-Покинь нас, — кратко сообщил Шисуи.
Младший Учиха отлично знал данный тон – шутки кончились, сейчас нас ожидает работа.
парень выскользнул из помещения, покинув двух гениев наедине.
-Ну как ощущения? – прищурившись задал вопрос мужик.
-Неплохо.
-Это отлично, сейчас к делу. Тот человек о котором я тебе говорил также посещает это заведение. И как я успел узнать, на данный момент он тут. Ты обязан ему понравится, осознаёшь?
-Да.
-У тебя окажется?
-Всегда возможно применять генджуцу.
-А вот этого запрещено, лорда защищают Шиноби. Тебе нужно будет скрывать собственные навыки. Это будет не легко.
Итачи некое время глядя в пол, как будто бы его заинтересовал узор на ковре, позже перевел взор на приятеля и ответил:
-Я сам завершу эту миссию.
-Хорошо. на данный момент мы выйдем, и я буду решать кое-какие собственные неприятности. У тебя хватит времени, дабы разобраться, что к чему. на данный момент практически полночь, а он постоянно приходит в полночь. У нас имеется еще практически пара мин.. Да… чуть не забыл, тебя бы переодеть не мешало.
***
Итачи сидел на огромной постели в помещении, в которой не считая самой постели был еще такой же громадный камин. Являвшийся не столько элементом интерьера, сколько главным источником тепла и света. Лорд, в доме которого был юный Учиха, был не молодым, но и не пожилым другом на вид лет 40.
Они остались наедине уже давно и Итачи имел возможность бы убить его сходу, но вместо этого он пристально смотрел за поведением приятели, в полной мере справедливо полагая, что у того обширный опыт по общению с неопытными мальчиками и стараясь как возможно больше запомнить, дабы позже поразмыслить над каждым словом, разобрать любой жест и сделать выводы. Итачи ни при каких обстоятельствах не оставлял какую-нибудь область неизученной, по окончании того как сталкивался с лежащими в ней проблемами.
Вино, фрукты, беседы, легкие прикосновения… Мужик очевидно не планировал торопиться, а вот у самого Итачи времени не было. Молнией сверкнуло лезвие ножа для фруктов, и на золотого цвета покрывале растеклось темно-бордовое пятно крови хозяина спальни.
Итачи пара мгновений наблюдал на тело, по окончании чего скоро соскользнул с постели и скрылся в чёрной глубине помещения, в том месте где по его подсчетам был тайный проход, соединяющий разные части замка.
Часть 4. Итачи и Саске.
Меня не было всего пара дней, а ты так скучал. Да мелкий глупый брат, ты постоянно скучаешь, но сейчас мое отношение к этому изменилось.
-Забудь обиду меня Саске.
Ты кроме того не знаешь, за что я прошу прощения. Ты думаешь, это по причине того, что мне некогда потренировать тебя. Глупый мелкий брат. Таковой мелкий и страно теплый.
Особенно на данный момент, в то время, когда ты лежишь рядом со мной.
В то время, когда я провожу рукой по твоим волосам.
В то время, когда я наклоняюсь ближе, дабы ощущать собственной кожей твое мерное и спокойное дыхание.
В то время, когда я …
Нет, этого я делать не буду. Все же это было большой успехом, что тот парень в доме красных фонарей никак не был похож на тебя. В противном случае у меня ничего бы не вышло.
Я обожаю тебя Саске, я тебя по-настоящему обожаю. Неужто это по причине того, что я такой же, как все?
Нет, легко ты такой же как я. Особый, лишь вот… не таковой сильный. Они желают затащить тебя в собственный болото? Я этого не разрешу.
Часть 5. Какаши и Саске.
Саске наблюдал на дремлющего рядом сенсея. Он думал о том, что произошло и о том, что сообщил ему Какаши, перед тем как…
-Все отлично, Саске. Это не твой ужас, это ужас того ребенка. Отпусти его – и тебе станет легче.
Да возможно ты прав, Какаши. Возможно, мне и правда станет легче, может я кроме того смогу стать таким как все. Радоваться, обожать, дружить… Отпустить собственный ужас..
Забудь обиду, но я не могу. В случае, если я отпущу ужас, вместе с ним уйдет и моя неприязнь, а она мне еще нужна. Без нее я не смогу взять Силу. Силу, которая мне так нужна, чтобы отомстить.
О том, что в случае, если у него не будет неприязни, мстить ему не придется, Саске не поразмыслил. Он по большому счету отличался поразительной глупостью, — никак не вязавшейся с его удачами на протяжении учебы и выполнения миссий, — когда дело касалось его собственной жизни.
Посидев еще некое время рядом со дремлющим преподавателем, Саске поднялся и разминая на ходу мускулы, побрел тренироваться за один из валунов.
Ну вот, ушел. О чем весьма интересно думал? Все-таки он совсем не похож на собственного брата, тот казалось, ни о чем не вспоминал – все и постоянно знал наперед.
Какаши открыл глаза и наблюдал вслед удаляющейся фигуре ученика. В лучах восходящего солнца тот был похож на вышедшего из первых лучей солнца мелкого всевышнего: узкий, прекрасный, дышащий силой и молодостью, но одновременно с этим как будто бы несущий на себе отпечаток всего зла когда-либо совершенного в нашем мире.
Желал бы я знать, что из тебя вырастет, Саске…
Р®зЎ«пЈ о аЎОтветитьС цитатойВ цитатникОбратиться
Перейти к ежедневнику
Воскресенье, 09 Декабря 2007 г. 13:15ссылка Сигрлин
Глава 7. Для тебя.
курсивом – мысли.
Если бы кто-то поинтересовался у мелкого Саске, что он обожает больше всего на свете, тот бы не вспоминая ответил:
-Ни-сана! И мороженое.
Вот лишь мороженое продавалось в любом магазине, а нии-сан всегда пропадал на миссиях. Саске это кроме того настораживало: папа также был Шиноби, но не пропадал так подолгу. Да и по большому счету, по окончании того, как Итачи забрали трудиться в АНБУ, его, Саске, жизнь отправилась наперекосяк. Он сидел на траве, в том месте, где они с нии-саном тренировались. Правильнее тренировался Итачи, а Саске лишь наблюдал. Он отыскал в памяти, как раньше Итачи неизменно ему что-то говорил, как учил метать сюрикены…
Мороженое растаяло и начало капать, оставляя липкие белые пятна на шортах, но Саске не подмечал этого. Он чуть сдерживал слезы.
По какой причине все так? Что произошло? По какой причине я ему сейчас как чужой? По какой причине он не желает потренировать меня либо ? Не смотря на то, что нет, он говорит, время от времени. Кроме того вспоминать не хочется, что он сообщил в последний раз…
… Кроме того если ты будешь меня ненавидеть…
Как я могу тебя ненавидеть, в то время, когда я обожаю тебя?
Мороженое растаяло совсем, выпачкав руки и одежду. Саске уронил его на траву, уставился невидящим взором перед собой и замер. Он сидел, прислонившись спиной к дереву и думал о том, что ему, возможно, стоит пойти к себе. Вот лишь идти куда-то совсем не хотелось. Хотелось сидеть и наблюдать прямо перед собой, наслаждаясь тем, как память и воображение оказывают помощь представить старшего брата, упражняющегося в метании сюрикенов.
-Что ты тут делаешь?
Саске определил данный голос и почувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди, легко оттого что он опять тут, рядом.
-Нии-сан, я… — Саске покраснел. Он поразмыслил, что не следует говорить, чем он тут занимался, но как еще возможно было растолковать, что он сидит и ничего не делает?
-Отправимся к себе, — Итачи сделал вид что не увидел, как смутился младший брат.
-Хорошо, а ты откуда, с миссии?
-Да.
-Ты сейчас будешь дома, да?
Молчание.
-Нии-сан?
Так как не отстанет пока не отвечу.
-Да, я буду отдыхать.
-Понятно, — разочаровано протянул Саске.
Всю оставшуюся часть пути до дома они шли без звучно. Саске чуть ли не висел на руке брата, а Итачи, казалось, совсем не заботило такое его поведение. Он уже осознал, что пробовать отделаться от Саске — неблагодарное занятие. Хотя бы по причине того, что ему самому было весьма приятно, в то время, когда тот касался его. Вот и по сей день, мелкие ручки прочно сжимают его ладонь и тянут вниз, а Итачи не знает, как справится с наплывом нежности. Нежности, которую он ни при каких обстоятельствах не продемонстрирует собственному младшему брату.
Итачи умел трезво оценивать собственные силы. Он знал, что в одиночку ему ни при каких обстоятельствах не совладать с Шисуи. Не обращая внимания на то что он тренировал его и не обращая внимания на то, что Итачи мгновенно все схватывал. Отличие в возрасте брала собственное. Кроме этого как да и то, что названый старший брат на деле был вовсе не законопослушным Шиноби деревни скрытого страницы, а участником одной из самых могущественных преступных организаций. Какие конкретно уж тут запрещенные техники? Для Шисуи запретов е существовало.
И все же один вопрос оставался для Итачи нерешенным: откуда его лучший приятель так много знает о техниках клана? За время собственной работы в Акатски он имел возможность само собой разумеется скопировать довольно много техник, определить чужие тайны и секреты не сложно юля того в чьих глазах краснеет шаринган, но все же…
Откуда тебе столько известно о клане, Шисуи? Кроме того мой папа чуть ли знает больше. Ты такой же как я, легко орудие в руках вторых, орудие которое желает стать свободным. Так же как и меня тебя опасаются, исходя из этого предположение о том, что тебе поведали старейшины я кроме того не рассматривал. От нас требуется , не думать, не иметь собственного видения неприятности, не знать через чур много.
-Нии-сан, — Саске позвал брата, в силу того, что заметил, что тот где-то весьма на большом растоянии от него.
Это была особенность Саске, его немыслимое чутьё, которое разрешало ему в любой момент совершенно верно определять отличие, между братом что–спокоен-и-холоден-как-обычно и братом который-спокоен-и-сосредоточен-потому-что-его-на-самом-деле-что-то-тревожит.
-Нии-сан, все в порядке?-
Нет, Саске, не в порядке, совсем не в порядке. Но разве я когда-нибудь тебе так отвечу? Нет, ты мелкий и глупый.
-Да, Саске мы уже практически пришли к себе.
-Я знаю. У тебя глаза утомившиеся. Тяжелая была миссия?
-Не весьма.
-Поведай… — растягивая каждую букву протянул Саске.
-Ты же знаешь, я не могу.
Саске насупился. Вот так в любой момент, брат сейчас не тренирует его, не говорит ничего о миссиях.
Они пришли к себе. Отца не было: он еще не возвратился из милицейского управления. На пороге их встретила мать, позвала обедать. Саске сидел рядом с братом, но почему-то не ощущал себя уютно. В большинстве случаев он мог быть радостен легко оттого что был рядом с ним, а сейчас… Он знал что брат думает о чем-то собственном, что в этих мыслях нет места для Саске. Он сейчас в АНБУ, он взрослый, он… делается чужим в таких ситуации, а позже опять возвращается и Саске ощущает что опять радостен.
Мальчик уже достаточно взрослый и осознаёт, что покажи он настойчивость, он имел возможность бы сблизится с кем угодно, но ему нужен лишь брат. От отца ему не нужна ни любовь ни ласка, лишь признание, дабы догнать брата, которым он восхищается.
Саске опустил глаза в тарелку, настроения не было, но были мысли, что вынудили его улыбнуться: «я еще покажу тебе, на что способен, Нии-сан».
Брат очень сильно устал за эту миссию, Саске осознал это сходу как встретился с ним: полопались небольшие сосудики на глазах, еле давались кроме того самые простые перемещения, лицо было не для того чтобы цвета как в большинстве случаев… Саске не имел возможности осознать, как остальные не подмечают этого, по какой причине ни мама, ни папа в то время, когда возвратился ничего не сообщили, не внесли предложение отдохнуть. Скорее напротив папа что-то в том месте сказал про совместную миссию утром. Самый мелкий Учиха желал, было что-то сообщить, но под пристальным взором брата, передумал и дал себе обещание поболтать с НИИ-саном, в то время, когда они останутся наедине.
Итачи практически на автомате добрался до собственной помещения и сходу лег в постель. Не раздевшись и не погасив свет.
Все равно на данный момент Саске прибежит, сообщу дабы отключил.
Но младшего брата не было. Против воли, Итачи почувствовал лёгкое беспокойство, такое поведение никак не было характерно для Саске. В большинстве случаев, в то время, когда его нии-сана так продолжительно не было, мальчик позже еще пара дней не отходил от него ни на ход.
Итачи начал думать о том, что имело возможность задержать его брата, в то время, когда в дверь постучали.
-Нии-сан?
Наконец-то.
-Проходи, Саске.
Мелкие босые ножки прошлепали к кровати на которой лежал брат, а их обладатель, держа в руках мелкую древесную коробочку, бережно присел рядом с братом.
Итачи вопросительно взглянуть на брата.
-Это лекарство, я буду тебя лечить, — в глазах мелкого Саске был таковой восторг и энтузиазм, что Итачи почувствовал себя пара неудобно оттого, что планировал ему отказать.
-Не стоит. Со мной все отлично.
-Да нет, ты лишь послушай. Я так как не играться пришел, — мелкий Саске смешно надул пухлые губки, — я вижу что ты устал, и что у тебя глаза болят. Меня тетя Мара научила. Я уже давно с ней занимаюсь, лишь никому не сказал. Отец не желает говорить мне про шаринган, вот и поспрашивал еще, — Саске мало покраснел. По всей видимости он считал, что обманывает отца, пробуя определить то, про что тот ему не захотел поведать.
Переведя дыхание мелкий Учиха скороговоркой продолжил:
-Тетя мне поведала, что продолжительно пользоваться им страшно, в силу того, что глаза будут болеть и по большому счету, что возможно кроме того ослепнуть. Исходя из этого у нас в клане довольно много всяких рецептов, про каковые кроме того медики не знают, — мальчик на пара секунд замолкает, по всему видно что он переживает, но старается этого не показывать:
— Вот она меня научила компрессы для глаз делать, давай я тебе сделаю, а? Тут ничего для того чтобы, легко заварка от чая и еще кое-что, ну и само собой разумеется чакру нужно прикладывать в некотором роде, дабы подействовало. Это было самое сложное, но тетя говорит, что у меня оказалось.
-Хорошо, можешь сделать. Лишь позже отключишь свет.
-Как сообщишь, нии-сан, — на лице мелкого Саске сияла ухмылка победителя, как будто бы он только что в одиночку одолел дюжина вражеских Шиноби. Мальчик открыл коробку и начал раскладывать на постели брата разные медицинские принадлежности: бережно вырезанные из марли кружочки, ватные шарики, баночки с жидкостями непонятного назначения и цвета. Итачи закрыл глаза и постарался уснуть. В последние пара месяцев ему редко получалось отлично выспаться. Делать задания и для АНБУ, и для Акацки было утомительно кроме того для гения.
Но сейчас уснуть не получалось по еще одной причине.
-Не горячо? – полный заботы и участия голос младшего брата вернул Итачи в настоящий мир. Саске уже наложил ему компресс на глаза. Чувство мало мокрого тепла было приятным и в действительности снимало напряжение.
-Нет. Благодарю, Саске. Сейчас отключи свет.
-Хорошо… Нии-сан?
-Что?
-Ну я тут поразмыслил, компресс так как нужно будет позже снять, а ты дремать желаешь. Может я останусь с тобой, пока не подействует? Я позже все уберу и уйду, а ты можешь дремать.
-Хорошо.
Саске не знал, что брат практически каждую ночь, в то время, когда ночует дома, приходит к нему в помещение и подолгу рядом с ним. Итачи не знал в то время, когда, но ощущал, что весьма не так долго осталось ждать покинет данный клан, эту деревню и, вероятнее, эту страну.
Саске некое время копался рядом: убирал лекарства и выключал свет, позже лег рядом с братом и сжал обеими ладошками его руку. От этого прикосновения Итачи чуть не содрогнулся, нежданно вспомнилось его первое задание для Акатски, глаза того ребенка, которого он убил. У мальчика были какие-то неизвестного цвета глаза, совсем как у его брата, в то время, когда он лишь появился. Итачи знал что у всех детей цвет глаз изменяется с возрастом, но его не покидало чувство что тогда на него наблюдали глаза мелкого брата.
По какой причине это не дает мне спокойствия, я так как уже убивал детей? Да, убивал. Но в первоначальный газ перед глазами было тело брата, что бы погиб, если бы я этого не сделал, а тогда… тогда я бы имел возможность отказаться. Нет, не имел возможности. По окончании того, что произошло сейчас, я совершенно верно знаю, что не имел возможности бы. Я сделал это для тебя, опять для тебя, Саске. Жаль что ты ни при каких обстоятельствах не определишь, как много я для тебя сделал. Откажись я тогда, сейчас на моем месте был бы ты…
От данной мысли сжались кулаки, и глаза снова болью отозвались на спазм напряжения, а под узкими хорошо сжатыми губами негромко заскрипели зубы.
-Нии-сан, все отлично?
Молчание вместо ответа. Саске закусил губу и постарался высвободить руку, которую его брат во сне сжал так, что казалось вот-вот хрустнут не сильный детские косточки. Мальчику было весьма больно, но идея разбудить брата его кроме того не посещала: аники так редко спит, будить его на данный момент легко правонарушение.
Что же тебе снится, нии-сан?
… Недорогая гостиница, маленькая, неуютная и сырая помещение, руки приятеля, которого, по окончании всего случившегося, возможно со спокойной совестью именовать бывшим. Эти поразительно сильные руки, как же все легко. У него очевидно больше чакры, он просто старше и физически посильнее. Итачи проклинал себя за слабость, проклинал себя за то, что не имеет возможности позволить себе стереть с лица земли Шисуи. Легко убить у него, может, и оказалось бы, но тогда …
-Всего только еще один шаг на встречу к тому, дабы дремать похожим на меня. Ты так как в любой момент этого желал?
Ошибаешься, я ни при каких обстоятельствах не желал напоминать тебя. Я копировал твои техники, но не желал быть похожим тебя. Ты ошибаешься, и когда-нибудь я этим воспользуюсь. Жаль, что не на данный момент.
Сказать о том, что он этого не желает, Итачи не стал. Было без слов ясно, что В этом случае Шисуи не сдержится, а унижаться и молить о чем-то гений из клана Учиха не планировал.
Он не шелохнулся, в то время, когда Шисуи обнял его позади, никак не прореагировал на прикосновения языка к шее, кроме того не постарался ответить на поцелуй. В глазах приятеля вспыхнула неприязнь, в то время, когда их взоры встретились. Итачи осознал, что ударил по самому больному месту. Сейчас с ним будут обращаться жестоко, хуже, чем если бы он начал сопротивляться. Безразличие было самым ужасным наказанием. Особенно для того, кого уже не первый сутки поедает страсть. Шисуи впился пальцами в чёрные частые волосы, сжал их, причиняя боль.
-Глупый ребенок, ты ничего не осознаёшь. Я имел возможность бы подарить тебе весьма хорошие воспоминания об данной ночи.
Мне не необходимы хорошие воспоминания, мне нужна свобода. Ты ни при каких обстоятельствах не сможешь дать ее мне, даже в том случае, если мы уйдем из деревни. Ты заманить меня в ловушку. Я не для того вылез из одной трясины, дабы угодить в другую. В этом случае, по собственной воле.
Так же, как и прежде равнодушный взор огромных тёмных глаз, прямой и сильный. Кроме того без шарингана в нем столько силы, что думается, словно бы его обладатель — хозяин положения. Шисуи внезапно безумно захотелось заметить в этих глазах слезы.
-Как желаешь, — зло через зубы процедил юноша.
Он замахнулся свободной рукой и ударил мальчика по лицу. Из разбитой губы потекла кровь: узкая красная струйка по белой как снег коже, и Шисуи некое время просто не мог отвести от нее взора.
Как же ты в действительности не сильный. Не прошло и нескольких мин., а ты уже не осознаёшь, что делаешь. Я могу в любую секунду переменить движение этого поединка, но не желаю. Пускай лучше будет боль, чем отвращение. Я не смогу позже целовать брата, в случае, если разрешу себе поцеловать тебя.
-Почему ты таковой упрямый?
Рука сжимающая его волосы ослабла, сползла на затылок. Юноша опустился на колени перед Итачи – сейчас они были одного роста, – ласково совершил второй рукой по пояснице мальчика, прижал его к себе.
Никакой реакции.
Шисуи зажмурился на секунду, позже пристально взглянуть в глаза мальчика. Продолжительный взор, как будто бы просящий чего-то.
Прекрати, мне делается неприятно, от твоей слабости.
Итачи не отвел глаза, но и не ответил на взгляд, он наблюдал как будто бы через приятеля, как если бы тот был стеклянным.
-Как желаешь, — повторил юноша. Он был в неистовстве. В глазах горело красное пламя. Итачи практически улыбнулся.
А шаринган-то тебе для чего?
Еще один удар, В этом случае настоящий удар – не пощечина. Мальчик почувствовал как поплыли перед глазами очертания помещения, как не легко внезапно стало вертикальное положение.
Что, разрешишь мне потерять сознание?
Чьи-то сильные руки хватают его за плечи, не разрешая упасть. Думается, Шисуи забыл что в номере имеется кровать, либо намерено не торопится ею воспользоваться. Так или иначе, от одежды собственную жертву он решил избавить на полу.
Итачи не сопротивлялся, сейчас им обладали сугубо рациональные мысли о том, что порванный костюм не уменьшит его неприятностей, скорее напротив. Исходя из этого он разрешил раздеть себя. Понемногу бешенство его приятеля утих и он снова стал ласковым, как будто бы иногда он вспоминал, чего желал в действительности, и осознавал, что не приблизится к собственной цели подобным образом.
Одежда бесформенной кучей лежала на полу, мальчик наблюдал на собственного абсолютно одетого приятеля с некоторым сожалением. Но, это Шисуи в полной мере имело возможность и показаться. Но он вправду жалок сейчас: стоит на коленях рядом со своей мечтой и ничего не имеет возможности сделать, дабы заинтересовать этого ледяного мальчика. На секунду в голову закралось подозрение, которое он но тут же отбросил. Нет у него любовника, в противном случае Шисуи бы знал.
Он забрал собственную добычу на руки и отнес в постель.
-Прекрати, — первое слово сказанное Итачи за все время.
И единственное, в силу того, что затем Шисуи наконец теряет контроль над собой.
-Заткнись!
Юноша бросил его на пастель и скоро, не давая времени опомниться, заломил руки за пояснице.
Как же ты предсказуем Шисуи.
Он обмотал леской узкие детские запястья, не заботясь о том, что останутся следы.
Итачи закрыл глаза, сейчас было принципиально важно как возможно дальше отгородиться от этого мира, уйти от боли, которой, как он знал, ему не выдержать. Но он обязан постараться, проверить себя.
Тёплые руки грубо раздвинули стройные мальчишеские бедра, больно сжали худые ягодицы. Мальчик ощущал, как кровь стучит в висках, не давая сосредоточится, сконцентрироваться. Он набрался воздуха, опять постарался уйти подальше от действительности. Вынудил себя вспоминать…
… Мама испекла вкусный торт, мелкий брат прибежал к нему в помещение, тянет за рукав, уговаривает пойти с собой…
Больно!
Воспоминание оборвалось, резкая боль вынудила возвратиться в недорогой гостиничный номер.
Итачи сжал зубы так, что было слышно, как они скрипнули. Адская, нечеловеческая боль рвала, жгла изнутри, как будто бы ему в тело вогнали кусок раскаленного метала.
Мальчик против воли рванулся вперед, но связанные за спиной руки и тело бывшего приятеля, навалившееся всей собственной тяжестью, не давали ни единой возможности избежать экзекуции.
Шисуи вогнал собственный член скоро, быстро, без подготовки. Зная, что причиняет Итачи невыносимую боль, он однако, не имел возможности остановится. Юноша накрыл собой мелкое тело, согнулся к самому его лицу, взглянуть в горящие гневом сухие глаза. Слез не было. Шисуи зарычал, как будто бы зверь, у которого забрали его законную добычу.
-Я вынужу тебя начать плакать, маленькая ледышка.
Он впился зубами в ласковую кожу на плече, прокусил до крови, почувствовал во рту ее железный привкус. Это не привело парня в эмоцию, скорее напротив, он еще больше утратил голову. Быстро встав, он дотянулся собственный член из тела мальчика, мало отстранился, рассматривая лежащее перед ним тело. Руки заломлены назад, узкая железная леска уже успела глубоко врезаться в кожу, не до крови, но достаточно, дабы покинуть следы. Будет довольно много вопросов в случае, если кто-то заметит. Ноги раздвинуты в стороны, Шисуи уперся коленями, лишая мальчика возможности свести их совместно, из узкого колечка ануса течет густая, чёрная кровь.
Некое время Шисуи без звучно наблюдал на лежащее перед ним тело, позже опершись на одну руку склонился над ним, дабы дотянуться до подушки, которую тут же заботливо подложил под пузо собственной жертвы. Сейчас зрелище было значительно лучше. На мгновение Шисуи кроме того стало жаль мальчика, поскольку он по собственной глупости превращает в пытку то, что имело возможность бы быть приятным общением для них обоих… но только на мгновение.
Он снова раздвинул, мягкие ягодицы, на которых уже успели отпечататься следы его пальцев, и вошел. Истерзанное прошлым проникновением тело сжалось, пробуя мешать повторному вторжению, но это была только напрасная трата сил.
… Мелкие ручки теребят его куртку — Саске из всех сил старается пивлеч его внимание.
-Нии-сан, ну отправимся, в том месте мама испекла таковой вкусный пирог. Я так желаю, дабы ты попытался. Отправимся!
Не дождавшись до тех пор пока брат среагирует, Саске начинает тянет его за собой. Итачи не сопротивляется, разрешая младшему дерзко тащить себя. Его кроме того забавляет, как тихо и без страха младший брат делает это.
-Саске, подожди, я-
Итачи не успевает договорить, перед ними на дороге стоит папа. Он сурово наблюдает на собственного младшего сына, от чего Саске отпускает его куртку и виновато наблюдает в пол.
-Что тут происходит?
Итачи осознаёт, что брат е способен на данный момент внятно отвечать. Он через чур дорожит мнением отца. Самое ужасное наказанием для Саске — вот эти сведенные на переносице брови, обиженный взор, как будто бы говорящий: «Ты не таковой, каким должен быть мой сын.»
В такие 60 секунд Итачи овладевает гнев. Он ни при каких обстоятельствах не показывает, но плохо злится видя как беззащитен в такие 60 секунд его младший брат.
-Ничего, — он несёт ответственность за Саске, — мы .
Папа сморит на Итачи, как будто бы видит в первый раз. Его старший сын ни при каких обстоятельствах не игрался с детьми. Итачи ощущает облегчение, сейчас папа обижен его поведением. Все лучше, чем видеть Саске таким беззащитным.
И самое основное, видеть позже нескончаемую признательность в его тёмных глазах.
…
Яркое воспоминание снова лопнуло, не выдержав острой, как лезвие катаны, боли. Она снова ворвалась, затопила его разум, но Итачи ощущал, что все-таки сумел победить у нее пара драгоценных мин..
Больше уйти в прошлое не удалось, чистые образы никак не хотели оказаться перед затуманенными неприязнью глазами. Всю землю сжался, скрутился в комок боли, терзавшей его, рваными и резкими толчками.
Время текло плохо медлительно, как будто бы по капле отмеряя боль.
Закончилась пытка нежданно скоро. Так и не дождавшись слез в глазах мальчика, Шисуи ударил его из всех сил, отчего тот утратил сознание.
В то время, когда он пришёл в сознание, бывшего приятеля рядом уже не было, и добираться к себе было нужно в одиночку. Самое неприятное, что лечением нужно будет заниматься в одиночку. Пойти в поликлинику с этими травмами он не имел возможности: отвечать на вопросы было нужно бы уже в кабинете собственного начальника. Меньше всего Итачи хотелось, дабы Хатаке знал о том, что произошло.
Р®зЎ«пЈ о аЎОтветитьС цитатойВ цитатникОбратиться
Перейти к ежедневнику
Воскресенье, 09 Декабря 2007 г. 13:15ссылка Сигрлин
Глава 8. Месть.
Хатаке Какаши управлял тот же отряд АНБУ, в который входил Итачи.Факт, что ему в начальники достался обладатель шарингана, был в полной мере закономерным, но то, что им был не Учиха, стало настоящей неожиданностью. Итачи кроме того опасался, как бы его названый старший брат чего не сделал с Какаши, но обстановка нормализовалась сама собой. Итачи довольно много времени проводил делая совместные с Шисуи миссии для Акацки, так что тот наподобие был доволен.
В то время, когда утром Итачи проснулся, младшего брата рядом не было, но помещение её хранила его тепло и тихий аура присутствия. Значит ушел сравнительно не так давно, значит он, Итачи оттого и проснулся, что младший брат ушел. Учиха поднялся, чувствуя ужасную боль в каждом надорванном, по окончании вчерашних событий мускуле. Но боль — спутник шиноби, он привык к ей. Лишь вот не привык к тому что ее причиняют другие.
Учиха взглянуть на часы.
Что ж, наверное, Саске опоздал в школу.
Следующей пришла идея, что мать в полной мере имела возможность пробовать разбудить Саске, дабы тот не проспал.
Примечательно, что она поразмыслила, в то время, когда отыскала его в моей комнате?
Это было нужно узнать. И, по возможности, прикрыть брата. Отлично, что он покинул собственные лекарства.
Итачи взглянуть на коробочку. Без рисунка, несложная, очевидно самодельная коробка из дерева. В ней лежали салфетки, тампоны, баночки с какой-то жидкостью.
Как тебе удалось уговорить старая женщина поведать рецепт? Не смотря на то, что, ничего необычного, тебя они не опасаются. Они считаюм, что знают тебя. Они ошибаются, брат. Тут, не считая меня, тебя никто не имеет возможности осознать.
Нежданно совсем новое, незнакомое чувство шевельнулось глубоко в душе. Шевельнулось и замерло. Как будто бы и не было ничего. Показалось.
Итачи принял душ. Обжигающе тёплая вода мало притупила ноющую боль в мышцах, но чтобы ходить в большинстве случаев, приходилось прикладывать упрочнения. И не малые.
Стёрши тело и мало подсушив волосы полотенцем, Итачи спустился на первый этаж, на кухню. Мать подала некоторое время и завтрак наблюдала как ее старший сын ест, позже набралась воздуха, как будто бы планируя с силами и задала вопрос:
-Итачи, ты не видел Саске сейчас? Я пришла утром будить его в школу, но в помещении его не выяснилось…
-Он дремал у меня.
Удивление? Нет,скорее шок.
-Но… по какой причине… Я желаю… — Микото очевидно не знала, что сообщить. Она в полной мере имела возможность представить Саске, что бы попросился переночевать в помещении брата, но лишь не Итачи, разрешающего это.
Больше никто не проронил ни слова. Тихо позавтракав, Итачи ушел на очередную миссию, а его мать осталась собирать собственные спутанные мысли и прибирать в доме. Про себя же она решила непременно поболтать с младшим сыном, в то время, когда тот возвратится из академии.
Саске опоздал в Академию. Это первенствовал случай за все время его учебы. Он видел обеспокоенный взор Ируки-сенсея, но только кратко кивнул в знак приветствия, как будто бы говоря: все в порядке. Однако, беседы с преподавателем избежать не удалось. На перемене тот попросил Саске подойти.