133.По окончании смерти дочери этого царя постигло второе несчастье, вот какое. Прорицание оракула из города Буто возвестило, что ему осталось жить лишь шесть лет, а на седьмом году он умрёт[301]. Царь был очень опечален и отправил к оракулу в Буто упрекнуть богиню: В ответ на прорицание царь жаловался на то, что его дядя и отец, каковые закрыли храмы, забыли всевышних и угнетали народ, прожили продолжительно, а он, человек благочестивый, всё – таки обязан не так долго осталось ждать погибнуть. А от оракула ему пришло второе прорицание, гласившее, что именно из – за этого – то богиня и уменьшает дни его жизни. Так как он не совершил того, что должен был совершить: Египту суждено было претерпевать бедствия сто пятьдесят лет. Два царя, его предшественники, осознали это, а он – нет. Услышав таковой ответ, Микерин осознал, что рок неотвратим и приказал изготовить множество светильников. По ночам царь приказал зажигать их, начал пить вино и без конца радоваться днём и ночью. Он блуждал по рощам и лугам и везде, где лишь обнаружил подходящие места для наслаждения. Так поступал он, превращая ночи в дни, дабы уличить оракул во лжи и сделать из шести лет двенадцать.
134.И данный царь кроме этого покинул пирамиду, не смотря на то, что и намного меньше отцовской: Любая её сторона на двадцать футов меньше трёх плефров. Она кроме этого четырёхугольная и наполовину выстроена из эфиопского камня[302]. Кое-какие эллины считаюм, что это пирамида гетеры Родопис, но это неверно. Они утверждают так, разумеется не зная, кто была Родопис. В противном случае так как они не могли бы приписать ей постройку таковой пирамиды, для чего, по большому счету говоря, потребовались бы тысячи и тысячи талантов. Помимо этого, Родопис жила во времена царя Амасиса, а не при Микерине, другими словами довольно много поколений позднее строителей этих пирамид. Родопис происходила из Фракии и была рабыней одного самосца, Иадмона, сына Гефестополя. Вместе с ней рабом был и баснописец Эзоп. Так как и он принадлежал Иадмону, что особенно светло вот из чего: В то время, когда дельфийцы по повелению божества вызывали через глашатая, кто хочет взять выкуп за убиение Эзопа[303], то никто не явился, не считая внука Иадмона, которого также называли Иадмоном. Он и взял выкуп. Значит, Эзоп принадлежал тому без звучно.
135.А Родопис прибыла в Египет; её привёз в том направлении самосец Ксанф. Прибыв же в том направлении для занятия своим «ремеслом», она была выкуплена за солидные деньги митиленцем Хараксом, сыном Скамандронима, братом поэтессы Сапфо. Так – то Родопис взяла свободу и осталась в Египте. Она была очень прелестна собой и потому купила огромное состояние – для таковой, как Родопис, – но далеко не достаточное, дабы на него выстроить такую пирамиду. Десятую часть её хороша любой желающий может видеть ещё и сейчас (исходя из этого возможно думать, что оно было не через чур уж громадно). Так как Родопис захотела покинуть о себе память в Элладе и придумала отправить в Дельфы таковой посвятительный дар, какого именно ещё никто не придумал посвятить ни в одном храме. На десятую долю собственных денег она заказала (как хватило данной десятой части) множество металлических вертелов[304], столь громадных, дабы жарить целых быков, и отослала их в Дельфы. Ещё и поныне эти вертелы лежат в куче за алтарём, воздвигнутым хиосцами, именно против храма[305]. Гетеры же в Навкратисе по большому счету отличались особой красотой. Эта, о которой тут идёт обращение, так прославилась, что любой эллин знает имя Родопис. По окончании Родопис была ещё некая Архидика, которую кроме этого прославляли по всей Элладе, не смотря на то, что о ней было меньше толков, чем о Родопис. А в то время, когда Харакс, выкупив Родопис, возвратился в Митилену, то Сапфо зло осмеяла его в одной собственной песне. Но, о Родопис достаточно.
136.По окончании Микерина, как говорили жрецы, египетским царём стал Асихис[306]. Он выстроил расположенное по направлению к рассвет преддверие святилища Гефеста, на большом растоянии превосходящее обширностью и красотой все другие. И все другие преддверия украшены кроме этого рельефами и тысячью вторых архитектурных орнаментов, но Асихисовы однако значительно шикарнее. В то время, когда в правление этого царя, как передавали жрецы, деньги практически совсем провалились сквозь землю из обращения, в Египте был издан закон, [по которому] разрешалось брать деньги взаймы под залог мумии собственного отца. А к этому закону был прибавлен ещё вот какой. Заимодавец вступал во владение всей домашней усыпальницей должника, и при неуплаты долга должника ожидала вот какая кара: И сам он по окончании смерти лишался погребения в домашнем либо в каком – или втором склепе, равно как и его потомки. Дабы превзойти прошлых египетских царей, Асихис воздвиг в память о себе пирамиду из глиняных кирпичей с надписью, вырезанной на камне и гласящей: «Не ставь меня ниже каменных пирамид. Как Зевс над другими всевышними, стою я над ними. Шест погружали в озеро и из грязи, которая приставала к шесту, изготовляли кирпичи. И так меня воздвигли». Вот что совершил данный царь.
137.По окончании него, говорили жрецы, царствовал слепец из города Анисиса по имени кроме этого Анисис[307]. В его правление эфиопы с сильным войском вторглись в Египет под предводительством собственного царя Сабака. Слепец Анисис бежал в прибрежные низменности, а эфиоп стал царём Египта и царствовал пятьдесят лет. За это время он совершил вот что. В случае, если египтянин совершал какое – нибудь правонарушение, то царь его не казнил. Он осуждал каждого преступника соответственно тяжести его вины на земляные работы в том городе, откуда тот происходил. Таким – то образом города выросли ещё выше [над своим основанием]. Так как сперва насыпи были сооружены рабочими, каковые прокопали каналы при царе Сесострисе, а сейчас при эфиопском царе их подняли ещё выше. Не смотря на то, что и другие египетские города расположены высоко, но, по – моему, самые большие насыпи находятся у города Бубастиса. В этом городе стоит известный храм [богини] Бубастис. Имеется, действительно, и другие ещё более широкие и прекрасные святилища, но ни одно из них так не радует взгляд, как данный храм. Бубастис же по – гречески – Артемида.
138.Святилище же Бубастис вот какое. Оно полностью, за исключением входа, лежит на острове. Так как из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие раздельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Любой канал шириной в сотню футов и осенён деревьями. Преддверие же высотой в десять оргий и украшено превосходными статуями в шесть локтей вышины. А святилище расположено среди города, и вид на него раскрывается изо всех частей города. Так как город данный поднят насыпью, а святилище осталось на своём прошлом месте, то исходя из этого оно и доступно обозрению [из города] со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его – роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое строение со статуей богини. шириной и Длиной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведёт дорога, мощённая камнем, около трёх стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина её образовывает четыре плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья. А ведёт она к святилищу Гермеса. Таков данный храм.
139.Избавился же Египет от владычества эфиопского царя, по рассказам жрецов, вот как именно. Бежал эфиопский царь из страны благодаря сновидения. А привиделось ему, что предстал пред ним некоторый человек и разрешил совет собрать всех египетских жрецов и разрубить каждого пополам. Заметив данный сон, царь заявил, что всевышние, по всей видимости, побуждают его таким советом осквернить святыни и навлечь на себя мщение людей и богов. Но он не последует совету, а, наоборот, покинет страну, поскольку время его владычества [над Египтом], предречённое оракулом, уже истекло. Так как ещё в Эфиопии оракул, что вопрошают эфиопы, предрёк ему пятидесятилетнее царствование в Египте. Так вот, по окончании этого срока Сабак (к тому же встревоженный сновидением) добровольно удалился из Египта[308].
140.А только лишь эфиопский царь покинул Египет, слепец Анисис опять воцарился, возвратившись из [прибрежной] низменности. В том месте он пробыл пятьдесят лет и насыпал остров из земли и золы. Так как, не считая съестных припасов, каковые он приказывал египтянам тайно от эфиопского царя доставлять себе, египтяне должны были приносить в дар слепому царю кроме этого золу. Остров же данный впредь до времени царя Амиртея никому не получалось найти. Более семисот лет цари, предшественники Амиртея, тщетно пробовали отыскать его. Именуется же данный остров Эльбо, а ширина и длина его десять стадий.
141.По окончании Анисиса царствовал жрец Гефеста по имени Сетос[309]. Данный царь легкомысленно пренебрегал кастой египетских воинов[310], как словно бы вовсе не нуждаясь в них. Он кроме того обижал их и забрал у них почвы, пожалованные прошлыми царями[311] (каждому по двенадцать отборных участков). Затем отправился войной на Египет с сильным войском Санахариб, царь ассирийцев и арабов. И вот египетские солдаты отказались выступить в поход. А царь – жрец, доведённый до отчаяния, вступил в святилище[312] и стал с рыданьями горько жаловаться на собственную тяжёлую участь перед кумиром божества. В то время, когда царь так рыдал, напал на него сон и во сне предстал ему всевышний и, ободряя его, сообщил: «Пускай царь, ничего не опасаясь, идёт на арабское войско; он, всевышний, сам отправит ему помощь». Ободрённый этим сновидением, царь забрал с собой египтян, готовых следовать за ним, и разбил стан в Пелусии (в том месте так как находятся «ворота» Египта). Но, никто из солдат не отправился с царём, но лишь мелочные торговцы, разный сброд и ремесленники с рынка. В то время, когда они прибыли в Пелусий, то ночью на вражеский стан напали своры полевых мышей[313] и изгрызли их колчаны, рукоятки и луки щитов, так что на следующий сутки неприятелям было нужно невооружёнными бежать и множество неприятелей пало. И поныне ещё в храме Гефеста стоит каменная статуя этого царя[314]. Он держит в руках мышь, и надпись на статуе гласит: «Взирай на меня и имей ужас божий!».
142.До сих пор их жрецы и египтяне передавали мне сказания о стародавних временах. Они растолковали мне, что со времени первого египетского царя и до этого последнего жреца Гефеста прошло триста сорок одно поколение людей и за это время было столько же царей и верховных жрецов. Но триста поколений образовывает десять тысяч лет, считая по три поколения в столетие. Да сверх трёхсот ещё сорок одно поколение даёт тысячу триста сорок лет. Так, по словам жрецов, за одиннадцать тысяч триста сорок лет в Египте царствовали лишь смертные люди, а не всевышние в людской образе. Так же и среди царей, правивших в Египте до либо затем времени, согласно их точке зрения, не было всевышних в людской образе. Сейчас, говорили жрецы, солнце четыре раза восходило не на своём простом месте: Конкретно, два раза восходило в том месте, где сейчас заходит, и два раза заходило в том месте, где сейчас восходит. И от этого не случилось в Египте никакой перемены в смысле растений и плодородия почвы, режима реки, заболеваний либо людской смертности.
143.В то время, когда в один раз историк Гекатей[315] на протяжении нахождения в Фивах перечислил жрецам собственную родословную (его родоначальник, шестнадцатый предок, он утвержает, что был всевышним), тогда жрецы фиванского Зевса поступили с ним равно как и со мной, не смотря на то, что я и не говорил им собственной родословной. Они привели меня в огромное святилище [Зевса] и продемонстрировали последовательность больших древесных статуй. Их было вправду столько, сколько я перечислил выше. Любой главный жрец ставил в храме ещё при жизни себе статую. Так вот, жрецы перечисляли и показывали мне все статуи приятель за втором: В любой момент сын жреца следовал за отцом. Так они проходили по порядку, начиная от статуи скончавшегося последним жреца, пока не продемонстрировали все статуи. И вот, в то время, когда Гекатей сослался на собственную родословную и в шестнадцатом колене возводил её к всевышнему, они противопоставили ему собственные родословные расчёты и оспаривали происхождение человека от всевышнего. Противопоставляли же они собственные расчёты вот как. Любая из этих вот больших статуй, говорили они, это – «пиромис»[316] и сын пиромиса, пока не продемонстрировали ему одну за второй триста сорок пять больших статуй (и в любой момент пиромис происходил от пиромиса), но не возводили их происхождения ни к всевышнему, ни к храбрецу. «Пиромис» же по – гречески свидетельствует «красивый и добропорядочный человек».
144.Так вот, такими и были все эти люди, статуи которых в том месте находились, а вовсе не всевышними. Действительно, до этих людей в Египте царствовали всевышние, каковые жили совместно с людьми, и один из них всегда был самым могущественным. Последним из этих царей был Ор, сын Осириса, которого эллины кличут Аполлоном. Низложив Тифона, он стал настоящим царём – всевышним в Египте. А Осирис – по – гречески Дионис.
145.У эллинов самыми младшими из всевышних считаются Геракл, Пан и Дионис. У египтян же, наоборот, Пан – самый старый всевышний, один из сонма так называемых восьми[317] первых всевышних. А Геракл принадлежит к сонму двенадцати так называемых вторых всевышних, Дионис – к третьему сонму, что случился от этих двенадцати всевышних. какое количество лет, по словам египтян, прошло от Геракла до царя Амасиса, я уже упомянул выше[318]. От Пана, по их расчётам, прошло ещё больше времени, от Диониса же значительно меньше, не смотря на то, что всё – таки до царя Амасиса – пятнадцать тысяч лет. И это, как утверждают египтяне, они знают совершенно верно, поскольку постоянно вычисляют и записывают года [царей и главных жрецов]. Наоборот, от Диониса, которого вычисляют сыном Семелы, дочери Кадма, до отечественного времени протекло самое большее тысячу шестьсот лет, от Геракла, сына Алкмены, – около почти тысячу лет, а от Пана, сына Пенелопы (эллины так как вычисляют Пана сыном Пенелопы и Гермеса), прошло по сей день ещё меньше лет, чем от Троянской войны, – лишь восемьсот лет.
146.Итак [что касается Диониса и Пана], то из этих двух сказаний о них каждый волен принимать то, какое ему думается более возможным. Моё же собственное мнение о происхождении греческих всевышних я уже высказал[319]. Вправду, если бы Дионис, сын Семелы, и Пан, сын Пенелопы, так же как и Геракл, сын Амфитриона, стали известными храбрецами и жили в Элладе, тогда и о них, так же как и о Геракле, возможно было бы заявить, что они были простыми смертными людьми и носили только имена более древних всевышних. Но эллины говорят, что Зевс в тот же миг же по окончании рождения зашил Диониса в собственное бедро и отнёс на Нису, что в Эфиопии выше Египта; и о Пане они не смогут по большому счету ничего сообщить: Куда он попал по окончании рождения. Исходя из этого я уверен, что оба эти всевышнего стали известны эллинам значительно позднее вторых всевышних, а время, в то время, когда эллины определили этих всевышних, они приняли за время их рождения.
147.Всё это мне сказали сами египтяне. Сейчас же я буду продолжать историю данной страны, как мне передавали (не считая египтян) другие её обитатели и в соответствии с с ними египтяне. Прибавлю к этому и виденное мною собственными глазами. По окончании освобождения Египта [от эфиопов] и правления Гефестова жреца египтяне (они так как не могли жить без царей) поделили целый Египет на двенадцать частей и поставили двенадцать царей[320]. Эти цари породнились между собою путём браков и заключили соглашение [в том, чтобы] не свергать друг друга и не отнимать почвы, но жить в любой момент в дружбе. Обстоятельство же заключения этого соглашения, что они жёстко выполняли, была вот какая. Дано им было в тот же миг же по достижении власти предсказание оракула: Кто из них совершит возлияние из бронзовой чаши в святилище Гефеста, тот станет царём над всем Египтом. Исходя из этого цари обыкновенно планировали во все святилища дружно [для жертвоприношений].
148.И вот они решили покинуть неспециализированный монумент, а, решив это, воздвигли лабиринт[321] мало выше Меридова озера недалеко от так именуемого Города Крокодилов. Я видел данный лабиринт: Он выше всякого описания. Так как если бы собрать все великие и стены сооружения, воздвигнутые эллинами, то, в общем, выяснилось бы, что на них затрачено меньше денежных средств и труда, чем на один данный лабиринт. А в это же время храмы в Эфесе и на Самосе[322] – очень превосходны. Само собой разумеется, пирамиды – это огромные сооружения, и любая из них по величине стоит многих творений [эллинского строительного искусства], совместно забранных, не смотря на то, что и они кроме этого громадны. Но лабиринт превосходит [размерами] и эти пирамиды. В нём двенадцать дворов с вратами, расположенными одни против вторых, причём шесть обращены на север, а шесть на юг, прилегая друг к другу. Снаружи около них проходит одна единственная стенки. В данной стенки расположены покои двух родов: Одни подземные, другие над почвой, числом три тысячи, конкретно по тысячу пятьсот тех и других. По надземным покоям мне самому было нужно проходить и осматривать их, и я говорю о них как очевидец. О подземных же покоях знаю только по рассказам: Смотрители – египтяне ни за что не хотели продемонстрировать их, говоря, что в том месте находятся гробницы царей, воздвигших данный лабиринт, и гробницы священных крокодилов. Исходя из этого – то я говорю о нижних покоях только понаслышке. Верхние же покои, каковые мне было нужно видеть, превосходят [все] творения рук людских. Переходы через извилистые проходы и покои через дворы, будучи очень запутанными, приводят к чувству нескончаемого удивления: Из дворов переходишь в покои, из покоев в галереи с колоннадами, после этого опять в покои и оттуда снова во дворы. Везде каменные крыши, так же как и стенки, а эти стенки покрыты множеством рельефных изображений. Любой двор окружён колоннами из шепетильно прилаженных кусков белого камня. А на углу в конце лабиринта воздвигнута пирамида[323] высотой в сорок оргий с высеченными на ней огромными фигурами. В пирамиду ведёт подземный ход[324].
149.Как ни поразителен данный лабиринт собственной грандиозностью, но ещё большее удивление вызывает так именуемое Меридово озеро, на берегу которого он стоит. Окружность этого Меридова озера образовывает три тысячу шестьсот стадий, либо шестьдесят схенов, другими словами именно равняется длине всей прибрежной полосы Египта. В длину озеро простирается с севера на юг, и в самом глубоком месте глубина его пятьдесят оргий. В противном случае, что оно – произведение рук людских и вырыто искусственно, это светло видно. Практически что посредине озера стоят две пирамиды, возвышающиеся на пятьдесят оргий над водой; такой же глубины и их подводная часть. Рядом с каждой пирамидой поставлена большая каменная статуя, восседающая на троне[325]. Так, высота этих пирамид сто оргий, а сто оргий равняется именно одной стадии и шести плефрам, поскольку оргия имеет шесть футов, либо четыре локтя; фут же равен четырём пяденям, а локоть – шести пяденей. Вода же в озере не главная (местность эта совсем безводна), а совершена по каналу из Нила, и шесть месяцев она течёт в озеро, шесть месяцев – обратно в Нил. На протяжении отлива воды рыбная ловля в озере доставляет доход царской казне ежедневно по одному таланту серебра, а за время прилива – лишь двадцать мин.
150.Местные обитатели говорили, что озеро это имеет подземный выход в ливийском Сирте: Оно течёт под землёй на запад вовнутрь страны на протяжении горного хребта, что выше Мемфиса. Так как я нигде не видел [отвалов] почвы, вынутой из водоёма, то, заинтересовавшись этим, я задал вопрос окрестных обитателей, где же выкопанная почва. А те поведали мне, куда её отнесли, и их сообщения мне показались правдоподобными. Так как я слышал, что в городе Нине в Ассирии с почвой сделали то же самое, что и тут. В том месте преступники задумали похитить великие сокровища царя Сарданапала, сына Нина, хранившиеся в подземных сокровищницах. Так вот, преступники принялись копать подземный ход от собственного собственного дома к царскому дворцу. Почву же, вынимаемую из прокопа, ночью сбрасывали в реку Тигр, текущую у Нина, пока, наконец, были неудачными. Подобным же образом, как я слышал, было выкопано озеро и в Египте, лишь работа производилась не ночью, а днём: Выкопанную почву египтяне относили в Нил, что, конечно, принимал её и рассеивал своим течением. Так – то, по рассказам, было выкопано это озеро.
151.А двенадцать царей правильно выполняли собственный соглашение, но в один раз, в то время, когда они приносили жертву в храме Гефеста и желали в последний сутки праздника совершить возлияние, главный жрец по неточности подал им вместо двенадцати золотых жертвенных чаш, в которых в большинстве случаев совершалось возлияние, лишь одиннадцать. Тогда последний царь Псамметих, поскольку у него не было чаши, снял с головы бронзовый шлём и протянул его для возлияния. Все цари носили тогда бронзовые шлёмы, и они были сейчас у них на головах. Псамметих, но, протянул собственный шлём без всякого коварного умысла, а другие увидели поступок Псамметиха и отыскали в памяти предсказание оракула о том, что совершивший возлияние из бронзовой чаши будет царствовать над всем Египтом. Так вот, отыскав в памяти об этом, они однако решили не лишать жизни Псамметиха, поскольку по окончании допроса нашли, что он совершил это без злого умысла. Однако они постановили отнять у него большей части владений и изгнать в прибрежную [низменную] область страны, запретив общение с остальным Египтом.
152.А этому Псамметиху уже прежде в один раз было нужно бежать от эфиопского царя Сабака, что убил его отца Неко. Сам он спасся тогда бегством в Сирию. В то время, когда после этого эфиопский царь, побуждаемый сновидением, удалился [из Египта], египтяне, области и жители, вернули Псамметиха назад. Сейчас, уже будучи царём, Псамметиху вторично было нужно бежать в прибрежную низменность от одиннадцати царей из – за шлёма. Почувствовав себя тяжко оскорблённым, Псамметих задумал отомстить своим мучителям. Он вопросил оракул Латоны в городе Буто, где находится самое правдивое прорицалище в Египте, и узнал ответ: «Отмщенье придёт с моря, в то время, когда на помощь явятся бронзовые люди». А Псамметих ни за что не желал поверить, что спасение ему принесут бронзовые люди. Через некое время, но, ионян и карийцев, каковые занимались морским разбоем, случайно занесло ветрами в Египет. Они высадились на берег в собственных бронзовых доспехах, и один египтянин, ни при каких обстоятельствах прежде не видавший людей в бронзовых доспехах, прибыл к Псамметиху в прибрежную низменность с вестью, что бронзовые люди пришли с моря и разоряют поля. Царь же осознал, что сбывается прорицание оракула, вступил в дружбу с ионянами и карийцами, и великими посулами ему удалось склонить их поступить к нему на работу наёмниками. А в то время, когда он склонил их, то со собственными египетскими приверженцами и посредством этих наёмников свергнул вторых царей[326].
153.Став царём над всем Египтом, Псамметих воздвиг южные преддверия святилища Гефеста в Мемфисе, а для Аписа – двор против преддверий, где держат [это священное животное], в то время, когда оно покажется. Двор данный окружён со всех сторон колоннадой с рельефными фигурами. Вместо столбов опорами двора помогают большие статуи двенадцати локтей высотой. Апис же по – гречески именуется Эпафом.
154.Ионянам же и карийцам, каковые помогли ему [вступить на престол], Псамметих пожаловал наделы земли для поселения друг против друга на обоих берегах Нила. Эти поселения назывались станами. Почвы эти царь пожаловал им и, помимо этого, всё другое по обещанию. Он передал им кроме того египетских парней на обучение греческому языку. Эти египтяне – предки теперешних толмачей в Египте. А ионяне и карийцы продолжительное время жили в данной области. Она лежит по направлению к морю мало выше города Бубастиса, у так именуемого Пелусийского устья Нила. Потом царь Амасис повелел им покинуть эту местность и переселил в Мемфис, сделав их телохранителями для защиты от своих же египтян. С этими поселенцами эллины, конечно, поддерживали сношения, и потому – то мы так отлично осведомлены обо всех событиях в Египте со времени Псамметиха и позднее. Они первенствовали иноземцами, поселившимися в Египте. В тех местах, откуда их переселил Амасис, ещё до моего времени показывались остатки корабельных жилищ и верфей. Так – то Псамметих стал царём Египта.
155.Я уже много раз упоминал о прорицалище [в Буто] в Египте и сейчас желаю подробнее поведать об этом достопамятном месте. Это египетское прорицалище находится в храме Латоны в громадном городе у так именуемого Себеннитского устья Нила, в случае, если плыть от моря вовнутрь страны. Имя этого города, где находится оракул, Буто, как я только что сообщил. Помимо этого, в этом Буто имеется ещё Артемиды и святилище Аполлона. Храм же Латоны, где конкретно и находится оракул, и сам весьма велик, а его преддверия десяти оргий высотой. Я обязан ещё упомянуть и о том, что меня больше всего поразило из виденного в этом святилище. На этом священном участке Латоны воздвигнуто храмовое строение, высеченное полностью из одного камня. Стенки его однообразной высоты и ширины, конкретно сорок локтей. Кровлю над ним образует второй камень с выступом в четыре локтя.
156.Это храмовое строение, так, – самое необычное из того, что возможно видеть в этом святилище. Но практически столь же превосходен и остров называющиеся Хеммис. Лежит остров на громадном и глубоком озере рядом со святилищем в Буто. Египтяне же утверждают, словно бы это плавучий остров. Я – то сам, но, не видел, дабы он плавал либо двигался, и был очень удивлён, услышав, что в действительности смогут существовать плавучие острова. На нём стоит громадной храм Аполлона и воздвигнуты три алтаря и, помимо этого, растёт довольно много пальм и других плодоносных и неплодоносных деревьев. Египтяне передают вот какое сказание о плавучем острове, что раньше не был плавучим. В то время, когда Латона, принадлежавшая к сонму восьми древних всевышних, жила в Буто, где сейчас находится её прорицалище, Исида передала ей на попечение Аполлона. Латона сохранила Аполлона и спасла на так именуемом сейчас плавучем острове, в то время, когда везде рыскавший Тифон пришёл, дабы захватить сына Осириса. По словам египтян, Артемида и Аполлон – дети Диониса и Исиды. Латона же была их спасительницей и кормилицей. У египтян Аполлон именуется Ором, Деметра – Исидой, а Артемида – Бубастис. Из этого – то сказания, и не из какого именно другого, Эсхил, сын Евфориона, заимствовал то, что я на данный момент сообщу и чего нет ни у кого из прошлых поэтов. Конкретно в одной собственной трагедии он изобразил Артемиду дочерью Деметры[327]. Вот по какой причине остров данный стал плавучим, как по крайней мере говорят египтяне.
157.Псамметих же царствовал в Египте пятьдесят четыре года. Двадцать девять лет[328] он совершил, осаждая громадный сирийский город Азот, и наконец забрал его. Ни один из известных нам вторых городов не выдержал столь продолжительной осады.
158.У Псамметиха был сын Неко, что по окончании него стал царём Египта. Он первым начал строить канал, ведущий в Красное море, что позже продолжил персидский царь Дарий. Длиной данный канал в четыре дня пути и был выкопан таковой ширины, что две триеры имели возможность плыть рядом. Вода в него совершена из Нила мало выше города Бубастиса. После этого канал проходит мимо аравийского города Патума и впадает в Красное море. Сперва канал пересекает часть египетской равнины, примыкающую к Аравии. Южнее данной низменной полосы возвышается гора, которая тянется до Мемфиса, где находятся каменоломни. У подошвы данной горы канал продолжительно идёт в направлении с запада на восток, после этого поворачивает на юг в ущелье, ведущее через город, и, наконец, впадает в Аравийский залив. Самый прямой и маленький путь идёт из Северного моря к Южному, так именуемому Красному морю, другими словами от горы Касия (на Сирии и границе Египта) до Аравийского залива, [и составляет] ровно тысячу стадий. Это малейший путь, канал же значительно дольше, в силу того, что извилист. На постройке канала при царе Неко погибло сто двадцать тысяч египтян. Но, Неко приказал остановить работы в силу негативного изречения оракула. Изречение это гласило, что царь сооружает канал лишь на пользу варварам. Варварами же египтяне именуют всех, кто не говорит на их языке.
159.Итак, Неко не закончил строительства канала и выступил в поход. Он приказал выстроить триеры, как в Северном море, так и в Аравийском заливе для Красного моря. Их верфи возможно видеть в том месте ещё и поныне. При потребности царь постоянно пользовался этими судами. [С этим флотом] Неко напал на Сирию и одержал победу при Магдоле. А по окончании битвы он забрал громадной сирийский город Кадитис. Собственные доспехи, в которых совершил эти подвиги, он посвятил Аполлону, отослав их в святилище бранхидов в Милетской области. После этого по окончании шестнадцатилетнего правления Неко скончался и покинул царство собственному сыну Псаммису[329].
160.В царствование этого Псаммиса прибыли в Египет послы элейцев и стали похваляться тем, что устроили Олимпийские игры по самым честным и красивым законам на свете. Помимо этого, они утвержают, что кроме того сами египтяне, умнейший народ на свете, не могли бы придумать ничего лучше [и справедливее]. Итак, в то время, когда элейцы прибыли в Египет и изложили царю дело, для которого приехали, царь данный приказал созвать египтян, славных собственной великой мудростью. Мудрецы собрались и стали расспрашивать элейцев, какие конкретно у тех правила и порядки на олимпийских состязаниях. Элейцы поведали им всё, прибавив подводя итог, что прибыли ко мне определить, не смогут ли египтяне придумать ещё более порядки и беспристрастные правила на состязаниях. А мудрецы, посоветовавшись, задали вопрос, принимают ли участие на состязаниях кроме этого элейские граждане. Те ответили, что и они также будут состязаться подобно всем вторым эллинам. Египтяне же на это возразили, что такими порядками они совсем нарушают беспристрастие: Так как как судьи они не смогут беспристрастно относиться к борцу из собственных граждан и не обижать чужеземцев. В случае, если же они хотят проводить состязания вправду по совести и для этого прибыли в Египет, то должны допускать к состязаниям лишь иноземцев и исключить всех элейцев. Таковой ответ дали египтяне элейцам.
161.Псаммис царствовал в Египте всего шесть лет. Он совершил поход в Эфиопию и скоро после этого скончался. Наследовал ему сын Априй. Это был самый радостный царь из всех древних царей по окончании собственного прапрадеда Псамметиха. Царствовал он двадцать пять лет. За это время он ходил войной на город Сидон и сражался на море с тирским царём. С Априем произошло несчастье по обстоятельству, о которой я упомяну тут только вскользь, дабы детально поведать позже при описании Ливии. Априй отправил войско против Кирены, но оно потерпело тяжёлое поражение. За это египтяне распалились на царя и подняли восстание, поскольку полагали, что он, хотя извести их, намеренно отправил на явную погибель, дабы самому более надёжно править над остальными. Так вот, сохранившиеся от смерти их друзья и египтяне, возмущённые этим, подняли открытый мятеж.