новому выяснить место неприятности языка в гегелевской логике (Л. Пунтель), настоящее влияние логики Гегеля на оформление и возникновение современной логики и аналитической философии (С. Розен)48.

4. самоё развитое у нас направление изучение — анализ специфики, структуры, значения диалектической логики Гегеля. В сущности, все отечественные авторы, писавшие об интересующем нас гегелевском произведении, имели в виду эту линию анализа. Во многих случаях намерено изучалось соотношение диалектики (как логики, теории познания, научного способа) у Маркса и Гегеля. Последовательность западных философов ведут работу по сходной проблематике49. Воображает интерес попытка выстроить новую совокупность диалектических категорий — с учетом сильных и не сильный мест гегелевской категориальной совокупности (у нас — работы А. П. Шептулина, на Западе — Х. Киммерле и др.). В последнее десятилетие кроме этого стало более явным желание формализовать диалектическую логику гегелевского либо негегелевского типа50.

5. Изучения логики как серьёзной части гегелевской совокупности (у нас — в ранееупомянутых работах К. С. Бакрадзе, М. Ф. Овсянникова и др.) в последнее десятилетие были дополнены анализом специфики системности самой логики (на Западе — в основательных работах Э. Ангерна51 и в ранееупомянутой книге Г. Ярчик, где в сообщение приводились понятия и ).

Приведенная классификация, очевидно, условна, и она не свидетельствует, что названные в каком-то пункте авторы не занимаются изучениями другого типа. И само собой разумеется, нужно не забывать, что большая часть названных тут гегелеведов пишут не только о.

Григорий Лепс и Ирина Аллегрова — Я тебе не верю (Official video)


Интересные записи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: