И все-таки снитч поймал конкретно Гарри Поттер. В какой-то момент он быстро спикировал вниз. Том среагировал чуть позднее. Всего на несколько секунд, но их хватило более умелому сопернику. Ловец Гриффиндора вышел из пике и победно вскинул кулак ввысь. На фоне коричневой перчатки тонкокрылой золотой птичкой трепыхался пойманный снитч. Драко с сочувствием заметил, что Томас Уоррен чуть не плачет от досады. Необходимо будет сообщить мальчику, что он – хороший игрок. Кроме того лгать не придется. Ему бы опыта. Но это все придет со временем. А до тех пор пока Драко со стороны следил за беснованием гриффиндорцев. Как капитан он должен быть расстроен, но на душе было легко. Тень досады оттого, что оказалось не все, не имела возможности сломать чувство поразительной легкости в груди. Драко спикировал вниз.
Гарри Поттер хлопнул по плечу Рона, подошедшего его поздравить и посмотрел назад, отыскивая взором капитана Слизерина. Желал насладиться успехом? Да, желал! А кто его может упрекнуть в этом? Вот лишь полноценной эйфории не получилось, в силу того, что слизеринец не смотрелся подавленным, несчастным. Он кроме того разозленным не смотрелся. И Гарри это задело. Что бы он ни сказал, как бы не пробовал одурачить себя, но для него ответственна была победа конкретно над Драко Малфоем. А эта победа находилась над… мальчишкой первокурсником? Кроме того не над ним. Это была легко победа. Простая, ничем не отличающаяся от вторых. Так как Малфой как капитан победил. Будь у первокурсника чуть больше опыта, Гарри не поручился бы за финал матча. Малфой с выбором предугадал, а он – нет. От одного из его загонщиков толку как от Снейпа на торжественном балу. Лишь место занимает, а никакого проку.
А в это же время капитан Слизерина подошел к собственному ловцу и начал что-то сказать. Гарри ни при каких обстоятельствах не видел, дабы слизеринец по окончании поражения собственной команды был так спокоен. Нотт, проходя мимо, поднял вверх кулак, Малфой хлопнул по нему своим. Нотт потрепал Уоррена по волосам. Мальчик что-то сообщил, и семикурсники захохотали. По окончании чего Драко Малфой хлопнул Уоррена по плечу и кивнул в сторону раздевалки. Гарри Поттер также отправился к раздевалкам Гриффиндора, рассеянно кивая на приветствия. Данный гаденыш опять сломал ему сутки. Еще один сутки судьбы.
****
Гермиона задумчиво подошла к окну. Она ощущала себя не в собственной тарелке. Шум, шум, веселье. Умом она осознавала, что такие разрядки – это здорово, но вот никак не имела возможности расслабиться. Девочка-заучка. Она в любой момент себя ощущала необычно на увеселительных мероприятиях. Пойти к себе почитать, что ли? Взор сам собой зацепился за привычную фигуру на школьном дворе. Драко Малфой неторопливо шел прочь от стенку школы в сторону озера. Гермиона определила бы его походку из тысячи. Еще толком не сообразив, что планирует делать, женщина ринулась к собственной комнате за мантией.
— Эй, Гермиона, желаешь сливочного пива? – окликнула Джинни.
— Нет, благодарю. Я прогуляюсь.
— Одна?
— Угу.
Быть может, Джинни и желала что-то еще добавить, но ее окликнул кто-то из ребят, и женщина умчалась на зов. Гермиона же скоро поднялась в помещение, сняла с вешалки теплый плащ – на улице было прохладно — свернула его и, прижав к себе, скоро вышла. Она опасалась лишних расспросов, предложений составить компанию. Но все прошло как по маслу. Ее никто больше не окликнул. На нее по большому счету не обратили внимание.
Уже сбегая со ступеней лестницы, она осознала, что понятия не имеет, куда идти. Она знала только то, что он постоянно уходит далеко за озеро. И все. В тот край они предпочитали не забираться. А вот Драко Малфой, по всей видимости, обожал одиночество. Гермиона решила совершить собственный поход по окрестностям замка на успех. Встретит его, так встретит. Нет — так нет. Она и сама не воображала, для чего ей это. Что она ему сообщит? Легко шла и шла, уходя все дальше от привычных стен древнего замка и все ближе к собственной судьбе.
Она отыскала его на маленькой полянке у огромного ветхого дуба. Он сидел на корточках, прислонившись затылком к стволу дерева и закрыв глаза. Женщина на секунду остановилась. В данной позе было столько спокойствия и умиротворённости, что она практически поверила в правильность собственного шага. Практически. Но эта вера пройдет, в то время, когда он откроет глаза и сообщит какую-нибудь мерзость. А ведь он обязательно так и сделает. Уйти? Она сделала ход назад, и под ногой хрустнула сухая ветка. парень тут же открыл глаза, пара раз с большим удивлением моргнул и медлительно встал.
— Я… Я…легко тут гуляю, — зачем-то заявила женщина.
— Так на большом растоянии от замка и без верных спутников? – лениво спросил данный несносный мальчишка.
— А, по-твоему, это правонарушение? – с вызовом сказала Гермиона, сделав вывод, что лучшая защита – наступление.
— Да мне, фактически говоря, все равно, — пожал плечами парень. – Просто не пологал, что кто-то может ко мне забрести. От гриффиндорцев нигде не скроешься.
— А ты пробуешь скрыться? Забудь обиду, не знала.
— Если бы знала, привела бы побольше друзей по цвету формы? — язвительно сказал он.
Напрасно приходила! И как ее по большому счету угораздило! А основное, для чего?
— Я не планирую с тобой препираться. Отправлюсь, пожалуй, погуляю где-нибудь еще.
С этими словами Гермиона сильно развернулась, собираясь уйти.
— Я также не желаю препираться.
— Да? – женщина обернулась и с большим удивлением подняла бровь. – Ты отлично скрываешь собственный нежелание.
Он улыбнулся.
— А ты по какой причине не празднуешь совместно со всеми? Держу пари, у вас пир горой. В очередной раз Гарри Поттер доказал собственную уникальность.
Она решила пропустить выпад мимо ушей.
— Мне стало скучно.
— У вас так скучно празднуют? – удивился он.
— Нет. В том месте радостно. Легко… Я решила прогуляться.
— И пропустила заслуженную порцию сливочного пива? — опять улыбнулся он.
— Пожалуй. Но я это переживу, — она не смогла сдержать ответной ухмылки.
— С этим возможно что-нибудь придумать.
Гермиона взглянуть на него с удивлением.
— Как по поводу того, дабы прогуляться до Хогсмита?
— До Хогсмита?
— Да. Сейчас суббота. Ясно, что все остались для матча. Но теоретически сейчас посещение Хогсмита.
— Да, ты прав, — тихо проговорила женщина.
— Идем?
— Ты МЕНЯ приглашаешь?
Он умышленно огляделся по сторонам. Кроме того на цыпочки привстал, дабы взглянуть поверх ее головы. Причем делал данный так старательно, что женщина нечайно завертела головой: нет ли кого.
— Э-э. Ты видишь тут кого-то еще? – наконец, закончил осмотр прилегающей местности Драко Малфой.
— Нет, — честно ответила Гермиона.
— Так что мы имеем? – начал рассуждать Малфой, причем поразительно важным тоном. — Не считая тебя тут никого нет. Себя бы я вслух не приглашал. Как-нибудь со своим внутренним я мы бы по-негромкому договорились. Так что…
Он развел руками. Гермиона жадно улыбнулась. Если она это сделает, то обязательно пожалеет. А если не сделает, то… пожалеет еще больше.
— Идет, — звонким голосом выговорила она.
Он с большим удивлением немного поднял бровь. То ли приглашал для вида, в надежде, что она не согласится, то ли ее решительности.
— Пошли, — тихо сказал он. Она просто кивнула.
Путь до Хогсмита состоялся в гробовом молчании. Гермиона с каждым шагом все отчетливее осознавала, какую же глупость она совершает. В игру включилась голова. Где, весьма интересно, она была, в то время, когда женщина соглашалась на это сумасшествие. Но сейчас самая мудрая добрая половина отыгрывалась во всю.
«А ты поразмыслила, что будет, в случае, если вас кто-то заметит? Что если не все остались в замке в честь матча? Внезапно кому-то также глубоко наплевать на квиддич? Что будет, в случае, если Гарри определит? А ведь обязательно определит. Ты утратишь друзей. Ты сама себя возненавидишь. К тому же ты понятия не имеешь, куда он тебя заведет».
Гермиона болезненно сморщилась и кинула взор на парня. Он шел, глубоко вложив руки в карманы и глядя под ноги. По напряженной складке у рта было ясно, что он и сам не в восхищении от возможности совместной прогулки.
Гермиона предугадала. Драко Малфой ругал себя, на чем свет стоит. Какого именно черта он это сделал? Кто его за язык тянул?! А всему виной это пьянящее чувство свободы. Эта идиотская эйфория от того, что его ответы смогут быть верны. Он пришел на собственный любимое место, к ветхому дубу, дабы все обдумать, в одиночестве насладиться ощущением легкости в груди. А позже захотелось поделить это с кем-то. В какой-то миг он пожалел, что ушел из гостиной. Не смотря на то, что… Блез? Он все еще был зол на нее по окончании беседы с Пэнси. Виду не показывал, но напрягался в ее присутствии. Кребб с Гойлом расстроились из-за проигрыша. Да по большому счету все расстроились. А больше всех Уоррен. Драко про себя улыбнулся. Сидя у ветхого дуба, он поймал себя на мысли, что будь Уоррен постарше, он бы пригласил отметить собственный мелкий успех конкретно его. Необычный мальчишка: враждебный, одинокий, болезненно принимающей всех… Он нравился Драко Малфою. В нем было что-то привычное. Лишь парень пока никак не мог осознать, что именно. Но кого-то Уоррен напоминал. А позже показалась Грейнджер собственной персоной. И вот они уже идут в Хогсмит. Линия! Ну, кто его просил?!
парень скоро на нее взглянул. Их взоры встретились. Она хмурилась, но в то время, когда увидела, что он наблюдает, попыталась улыбнуться. Ухмылка оказалось нервной и смущенной.
— Предлагаю пойти в «Приют кочевника».
Она чуть пожала плечами:
— Я ни при каких обстоятельствах в том месте не была.
— В отечественной ситуации у него имеется один большой плюс: в том направлении мало кто из учеников заходит. Так что…
Гермиона кивнула. Все было логично. Основное в их ситуации, не встретить никого из однокурсников.
«Приют кочевника» снаружи смотрелся жутковато: над тяжелой дубовой дверью висел непонятный Гермионе оберег: конский хвост обвивал тяжелый клинок. В дверях женщина задержалась: через чур неприветливо смотрелось заведение. Но входить было нужно, терпение парня, что культурно пропустил ее вперед, имело возможность закончиться в любую секунду.
В выяснилось… мило. Отовсюду веяло уютом и простотой. Пахло деревом и мало травами. Гермиона выяснила его как золотисто-кремовый: цвет самообладания и тепла.
— Состоимся в тот угол? – парень указал на столик, стоящий чуть в стороне под древесным панно, изображающим наездника на лошади. Женщина с интересом взглянуть на работу: ее постоянно поражало, как возможно вырезать из дерева такие небольшие подробности: грива коня, казалось, вот-вот шевельнется, потревоженная порывом ветра.
— Прекрасно, — проговорила она.
— Да, исходя из этого я постоянно сажусь конкретно тут. Мне оно также нравится.
Женщина кинула на спутника стремительный взор. Почему-то он до этого не ассоциировался со любовью и спартанской простотой заведения к мастерству. Необычно…
***
Гермиона разгладила салфетку и подняла взор на парня наоборот. Он чуть радовался миловидной официантке, принимавшей заказ. Гермиона опустила взор к своим рукам, и снова ужаснулась: Что она сделала?
Она ушла в Хогсмит с Драко Малфоем!!! Причем никому ничего не сообщив. Весьма некстати подумалось, что будет, в случае, если Рон и Гарри определят. Трагедия.
О чем она лишь думала, соглашаясь на его нелепое предложение?
Официантка успела возвратиться, поставив на стол сливочное пиво. А ведь, по сути дела, Гермиона понятия не имела, как может повести себя Малфой в неофициальной обстановке. Тем более под влиянием алкоголя. Идея, может, и бредовая, но Гермиона настороженно покосилась на парня. Тот показателей агрессии не проявлял, от бокала чуть пригубил, другими словами, явного жажды напиться не показывал.
— Что-то не так? – культурно узнал ее сосед по столу.
«Не так?» Гермиона чуть не расхохоталась. А что, весьма интересно, «ТАК» возможно в данной ситуации?! Иначе, сделанного не воротишь, так что волноваться довольно глупо.
— Все в порядке, — неуверенно проговорила Гермиона и постаралась совладать с неловкостью, затеяв разговор. — Ты… здорово игрался сейчас.
Он кинул на нее радостный взор.
— Не верю! Гермиона Грейнджер почтила своим присутствием квиддичный матч. Данный сутки необходимо занести в историю. То-то я наблюдаю: как рано похолодало в эту осень!
— Ну, само собой разумеется, ходила! – праведно возразила женщина, позвав у собеседника легкую ухмылку.
Он неожиданно щелкнул пальцами.
— Гриффиндор!
— Что? – не осознала Гермиона.
— Гриффиндор! Гриффиндор! – изобразил спектакль в одно воздействие Драко Малфой, копируя скандирование болельщиков на стадионе. Благо, не через чур звучно.
Гермиона нечайно улыбнулась. Было в нем сейчас что-то необыкновенное. «Раскрепощенность» — пришло на ум необходимое слово. Он был как-то непривычно весел, оживлен, как будто бы скинул какой-то груз. Женщина опять чуть улыбнулась и с преимуществом сказала:
— Я, кстати, хожу на матчи.
— Ну да. Ну да.
— Правда! – возразила она.
— Ты не ходишь ни на одну игру, в которой не участвует Гриффиндор.
— Неправда!
— Как кличут ловца Пуффендуя?- огорошил вопросом Драко Малфой.
— Э… Не знаю, — сдалась Гермиона.
— То-то, — с наслаждением увидел он.
— И все равно на игры я хожу.
Неожиданно он вскинул на нее взор и тихо проговорил:
— Совершенно верно! Я не забываю тебя давным-давно на матче Когтевран-Пуффендуй.
То, как он это проговорил, вынудило девушку насторожиться. Был какой-то подвох. Она это ощущала.
— Боже! Драко Малфой увидел меня на трибуне! – постаралась отшутиться она.
— Увидел не я, — вернул данный дорогой мальчик на безнравственную почву, — но не в этом сущность. Мы, помнится, продолжительно поверить не могли.
— Во что? – совсем насторожилась Гермиона.
— Квиддичный матч. Все прыгают, орут. И среди всей данной какофонии сидит Гермиона Грейнджер и… — он сделал эффектную паузу, -… вяжет.
Женщина почувствовала, что неудержимо заливается краской. Краснела она не через чур довольно часто, но в любой момент от души, то есть от шеи до самой макушки.
— Не было для того чтобы, — пролепетала она.
— Вот и я сперва сделал вывод, что это — оптический обман. Отлично еще омниокль с собой был.
Гермиона представила, что слизеринцы разглядывали ее в омниокли, сыпали комментариями. Причем, зная их…
— Что ты вязала? – от негромкого вопроса показалось стойкое желание залезть под стол.
Отпираться было бессмысленно. Гермиона замечательно не забывала тот проклятый сутки. Лично ей было глубоко наплевать, кто одержит победу. Но в то время, когда она постаралась донести эту здравую идея до друзей, столько о себе наслушалась. Все эмоциональные высказывания сходились к тому, что она не имеет никакого морального права кинуть их в тяжёлую 60 секунд. Тем более, в то время, когда на носу матч, решающий судьбу Слизерина. При чем тут будущее Слизерина, Гермиона осознавала слабо, но показала мягкость и была утянута на матч. Действительно, прихватила с собой вязание – все равно в общей суматохе никто внимания не обратит. Вот и не обратили…
Женщина подняла хмурый взор на Малфоя и покраснела пуще прошлого.
— Ничего особого, — с упрочнением выдавила она.
Ответом ей был радостный взор.
— А от чего ты так покраснела? – вкрадчивым голосом узнал Драко Малфой.
— Прекрати, — одернула его Гермиона.
— Ну, уж нет. Сейчас я не успокоюсь, пока не определю, – подтвердил он самые нехорошие опасения. – Могу постараться предугадать. К примеру…
— Не нужно ничего угадывать. Воображаю, в какую сторону у тебя мысли получили.
— В обычную.
— В обычную для кого?
— Ну, хорошо. Согласись, что это было?
Гермиона взглянуть в его лицо. Хуже чем на данный момент, вряд ли что-то будет.
— Я вязала – была не была – шапки для домовых эльфов, — зло выпалила она. – Все! Можешь затевать издеваться!
Она быстро отыскала в памяти реплики Рона на ее выдумку по большому счету и умение вязать в частности.
Женщина с вызовом взглянуть на него. Малфой старательно сдерживал хохот, по всей видимости, осознавая, что она дошла до точки кипения. Он закусил губу, какое-то время пробовал забрать себя в руки, а позже негромко задал вопрос:
— А для чего эльфам шапки? Уши мерзнут?
— Малфой! – угрожающе начала женщина.
Он поднял руки, как будто бы сдаваясь.
— Да мне, действительно, весьма интересно.
— Я желала их высвободить, — нехотя проговорила Гермиона.
— Для чего? — важным тоном задал вопрос Драко Малфой.
— Десятки эльфов изо дня в сутки готовят нам еду, убирают отечественные помещения… — завела Гермиона обращение в далеком прошлом прошлых дней. Тогда это казалось умным и возвышенным, а на данный момент с каждым словом она все больше осознавала, как довольно глупо это звучит. Но не отступать же?!
— Это несправедливо! – невпопад прервала она патетическую обращение. Слизеринец слушал весьма пристально и, что самое поразительное, ни разу не улыбнулся. А позже по окончании затянувшейся паузы сказал:
— Это повелось с покон веков. Предки теперешних домовых эльфов сами избрали целью собственной жизни служение людям. В качестве благодарности и уважения. Их никто не порабощал. Это их выбор. Что же в этом несправедливого?
— Выбор жить в рабстве? – запальчиво сказала Гермиона. – Выбор терпеть унижение? Не несложнее ли быть свободными и самому выбирать образ судьбы.
— Для них не несложнее. Это уклад не одного дня. Пара столетий эльфы помогают людям. Они не видят для себя иного назначения. отнять у него дома – и он погибнет.
— Но Добби-то не погиб!
— Нет. Но он, по сути дела, поменял себе хозяина. И все. Он остался в том же статусе. И по большому счету с чего ты забрала, что он стал от этого радостнее?!
— Он доволен.
— С виду.
— Он так говорит.
— Вот конкретно, что говорит.
— Ты не осознаёшь. Он взял возможность выбирать. Он приобретает деньги за собственный труд.
— Да и с пресловутой свободой он получил неопределенность в будущем. Эльфам не необходимы деньги. Они живут в доме хозяев, имея все, что им нужно.
— Они живут взаперти.
— Для них выход в громадный мир довольно часто воображает опасность. Их мир ограничен, но они смогут тихо и с уверенностью встречать в нем новый сутки.
— А вдруг им это не нравится? В случае, если…
— Твои родители медики? – поразил неожиданным переходом, а, основное, осведомленностью Драко Малфой.
— Да.
— Они сами выбрали эту профессию?
— Да, само собой разумеется.
— Они помогают людям.
— Это второе… Они приобретают деньги и…
— Гермиона, отвлекись от денег, — в запале он назвал ее по имени. Это было… необычно. – Деньги это вторично. Лиши их работы, наряду с этим обеспечив деньгами, они будут радостны?
— Не знаю, предположительно, нет.
— У Блез Забини была няня в юные годы, — опять смена темы, и В этом случае девушке она не понравилась, — Блез в далеком прошлом выросла, но няня живёт в поместье Забини, не смотря на то, что вторых детей в том месте нет и вряд ли будут, а до детей Блез няня, точно, не дотянет.
Гермиона подчернула, что детей Блез он обособляет от себя. Необычно.
— Но она живет в том месте, приобретает жалование. Не смотря на то, что на данный момент уже не знаю точно. По какой причине?
— Ей некуда идти? – предположила Гермиона.
— Совершенно верно! – он щелкнул пальцами – Вся ее жизнь крутилась около Блез. Она больше нигде не сможет ощущать себя нужной и по-настоящему живой.
Воцарилось молчание. Гермиона наблюдала на этого необычного человека. Кто бы смог высказать предположение, что его интересует еще что-то, не считая собственной персоны!
— Но с эльфами плохо обращаются, — не хотела сдаваться женщина.
— Не всегда, — парировал он.
— Сообщишь, ты не обижал эльфов?
— Ну, шутил в юные годы.
— Безобидно?
— Не то дабы… По-различному.
— Ты вычисляешь это обычным?
— Не знаю. Данный порядок завел не я.
— Но так как ветхие порядки возможно порвать! – запальчиво сказала Гермиона.
Он взглянуть на нее со смесью насмешки и восторженности.
– ТЫ единственная на моей памяти, кто с таким рвением берется за неисправимое дело.
— По какой причине сходу неисправимое?
— В силу того, что перед тем как рушить, необходимо предложить что-то вместо.
— Хорошо. Мне надоело спорить, — сдалась Гермиона.
Он легко кивнул, соглашаясь.
— А у тебя была няня?
— У меня? Нет, — он.
Время летело незаметно. Гермиона наблюдала на парня наоборот и удивлялась все больше. С ним было… весьма интересно. Весьма интересно рассуждать, весьма интересно спорить. Он не соглашался с ней безоговорочно, только бы лишь поменять тему либо по большому счету отвязаться. Он спорил задорно и аргументировано. Не заявлял: «В силу того, что, и все!» а виртуозно обосновывал собственную точку зрения. И вдобавок Гермиона поймала себя на мысли, что ей… нравится с ним пребывать. Вот так, в то время, когда рядом нет ни слизеринцев, ни гриффиндорцев, нет мыслей о различных факультетах, об трудностях и обязательствах. Его легкая усмешка, то, как он говорит, какие конкретно делает жесты…. Гермиона улыбнулась. Она была из культурной семьи. Она замечательно знала, как вести себя за столом, что возможно, а чего нельзя делать, и все же на данный момент ловила себя на мысли, что она, должно быть, нелепо смотрится если сравнивать с ним. Имеется что-то, чему нельзя научиться, что-то, что дается от рождения. В нем это было. В небрежности жеста, которым он отпустил официантку, в мимолетном взоре на наручные часы, в том, как он в задумчивости теребил фамильный кольцо. Все в этом человеке выдавало аристократа. Женщина поймала себя на мысли, что старается сидеть прямо и смотрит за собственными жестами. Это было ново и весьма интересно, не смотря на то, что и причиняло неудобства.
Темы беседы изменялись друг за другом. на данный момент, к примеру, спор шел о Рунах.
— Малфой, ты что?! Это указывает «верность», — увлечённо обосновывала Гермиона.
— Грейнджер, какая «верность»? «Верность» выглядит вот так. А это – «вера».
Листок пергамента гуляет по столу, покрываясь руническими знаками. Перо увлечённо переходит из одних рук в другие. Сейчас они кроме того не поймут, что делают дополнительное задание по Рунам. Легко увлеклись дискуссией отрывка и наткнулись на спорный момент. Малфой тут же подозвал официантку и попросил принести письменные принадлежности и пергамент. И началось…. Мало понятные простым смертным завитушки обсуждались взахлеб. Гермиона с некоей завистью наблюдала на парня. Она изучала Руны не первый год, но Малфой знал больше. Так для одних и тех же знаков он подбирал значительно большее количество значений, нежели имела возможность сама Гермиона. Наконец, она не выдержала:
— Откуда ты разбираешься в Рунах? Не в Хогвартсе же ты их так выучил!
— Нет! — он легко взмахнул рукой. — Я дома их лет с шести изучаю.
— С ума сойти, — прокомментировал женщина.
— Совершенно верно, — с готовностью подхватил Малфой, — а вообще-то они мне нравились значительно больше вышивания.
— Ты вышивал? – Гермиона постаралась зажать рот ладонью, но все равно прыснула.
— Кроме того не вздумай кому-нибудь об этом поведать, – предотвратил он.
— Что ты! Что ты! Нема, как рыба, — замахала руками женщина. – А чему тебя еще учили?
Он пристально взглянуть на нее.
— Вопрос без подвоха. Мне легко любопытно, чему учат юных колдунов.
— Да тому же, чем и всех, — удивился он такому любопытству. — Этикету, рисованию, верховой езде, музыке, владению оружием и другой ерунде.
Гермиона сглотнула. Да уж. Ее художественная школа, к тому же неоконченная, смотрелась как-то жалковато. Она посмотрела на парня, четко чувствуя пропасть между ними. Он прав. Законы этого мира придумал не он. Но тот, кто их придумал, мыслил правильно: люди должны общаться с себе подобными. Вот, к примеру, сейчас ей с ним весьма интересно, а ему, возможно, скучно. Гермионе стало безрадостно.
— Слушай, я в далеком прошлом желал задать вопрос… — начал Малфой, и его взор застыл на чем-то за спиной Гермионы. Женщина быстро обернулась, но не заметила ничего необыкновенного. Никого из привычных также не было.
— Что случи…- Гермиона не договорила, заметив, как жадно сглотнул слизеринец и его взор метнулся к наручным часам.
Женщина с замиранием сердца последовала примеру, взглянуть на его часы. Сердце ухнуло в пятки. Она, не веря своим глазам, схватила его запястье и развернула к себе. Часы бессердечно показывали без четверти одиннадцать.
— А на твоих какое количество? – тихо сказал он.
Гермиона спохватилась и взглянуть на подаренные Гарри часики. Хоть что-то общее у них было: часы показывали однообразное время….
Гермиона в панике быстро встала на ноги. Что сейчас будет?! Они должны были возвратиться в Хогвартс до восьми. А уже… уже. Господи! Сейчас начнутся разбирательства опоздания, но самое ужасное не наказание. Самое ужасное, что все определят, с кем она была в Хогсмите! Необходимо что-то придумать. Необходимо… Женщина направилась к выходу, но столкнулась с проблемой: Драко Малфой сжал ее запястье подобно тискам.
— На большом растоянии собралась?
— В Хогвартс! – выпалила Гермиона, злясь на ленивую расслабленность его голоса.
— Сядь на место! – тихо проговорил он.
— Что? – возразила женщина. — Забини будешь руководить. Ты хоть осознаёшь, что будет?
— Сядь на собственный место, прошу вас, — тихо проговорил он.
Спокойная уверенность тона вынудила подчиниться. Гермиона опустилась на стул и принялась жадно тереть запястье, которое он, наконец, выпустил.
— В общем, так. Мы опоздали, — он взглянуть на девушку, та раздраженно кивнула, признавая очевидный факт. – У нас имеется три пути.
Гермиона приободрилась. Может, он придумает выход. Самой в голову лезли лишь картины кошмарных последствий ее опрометчивости.
— Путь номер один: мы идем в Хогвартс на данный момент, нас ожидает торжественный прием при участии Филча, МакГонакалл, Снейпа, Дамблдора…
— Хватит, — поморщилась Гермиона. — С этим методом все ясно. Он отпадает.
парень легко пожал плечами, чем разозлил ее еще больше. Он так себя ведет, как будто бы ему все равно, определит кто-то о сегодняшнем вечере либо нет. Словно бы только ее тревожит совместное возвращение.
— Путь номер два, — тихо продолжил парень, — возвращаться в Хогвартс по одиночке.
— И все равно прием будет тот же, — хмуро сказала Гермиона.
— Конечно, — с радостью отозвался он. – Возможно, действительно, возвратиться кому-то одному, а кому-то остаться тут.
— Мысль. Я возвращусь в Хогвартс. Никто ничего не заподозрит.
— Данный вариант кроме того не рассматривается, — опустил на безнравственную почву спокойный голос.
— По какой причине? – изумилась женщина.
— В силу того, что на дворе поздний вечер. Одна ты никуда не отправишься.
— Но…
— Это не обсуждается, — отрезал он. – Возможность тащиться тебя провожать, а позже возвращаться ко мне меня также не радует. Так что…
— Но, Малфой!!! Что со мной может произойти?!
Он взглянуть на нее внимательным взором.
— Иногда, я не могу осознать: ты, в самом деле, так наивна либо же это игра? – важным голосом проговорил он.