• Гегель Г. В. Ф., Эстетика, т. 3, М., 1971, с. 572—616; БоревЮ., О ужасном, М., 1961; Пинский Л., Шекспир, М., 1971. Н. Р.
НОВАТОРСТВО и Традиция влитературе, понятия, характеризующие обновление и преемственность в литературном ходе, соотношение в нем между наследуемым и снова создаваемым. Традиция (Т.) (от лат. traditio — передача, предание)— это культурно-худож. опыт прошлых эр, воспринятый и освоенный писателями в качестве актуального и непреходяще полезного, ставший для них творч. ориентиром. Осуществляя сообщение времен, Т. знаменует избирательное и инициативно-созидательное овладение наследием предшествующих поколений во имя ответа современных худож. задач, и потому ей закономерно сопутствует обновление лит-ры, т.е. новаторство (Н.). Н. выступает как творч. достраивание и перекомпоновка забранного у предшественников, а в самые ярких и масштабных проявлениях — как происхождение в лит. ходе беспрецедентно нового, имеющего всемирно-историч. значимость (освоение личной судьбе человека сентименталистами; открытие бесконечности иррациональных начал и субъективного мира психики романтиками; воссоздание “диалектики души” реалистами Ф. М. Достоевским и Л. Н. Толстым; радикальная изменение драматургич. формы А. П. Чеховым).
Т. осуществляет себя в качестве влияний (идейных и творч.), заимствований, а также в следовании канонам (преим. в фольклоре, древних и ср.-век. лит-рах). Довольно часто выступая как сознательная, “программная” ориентация писателей и лит. направлений на прошедший опыт, Т. вместе с тем может входить в лит. творчество и стихийно, независимо от намерений автора. В качестве Т. писателями усваиваются темы прошедшей лит-ры, обусловленные социально и исторически (“мелкий человека, “лишний человека в рус. лит-ре 19 в.) либо владеющие универсальностью (любовь, смерть, вера, страдание, долг, слава, война и мир и т. п.), и нравственно-филос. неприятности и мотивы (напр., духовное прозрение в житиях и в произв. Л. Толстого, Достоевского), черты жанров (свойства старой эпопеи в монументальных произв. 19—20 вв.—“Тарас Бульба”, “Война и мир”, “Негромкий Дон”), компоненты формы (тип стихосложения, стихотв. размеры, правила портретной “живописи”, приемы воссоздания психики).
ТРАД
==443
“Уважение к преданию”, “умной старине” (А. С. Пушкин), духовная причастность сокровищам прошедшей культуры — условия органичной и полной приобщенности писателей к Т. В другом случае применение предшествующей лит-ры может обретать самодовлеюще-игровой либо рассудочно-эстетич. темперамент, при к-ром компоненты формы наследуются как отчужденные от соответствующего им содержания. К подобному выхолащиванию Т. часто вела стилизация в лит-ре 10—20-х гг. 20 в., сводившаяся к “разыгрыванию ролей” разл. худож. манер прошлых эр.
Владея историч. стабильностью, Т. вместе с тем подвержены функциональным трансформациям: любая эра выбирает из прошедшей культуры то, что именно для нее полезно и насущно. Наряду с этим сфера преемственности в каждой нац. культуре со временем изменяется; так, во 2-й пол. 20 в. она заметно расширилась (возрос интерес к средневековью, и к инонациональному иск-ву).
На различных стадиях мирового лит. процесса Т. и Н. соотносятся по-различному. Обновление фольклора, древних и ср.-век. лит-р происходило очень медлительно и не фиксировалось сознанием отд. поколений (выполненная динамизма антич. культура составила исключение, предварив европ. Восстановление). Т. выступала в этих обстоятельствах в качестве традиционности: имело место не столько переосмысление прошлого опыта, сколько строгое ему следование (в вост. лит-pax — впредь до 19 в.). Традиционности лит-ры сопутствовали ее каноничность и этикетность (по словам Д. С. Лихачева: “Автор. пытается писать обо всем „как подобает, пытается подчинить литературным канонам все то, о чем он пишет, но заимствует эти этикетные нормы из различных областей: из церковных представлений, из представлений дружинника-солдата, из представлений придворного…, теолога и т. д.”—“Поэтика др.-рус. лит-ры”, 1979, с. 90).
Начиная с Восстановления лит. процесс в европ. государствах обретает больший динамизм; повиновение худож. канонам и подражание шедеврам теряют собственный прежнее значение, и прошлое иск-во выступает сейчас как ориентир для уникального ответа совр. худож. задач, В явлениях прошедшей культуры писатели 19—20 вв. сознательно отделяют непреходящее полезное и насущное от того, что стало архаикой (идейной, нравственной, художественной) и не согласуется с духовно-этич. правилами современности. У реалистов классическое делается эстетически и нравственно “подсудным”.
Подлинно творч. следование Т. в новейшее время не имеет ничего общего с ее консервацией и культом старины (что, напр., было характерно для посленицшеанского нем. мифотворчества, поднявшего на ? гит архаич. идею агрессивной силы), и с абсолютизацией прошлого иск-ва в качестве “вечного примера” (поборники классицизма в их полемике с романтизмом). С др. стороны, “контркультурным” есть недоверчиво-подозрит. отношение к преданию, рассмотрение Т. как тормоза лит-ры и иск-ва, что характерно, напр., для авангардист, направлений (см. Авангардизм) нач. 20 в. (в первую очередь для футуризма). Н. понималось тут односторонне: как противостояние Т. и резкое размежевание с классикой.
Для ведущих же лит. направлений нового времени характерна широкая и эстетически важная опора на Т. (не только фактически литературные и культурные, но и жизненно-практические) при одновременной установке на модернизацию прошлого опыта, продиктованное необходимостью постичь и выразить своеобразие современности в свете нетленных людских сокровищ.
В составе мирового лит. процесса всех эр серьёзна и плодотворна приобщенность писателей к Т. народной культуры (генетич. сообщение др.-греч. драмы с устной словесностью и обрядностью; фольклорные мотивы в “Слове о полку Игореве”; сюжеты ср.-век. преданий в “Фаусте” Гёте; пристальный интерес к фольклору нем. и рус. романтиков). Вместе с тем лит-ра нового времени, отдавая дань элитарным воззрениям, много раз аттестовала ориентацию писателей на нар. культуру как “варварство” (итал. гуманисты 15 в. третировали поэзию Данте из-за ее нар .-просторечного языка; классицисты и нек-рые просветители отвергали “неотёсанного” и “непросвещенного” .Шекспира). У рус. писателей-реалистов 2-й пол. 19 в. явления нар. культуры (умственной, худож., нравств., бытовой) стали наиболее значимым предметом сочувственно-уважит. изображения. Классическое нац. бытие осмыслялось
==444 TPАH—TPАH
Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским, Н. С. Лесковым, А. Н. Островским, Н. А. Некрасовым как органически присутствующее в новых жизненных явлениях, Эта всемирно-значимая худож. Т. наследуется многими совр. отечественными писателями.
Гармония Т. и Н. как начал взаимодополняющих — наиболее значимое условие плодотворного и масштабного лит. творчества. Для лит-ры и иск-ва малопродуктивен, если не страшен, культ самодовлеющего Н., “творчества из ничего”, рассудочного экспериментирования (часто ведущего к формализму), но, иначе, негативны, а в конечном итоге и губительны консервация Т., их сужение до традиционности, боязливое недоверие к новому, стимулирующее эпигонство, что было характерно, напр., для писателей Византии 14—15 вв. с их музейно-филол. ориентацией на формы антич. культуры. Соотношение между Т. и Н. в лит. ходе — одна из тяжёлых лит.-критич. неприятностей. Суждения о Н. писателей и лит. направлений обретают весомость, если они опираются на тщательное рассмотрение всего унаследованного направлениями и этими писателями в качестве Т.
• Луначарский А. В., О наследстве классиков, Собр. соч., т. 8, M., 1967; Аничков ?., стилизация и Традиция, в кн.: Театр. Книга о новом театре, СПБ. 1908; Храпченко М-Б., Творч. развитие и индивидуальность писателя лит-ры, М., 1970, с. 288—344; M и ? а и л о в А. В., “Собственный” и “чужое” в иск-ве прошлого, “Декора тивное иск-во СССР”, 1972, ^Моб;Бушмин А. С.. Преемственность в развитии лит-ры, 2 изд., Л., 1978; Традиция в истории культуры, М., 1978, с. 28—36,41—60; Лихачев Д. С., Лит. этикет, в его кн.: Поэтика др.-рус. лит-ры, 3 изд., М., 1979; Многообразие стилей сов. лит-ры, М., 1978. И. А, Мозолвва, В. Е. Хализев.
ТРАНСКРИПЦИЯ писательская (от лат. transcriptio, букв.— переписывание), сознательные отступления от орфографич. вида слова, имеющие целью передать особенности его произношения. В большинстве случаев осуществляется в рамках той же графич. совокупности, что и нормативная орфография, к примеру: полурус. обращение Вральмана в “Недоросле” Д. И. Фонвизина; обращение Лубкова в “Ариадне” А. П. Чехова (“сегдитесь”, “сдевав”); “их…ревосходительств… ерал Каледин” в “Отлично!” В. В. Маяковского. Реже автор прибегает к дополнительным буквам либо особенным символам. Так, сочетанием “г’” Л. Н. Толстой передавал картавость Денисова в “мире и Войне”, а Б. П. Корнилов посредством символа “h”— южнорус. произношение звука “г” в “Командарме”. Примеры изощренной Т. покинули футуристы, и конструктивисты (И. Л. Сель-
ВИНСКИЙ И ДР.). В.П. Григорьев.
ТРАНСЛИНГВЙСТИКА, см. Лингвистика текста. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ (от лат. transcendens, род. п. transcendentis — перешагивающий, выходящий за пределы), амер. лит.-филос. перемещение 1830— 1860-х гг. 19 в., главой к-рого был Р. У. Эмерсон; к перемещению примыкали публицисты и писатели Г. Д. Торо, Дж. Рипли, Т. Паркер, Э. Пибоди, Маргарет Фуллер, Э. Олкотт. Наименование получено от т.н. трансцендентального клуба, осн. в Бостоне в 1836, и заимствовано у И. Канта (“трансцендентальный идеализм”). Источником этич. взоров трансценденталистов была кроме этого унитарианская церковь с ее идеями социального равенства “равных перед всевышним” людей. С романтич. позиций трансценденталисты осуждали бурж. цивилизацию, ее фальшивые формальность и моральные ценности демократич. установлений; путь к освобождению личности, вычисляли они,— духовная свобода, самосовершенствование, близость к природе, очищающая человека от “вульгарно-материальных” заинтересованностей. Одно из самых характерных для Т. произв.— кн. Торо “Уолден, либо Жизнь в лесу”. Трансценденталисты были борцами против рабства; левое крыло Т., испытавшее влияние социально-у топи ч., идей.Ш. Фурье, организовало вблизи Бостона колонию Брук-Фарм (1840—47), члены к-рой стремились добиться “ослабления страсти к наживе”. Печатный орган Т.— ежеквартальный журн. “Dial” (“Циферблат”, 1840—44).
Ф Старцев А. И., Трансценденталисты, в кн.: История амер. лит-ры, т. 1, М.—Л., 1947; В ? ell L., Literary transcendentalism. Style and vision in the American Renaissance, Ithaca—London, 1973. H. M. Эйшискина.
ТРЕХСЛОЖНЫЕ РАЗМЕРЫ, в силлабо-тонич. стихосложении — дактиль, анапест и амфибрахий, ритм к-рых в рус. стихе строится на чередовании обязательно-ударных сильных мест ^ и преимущественно-безударных не сильный мест \·^; схема: (^^)’^’^^^^’-^^… Если сравнивать с двусложными размерами в Т. р. чаще видятся сверхсхемные ударения (преим. на первом слоге анапеста) и реже — пропуски схемных ударений, трибрахии (преим. на первом слоге дактиля). Три Т. р. так ритмически однородны, что смогут вольно сочетаться в одном стих. (“Русалка” М. Ю. Лермонтова) — тогда в большинстве случаев говорят о “трехсложном размере с переменной анакрусой”. В рус. (как и по большому счету в европ.) поэзии Т. р. употребляются реже, чем двусложные: в 18 в. они экспериментальны, в нач. 19 в. их вводит в потребление В, А. Жуковский, и лишь с сер. 19 в. (Н. А. Некрасов и др.) они ощущаются как равноправные с хореем и ямбом; самый употребителен среди них сначала дактиль, позже амфибрахий и к 20 в. анапест. Т. р. близко соответствуют естественному соотношению ударных и безударных слогов в рус. яз. и исходя из этого воспринимаются рус. ритмич. слухом как естественные а также однообразно-протяжные; в англ. и нем. языках Т. р., напротив, ощущаются как “убыстренные” и “легкие”.
• см. при ст. Силлабо-тоническое стихосложение.
М, Л. Гаспаров.
TPEXCTtpUHE, см. Терцет и в ст. Строфа. ТРИБРАХИЙ (греч. tribrachys, букв. — из трёх кратких), 1) в антич. метрике — стопа из трех кратких слогов (‘-^ ^ ), употреблялась как замена стоп хорея и ямба; 2) в рус. стихосложении Т. время от времени именуют пропуск ударения в трехсложных размерах, значительно чаще — на 1-й стопе дактиля (“Начальная ясность души…”), позднее — и в стиха.
М. Л. Гаспаров.
“ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ”, худож.-лит., обществ, и науч. популярный иллюстрир. ежемес. издание. Выходил в Москве в 1925—41. Среди ред.—В. И. Нарбут, П. А. Павленко. Самый обширно в издании были представлены жанры очерка и короткого рассказа. Помещались и большие худож. произв. (в т. ч. поэма В. В. Маяковского “Владимир Ильич Ленин”, оба романа И. Ильфа и Е. Петрова), и переводы из иностр. авторов. К работе в издании были привлечены живописцы Кукрыниксы, К. П. Ротов, Д. Н. Кардовский и др.
ТРИЛОГИЯ (греч. trilogia, от tri-, в сложных словах — три и logos — слово, рассказ, повествование), лит. произв., складывающееся из трех самостоят, законченных произв., объединенных идейным замыслом и сюжетной преемственностью автора. В антич. эру Т. именовали цикл из трех катастроф (“Орестея” Эсхила). Существуют как драматические (напр., “Смерть Иоанна Сурового”, “Царь Федор Иоаннович”, “Царь Борис” А. К. Толстого либо комедии П. Бомарше “Севильский цирюльник”, “Женитьба Фигаро”, “Виновная мама”), так и эпические Т. (автобиогр. повести Л. Н. Толстого и М. Горького, романы У. Фолкнера “Деревушка”, “Город”, “Дом”). ТРИМЕТР ямбический (греч. trimetron — трёхмерник). в антич. стихосложении — стих из трех ямбич. диподий с женской цезурой в 2-й диподии: с? — ^ — ? | — ? l — •? — ^ —(символы I — два вероятных места цезуры). Употреблялся в лирике, в диалогах и монологах комедий и трагедий, в комедиях — с громаднейшими метрич. вольностями. В силлаботонич. имитациях передается значительно чаще 5-стопным ямбом с дактилич. окончанием (на к-ром допустимо факультативное ударение): “О, вы, птенцы младые Кадма старого!…” (“Эдип-царь” Софокла)—либо, условно, 5-стопным ямбом с женским и мужскими нерифмов. окончаниями, м. л. Гаспаров. ТРИНАДЦАТИСЛОЖНИК, в рус. и польск. силлабич. стихосложении стих количеством в 13 слогов с цезурой по окончании 7 слога; окончание стиха в большинстве случаев женское, окончание предцезурного полустишия в польск. Т. женское, в рус. Т. вначале произвольное, позже
(у А. Д. Кантемира) обязательно не-женское, т. е. мужское либо дактилическое. Развился из ср.-век. лат. “вагантского стиха” (6-стопный хорей с дактилич. цезурой), преобразованного акцентными изюминками польск. яз. (предконечное ударение). Наровне с одиннадцатисложником — один из самых употребит. силлабич. размеров (в Польше — до самого 19 в., в РФ — до силлабо-тонич. реформы Тредиаковского—Ломоносова), м. л. Гаспаров. ТРИНИДАДА И ТОБАГО ЛИТЕРАТУРА, лит-ра населения украины и Тобаго на англ. яз. Ее становление тесно связано с подъемом нац.-высвободит, перемещения на о-вах Тринидад и Тобаго по окончании 2-й всемирный войны 1939—45. Развитие лит-ры Тринидада и Тобаго во многом обусловлено спецификой нац. культуры, складывающейся из элементов индийской и афрокреольской культур. Афро-креольские мотивы особенно ощутимы в поэзии (Д. Уолкотт), а также в легендарных нар. песнях на злободневные темы “калипсо”, насыщенных диалектной лексикой. До получения страной независимости (1962) мн. писатели вынуждены были эмигрировать из-за тяжелых условий развития нац. культуры в Англию, исходя из этого значит, место в лит-ре заняла тема вест-индской эмиграции. Самый известны писатели В. С. Нейпол и С. Селвон, отразившие жизнь индийского населения Тринидада и Тобаго; особенное внимание они уделяют проблеме разрушения индуистских традиций, сложному и противоречивому процессу создания многонац. общества в стране. Критика колониализма, антибурж. направленность отличают сатирич. романы Нейпола. В Т. и Т. л. находит отражение кроме этого жизнь негритянских гор. низов, бедняков. Приобретает развитие и психологич. проза (новеллы).
? Wo ? ? D-, Trinidad in transition. The years after slavery, L.—N.Y., 1968; The Islands in between. Essays on West Indian literature, L., 1968; RamchandK., The West Indian novel and it’s background, L., 1972. Т. В. Гончарова.
ТРИОЛЕТ (франц. triolet), жёсткая стихотв. форма (см. Жёсткие формы); 8-стишие с рифмовкой по схеме АВаАаЬАВ (большие буквы — тождественные строчки), где 1-й стих повторяется на 4-м и 7-м, а 2-й стих — на 8-м месте; по окончании 2-го и 4-го стихов канонич. пауза (точка). Т. показался во франц. поэзии 15 в. как сокращенная форма ронделя, был популярен в эры барокко и ??????, ?о не выходил за пределы салонной поэзии. В РФ первые Т. принадлежат М. Н. Муравьеву и Н. М. Карамзину; в 1910-х гг. Ф. Сологуб и И. С. Рукавишников выпустили целые сборники Т.
Пример: Ты промелькнула, как виденье, О, молодость стремительная моя, Одно целое заблужденье! Ты промелькнула, как виденье, И мне осталось сожаленье, И поздней мудрости змея. Ты промелькнула, как виденье, О, молодость стремительная моя.
К. Д. Бальмонт.
М. Л. Гаспаров.
ИЗОЛЬДА и ТРИСТАН, храбрецы серии монументов зап.-европ. лит-ры средних столетий. Легенда о них кельтского происхождения. Сюжет — трагич. любовь Изольды, жены корнуэльского короля, к племяннику ее мужа. В первый раз обработан франц. поэтами, в т.ч. Берулем и Тома (70-е гг. 12 в.). У последнего усилена психол. разработка характеров, подчеркнут конфликт эмоции храбрецов и тяготеющего над ними феод. и морального долга. Книгу Тома в нач. 13 в. переработал эльзасец Готфрид Страсбургский. Известны предстоящие обработки легенды — британская, итальянская, испанская (все —13 в.), чешская (14 в.), сербская (15 в.), белорусская (16 в.) и др. Во время романтизма на сюжет “Т. и И.” показались поэмы A.B. Шлегеля, В. Скотта, К. Иммермана, опера Р. Вагнера (пост. 1865).
Изд.: Легенда о Изольде и Тристане. [Изд. подготовил А. Д. Михайлов], М., 1976. А. Д. Михайлов.
ТРЕХ — ТРИС
==445
ТРОП (от греч. tropos — поворот, оборот речи), форма ср.-век. литургической поэзии [не смешивать с тропом (см. Тропы) в стилистике и поэтике], неканонич. вставка в канонич. текст литургии (ср. Секвенция), приуроченная к определ. месту текста, в большинстве случаев к зачину, и служащая его риторич. эмоциональному подчеркиванию. Т. появился в греч. церк. поэзии; в кон. 9 в. утвердился в лат. зап.-европ. поэзии; в 10—11 вв. пережил тут расцвет. Антифонное выполнение (поочередно двумя хорами либо солистом и хором) Т. рано побудило придавать ему форму диалога (одно полухорие задаёт вопросы: “Кто этот…” и т.д., второе отвечает: “Тот .., о ком сообщено:…”, и потом направляться текст Писания, служащий зачином данной работы); разрастаясь и усложняясь, Т. для того чтобы рода стали зачатком литургической драмы. Образцы Т. в рус. пер.—в сб. “Монументы средневековой латинской литературы ?—XII ?в.” (1972). м.л. Гаспаров. ТРОПАРЬ (позднегреч. troparion), исходный элемент визапт. гимнографии; первоначально — краткий припев к определ. местам литургич. песнопения (ср. Псалмы). Вытесняя собой теософичные гимны 1— 3 вв., Т. вводился “для услаждения” как необычный муз.-поэтич. комментарий к священному тексту и был воспринят аскетич. монашеством как отступление от напряженной серьезности ранней литургии. Появившись не позднее 4 в. на смешанной земле греч. и ближневост. культур, Т. уже к 5 в. оформился как мелопоэтич. жанр.
Ритмич. проза ранних Т. переросла в стихи, метрика к-рых с распадом древней просодии начала опираться на словесное ударение. Т. постоянно встраивался в готовые муз.-ритмич. и смысловые -“гнезда” (парадигмы) и сам. со своей стороны, имел возможность делаться моделью, именуясь в этом случае
По окончании окончат, затвердения литургии с 9—11 вв. уникальное тропарное творчество заглохло. При переводе (и создании) Т. в РФ (с 10 в. до новейшего времени) силлабо-тоника была полностью потеряна, время от времени вводилась несложная рифма, соблюдались ритмика и в любой момент — поэтич. интонация стиха.
% W е 11 е s z E., A history of Byzantine music and hymnography, 2 ed., Oxf., 1961. B.B. Бибихин.
ТРОПЫ, преобразования единиц языка, заключающиеся в переносе традиц. наименования в иную предметную область. В поэтике и стилистике Т. — одна из разновидностей фигур, охватывающая т.н. фигуры переосмысления (время от времени неточно говорят о “переносах значений”). В языкознании представлено познание Т. и как стереотипного потребления слова либо высказывания в “переносном” значении. Так, слово “шляпа” возможно в простой разговорной речи применено для обозначения человека-растяпы — т. н. “стертая” метафора. То же слово возможно применять по общеязыковой семантич. модели и в значении “человек в шляпе” — как метонимию. К этим Т. примыкают случаи контрастного преобразования семантики, в т. ч. клишированного (напр.: “Спиноза!”— об авторе совсем не глубокой мысли), т.е. ирония, и разл. фигуры количества — мейозис и гипербола (ср. “Сто раз тебе сказал!” и “рукой подать!”—“Ему два годика” и “не не раздумывая”; последний пример— литота). Длятся попытки связать с понятием Т. перифразу, эпитет и парономазию (см. Паронимия), довольно часто, но необязательно владеющие тропеич. значением, а время от времени кроме этого сравнение. Как вид метонимии все еще рассматривается синекдоха, слишком мало узнаны отношения метафора — олицетворение, аллегория и символ, и оксиморон.
==446 ТРОП — ТРОП
В изощренных ср.-век. описаниях Т. и фигуры составляли номенклатуру из 200 и более единиц. Многие из этих терминов применяет и совр. филология, стремясь преодолеть несоответствия в классификации Т. и распознать совокупность в отношениях между ними и между Т. и фигурами. Трудности на этом пути связаны с необыкновенным многообразием сотрудничества Т. и фигур в текстах и с преодолением атомарно-классифицирующего подхода в традиц. чертях Т. Установление их совокупности предполагает учет формальных и семантич. различий и сходств, напр. между метафорой-сравнением “яблок румяные кулаки” (Э. Г. Багрицкий) и ее вероятными изменениями: “яблоки, как румяные кулаки” (сравнение), “яблоки стали румяными кулаками” (видоизменение), “румяные кулаки” (в значении “яблоки”— простая метафора), “яблоки, [эти] румяные кулаки” (метафорич. перифраза) и т.п. В настоящих худож. текстах, в особенности в прозе 20 в., распространено явление т.н. “обратимости Т.”, при к-ром одинаковый объект приобретает разные тропеич. обозначения. Напр., глаза персонажа, “похожие на картечь”, потом предстают уже как “глаза картечины” и “картечины-глаз” (М. А. Шолохов), а “ледяшки глаз” — как “светло синий ледяшки” (Б. А. направляться).
Посредством Т. достигается эстетич. эффект ясности в первую очередь в худож., ораторской и публицистич. речи (вместе с тем и в бытовой и научной, в рекламе и т. п.).
Изобилует Т. язык фольклора, они обширно представлены как в лирич. и эпич. народной поэзии (см. Буслаев Ф., Историч. очерки рус. нар. словесности и иск-ва, т. 1, СПБ, 1861, с. 164—91), так и в поговорках и пословицах — по большому счету в разл. формах иносказания, обычного и для фразеологии нормативного языка; ср., напр., “что посеешь, то и пожнешь”, “отыскала коса на камень”, “скатертью дорога” — и “вычислять ворон”, “руки чешутся”, “камень преткновения” и т. п. На Т. выстроены кроме этого мн. афоризмы и т. н. крылатые слова.
Сам по себе худож. эффект определяется общеэстетич. факторами образной мотивированности и функционально-стилистич. оправданности (см. Стиль и Образ) отд. элементов в структуре целого произв., глубиной и смыслом изображения. Изобилие либо отсутствие Т. в нек-ром тексте еще не говорит о его художественности. Но, воображая собой языковую форму выражения, Т. в любой момент связаны с содержанием, формируют и воплощают его.
Исходя из этого неприятность Т. требует не только системного, но и историч. подхода. В различные эры, в различных жанрах а также в отд. частях текста отношение живописца к Т. как фактам поэтического языка различно. Упрочнения исследователей направлены на описание эволюции Т. в связи с развитием худож. речи в целом, т.к. разумеется, что в материальноконкретном, словесном воплощении Т., в предпочтении, оказываемом тем либо иным живописцем нек-рым из них, в контрастах частот Т. по отд. текстам, в полном либо частичном отказе от Т. и т. д. возможно найти типологич. различия мировоззренч. характера.
Структурная поэтика пытается обрисовать каждые контекстуальные преобразования слова (либо словосочетания) в его звучании, значении и синтаксич. позиции. “Семантика” Т. фиксируется в базовом тропеич. “словаре”, “синтактику” Т. определяют типы “разрешенных” сочетаний его единиц и их синтаксич. позиций, “прагматика” Т. характеризует их как элементы социально-идеологич. оценок. Единообразное описание функций Т. и фигур разрешает перейти от эмпирич. этапа в их изучении к построению совр. истории и теории этих способов худож. мышления. Семиотич. подход к иск-ву (см. Семиотика), полезный единым охватом разл. его видов, приводит часто к стихийному расширению значений у последовательности
и без того нестрогих терминов-Т., напр. к переносу понятий “метонимия” и “метафора” в область кино. Тем самым, но, “теория Т. и фигур” в ее филологическом нюансе получает существ, роль для всего искусствознания.
? ?отебня A.A., Эстетика ли Ш., Франц. стилистика, пер.
поэтика. M., 1976; Бал с франц.. M., 1961; Б е-
лый А., Символизм, М., 1910; Томашевский Б. В., Стилис тика и стихосложение, Л., 1939; Квятковский А., Поэтич. словарь, М., 1966; Словарь литературоведч. терминов, М., 1974; Скребнев Ю. М-, Очерк теории стилистики. Г., 1975; Кожевникова H.A., Об обратимости тропов, в сб.: поэтика и Лингвистика, М., 1979; Ковалев В. П., Языковые выразит, средства рус. худож. прозы. К., 1981; Todorov Tz., Tropes et figures, в сб.; То honor R. Jakobson…, t. 3, The Hague, 1967; Bon heim H., Bringing classical rhetoric up-to-date, -“Semiotica”, 1975, v. 13, N 4. См. кроме этого лит. при ст. Фигуры стилистические.
В. П. Григорьев.
ТРОХЕЙ (греч. trochaios, букв. — бегущий), то же, что и хорей.
ТРУБАДУРЫ (франц., ед. ч. troubadour, от прованс. trobar — обнаружить, слагать стихи), ср.-век. прованс. поэты-певцы 11—13 вв. Поэзия Т. сложилась в Провансе при дворах феод. знати. Культ “красивой женщины” и воспевание облагораживающей силы куртуазной любви — все это придавало творчеству Т. светский темперамент. При собственном происхождении лирика Т. испытывала влияние фольклора, поэзии на лат. яз. и арабо-андалусской поэзии. Творчество Т. отличается изысканностью форм, сложным построением .рифмовки и строф, музыкальностью. В дошедших до нас текстах насчитывается св. 900 размеров. Т. уделяли громадное внимание поэтич. мастерству, что отыскало отражение в споре приверженцев манер “ясной” (“trobar leu”) и “замкнутой” (“trobar dus”). Среди Т. выделяются Гильом. IX — герцог Аквитанский, Джауфре Рюдель, Маркабрю, Рембаут Оранжский, Гираут де Борнейль, Бертран де Борн, Арнаут Даниель, Гираут Рикьер, Пеире Карденаль. Лирика Т. повлияла на поэзию труверов, поэтов и миннезингеров “сладостного нового стиля” (“Дольче стиль нг/ово”) в Италии, на амурную лирику Восстановления.
И з д. и лит.: Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов, М., 1974; Me ила ? ?. ?., Язык трубадуров, М., 1975; Песни трубадуров, пер. со старопрованс. яз., М., 1979.
В. С. Лозовецкий.
ТРУВЕРЫ (франц., ед. ч. trouvere, от trouver — на ходить, придумывать, придумывать), франц. поэты-певцы 12—13 вв. Творчество Т. сложилось на С. Франции (гл. обр. в Пикардии) при дворах феод. знати. Поэзия их испытала влияние прованс. трубадуров и культивировала сходные жанры (см. Провансальская литература). известный Т. — Готье д’Аррас, Кретьен де Труа, Жан Бодель, англо-нормандская поэтесса Мария Французская.
“ТРУДОЛЮБИВАЯ ПЧЕЛА”, первый рус. личный лит. издание. Изд. в 1759 в Санкт-Петербурге А. П. Сумароковым. Не считая его статей, сатирич. очерков, стихов, печатал переводы и произв. Г. В. Козицкого, А. О. Аблесимова и др.
“ТРУТЕНЬ”, рус. сатирич. еженед. издание. Изд. в Санкт-Петербурге с мая 1769 по апр. 1770 H. И. Новиковым. Вел полемику с журн. “Любая всячинам, в частности — о роли сатиры, ее типах (предпочтение отдавалось гражд. сатире). Мн. статьи затрагивали злободневные обществ, неприятности, в т. ч. вопрос о положении крепостных крестьян. Большая часть соч. печаталось анонимно; отд. статьи исследователи приписывают Новикову и Д. И. Фонвизину. Был закрыт пр-вом.
? ?акогоненкоГ.П., Н. Новиков и рус. просвещение XVIII в., М.—Л., 1952.
ТУВИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра тув. народа. Начинается на тув.яз. Появилась по окончании разработки нац. письменности (1930). Письменной Т. л. предшествовал богатый фольклор. Первые произв. лит-ры — итог коллективного творчества. В нач. 30-х гг. показались нац. поэты, прозаики, драматурги, отражающие в собственных произв. настоящее и прошлое тув. народа. Т. л. применяет традиции и опыт рус. и сов. лит-ры. В числе видных писателей — О. Саган-оол, С. Сарыг-оол, С. Тока.