Человек как индивидуальность и как акцентуированная личность

Люди различаются между собой не только акцентуированными чертами. Кроме того не обнаруживая линия, выделяющих личность на фоне среднего уровня, люди все же несходны между собой. Имеются в виду те особенности, каковые придают человеку как таковому его личные черты. В случае, если мы задались целью осознать, что же такое акцентуация личности, нужно познать эти отличительные черты.[67]

Людей отличают друг от друга не только врожденные личные черты, вместе с тем и отличие в развитии , связанная с течением их жизни. Поведение человека зависит от того, в какой семье он вырос, в какой школе обучался, кто он по профессии, в каком кругу вращается. Два человека с натурами, первоначально сходными, смогут потом иметь очень мало неспециализированного между собой, а, иначе, сходство жизненных событий может выработать реакции и сходные черты у людей, в корне разных.

Так именуемые жизненные типы, к примеру тип служащего, офицера, коммерсанта, ученого, учителя, официанта, формируются потому, что определенное положение либо должность накладывают отпечаток на образ судьбы. Само собой разумеется, этому довольно часто содействует тот факт, что заложенная в человеке природой тенденция взаимодействует с избранной профессией, более того, человек и определенную профессию довольно часто выбирает конкретно по причине того, что она соответствует его личным склонностям. Отпечаток, о котором идет обращение, у взрослого человека не имеет возможности без шуток отразиться на диагностике личности, поскольку внешние формы поведения в намного большей степени определяются благоприобретенными привычками, чем проявлением внутренней направленности. Так, к примеру, у преподавателя узнаваемая уверенность в себе, самоуверенность естественны, потому, что он привык играться ключевую роль в детском коллективе. Совсем второе чувство создаёт человек, самоуверенность которого не обусловлена его профессией. Кстати, наровне с уверенностью в себе преподаватель может владеть абсолютной скромностью. Либо заберём офицера, отличающегося необыкновенной дисциплинированностью, аккуратностью. Такая черта в армейском более оправдана, чем крайне необычный педантизм, заложенный в самой натуре человека.

В большинстве случаев поведение, которое связано с опытной привычкой, не смешивают с поведением, отражающим внутреннее своеобразие человека. Иное дело, в случае, если черты громадного своеобразия проявились уже в раннем детстве. Тут не редкость тяжело установить, как глубоко это своеобразие отразилось на структуре личности взрослого.

Я обязан оговориться, что вопрос происхождения акцентуированных черт личности не есть в данной работе предметом особенного внимания: эти черты занимают нас только в том виде, в каком мы конкретно замечаем их у обследуемых лиц. К примеру, можно считать установленным, что у любого человека в натуре заложено желание заслужить похвалу, одобрение, что любой человек не лишен эмоции жалости. В полной мере быть может, что впечатления детского возраста наложили свой след на особенности проявления этих линия у взрослого. Но несомненно одно: и склонности, и направленность заинтересованностей человека исходят извне. В какую сторону направлены честолюбивые помыслы человека, зависит только от внешних стимулов. Двое одинаково честолюбивых людей смогут быть злейшими неприятелями потому, что ставят себе прямо противоположные цели. По-различному возможно направлено и чувство долга. Какое конкретно направление избирается человеком, сильно зависит от общества, в котором он живет. Совершенно верно так же врожденная направленность склонностей и Интересов ни в коей мере не мешает воспитательному действию. Более того, конкретно врожденная направленность и имеется база воспитания, без нее воспитание по большому счету нереально. Если бы в человеке не была заложена тенденция к формированию эмоции долга, то при помощи воспитания не было возможности бы побудить его делать одно и не делать другого.

Люди отличаются друг от друга независимо от того, каким методом такое отличие появляется. Совершенно верно так же, как по наружности один человек постоянно отличается от другого, так и психика каждого человека хороша от психики вторых людей.

И все же, говоря об личных чертах, мы не воображаем их себе как какой-то необозримый ряд возможностей, вдобавок еще и с множеством переходов: не может быть и речи о нескончаемом количестве неповторимых личных линия. Возможно выдвинуть следующий тезис: главные черты, определяющие характер и индивидуальность человека, очень бессчётны, но все же их число нельзя считать неограниченным.

Черты, определяющие индивидуальность человека, смогут быть отнесены к разным психологическим сферам.

Назовем в первую очередь сферу, которую вернее всего было бы обозначить как сферу направленности заинтересованностей, и склонностей . Кое-какие склонности и интересы носят темперамент эгоистический, другие, наоборот, альтруистичны. Так, один человек может все подчинять жажде наживы либо владеть непомерным тщеславием, второй — отзывчив, хорош, у него высоко развито чувство гражданской ответственности. К данной же сфере относятся и чувство справедливости, боязливость либо неприязнь к человеку.

В случае, если одно из этих особенностей психики весьма ярко выражено либо, наоборот, мало развито, другими словами основания сказать о них как об личных чертах человека, т.е. броскую выраженность обрисовываемых личных линия еще нельзя считать главной причиной акцентуации личностей, каковые неизменно чем-то выделяются на фоне людей среднего уровня.

Легко установить, что отклонения в ту либо иную сторону у личностей накцентуированных постоянно находятся в пределах общечеловеческих норм. Эти черты, заложенные в человеке от природы, конкретно благодаря собственной общечеловеческой значимости составляют такой крепкий остов, что особенного личного «разнобоя» в большинстве случаев не отмечается. Нельзя исключать, само собой разумеется, вариации людской реагирования : бывают люди более либо менее эгоистичные либо альтруистичные, более либо менее тщеславные, более либо менее сознательно относящиеся к собственному долгу. Таким методом, т.е. на фоне вариаций в сфере склонностей и направленности интересов, появляются разные индивидуальности, но их еще нельзя отнести к акцентуированным личностям.

Вторую сферу возможно обозначить как воли и сферу чувств . Темперамент внутренней переработки явлений кроме этого определяет большие личные различия. В следствии появляются модификации характера и индивидуальности. Речь заходит о самом ходе протекания чувств, о скорости, с которой они овладевают человеком и после этого ослабевают, о глубине эмоции. Ко мне же относятся и виды волевых реакций, к каким мы относим не только слабость либо силу воли, вместе с тем и внутреннюю волевую возбудимость в плане холерического либо флегматического темперамента. Свойства данной эмоционально-волевой сферы кроме этого в той либо другой мере обусловливают разные вариации поведения, наделяя людей своеобразными личными чертами. Но и они не определяют сами по себе личность, которая четко выделялась бы на среднем фоне.

Третья сфера связана с интеллектом, что в большинстве случаев не включают в понятие личности. Существует, но, область ассоциативных эмоций, в которых заложено начало таких черт личности, как заинтересованность, рвение к упорядоченности. Эта сфера возможно названа ассоциативно-интеллектуальной . Такую линии человека, как любовь к порядку, запрещено сразу же категорически определять как потребность ананкаста в упорядоченности. Сплошь и рядом эта черта есть только одним из личных проявлений ассоциативно-интеллектуальной сферы, которое отнюдь не должно связываться с чертами акцентуации личности.

Чтобы выяснить сущность человека, нужно внимательно присмотреться к характерным ему разным чертам вышеназванных психологических сфер. Своеобразные особенности, о которых тут говорилось, не так кидаются в глаза, дабы их возможно было убедительно подтвердить соответствующим материалом. Ни наблюдения, ни беседы с людьми не оказывают помощь конкретно обрисовать и выяснить вышеупомянутые вариации. Но их возможно весьма явственно представить себе, в случае, если взглянуть на человека изнутри. Конкретно такую возможность дают нам писатели. Они не только изображают чисто внешние поступки храбрецов, передают их слова а также высказывания о себе самих, но часто информируют нам да и то, о чем их храбрецы считаюм, что ощущают и чего хотят, показывая внутренние мотивы их поступков. У персонажей художественных произведений легче распознать очень узкие личные вариации. В случае, если человек проявляет боязливость либо самоуверенность, сострадание либо чувство справедливости, или кроме того не проявляя этих качеств сам себе их приписывает, то тяжело с уверенностью сообщить, перешагнул ли он границы обычных реакций. Но в то время, когда мы встречаем у писателя персонаж, у которого проявляются названные черты, выписанный талантливо, со всеми его чувствами и мыслями, это как правило позволяет точно выявить проявление одной из сфер индивидуальности. Итак, персонажи художественной литературы дают нам любопытнейшие примеры личных вариаций людской психики.

Не всегда легко совершить четкую грань между чертами, формирующими акцентуированную личность , и чертами, определяющими вариации индивидуальности человека. Колебания тут наблюдаются в двух направлениях. В первую очередь, особенности застревающей, либо педантической, либо гипоманиакальнои личности смогут быть выражены в человеке столь незначительно , что акцентуация как таковая не имеет места, возможно только констатировать отклонение от некоего «трафаретного» примера. Особенно ярко это выражено при определении тех либо иных особенностей темперамента, воображающих все промежуточные ступени его видов впредь до практически нейтральной. Акцентуация в любой момент в общем предполагает усиление степени определенной черты. Эта черта личности, так, делается акцентуированной.

Многие черты нереально строго дифференцировать, направляться.е. тяжело установить, относятся они к последовательности акцентуаций либо только к личным вариациям личности. К примеру, в случае, если сказать о честолюбии , то направляться в первую очередь выяснить, относится оно к сфере склонностей и интересов либо есть чертой акцентуированного застревания. Последнее определение допустимо при яркой выраженности данной черты: твердолобый, слепой карьеризм вряд ли возможно отнести к сфере направленности заинтересованностей. Помимо этого, застревание ни при каких обстоятельствах не проявляется одним лишь честолюбием, к нему присоединяются повышенная чувствительность к обидам и очень сильно выраженная злопамятность.

С подобным же положением мы сталкиваемся, замечая броские проявления чувствадолга . Его возможно отнести к сфере склонностей и направленности интересов, но возможно усматривать в нем и линии, характерную ананкастам. Разделение обязана учитывать следующие моменты: в случаях, в то время, когда чувство долга — легко характерологическая изюминка, человек отличается ровным, спокойным поведением, его преданность долгу лишена напряженности и есть чертой как бы само собой разумеющейся; у ананкаста же чувство долга сопряжено с тревогой, постоянными вопросами о том, достаточно ли самоотверженно он поступает.

Интересно и значительно с психотерапевтической точки зрения то, что застревающие личности выявляют проявления эгоистических эмоций (честолюбия, болезненной обидчивости), а педантические — проявления альтруистические , в частности чувство долга. направляться выделить, что черты застревания взаимосвязаны по большей части с эгоистическими эмоциями, а черты сомнения, постоянных колебаний (ананкастические) — с эмоциями альтруистического порядка. Чем больше человек колеблется в собственных ответах, тем посильнее, альтруистические эмоции завладевают сознанием и воздействуют на принятие ответа.

Еще больше кидается в глаза контраст при сравнении ананкастической личности не с застревающей, а с истерической, потому, что истерики еще в большей мере склонны к эгоизму. Они довольно часто принимают необдуманные ответы, редко взвешивают собственные поступки, оставаясь в эгоистическом кругу направленности заинтересованностей, что им ближе.

Ананкастические и истерические черты пересекаются и с другими чертами индивидуальности. Я уже и прежде занимался вопросом о том, не есть ли долгое раздумывание при принятии ответа легкой формой ананкастической предрасположенности либо же это легко одно из воли сферы и свойств чувства. Параллельно с этим я пробовал кроме этого установить, есть ли готовность к необдуманным действиям выражением легко истерического уклона либо же ее направляться расценивать как независимое проявление свойства из воли и сферы чувства. Имеются и другие неясности для того чтобы рода.

Очень сильно развитая область чувств у человека активизирует альтруистические эмоции — чувство сострадания, эйфории за чужую успех, чувство долга. В намного меньшей мере в аналогичных случаях развиты рвение к власти, корыстолюбие и алчность, возмущение, бешенство в связи с ущемлением самолюбия. Для эмотивной натуры особенно характерно такое свойство, как сочувствие , но оно может развиться и на другой почве.

Не обнаруживает единой генетической базы и такая черта личности, как тревожность (боязливость) . В обычной степени боязливость характерна многим людям, но она может стать господствующей, накладывая собственный отпечаток на все поведение человека. В этих обстоятельствах часто обнаруживается и физическая база этого состояния в виде повышенной возбудимости вегетативной нервной совокупности , которая, влияя на сосудистую совокупность, может привести к физическому эмоции стесненности, тоски и страха. Возможно, только в последнем случае констатируется тенденция перешагнуть границы средних проявлений боязливости и привести к акцентуации личности.

Из-за громадного количества пересечений кое-какие эксперты считают, что, разглядывая личные черты людей, направляться отказаться от всяких классификаций и только в общем виде обрисовывать замечаемое. Я придерживаюсь другой точки зрения, а следовательно, могу ожидать упрека в попытках втиснуть в схему то, что не поддается четкому определению. И все-таки я уверен, что существуют основныечерт человеческай индивидуальности , существуют объективно и что поэтому наука обязана стремиться к их описанию и выделению. Конечно, это связано с громадными трудностями, поскольку речь заходит не о том, дабы приспособить диффузный материал к более либо менее приемлемой схеме, а о том, дабы вскрыть объективно существующие, лежащие в базе понятия «личность» черты, не обращая внимания на наличие их бессчётных пересечений.

Акцентуированные черты далеко не так бессчётны, как варьирующие личные. Акцентуация — это, в сущности те же личные черты, но владеющие тенденцией к переходу в патологическое состояние. Ананкастические, паранойяльные и истерические черты смогут быть свойственны в какой-то мере, фактически, любому человеку, но проявления их так ничтожны, что они ускользают от наблюдения. При большей выраженности они накладывают отпечаток на личность как таковую и, наконец, смогут покупать патологический темперамент, разрушая структуру личности .

Личности, обозначаемые нами как акцентуированные, не являются патологическими. При другом толковании мы бы вынуждены были заключить , что обычным нужно считать лишь среднего человека, а всякое отклонение от таковой середины (средней нормы) должны были бы признать патологией. Это заставило бы нас вывести за пределы нормы тех личностей, каковые своим своеобразием четко выделяются на фоне среднего уровня. Но в эту рубрику попала бы и та категория людей, о которых говорят «личность» в хорошем смысле, подчеркивая, что они владеют сильно выраженным уникальным психологическим складом. В случае, если у человека не наблюдаются проявления тех особенностей, каковые в «громадных дозах» дают паранойяльную, ананкастическую, истерическую, гипоманиакальную либо субдепрессивную картину, то таковой средний человек может безоговорочно принимать во внимание обычным. Но каков при таких условиях прогноз на будущее, какова оценка состояния? Возможно сообщить, не колеблясь, что для того чтобы человека не ожидает неровный жизненный путь существа болезненного, со странностями, неудачника, но маловероятно да и то, что он отличится в хорошем отношении. В акцентуированных же личностях возможно заложены как возможности социально хороших достижений, так и социально отрицательный заряд. Кое-какие акцентуированные личности предстают перед нами в отрицательном свете, поскольку жизненные события им не помогали, но в полной мере быть может, что под влиянием вторых событий они стали бы незаурядными людьми.

Застревающая личность при негативных событиях может стать несговорчивым, не терпящим возражений спорщиком, но в случае, если события будут помогать такому человеку, нельзя исключать, что он окажется неутомимым и целеустремленным тружеником.

Педантическая личность при негативных событиях может заболеть неврозом навязчивых состояний, при благоприятных — из нее выйдет примерный работник с громадным эмоцией ответственности за порученное дело.

Демонстративная личность может разыграть перед нами рентный невроз, при иных событиях она способна выделиться выдающимися творческими достижениями. В целом при отрицательной картине доктора склонны усматривать психопатию, при хорошей — скорее акцентуацию личности. Подобный подход в достаточной мере оправдан, потому, что легкая степень отклонений связана чаще с хорошими проявлениями, а высокая — с отрицательными.

Обозначение «патологические личности» следовало бы использовать только в отношении людей, каковые отклоняются от стандарта, и тогда, в то время, когда внешние события, мешающие обычному течению судьбы, исключаются. Но нужно учитывать разные пограничные случаи.

Твёрдой границы нет и между обычными, средними людьми и акцентуированными личностями. Тут кроме этого не хотелось бы доходить к этим понятиям через чур узко, т.е. неверно было бы на основании какой-либо небольшой особенности человека в тот же миг же усматривать в нем отклонение от нормы. Но кроме того при достаточно широком подходе к тому, какие конкретно качества возможно именовать стандартными, обычными, не кидающимися в глаза, все же существует много людей, которых приходится отнести к акцентуированным личностям. В соответствии с обследованиям, совершённым в Берлинской клинике Зитте среди взрослых и Гутьяром среди детей, население нашей страны, по крайней мере население Берлина, это на 50% акцентуированные личности и на 50% — обычный тип людей. В отношении населения какого-либо иного страны эти могут быть совсем вторыми. Германской национальности, к примеру, приписывают не только такую лестную линии, как целеустремленность, но и достаточно неприятную — карьеризм. Возможно, этим возможно растолковать, что Зитте отыскала среди обследованных ею людей довольно много застревающих и педантических личностей.

Ниже я детально излагаю собственный познание акцентуированной личности. Но, потому, что наряду с этим я все время обращаюсь и к личностям патологическим , следовало бы подробно изложить сущность моих расхождений во мнениях с некоторыми известными учеными, занимающимися аналогичными проблемами.

Педантические, илиананкастические , личности, являются, на мой взор, очень ответственную группу как в силу собственной распространенности, так и в связи с весьма широким масштабом отклонений от среднего уровня.

То же возможно сообщить и о демонстративных, либо истерических , личностях, которых сейчас последовательность ученых также отказываются выделять в особенную группу. В это же время, ананкастические и истерические черты способны еильно отражаться на личности человека.

Понятие «параноический» я трактую пара в противном случае, чем было принято до сих пор, поскольку самая существенной стороной его считаю склонность к застреванию аффекта.

Я не ввожу в собственную систематику нестойких, неустойчивых личностей , так как в описании их не нахожу единства структуры личности: в то время, когда просматриваешь о таких людях, видишь перед собой то истерических, то гипоманиакальных, то эпилептоидных личностей. Кроме того если бы под нестойкостью понималось одно только слабоволие , все равно я не имел возможность отнести эту линии к акцентуации, а отнес бы ее лишь к вариациям индивидуальности: так как слабоволие ни при каких обстоятельствах не имеет возможности достигнуть таковой степени, при которой возможно было бы сказать о накладывании отпечатка на личность в целом. направляться подчернуть, что в условиях используемой сейчас диагностики неустойчивость есть самый распространенной формой психопатии. Это связано с тем, что в понятие неустойчивости включают дополнительно еще множество патологических черт личности, одновременно с этим фактически слабоволие сплошь и рядом к этому понятию не относят.

В главах об акцентуации личности я не разглядываю и бесчувственность , которую время от времени обозначают термином гебоид [68].

В этих обстоятельствах речь заходит, если судить по последнему термину, о латентном душевном заболевании. Что же касается простой холодности эмоций, то с нею мы сталкиваемся лишь при вариациях характера, а не при его акцентуации.

Гипертямические, дистимические и циклотимические личности различаются мной по Кречмеру , но нужно оговорить, что я расцениваю их как личностей, владеющих лабильным темпераментом, а исходя из этого неизменно колеблющихся между гипертимическим и дистимическим состоянием. Синтоннымия считаю, наоборот, таких людей, каковые владеют, в большинстве случаев, средним уравновешенным настроением. Из неспециализированной массы циклотимических личностей я выделяю аффективно-лабильных , склонных к постоянным чрезмерным колебаниям настроения как бы между двумя полюсами.

За счет области мышления и психомоторики следовало бы расширить количество особых групп акцентуации темперамента , так как кое-какие лица выявляют особенное возбуждение либо торможение конкретно в ходе Мышления, с чем связана и их психомоторика, в частности оживленность либо вялость мимики.

Более подробно тут направляться заняться интровертированными и экстравертированными личностями , потому, что в цитируемых мной работах таковой информации нет. В эти понятия я кроме этого вкладываю суть, пара хороший от общепринятого, не смотря на то, что они и без того только частично сохранили содержание, которое в них в свое время вкладывал Юнг.

В моем представлении эти понятия тесно связаны с периодом переходного возраста, т.е. с периодом формирования у ребенка психики взрослого человека . Кратко изложу собственные взоры по этому вопросу.

Ребенок экстравертирован: он обращен к процессам, влияющим на его эмоции, и реагирует на них соответствующим поведением, мало раздумывая. Взрослый, если сравнивать с ребенком, интровертирован: его значительно меньше занимает окружающее, внешний мир, реакции его значительно менее ярки, он имеет обыкновение предварительно думать над поступком. При экстравертированности в мыслях и в поведении преобладает мир восприятий , при интровертированности — мир представлений . У экстравертированного взрослого человека радость принятиярешения значительно интенсивнее, потому что он больше сосредоточен на внешнем, окружающем его мире и исходя из этого в намного меньшей степени рассуждает, взвешивает разные возможности; у интровертированного — преобладает тенденция предварительно обдумывать и оценивать решения. Для экстравертированного человека характерно проявление чисто внешней активности, не зависящей от мыслительных процессов, т.е. намного большая импульсивность поведения: эта черта кроме этого сродни детской психологии. Нерешительность интровертированного человека связана с усиленной работой мысли, но, не обращая внимания на это, он менее способен почувствовать радость в связи с принятием ответа.

В детском возрасте экстравертированность у обоих полов имеет однообразную форму выражения. В отроческом возрасте поворот к интровертированности у мальчиков носит намного более резкий темперамент, чем у девочек. Исходя из этого дама в любой момент больше связана с объективными событиями судьбы, больше зависима от них и как правило владеет более практическим умом. Но принять необдуманное ответ, навеянное моментом, и функционировать, не взвесив последствий, — это в любой момент настоящая опасность для нее. Мужик лучше осознаёт связь явлений и подлинные, не всегда очевидные обстоятельства их, он больше склонен к обобщениям, его идея трудится в соответствующем направлении более действенно. Опасность же для приятели содержится в том, что он опускается в теоретические рассуждения и упускает те возможности, каковые требуют незамедлительных действий. Благодаря этого различия запрещено одинаково расценивать акцентуированную экстравертированность и интровертированность у мужчин и у дам. То, что для дамы есть нормой, для приятели — экстравертированность, и напротив, то, что у мужчин нужно считать нормой, у дам нужно разглядывать как интровертированность.

Ответ в экстравертированном замысле возможно менее реалистичным и менее объективным, чем в интровертированном, потому, что последнее, принимаемое по окончании основательного и всестороннего взвешивания, постоянно бывает более здравым, трезвым. Я согласен q Юнгом, в то время, когда он говорит: «Экстравертированные натуры ориентируются на эти конкретные факты, интровертированный человек производит собственное мнение, которое он как бы „вдвигает“ между самим собой и объективной данностью».

Остановлюсь на том, о чем Юнг пишет дальше: «Говоря об интровертированности, необходимо иметь в виду еще и второй тип мышления, что, фактически, еще скорее может подойти под данную рубрику, то есть тип, что не ориентируется ни на яркий объективный опыт, ни на неспециализированные идеи, полученные при помощи объективных выкладок».

Итак, Юнг тут приходит к выводу, что не только конкретная ориентация на объект исключает интровертированность, но и такие идеи, каковые «отталкиваются от объекта». Сначала Юнг сказал, что экстравертированный человек приемлет объективную реальность таковой как она имеется, интровертированный же внутренне перерабатывает ее; в последующем он выдвигает положение, в соответствии с которому интровертированный человек по большому счету все объективное принимает под субъективным знаком: «Я использую термин „субъективный фактор“ по отношению к тем реакциям и психологическим акциям, каковые, испытывая действие объекта, порождают новый факт психологического порядка».

Потом еще яснее излагается, что именно является мышлением в интровертированном замысле: «Запрещено отрицать в аналогичных случаях, что мысль начинается в неясном и сумрачном знаке. Таковой идее свойствен некоторый мифологический темперамент: в одном случае эту идею истолковывают как проявление оригинальности в другом, нехорошем, — как чудачество. Дело в том, что архаический знак для эксперта (ученого), незнакомого с мифологическими мотивами, в любой момент думается завуалированным». Конкретно это указывает, что большое количество идей возможно связать лишь с экстравертированностью. У К.Юнга читаем: «В ходе практического мышления у коммерсанта, техника, естествоиспытателя идея не имеет возможности не быть направлена на объект. Не столь ясной представляется картина в том месте, где речь заходит о мышлении философа, занимающегося областью идей. В этом случае нужно в первую очередь установить, не являются ли эти идеи только абстракциями, появляющимися в ходе познавания некоего объекта. В случае, если это так, то соответствующие идеи воображают собою не что иное, как неспециализированные понятия высшего порядка, включающие в себя некую сумму объективных фактов. В случае, если же идеи не есть абстракции из конкретно взятого опыта, то кроме этого направляться установить, не переняты ли они откуда-либо по традиции и не заимствованы ли из окружающей интеллектуальной среды. В случае, если да, то и эти идеи относятся к категории объективной данности, а тем самым и это мышление нужно будет признать экстравертированным».

Я считаю мыслительную работу естествоиспытателя акцентуацией только в тех случая, в то время, когда его деятельность носит темперамент собирания, коллекционирования. Чем больше он в мыслях перерабатывает замечаемое, тем более его психологическая деятельность приближается к замыслу интроверсии. Философу же, разрабатывающему определенные идеи, я приписываю лишь интровертированныи темперамент умственной деятельности кроме того в тех случаях, в то время, когда движение его мысли основывается на объективных источниках либо фактах.

В случае, если я, не обращая внимания на расхождения во мнениях с Юнгом, пользуюсь его терминологией, то это происходит по двум обстоятельствам. Во-первых, в медицинской психологии эти термины укоренились больше в том значении, которое приписывается им мною. Во-вторых, при практическом подходе к вопросу не отмечается столь громадного расхождения, как в области теории. Чем конкретнее примеры, приводимые Юнгом, тем больше я склонен с ним дать согласие. К примеру, Юнг пишет: «Один человек, лишь услышав, что на улице холодно, в тот же миг же кидается надевать пальто, второй вычисляет это излишним из тех мыслей, что „необходимо закаляться“; один восхищается новым тенором по той причине, что все „на нем помешаны“, второй вовсе им не восхищается, но не из тех мыслей, что он ему не нравится, а по причине того, что глубоко уверен: в случае, если все чем-то восхищаются, то это совсем еще не означает, что данное явление заслуживает восхищения; один покоряется существующим событиям, потому что, как показывает его опыт, что-либо второе все равно нереально, второй же уверен, что пускай таковой итог был уже тысячу раз, но тысяча первый случай может повернуться по-иному». Эти противоположные типы поведения я разглядываю под тем же углом зрения, что и Юнг.

Время от времени эксперты слишком мало четко разграничивают экстравертированность и интровертированность поведения с чертами темперамента. К примеру, гипоманиакальные личности всегда отвлекаются, они полностью ориентированы в сторону происходящих около событий, готовы в любую секунду включиться в них. Их возможно обозначить и как экстравертированный тип, но их поведение лишено специфики экстравертированности.

Айзенк , у которого в диагностике личности экстравертированность и интровертированность играются первостепенную роль, на мой взор, не избежал упомянутой выше опасности и вовлек в число показателей кроме этого и гипоманиакальный темперамент. Об экстравертированном человеке Айзенк пишет: «Он обожает пошутить, весьма находчив, всегда ищет развлечений, разнообразия; он оптимист, довольно много и с радостью смеется. Очень деятельный человек, склонен к агрессии, довольно часто им овладевает нетерпение. Не смотрит за сдержанностью в проявлении эмоций; на него не всегда возможно положиться». В этом описании очевидно слышатся нотки гипоманиакального темперамента, что принципиально отличается от темперамента экстра-вертированной личности. В любой момент важный, не склонный к оптимизму, не любящий смеяться человек может совершенно верно так же проявлять показатели экстравертированности, но лишь его экстравертированность не так быстро кидается в глаза. Иначе, гипоманиакальная личность может владеть чертами интровертированности.

Существует еще один фактор недостаточного разграничения типов, проявляющийся в сфере контактов между людьми. Так, человек, живущий в основном в мире восприятий, легко устанавливает контакт с другими людьми; тому, кто больше углублен в себя, тяжелее устанавливать отношения с окружающими. Но такая зависимость отмечается не всегда. Человек интровертированный не проявляет громадной готовности включаться в общение, и все же он может скоро сдружиться с кем-нибудь, в то время как второй человек, в любой момент ориентирующийся на окружение, живущий «нараспашку», при установлении контактов может испытывать трудности. В чем же обстоятельство этого? Разумеется, в установлении яркого понимания между двумя людьми, связанного в большой мере с областью ясности, экспрессии поведения . без сомнений, у некоторых людей существует особенный дар функционировать на вторых ясной, располагающей манерой общения, чутко осознавать настроения и тончайшие оттенки чувств вторых. Но имеется и люди, лишенные для того чтобы дара, таковой чуткости. В первом случае контакт устанавливается скоро кроме того при наличии интровертированности, во втором — кроме того у экстравертированных людей установление контакта с другими происходит туго. Свойство к установлению контактов и ослабленную контактоустанавливающую функцию довольно часто разглядывают как что-то аналогичное экстравертированности и интровертированности соответственно. Особенно довольно часто термины аутизм либо шизоидный темперамент расшифровываются как интровертированность плюс слабость контактов.

По окончании сделанных мною предварительных замечаний я могу обратиться к диагностике акцентуированных личностей. Кроме того в том месте, где моя методика диагностики ничем не отличается от методик вторых авторов, описание ее все же не будет излишним: оно продемонстрирует, как возможно конкретно отграничить одну акцентуированную личность от второй.

16 Индивидуальность


Интересные записи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: